В игре победило разбитое колено

Лютик сидел на скамье у стены и смотрел, как Геральт разминается перед тренировкой. Было раннее утро, парень сонно морщился и потягивал кофе из чашки. Босым ногам было зябко: несмотря на упругое резиновое покрытие, в полуподвальной тренажерке Геральта пол был прохладным. — А сколько по времени ты обычно занимаешься? — горячий кофе обжег нёбо, парень скривился, приобнял себя за плечи: стена тоже была прохладная. Или он просто не выспался совершенно, вот и мерз, натягивая пониже рукава геральтовой футболки, в которой ходил со вчерашнего дня. Родителям он так и не перезвонил, опасаясь. Да и не знал, что сказать. «Приеду и заберу вещи, чтобы перевезти их к мужику, который меня трахает»? Ага, они бы, конечно, замечательно отреагировали. Геральт на секунду прервался, замер. — Лютик, если тебе скучно, иди в другое место. — Не, мне нормально. А тебе не скучно? Я могу спеть что-нибудь, хочешь? Или рассказать. Но лучше спеть. У меня экзамены через месяц. Надо готовиться. А у меня тут даже инструментов нет. Геральт хмыкнул, потянулся последний раз и устроился на одном из тренажеров. Мышцы загуляли под белой майкой, грудь вздымалась равномерно. Вдох — руки расходятся, отпуская, выдох — сходятся, напрягаясь. Лютик невольно залюбовался, забыв, о чем говорил. Какой же Геральт был сильный, красивый, накачанный… — Я вчера тебе предлагал за вещами съездить, — мужчина старался говорить так, чтобы не сбить дыхание. — А… Ага, нет. Лютик погладил себя ладонью по плечу, потом по предплечью, не отводя взгляда от чужих бицепсов. И за какие заслуги ему такой шикарный мужик достался? Парень вспомнил про кофе, отпил. Внутри стало теплее. Геральт вдруг посмотрел на него и вопросительно приподнял бровь. Лютик смутился. Надо же, вправду пялится, как озабоченный. Но как можно не пялиться, когда перед тобой такая красота? Парень неловко поерзал, чувствуя, что вид работающего на тренажере Геральта его возбуждает. — Там… Это… — слова собирались в предложения со скрипом. — Много вещей, слушай, Геральт… Я тут подумал… — Хм? Мужчина оставил тренажер в покое, встал, нагнулся, подбирая с пола гантели. Лютик проскользил по нему взглядом сверху вниз и обратно, теряя мысль. — Фортепиано… Он погладил себя по бедру, переложил колени поудобнее, отпил еще кофе и облизнулся. Геральт привычными движениями размахивал руками, следуя своему плану упражнений. Парень восхитился этим зрелищем еще больше. Казалось бы, что такого? Красивый мужчина с собранными в хвост седыми волосами тягает железо, размеренно дыша и сосредоточенно глядя перед собой. Жаль, что вчера вечером Геральту пришлось-таки уехать по работе, а Лютик заснул и не дождался его возвращения. А утром мужчина, гаденько ухмыляясь, скинул с себя ласковые руки парня и заявил, что ему надо тренироваться, и без того расслабился слишком. А теперь вот Лютик слишком напрягся. В определенных местах. — Фортепиано? — переспросил Геральт, снова посмотрев на Лютика. — Да, и синтезатор, и гитара… Четыре гитары. Скрипка. Лютня. Мандолина. Нет, пять гитар. Виолончель. Контрабас. И барабанная установка. Геральт, кажется, на миг сбился с ритма. — Ты на всем этом играешь? — Да, — Лютик допил кофе, отставил кружку в сторону, пожевывая губу и продолжая пожирать глазами крепкое тело. — Рояль еще есть, но он не мой, он в гостиной стоит. Геральт хмыкнул то ли недоверчиво, то ли восхищенно. От низкого выдоха по телу Лютика пробежали