Чин-чин!

      Ох как красиво она дверь у меня перед носом захлопнула! Прям как в кино голливудском. В мелодраме под названием «Запасной вариант не пригодился!». Жаль только, что в главной роли в этой кинокартине снялся я.              Покупайте билеты. На места для поцелуев скидки! В роли коварной соблазнительницы — Снежанна. В роли удачливого героя-любовника — ее бывший (ну и, судя по всему, снова нынешний) — Павлик. А в роли отвергнутого ухажера — Иван-дурак! Ванечка Волховецкий. Хотя после этого случая мне стоит сменить фамилию на Лоховецкий, однозначно… Хохохнул своим мыслям — ну что, плакать что ли? — поправил сползающий с плеча ремень сумки и побрел прочь, на улицу. Отвергнутый и опечаленный.              Ну ладно, если быть честным, не так уж я и страдал от того, что Снежка меня отбрила, я особо не питал к ней теплых чувств, так, общались мило в интернете. Но все же было обидно. Позвала такая, мол, приезжай, проведем вместе восхитительные выходные. Футбол, парки, дворцы, то и се. А оказалось, что пока я трясся в поезде, она помирилась со своим трахалем и… «Прости, Ванюш, но не складывается. Все, пока! Не пиши, сама напишу!» — скороговоркой мне в щель между дверью и косяком. И дверью этой самой «хлоп!». Обидно.              И вот куда мне теперь? В гостиницу? Так чемпионат Европы по футболу все поставил с ног на голову. В этом городе матч за выход в полуфинал завтра. Все гостиницы забронированы были еще за полгода. Домой? Вот было бы неплохо, да не выйдет ничего. Потому что в мой город ближайший поезд только послезавтра. А на перекладных — пешком эти пятьсот километров пройти будет проще. И быстрее.              Взгляд на часы — восемь вечера. Надо было думать о ночлеге, однако. На вокзале тусоваться ночь? А если менты? Запрут в обезьянник еще. Нет, на вокзал не хотелось. В парке на лавке — не вариант. Не молоденький уже. Да и… не лето, май месяц еще, а у меня только ветровка поверх рубашки.              Оставался бар какой-нибудь круглосуточный. Побрел по улице, высматривая приличную вывеску. Закрыто, аптека, библиотека, книжный. Опять книжный. Какой культурный все же город! О, а тут у нас что?              Свернул в какой-то переулок. И вот они, родимые. Бар-кафе-ресторан-бар-бар. На любой вкус и кошелек. Сунулся в один — нет мест. В другой — одни восточные морды. Кальян курят, балакают что-то на своем. На меня посмотрели волком. Я тут же задом-задом, на попятную. Ну их...              В третьем места были. Но там смотрели футбол. Шум, гам. Не люблю. Но зато цены в меню адекватные. И работать будет до утра. Решил остаться в нем. Не вечный же футбол этот, правда?              Взял пива, закуски, устроился в уголке. Где меньше болельщиков было. Не помогло. Их дикие вопли и тут оглушали. А еще рядом туалет был, так они все мимо меня ходили. И терлись о мой стол. Но с другой стороны, эти неудобства — мелочи по сравнению с мировой революцией. Смирился.              После третьей кружки задумался о жизни. О Снежке. О том, как мне с бабами не везет. Всегда не везло. Первая самая не дала. Как ни охмурял ее, как цветами ни задаривал. Вторая изменила. С моим же другом. Третья… Ну третья была ничего, но все же не срослось. Решил вот на сайты знакомств перейти, попалась Снежка. И тут провал. Вот уж шутки-шутками — а мысли пошли в геи перековаться. Кажется, что у них шансы лучше на вечную и настоящую. Не то чтобы я, конечно, на мальчиков залипал, это нет, это фу. Но... черт возьми!              Четвертая кружка пошла… Заорали над самым ухом. Какой-то хрен выдернул меня из-за столика, закружил по залу, держа за талию и руку. Я так опешил, что даже не подумал ему прописать в морду. Пару па прогарцевал в его ритме.              — Мы победили! Ура! — гаркнул он мне на ухо, звонко чмокнул в щеку. Я, охреневший в конец, только и смог пискнуть «Ура!» на это. Мой партнер по танцам меня потащил обратно, усадил туда, откуда взял, плюхнулся напротив. — Выпьем за победу? — Моего ответа не дожидаясь замахал официантке. Она тут же кабанчиком с подносом к нам. А на подносе не разливуха какая-то, а настоящий Джеймсон. Целая бутылка запечатанная. А этот… танцор… мне руку тянет уже. — Витек.              