Власть случая

Долгий день закончился в баре не то Монако, не то Амстердама. Северусу было откровенно лень прислушиваться, голоса слились в один сплошной фон, разбавленный басами, а с барменом они прекрасно понимали друг друга на языке жестов. Тёплые ладошки скользили по спине, поднялись к плечам, чуть помяли шею. Длинные локоны упали на грудь, а в ухо прошелестели слова: — Угостишь? Он бросил взгляд на зеркальную стену бара. Светло-рыжие пряди приятного медового оттенка, густо накрашенные большие глаза, перламутровая помада с призывным блеском. Стройная. Высокая. Раскованная. Словом, то, что нужно для отдыха после напряжённого дня и полного ожиданий вечера. Он подал знак бармену. Тот усмехнулся и устроил целое шоу, смешивая цветной коктейль в высоком стакане. Девушка игриво улыбнулась, принимая лакомство, и устроилась на высоком табурете. — Что топим? Грусть? Тоску? Одиночество? Проблемы? — Ожидания. Сегодня я защищал диплом. Результаты завтра. И празднование тоже завтра. — О! Ты нервничаешь в одиночестве? Это надо исправлять!  — Будем нервничать вместе? — Зачем? Когда можно развлекаться. Танцуешь? — Не думаю. — Бармен! — тонкая рука взметнулись вверх, выписывая в воздухе кружева острым ноготком в темном лаке, словно в крови невинных жертв. — Он ещё думает! Исправляем! Северус тонко усмехнулся. Глупая девочка, красивая, но глупая. Он всё-таки был в Монако. За годы обучения французский стал родным и не воспринимался как нечто чужеродное, да и половина здесь присутствующих изъяснялись на английском разной степени правильности. Как, например, сейчас. Малышка явно решила развлечься за его счет туриста. В Голландии или той же приморской Дании часто можно было встретить морских сирен или пресноводных лорелей. Особенно по весне — они собирались меж цветущих полей, празднуя свои ритуалы. Здесь же, на горячем знойном юге, в плену ночи и азарта, за адреналином в крови гонялись не только магглы и маги, но и вампиры, оборотни, вейлы, да кого тут только не встретишь в разгар сезона. Многие казино имели охрану из детей ночи, не говоря уже о хозяевах. А вот заведения попроще, без игровых столов, были отданы на откуп другим расам. Бары и ночные клубы охранялись оборотнями. В них частыми гостьями были вейлы и лесные нимфы. Время сменило их охотничьи угодья, всем приходилось подстраиваться. Территория Монако была нейтральной и общей ещё и потому, что правящая здесь триада состояла из трёх полукровок. Дитя вейлы и вампира обладало безмерным очарованием вкупе с черными как ночь крыльями. Союз оборотня и дриады породил сильнейшего мага земли, разорвав привязанности к Луне и деревьям, такими, наверняка, были хозяева лесов в стародавние времена. Он влюбился в темного ангела и готов был подарить ей самую дорогую клетку в мире. Третий в этом союзе мог по праву зваться сыном Локи, а точнее, дочерью. Как попавшая в Европу кицуне связалась с лепреконом, история умалчивает. Но девочка получилась хитрая, изворотливая и удачливая, казалось, монетки сами прыгали к ней в руки, а вот за благосклонность волка ей пришлось бороться очень долго, ровно до тех пор, пока она не переложила свои усилия на ангела. В итоге довольны были все. А о недовольных не говорили, о мертвых здесь вообще говорят мало. Именно поэтому за игральным столом можно было встретить магов и магиков, чистокровных и полукровок, здесь никого не интересовали твоя раса, цвет магии, гастрономические предпочтения и пара на вечер. Главное — количество звонких монет в твоих карманах. Северус ещё раз проверил свое отражение в зеркале. Он был облачен неброско, но дорого, приоритетами в одежде и жизни давно стали простота, удобство и качество. Он не заморачивался с гардеробом, до сих пор полагаясь на вкус любимых женщин. Те не подводили ни разу. Рубашка, узкие