мурашки. Он вспомнил, как вчера почти так же Геральт дышал ему в шею. Только не так размеренно, ох, совсем не так… Щеки раскраснелись, но взгляда парень не отвел. Продолжал пялиться. От гантелей Геральт перешел к гирям. Потом к штанге. Потом снова к тренажерам. Руки. Плечи. Спина и грудь. Бедра. Ноги. Он был уже весь мокрый от пота, майка покрылась темными пятнами, волосы растрепались и влажно липли ко лбу и плечам. У Лютика стояло так, что в ушах шумело. Он хотел даже под каким-нибудь благовидным предлогом свалить нахрен из тренажерки, чтоб самостоятельно избавиться от напряжения в ближайшей ванной, но взгляда не мог оторвать от горячего тела, на котором так невозможно красиво напрягались сильные мышцы. Интересно, если он руку в трусы прямо здесь запустит, Геральт его сразу выставит вон или сначала огреет железякой какой-нибудь?.. А Геральт, кажется, прекрасно понимал, о чем думает парень. И то и дело улыбался уголками губ, бросал на него взгляды и как будто специально выбирал такие упражнения, где его тело выглядело наиболее выгодно. А потом он вообще улегся на сидение лопатками и положил штангу себе на перетянутые ремнем бедра. И начал поднимать и опускать их вместе с грузом. Лютик чуть не спустил от такого зрелища. Сразу же представилось, как на этих невыносимо мощных бедрах точно так же крепко удерживая руками подкидывают не какую-то долбаную штангу, а его, Лютика. Парень неосознанно облизывался и поглаживал себя по оголенным участками тела, практически ощущая себя на месте этой железки. Не тренировка, а порнография какая-то, честное слово! Занятый своими фантазиями, Лютик не сразу сообразил, что Геральт смотрит на него, повернув голову. Парень сглотнул, облизал губы снова и подумал, что наверняка выглядит до ужаса пошло: весь красный, губы искусанные, еще и руками себя наглаживает. И стояк видно, наверняка видно. Геральт улыбнулся широко и снова повел таз вверх. Лютик рвано вздохнул, давясь воздухом. Мужчина перекинул штангу на держатель и встал. Быстрым шагом он приблизился к парню, который вдруг вскочил с места, не зная, что делать. Вдруг Геральт разозлится? Лучше было свалить сразу, но теперь уже поздно. Сильная рука мягко, но уверенно впечатала Лютика в стену. Геральт тяжело дышал, Лютик весь покрылся мурашками, чувствуя на шее и лице его выдохи. От Геральта пахло потом, железом, силой, мужским телом. Лютик закрыл глаза, совершенно сведенный с ума касаниями и запахом. Чего он точно не ожидал, так это того, что Геральт проворно запустит вторую руку ему в трусы. Влажный кулак обхватил член, и парень чуть не задохнулся от наслаждения. Ему хватило буквально пары движений, чтобы кончить со сдавленным стоном. В голове потемнело, перед глазами все плыло. Он съехал бы вниз по стене, но Геральт все еще крепко его держал. — А теперь мы вместе идем в душ, — потребовал он. Лютик ничего не ответил, пытаясь отдышаться, только расплылся в довольной улыбке и согласно закивал. Заниматься сексом в душе было не очень-то и удобно. Мокро, скользко, стеклянные стенки издавали противный звук, когда по ним влажно соскальзывала упирающаяся ладонь. Зато в зеркале отражалось лицо Геральта, берущего парня сзади, и Лютик мог любоваться на его сверкающие жадной похотью светло-карие глаза. Мёд и жидкое золото. Зеркало запотевало, и Лютик вжимался в него щекой, чтобы стереть пар и снова смотреть в эти восхитительные глаза. Вода стекала по телам. Когда они сюда пришли, она казалась