Величайший триумф Каструччио Ироветти

Этот день должен был войти в историю Питакса как величайший триумф Каструччио Ироветти. Подумать только, глупая замарашка сама согласилась отдать корону! — Так и сказала, ты точно уверен? — раздраженно спросил он, наверное, уже третий раз подряд. Стефано Москони с готовностью закивал. — Так и сказала, Ваше Величество, — ухмыльнулся тот. — Сказала: пусть берет, мне не жалко! Ироветти хмыкнул. Слухи о том, что у новоиспеченной королевы Украденных Земель не все дома, теперь все меньше походили на выдумку. Он утер покрытый испариной лоб. — Ну и где же она?! — прорычал король. Москони вздрогнул, словно ему влепили пощечину. — М-м-м, прошу прощения, Ваше Величество... К назначенному времени королева Резеда не явилась. И даже через час. И через два. К концу четвертого часа , когда солнце начало клониться к закату, терпение Ироветти стало подходить к концу. Как и терпение иного рода — король уже несколько раз бросал многозначительные взгляды на терновые заросли по периметру дворца. — Королева никогда не отличалась пунктуальностью, Ваше Величество, — пробормотал Москони, с опаской взирая на своего правителя. — Оборванка, а не королева, — процедил сквозь зубы Ироветти. Он повернулся к начальнику стражи, собираясь отдать приказ. Если Резеда не собирается отдавать корону, он возьмет ее сам. Но тут же замер — вдалеке, со стороны порта, послышались странные звуки. — Что за чертовщина?! — вопросил он. Стражники завертели головами. — Что здесь происходит, Калистрия вас разбери?! — Музыка, Ваше Величество, — невозмутимо доложил Ирсей Калисс. Звук нарастал. Кто-то воодушевленно лупил в барабан; визжали скрипки, каждая из которых перекликалась на свой лад. К ним с противным лязганьем отзывались тарелки, невпопад звенели колокольчики, а порой раздавался задорный свист. Этой какофонии звуков вторил топот множества ног — судя по всему, к королевскому дворцу приближалась целая толпа. Ироветти с раздражением шикнул на Москони, открывшего было рот, чтобы задать вопрос начальнику стражи. Сам он сделал несколько шагов, стараясь рассмотреть приближающихся. От увиденного у короля Питакса отвисла челюсть. Во главе разномастной процессии плыл роскошный паланкин, который бережно поддерживался питакскими стражниками. Внутри же, откинувшись на алые подушки, собственной персоной восседала королева Резеда. Она увлеченно болтала голой ногой и жевала персик. Толпа тем временем подошла ко дворцу. Музыка стихла, а паланкин опустили на землю. Резеда небрежно махнула рукой стражникам, и те, поклонившись, выстроились в ряд перед королевскими гвардейцами. Ироветти бросил взгляд на Калисса, но начальник стражи все также стоял, вытянувшись по струнке — словно не его подчиненные принесли на своих плечах главную угрозу Питакса. Он снова повернулся к толпе. Среди пришедших король заметил представителей знатных семейств — стоило ли сомневаться, что Лиаченца и его подхалимы займут сторону самозванной королевы? Советники Резеды расположились рядом со своей правительницей; тут же, у паланкина, по правую руку стояли и ее фавориты — внушительного вида полуорк с кожистыми синими крыльями и изящная полуэльфийка в парадном одеянии Калистрии. Сама королева облачилась в черный жакет, сплошь расшитый золотом и драгоценностями. Из-под него выглядывал край бежевого батистового топа. Эта нахалка не озаботилась даже наличием штанов — округлые бедра едва были прикрыты тоненькими шортиками в тон жакету. Корона Украденных земель — та корона, которая должна была попасть к нему в руки — покоилась на голове самозванки, и лишь переливалась в свете магических огней, которые хаотично мерцали вокруг паланкина. Но Ироветти не был бы королем Питакса, если бы подобный карнавал смог расстроить его планы. Он натянул любезнейшую улыбку и раскинул руки в приветственном жесте. — Ну здравствуй, королева! — торжественно произнес он. Резеда продолжила жевать персик и лишь изогнула тонкую бровь. Он чуть не задохнулся от возмущения. — Приятно видеть, что несмотря на свой провал как правителя, ты все же вняла голосу разума! — Ироветти не сдавался, хоть и начал чувствовать раздражение. В ответ на его слова полуорк грубо хохотнул. Резеда же склонила голову. — Ну привет, король, — улыбнулась она ему, а затем повернулась к одному из любовников. — Вкусные персики, жаль только, что слишком сочные, — сообщила она, неспешно облизывая пальцы. Полуорк осклабился, обнажив клыки. — Надо такие же в Эблейз привезти. — Или местных барыг потрясти, — довольно заключил