Dan in Amazingland

      Дэн думает, что будет скучать. Он все еще не знает, сон ли это, или очень странное восприятие реальности, но он был абсолютно точно уверен, что будет скучать, да. По всему происходящему, конечно, но особенно по ярким разноцветным глазам, по языку между зубами во время улыбки, по одежде, что так отличается от одежды Английской интеллигенции. У Хауэлла было такое чувство, что после знакомства с Шляпником он не замечает того, что было вокруг, а ведь лучше бы ему быть в незнакомом месте внимательней.       Просыпаясь утром, он услышал тихий напев незатейливой песенки, и Дэн не мог не улыбаться от этого — веяло какой-то детской непосредственностью и уютом, которого не было в том мире. Мама редко читала мальчишке сказки на ночь, в его комнате было совсем немного намеков на индивидуальность — кровать из икеи с самым простецким постельным бельем; на коричневой стене маленький шкаф, где стояли книги и висели черные футболки; школьный стол, где всегда был “творческий беспорядок”, как и у обычного подростка. В день своего восемнадцатилетия Дэн, поддавшись общепринятым нормам, выкинул почти все, что связано с “детством”. Никакого “Гарри Поттера”, никаких комиксов и плакатов с Muse. Парень помнил, что даже не особо грустил, однако сейчас, прокручивая воспоминания, он сожалел. Очень-очень. Будь он тогда умней и решительней, он бы оставил все это, и сейчас Фил получил бы какой-нибудь предмет с любимой группой — кажется, она ему тоже понравилась.       Дэн услышал, как пол рядом с открытой дверью скрипнул, однако в комнату так никто и не зашел. Тогда парень поднялся, понимая, что не хочет слишком злоупотреблять гостеприимством Шляпника, и быстренько подбежал к зеркалу. На нем была пижама, которую вчера дал ему Фил, и которая принадлежала, видимо, тоже ему, ведь она была такой яркой и абсолютно в стиле Лестера. Хауэлл смотрелся в ней мило, даже очень, а еще почему-то грело сердце, что вещь принадлежит именно хозяину дома, поэтому Дэн решил не снимать ее.       — О, Дэнни, ты уже встал! - услышал парень сзади себя веселый голос. “Дэнни” заставило обладателя данного имени легко улыбнуться. — Когда только успел, я же только прове… Ох, не важно, ладно. - Дэну показалось или он реально немного смутился? Сегодня он был в очках, что невероятно удивило парня. — Чай уже готов. Я… Соня-Мышь готовила панкейки, но заснула буквально на втором, поэтому доделывать пришлось мне. Не уверен, что кто-то способен их есть, но у нас же есть чай и, о, кстати, тебе идет мой наряд! - Фил со своим монологом будто скакал с темы на тему, и Дэну это определенно точно нравилось, ведь в его родной Англии принято говорить четко и по теме. — Тебе бы пошла легкая шляпка с нежно-бирюзовой атласной лентой.       — Ох, спасибо, и… да-да, спасибо, - Дэн нервно рассмеялся. — Я думаю, твои панкейки чудесны!       — Так что же ты стоишь! Чай остывает, нельзя, чтобы чай остыл! - вновь затараторил безумец. Он схватил Хауэлла за руку и потащил вниз, на первый этаж, не давая тому даже слова сказать. Дэн вновь удивился, как же легки и ненапористы прикосновения, несмотря на то, что руки Фила были в вечных ранах от игл. Он вспомнил, как Мэри держала его за руку своей нежной ладонью с неброским маникюром, и как же, черт его возьми, это отличалось от нынешних касаний.       Они добежали до стола, где уже сидели Заяц и спящая мышка, и Шляпник почти силой усадил рядом с собой Дэниэла. Стол из-за этого немного покачнулся, соня открыла один глаз, увидела Дэна в пижаме и хмыкнула — если бы начала возражать, ее бы сразу выгнали. Филип налил парню чай, в этот раз даже аккуратно, а также другим и себе. Все это сопровождалось какими-то нелепыми историями про белок и котов, однако чуть позже он прекратил рассказывать сам и попросил рассказать что-либо Дэна.       — Не думаю, что я такой же успешный рассказчик, Фил, - Соня вновь дернулась, проснувшись. Давно она не слышала, чтобы Шляпника называли как-то иначе, чем Шляпник или Болванщик. — Я могу рассказать о жизни в Англии.       — О, я давно не был там!       — Ты был там?! - удивился Дэн. Черт, он ведь даже не задумывался о происхождении Шляпника.       — Конечно я был там, глупышка! Мои родители, брат и я родом из графства Честера, - заметив еще более удивление, Фил продолжил. — Мой брат вернулся в ваш мир… навсегда. Он нашел там потрясающую девушку, и теперь счастлив, в общем-то. Не важно где ты находишься, когда есть тот, с кем ты готов потратить свое время.       — Вау. Ну, там меня ждет невеста, вроде как, - Дэн нервно потер шею.       — Оу. Поздравляю, - слишком натянуто улыбнулся Лестер. Сейчас он походил скорее на человека с экзистенциальным кризисом, который уставился в одну точку, задумавшись о сущности бытия, чем на прежнего сумасшедшего Шляпника. Но наваждение быстро прошло, он вновь улыбнулся и спросил: — Чаю? Не переживай, Королева ждет нас чуть позже, можешь не торопиться.