горячей, а теперь горячее были они, и теплые потоки только охлаждали. — Геральт… — стонал Лютик, закусывая губы и подставляясь, подаваясь навстречу толчкам. Мужчина поднял одну руку выше, огладив живот и грудь парня, а потом сжал пальцы на его горле, продолжая вбиваться. Лютик задохнулся, подался назад всем телом, широко открыл рот, хватая воздух. А мужчина того только и хотел: отпустил горло и провел пальцами по губам, просунул сразу три в податливо раскрытый рот и надавил на язык, заставляя брать глубже, облизывать и стонать откровенно и пошло. Движения Геральта стали более рваными, резкими, он входил в нутро Лютика с развратными шлепками, а рука, сжимающая нежную кожу ягодиц, оставляла за собой красные следы. Головка члена Лютика при каждом толчке скользко касалась стенки душевой кабинки. — Лютик… — выдохнул Геральт хрипло. Тело парня забилось перед ним, мужчина с дрожью от оргазма излился внутрь. По стенке перед Лютиком потекли белые густые капли. Геральт потолкался внутрь еще немного, ловя последнее наслаждение, и отстранился. — У меня ноги дрожат, — хихикнул Лютик. — И руки. Его и вправду потряхивало от удовольствия и оттого, что наконец расслабились перенапряженные мышцы: чтобы стоять ровно, когда тебя так яростно втрахивают в скользкую стенку, приходилось прилагать немало усилий. Геральт хмыкнул и молча принялся смывать с парня свои следы, пока тот расслабленно стоял под струями воды. После завтрака Лютик решил, что оттягивать и дальше разговор с родителями не только бессмысленно, но и опасно. Мало ли, взбредет еще в голову его искать. Однако говорить по телефону не хотелось. — Геральт, — парень мягко потерся затылком о широкое плечо. — Мне надо домой. Там все мои вещи, и инструменты, и конспекты… И мне на учебу завтра. Они сидели на диване в гостиной и смотрели какой-то фильм, впрочем, не особо вникая в содержание. Лютик размышлял, а Геральт тыкал в расположенный на коленях ноутбук. — Угум. Лютик неуверенно поджал губы, сел прямо и повернулся к мужчине, заглядывая в глаза. — Ты правда хочешь, чтобы я переехал со всем этим к тебе? Мы же едва знакомы. Пальцы замерли на клавиатуре. Геральт поднял взгляд и глубоко вздохнул. Лютик понял, что он тоже об этом думал. Может быть, жалел, что предложил. Или надеялся, что парень не воспримет это всерьез. — Мне почти сорок, Лютик, — начал он, закрывая крышку ноута. — У меня было много разных отношений, я был женат, у меня есть дочь. Которой ты нравишься. И мне тоже. Мне нравится, когда ты здесь. Не пойми меня неправильно. Я не могу и не хочу ничего тебе обещать, по крайней мере, на данном этапе отношений. Но я не против, чтобы когда-нибудь это могло бы произойти. И если у тебя проблемы дома — я рад помочь. У меня достаточно комнат, чтобы одну из них выделить тебе под инструменты. Это не значит, что мы будем вести себя, как женатая парочка. Или что мы должны что-то друг другу. Однако пока ты здесь — я хочу, чтобы ты был только со мной. Но это не значит, что я стану тебя держать, если ты захочешь уйти. Тебя это устраивает? Лютик задумчиво погрыз губу. — Да. — Хорошо, — Геральт заметно расслабился и чуть улыбнулся. Лютик потянулся и легко коснулся его губ своими. — Пойду переоденусь. — Такси вызвать? — Нет, я на скейте. Я, вообще-то, не так далеко живу. — Это я уже понял. Когда вернешься? — Я позвоню. Если ты мне дашь номер, конечно. — Напиши свой, там, в блокнотике на кухне. Геральт паскудненько осклабился, Лютик