полуорк. — Я вам не мешаю?! — злобно прошипел Ироветти. Королева Резеда повернула голову на его голос. — Персики, говорю, у вас вкусные, — она пожала плечами. Затем королева обвела взглядом замершую свиту Ироветти. — Как-то некрасиво с вашей стороны, заставлять даму отправляться в такое путешествие и не встретить ее подобающим образом, — она нахмурилась. — Мне говорили, что Питакс — колыбель искусства, а его король — знаток стиля и тонкий эстет. Резеда неспешно подошла к остолбеневшему Ироветти и придирчиво оглядела его с ног до головы. — Нет, ну это совсем не годится! — воскликнула она. — Твой наряд вышел из моды два сезона назад. Это просто уму непостижимо, ни намека на питакскую экстравагантность! Октавия, милая, — Резеда повернулась к своей любовнице, — как ты думаешь, что добавит Его Величеству шарма? Полуэльфийка хихикнула, прикрыв рот тонкой ладонью. — Парочки павлиньих перьев не помешает, я так думаю, — отозвалась она. Резеда ослепительно улыбнулась. Стефано Москони в ответ на улыбку королевы попятился назад, пока не наткнулся на непоколебимого Ирсея Калисса. Начальник городской стражи бесстрастно наблюдал за происходящим. Встретившись с ним взглядом, советник Ироветти воровато оглянулся и скрылся за спиной своего правителя. — На твое счастье, по пути сюда, мы заглянули в местный питомник, — сообщила тем временем королева, с непринужденным кокетством наматывая прядь каштановых волос на свой палец. Только сейчас Ироветти заметил, насколько переливались от нанесенных блесток ее завитые локоны. — Подумать только, все приходится делать самой! Резеда повернулась к толпе, которая жадно ловила каждое ее слово, прижала два пальца ко рту и громко свистнула. Ироветти вздрогнул. Из-за поворота показалась новая процессия. Мужчины и женщины в сверкающих одеждах, открытых настолько, что не оставалось места для воображения, внесли на площадь увесистый мешок. Свою поклажу они, почтительно поклонившись, разместили перед королевой. — Ты обещала отдать мне корону! Что за маскарад, раздери вас даймоны, вы здесь устроили? — прорычал Ироветти. Королева Украденных Земель улыбнулась своей самой обезоруживающей улыбкой. — А я передумала, — с невинным видом сообщила она. Резеда проворно дернула шелковую ленту, а затем пнула мешок. На площадь посыпались павлиньи перья — целая охапка зеленого пуха с синими прожилками, до боли напоминающими глаза. — Да как вы посмели?! — Ироветти, наконец, очнулся от оцепенения. Намек самозванки был более чем понятен. — Мой дорогой друг, знаешь ли ты, что происходит с павлином, когда ему ощипывают перышки? — наклонившись, Резеда опустила руку в мешок. Она вытащила несколько перьев, и водрузила их себе в прическу. Повернувшись в сторону дворца, королева с презрением сузила глаза — с нее вдруг мигом сошел весь ее напускной фарс. — Ощипанный павлин — такая же курица — жирная, глупая и трусливая птица, — продолжила Резеда, приближаясь к королю. — Ваше Величество, она лишь пытается вас напугать, — раздался шепот Москони за спиной у Ироветти. — Питакс верен своему королю. В лице собравшихся на площади, судя по всему, Питакс демонстрировал своему королю весьма недвусмысленный жест. Резеда склонила голову, обратив внимание на Москони. Ее глаза азартно блеснули. — Эй, Москони! — весело крикнула она. — Принеси мне голову этого петуха, как договаривались! Я сделаю тебя губернатором Питакса! — Что?!! Повисла гробовая тишина. Разъяренный Ироветти повернулся к своему побледневшему прихвостню. — Ах ты, паршивый мерзавец! — взорвался король. — Сговорился с ней за моей спиной?!! Москони перевел взгляд на королеву, которая невозмутимо ковыряла свой перстень, выуживая из-под него остатки персика. Потом на постное лицо Ирсея Калисса, выражавшее абсолютное ничего. За спиной Аталии Гитарен он увидел Аннамеду Белавара. Хищно улыбаясь, та поигрывала ритуальным кинжалом Калистрии. Взвесив все за и против, Стефано Москони принял простое, но гениальное решение. — Была не была! — воскликнул он, выхватив свой клинок. — Моя королева — Резеда! Били барабаны, визжали скрипки. Этот день должен был войти в историю Питакса как величайший триумф Каструччио Ироветти. И он вошел. Под радостные выкрики разномастной толпы опальный король Питакса, подобрав изрядно посыревшие штаны, с невиданной для его туши скоростью устремился внутрь дворца. Королева Резеда, подкинув на ладони ароматный персик, поправила смятое перо у себя в прическе. — А теперь… Мы устроим здесь настоящее представление, — хитро улыбнувшись, заключила она.