Я машинально пожал. Витек так Витек. Похоже, пиво на меня уже подействовало хорошо. Плевать было на все и вся.              — Ваня.              — За победу, Ваня! — бокал мне по столу подогнал. Красиво так. Как в кино. В кино? А, да, это уже сегодня было. Не, это как в другом кино. В хорошем.              — За победу! — отсалютовал ему бокалом. За победу чтоб не выпить-то? Всегда за. Хорошо, что сегодня победила команда, за которую тут болели все. А то болельщики страшны в гневе обычно. А в радости — такие приятные…              Еще виски, еще пиво. Мой новый знакомый пересел со стула ко мне на узкий диванчик, я уложил голову ему на плечо. Так приятно, уютно. Он меня чмокнул в макушку, и я даже не дернулся. За победу же? Чин-чин!..              — Эй… Ваня. Вань… тебе куда ехать? Бар закрывается, нам пора! — почувствовал, как меня кто-то трясет, простонал. Люди! Вы не люди — вы звери! Нельзя же так. Кое-как открыл глаза. Все кружилось, словно на «Ромашке»-блевашке крутился. Закрыл глаза. К черту! — Вызови такси нам…              Потом глаза открыл — вижу: еду куда-то. Дома. Река. Красивая, большая. И восход. Яркий-яркий. Аж больно стало. Вновь зажмурился. Поерзал. Привалился к чему-то теплому, мягкому. Витек, наверное. Кто ж еще…              Вновь очнулся. Нащупал что-то шелковистое пальцами. Приятное. И горячее. И подрагивающее… Рукой по этому теплому, дрожащему, бархатистому. И тут же по ушам как райская музыка — чье-то урчание. И мне так хорошо сразу же. Везде. В плечах, в груди. В животе тоже… И не только. Словно чем-то воздушным укутали. Вновь рукой, чтобы услышать это. И уже стон… Стон?!              Распахнул глаза, попытался сфокусироваться хоть на чем-нибудь. Темно. Как в… темно, в общем. Я где-то. На чем-то мягком, скользящем. На шелковом белье что ли? Какой придурок постель шелком застилает? Ведь только трахаться начнешь — сразу сползаешь. Плавали, знаем!              Кто-то влажный, горячий рядом. Поймал мою руку, потянул за нее. Пальцы нащупали… чей-то член?! Выдернул руку, вытер ее о постель. Что за хрень?! И тут же обухом по голове — Витек! Он, больше некому. Притащил меня пьяного к себе, воспользовался ситуацией. Гад такой. Пидарас! Не гей — пидарас! Потому что слабостью только пидарасы поль…              Мысли мои заглушил поцелуй. Невидимое меня за плечи рвануло, под себя подмяло, прижало к шелку. Губы властно по губам. Язык в рот. Руки по бокам, по бедрам. Пах к паху. Толчок, другой.              — Не дергайся, прошу… — шепотом мне на ухо. И укус в скулу. И рукой по моему члену.              И… стало так жарко. И так все равно. Что я вновь не стал отбиваться. Витек так Витек. Почему бы и не Витек?.. Толкнулся в эту горячую ладошку пахом. Открыл рот навстречу, поймал чужую губу, пососал ее. Приятно. Сладенько. Заурчал в унисон с другим зверьком… Заскулил тихонько. Хорошо. Вот так вот хорошо, тут еще коснись… Вот да! Вот это — победа. Чин-чин!              Проснулся от того, что жарко стало невыносимо. Поерзал, открыл глаза. Солнце заливало постель. Я в ней один. Жопа ноет. На животе — заскорузло. Поскреб ногтем. Умыться бы… Встал, осмотрелся в поисках своих шмоток. Ничего. Ни носка, ни труска. Ну и ладно. Содрал с кровати простынь. Шелковую заразу. А че такого? Она все равно вся сбита была в ноги, не по феншую. Завязался на манер тоги. Пошел из комнаты на поиски хозяина и воды. Нет, сначала воды — потом хозяина. Во рту — пустыня Сахара. Добраться до оазиса — первоочередная задача.              Нашел одновременно обоих: Витька и источник. Кухня. Мой любовник — любовник же? с ним же я… грешил? — кофе варил на плите. На столе графин с водой. Причастился. Прямо из графина. Вылакал половину. Утер рукой губы. Витек усмехнулся. Кивнул на табурет.              — Садись. Кофе налью. Или тебе таблеточку может? У меня хорошие. Немецкие есть…              Я дернул плечом. Подошел к нему. Руку поднял в челюсть от души ему заехать. Пидарасу! А потом обхватил его за шею, прижался всем телом, устроился носом у него где-то в волосах. Мной пахнуло… Уютно так. Тепло.              Если одну дверь захлопнули, говорят, постучись в другую. Стану геем... К черту! Чин-чин!