шутливо треснул его кулаком в плечо. Второй раз он на это не купится, ну уж нет, увольте. Парень пошарился в диванных подушках и выудил на свет свой мобильник, провел пальцем по экрану и протянул Геральту. — Записывай давай. А сам умчался наверх, чтобы сменить футболку Геральта на свою одежду. Геральт вбил номер и сразу сделал вызов себе, чтобы сохранить. И правильно сделал, потому что Лютик ему не позвонил. Ни тогда, когда уже должен был добраться до дома, ни позже, ни вечером. Не то чтобы Геральт особо переживал, но это было странно. Кто знает, может, ситуация у него в семье сложнее, чем он рассказывал. Такие болтуны как Лютик вообще очень поверхностны в своей болтовне. Создается ощущение, что видишь их насквозь, а потом вдруг узнаешь, что не знаешь ничего. Геральт задумчиво нахмурился. Его внезапно озарило, что он даже настоящего имени Лютика не знал. Мужчина протянул руку к прикроватной тумбочке и взял телефон. Половина первого ночи. Пальцы потыкали в экран. Раздались гудки. Лютик ответил почти сразу. — Да. Голос его был спокойным, но не сонным. Геральт вдруг подумал, что будет глупо предъявлять, что парень не позвонил ему. Сам же сказал, что они друг другу ничего не должны. И вместо этого он спросил: — Как ты? — Я хорошо, — не задумываясь, ответил Лютик ровным голосом. — Во сколько завтра приедешь? Повисло молчание. Потом Лютик вздохнул. — Геральт, знаешь… Я… У меня завтра много пар, а потом надо готовиться. И вообще, перевозить это все… надо заказывать грузовик и… Столько упаковывать всего, и фортепиано потом придется настраивать, его наверняка растрясут. А мне надо готовиться, и вообще… — Лютик, — мрачно перебил Геральт. — В чем дело? — Я не передумал, — искренне выдал парень чуть громче, и Геральт вдруг расслышал в его голосе какие-то тревожные нотки. — Я просто не подумал сразу, что это не так быстро делается, а мне нельзя пропускать, правда. Может быть, в выходные? Геральт хмыкнул. Лютик шмыгнул носом, а может, всхлипнул. Мужчина готов был поклясться, что парень ревет или ревел до того, как он позвонил. — Но во вторник ты придешь? Цири будет рада. — Блять… — прошипел телефон в ответ. — Я забыл. Геральт, я… не смогу, наверное. Мне так жаль… Мужчина сжал челюсти и выдавил сквозь зубы: — Либо ты объясняешь, в чем дело, либо я кладу трубку. — Нет, стой! — Лютик звучал испуганно. — Ладно. Разговор с отцом не очень получился, и рожа у меня… выглядит так себе. Но я в порядке, все нормально. Просто не хотел светить перед тобой и перед Цири тем более. Геральт нахмурился. Что-то такое он и предполагал. — Если нужно, я приеду и заберу тебя прямо сейчас. — Нет, нет, нет, не надо, правда, Геральт, я в порядке, просто… Снова послышался всхлип, потом какое-то шебуршание, как будто парень утирал лицо. — Уверен? — Да, совершенно. И… Так мне приезжать завтра? Перед Цири могу не мелькать во вторник, переночую у Вальдо или… — Не думаю, что это проблема, Лютик. Помочь с переездом? — Нет, я сам. Начну прямо сейчас все собирать, чтобы после пар время не тратить. — Я комнату тебе уже подготовил. Под твои барабаны. — Спасибо. Правда, спасибо. — Если что-то нужно будет — звони сразу. — Да. Спасибо. Они попрощались, Геральт откинулся на подушки, глядя в потолок. Связался же с мальчишкой, угораздило же! И как он умудрился так привыкнуть к нему, так прикипеть за короткий срок? Мужчина выключил лампу и повернулся на бок. Сейчас бы Лютика под бок подмять и пыхтеть