брюки, туфли, куртка-пиджак, небрежно скинутая на низкую спинку табурета, пряжка ремня змеиной кожи, с которой хищно оскалился василиск. Пожалуй, не хватало только «ролекса» на запястье, чтобы завершить образ состоятельного маггла. Деньги и секс — то, что нужно одинокой девушке ночью, даже если она вейла. Северус усмехнулся, девушка приподняла тонкие брови. — Как тебя зовут? — Моник. А тебя? — Северус. — Сев’рррус. Как сложно. Может, сократим? — тонкие пальчики пробежалась от запястья к локтю и девушка чуть склонилась, предлагая сократить не только имя, но и дистанцию. — Вэр. — Вэрри, — протянула вейла, становясь похожей на его французских кузин, те произносили точно также с раскатистым «р» делая его похожим на «шер», «шери». Мужчина усмехнулся и поднял предложенные барменом бокалы в воздух. Девушка кокетливо прикрыла взор длинными ресницами, незаметно стреляя в сторону. Когда она делала заказ, то также смотрела через зеркало в зал. Это могло быть незаметно, но не для человека, привыкшего подмечать малейшие изменения оттенка в кипящем котле. Северус выпил ещё пару бокалов и решил подыграть, сначала утащив спутницу на нетвердых ногах на танцпол, а после в туалетную комнату. Ее он почувствовал кожей. Мало того, что эта рыжая паршивка чуть стянула с него рубашку, фиксируя руки, так ещё впилась когтями в предплечья, наверное, чтобы не сбежал от счастья, когда молодая вампиресса вышла из теней за его спиной. Он успел заметить темное пятно и отблеск алых глаз в белоснежном кафеле. Вейлочка была сильной девочкой, но ни разу не боевой единицей. Грозовой разряд по коже, слабенький, чтобы только пальчики разжала. Вскинуть руки, оправляя рубашку, избавляясь попутно от захвата. Развернуться на сто пятьдесят градусов, хватая за горло под самой челюстью, чтоб вторая зубками даже не щёлкнула. Спустить с другой руки невербальную паутину. Уложиться в два удара сердца и потратить ещё один, подбирая шлейф силы до размеров этой комнаты, а не половины зала. Зачем беспокоить охрану? — Ну-с, девочки? — вейла дернулась в путах, а вампиресса зашипела, она уже почуяла кровь. — Как докатились до жизни такой? — Кто ты? Ты не студент! — возмутилась вейла. — Я? — черная бровь взметнулась вверх. — Студент. Студент Женевской Академии магии. Сегодня я защищал диплом по классу ментальных составов. Кстати! — тонкие губы искривила предвкушение. — Вот на тебе мы его и используем. Правда, на вампирах я его не тестировал, но все бывает в первый раз. Да не рыпайся ты! Сильные руки крепче передавили тонкую шею, а невидимые путы, сползающие вниз, стали почти зримыми. — Это Голод. А я тебя подрала. Она совсем себя сейчас в руках не держит, — подала голос Моник. — Новообращенная? — Беременная, — фыркнула она. — Почему сама не кормила, раз вы столь близки? — Этому ребенку моя кровь не по нраву. — Этому? — Есть ещё старший — Поль. — Дампир? — Нет, чистый. — Почему вы не под защитой клана? — Да кому мы нужны, — зло сплюнула вейла, видимо, вспомнив недоброе. Она и не заметила, как спали ее путы. — Моргана! — простонал мужчина. — Куда катится этот мир, если матери вампиров приходится кормиться на улице под приглядом недоучки-вейлы? Язык высунь, — жёстко скомандовал он. Реакции не последовало. — Так не выйдет. — Моник наконец сдвинулась с места, срезав острым когтем часть пропитанной кровью рубахи, как собаку куском мяса, поманила ею вампирессу. Та открыла рот, выпустила клыки и вытянула язык, уже ничего не соображая от дурманящего запаха крови. Северус выудил из пространственного кармана фиал, зубами вытянул пробку и вылил три капли на язык, следя за состоянием, в любой момент готовый добавить или прекратить. Несчастная, почувствовав влагу, судорожно сглотнула и замерла с закрытыми глазами. Минуту ничего не происходило.