ему в макушку. И как у его отца рука поднялась на это светлое ласковое чудо? Злость сменилась неловкостью. Что за мысли такие сопливые? Сам как мальчишка, чесслово! Геральт хмыкнул, поворочался немного и заснул, обхватив руками подушку. В четыре часа дня Лютик позвонил и спросил, дома ли Геральт. Мужчина ответил утвердительно, и через полчаса у ворот засигналил грузовик. Двое грузчиков принялись таскать в дом небольшие коробки и музыкальные инструменты. Больше всего проблем было с фортепиано. — А где хозяин этих вещей? — спросил Геральт у водителя. — Не знаю, парень велел погрузить и отвезти. — Хм. Геральт набрал номер, но Лютик не отвечал. Грузчики быстро затащили все наверх, в комнату, которую указал им Геральт, и уехали. Мужчина задумчиво потрогал струны одной из гитар, вызывая резкий гудящий звук. Почему Лютик с ними не приехал? Странно это было, очень странно. Однако долго волноваться Геральту не пришлось. Лютик объявился почти сразу, с рюкзаком и на скейте. Он виновато замер на крыльце, пытаясь спрятаться под кепкой. — Прости, мне пришлось задержаться немного. Геральт угрюмо сдернул кепку с головы парня и осмотрел черный фингал под глазом, разбитую губу и ссадину на скуле. Совсем свежую, еще кровоточащую. Он стер кровь пальцем. Лютик вздрогнул, взгляд его стал еще более виноватым. — Я умывался, черт, опять потекло, да? Геральт молча втянул парня в дом, закрыл за ним дверь. Лютик оставил скейт у порога, скинул рюкзак и ветровку. Геральт осторожно потянулся и коснулся краешка его губ легким поцелуем. Лютик расслабился и широко улыбнулся, но тут же зашипел и замотал головой. — Черт, блять, больно. Где мои вещи? — В комнате. Пойдем. Лютик подхватил рюкзак и потопал следом за мужчиной. — Почему не попросил приехать и забрать тебя? — Ни к чему это. Всего лишь пара синяков. — За что? — Да за все. Не обращай внимания, пожалуйста, я очень тебя прошу. Геральт неодобрительно хмыкнул. Комната была не очень большой, но достаточно просторной и светлой. Бледно-салатовые стены украшала пара пейзажей в простых деревянных рамах. Лютик хмыкнул. Он знал, сколько стоят такие картины. У стены стоял большой шкаф, в углу — стол и кресло. Посередине комнаты, между двух окон — кровать с голубым покрывалом. С другой стороны — дверь в ванную комнату. Половина свободного пространства была уставлена вещами Лютика. Бегло осмотрев инструменты на наличие повреждений, парень удовлетворенно кивнул сам себе и полез настраивать пианино. Мужчина наблюдал с интересом, как парень проверяет звучание струн внутри, подкручивает что-то специальным ключом и сверяется с цифрами на небольшом приборчике. Геральт попялился немного и ушел, чтобы не мешать. Да и своих дел ему хватало. Лютик не выходил из комнаты до самого вечера, безостановочно играя на чем-нибудь, напевая и прерываясь лишь ненадолго, чтобы записать или проверить ноты. В одиннадцатом часу Геральт решил, что пора это прекращать. Он заглянул к Лютику, который как раз перебирал стопки с нотными тетрадями.  — Оставь это, Лютик. Пойдем ужинать. — А? Геральт огляделся. Коробки с вещами стояли нетронутыми, зато вся кровать была завалена тетрадями, книгами и обрывками бумаг с нотами. — Ужин. Еда. Лютик растерянно поморгал, но потом сообразил, усмехнулся немного, потер лицо ладонями. — Совсем забыл. Я голоден как черт. Геральт, а ведь мы теперь живем вместе. Надо же, это с ума сойти как странно. А я тут с этим вожусь… Сколько времени? — Десять с четвертью. — Уже? Лютик ошарашенно встал с пола у кровати, где сидел в обнимку с одной из гитар, потянулся, подошел к мужчине, ластясь котенком и пряча зевок в его плече. — Поужинаем — и спать. Я заказал китайской еды. — Я буду спать здесь? — У тебя глаза слипаются. — Я не спал всю ночь, а завтра с утра на учебу. Но я не хочу спать один. Лютик снова зевнул. — Завтра тебе понадобится много сил, Цири ведь будет здесь. Лютик расплылся в улыбке. Рана на губе натянулась, парень болезненно поморщился, потрогал губу пальцем. — Сейчас умоюсь и спущусь. За едой Лютик то и дело зевал, рассказывал что-то про музыку и учебу, про экзамены и различия между своими гитарами. Геральт слушал, хотя и понятия не имел, на кой черт ему все это. А Лютик в процессе еды все больше стекал плечом на стол, и, в конце концов, уложил голову возле коробки с рисом, но говорить не перестал. — …которые куда более разнообразны, чем у шестиструнных, и они… — он снова зевнул. — Все, спать. Геральт решительно встал, потянул Лютика за плечи и вынудил подняться на ноги. Но парень только помотал головой и обнял мужчину, утыкаясь лицом в его плечо. — Я не дорассказал еще… — Завтра будешь Цири рассказывать. Геральт ухмыльнулся и подхватил парня на руки. Это уже входило в привычку — относить его в комнату. Лютик сонно улыбнулся, он совсем не был против, чтоб его таскали по лестнице. Лютик немного смущенно смотрел на красивую черноволосую женщину, стоящую на пороге. Она была одета в стильный черно-белый костюм и смотрела неодобрительно. Выглядела она молодо и ухоженно. Поджав губы, она окинула колючим взглядом парня перед собой, вызывая в нем чувство неловкости. Лютик поставил одну босую ступню на другую, постарался немного улыбнуться, но не так, чтобы снова треснула едва ли начавшая затягиваться ранка на губе. Он вдруг посчитал себя каким-то нелепым в серых домашних штанах и футболке Геральта, сваливающейся с плеча. Еще и лицо разбито. — Пройти-то можно? — Да, конечно. Я Лютик. Парень отступил в сторону, женщина по-хозяйски вошла внутрь, окинув помещение взглядом. — Я так и подумала. Где Геральт? — А где Цири? Но ответ на вопрос уже появился в поле зрения. Девочка задержалась у машины матери, чтобы забрать свой рюкзак с заднего сидения, и теперь весело скакала по тропинке. — Люти-ик! — завизжала она и кинулась обнимать парня, сбросив рюкзак на пол. Он в ответ обхватил девчушку и закружил по прихожей. — Ой, а чего это с тобой такое, Лютик? Зеленые глаза уставились на побитое лицо. — Пытался достать гитару со шкафа, а она на меня упала. — Ага, и шкаф сверху, — саркастично влезла брюнетка. Лютик покосился на нее. — Где папка? — По телефону говорит, позвонили… по работе. Сейчас будет. Они прошли в гостиную. Цири, подхватив рюкзак, ускакала наверх, чтобы закинуть вещи в комнату. — Сколько тебе лет, мальчик? — насмешливо приподняла бровь Йеннифер. — А вам, женщина? — Лютик точно скопировал ее выражение. — Достаточно, чтобы понимать, что не надо брать работу на дом, особенно когда работаешь с… Лютиками. Лицо ее прочертила фальшиво-милая улыбка. — А Геральт со мной не по работе, а по любви. Ой, вам не понять, наверное. Простите за незнакомое слово. Лютику стоило труда скопировать улыбку Йен и не скривиться от резкой боли в ранке. — Ох, милый, такие как ты еще верят в любовь? Ты, может, еще о единороге мечтаешь? — А вы о чем? Чтоб колени не скрипели во время секса? Оба одновременно хихикнули. Лютик схватился-таки пальцем за губу. Лицо брюнетки стало дружелюбным. Она протянула руку. — Йеннифер Венгерберг. — Юлиан Леттенхоф, — парень галантно склонился и поцеловал холеные пальчики. Черные изящные брови Йеннифер взлетели в удивлении. В дверях, ведущих на кухню, замер Геральт, застыв на полушаге. По лестнице слетела Цири, перескакивая через две ступеньки, и бросилась обнимать отца. — Леттенхоф? — переспросила Йеннифер и покосилась на Геральта. — Сын Альфреда Леттенхофа? Лютик улыбнулся и невинно пожал плечами. Что поделать, родителей не выбирают. Геральт поцеловал дочку и подошел. Йен чмокнула его в щеку, но он не сводил взгляда с парня. Лютику запоздало пришло в голову, что надо было, наверное, раньше сказать. Цири что-то щебетала отцу в ухо, похихикивая. — Интересно у вас тут, — качнула головой Йеннифер, улыбаясь Лютику. — Мгм, — согласился Геральт мрачно. — Ладно, мне пора. Цири, заберу тебя в четверг в обед. — Хорошо, мамочка, — девчушка отпустила отца и обняла мать, целуя в щеку. — Пока, Геральт. Всего хорошего, Юлиан. Привет папе. — Всенепременно, — Лютик шутливо раскланялся и снова приложился к руке брюнетки. При Цири Геральт не поднимал больше вопроса фамилии Лютика, но парню казалось, что он косился на него неодобрительно весь вечер. Впрочем, размышлять об этом не хотелось, потому что Цири придумала новую забаву: они играли в шпионов, переодевшись в черное и измазав лица маскировочной краской. Игрушечные рации шипели и трещали, однако к полуночи все секретные миссии были выполнены. Лютик полагал, что для того, чтобы отмыть позолоченную статую нимфы от пролитой зеленой краски, Геральту придется вызывать клининговую службу и заплатить им немалую цену. Еще пострадали два больших блюда на кухне и нога Геральта, наступившего на осколок. Зато они досматривали мультфильм, снова обнимая Геральта с двух сторон, а потом Лютик почти научил Цири играть на фортепиано «Healing Incantation». Девочка клевала носом и заснула на кровати Лютика, заваленной нотами и одеждой, пока он играл колыбельную, тихо напевая. Геральт отнес дочь в ее спальню. Они с Лютиком, уставшие и довольные, уселись на кровать Геральта. — Так значит, Юлиан Леттенхоф, да? Лютик напрягся, внимательно глядя в сверкающие желтым глаза. Геральт качнул головой. — Ты не подумал, что мне стоило бы знать, что твой отец — директор отдела уголовных расследований ФБР? — Какая разница? — парень поджал губы. — Это проблема? Жалеешь, что я здесь? Мне уйти? — Тебе виднее, будут у меня проблемы или нет. Лютик вскинулся и пристально посмотрел в серьезные глаза напротив. — У тебя никогда не будет проблем из-за меня. Это… все это вообще никак ничего не касается. — Хм. Но на всякий случай, знаешь, никакой я не сутенер. У меня сеть массажных салонов. Лютик гаденько захихикал и обнял мужчину, потираясь носом о его скулу. — Я, знаешь ли, люблю такой массаж. Как думаешь, Цири крепко спит? Геральт отстранился и обхватил запястья парня. — Даже не мечтай. Я надеюсь, ты не соврал хотя бы, что тебе есть двадцать один? Иначе без проблем точно не обойдется. — Ну-у… — Лютик сделал вид, что задумался, но, взглянув на расползающееся по лицу Геральта изумленное негодование, тут же рассмеялся. — Мне двадцать два. Клянусь. Показать документы? — Лютик, блять, — рыкнул Геральт. Но парнишка смотрел так нежно, что Геральт не мог больше злиться. Он ткнулся лбом в висок парня и шепнул: — Но о сексе все равно не мечтай до четверга.