***

      Раз можно было не торопиться, Дэн решил прогуляться по окрестностям, а Фил предложил составить тому компанию. Именно во время прогулки Дэном было рассказано об современной Англии, тем самым доказывая самому себе, что Лестер был немного старше возраста, на который выглядел. Хауэлл в перерывах между воспоминаниями пытался сопоставить все, что он знал о новоприобретенном друге, однако в одну кучу все никак не складывалось.       За время, пока они совершали "обход" живописной местности, им на пути встретились Герцогиня и Грифон. Герцогиня Дэну не понравилась сразу — ворчливая, не слишком молодая дама постоянно указывала на свой статус и знакомства с "нужными людьми". Ее собачки в это время спокойно переговаривались, и Дэну показалось оскорбительным, что такие умные существа почему-то являются у нее домашними питомцами. Фил, которому как раз и пришлось знакомить женщину с Дэном, вел себя непредсказуемо активно, возможно, он так пытался сгладить неловкость в длинном и бессмысленном разговоре, чему Хауэлл был благодарен. Однако, на самом деле он порадовался лишь тогда, когда они отошли от Герцогини как можно дальше.       Грифон же Дэну понравился. Пиджей (а, как оказалось,такие имена, казалось бы обычные для человеческих детей Англии, здесь были редкостью. Грифон поведал, что даже подвергался дискриминации по "именному признаку", и Дэн подумал, что, похоже, дискриминация есть в любой стране) часто успокаивал его, говорил, что Королева добра и мила, что не стоит обращать внимания на Герцогиню и ею подобных. А еще он пообещал покатать Дэна на себе, позже, когда они разберуться с проблемами у королевы. Также он отвел Дэна и Фила к своей "любви", где они дружно выпили чай и пообсуждали существование драконов. Дэн отказывался верить в это.       В перерывах между прогулками по окрестностям, Фил постоянно устраивал маленький пикник на двоих, где они пили чай. Надо сказать, Фил был немного (много) неуклюжим, поэтому почти весь сахар, что он старался положить, оставался на земле, в точности как и кипяток. Все принадлежности он хранил в своей шляпе, и это настолько понравилось Дэну, что он попросил сделать ему такую же.       Фил был поразительным. Восхитительным. Удивительным. Не в обиду холодной Англии, но Дэн никогда не встречал там таких людей. Буквально все говорило в этом человеке, что ему можно доверять любое дерьмо – Хауэлл был уверен, что Фил располагал к себе каждого, кто находился тут. Его очень белая кожа буквально светилась на солнце, как у гребанного Эдварда Каллена, и от этого сравнения Дэн даже захихикал. Также у него были темные волосы, которые были очень смешно растрепаны из-за чрезмерной активности. Дэн даже чуть не прикоснулся к ним, однако немного побоялся быть непонятым, хоть и казалось на первый взгляд, что молодые люди были родственными душами. Хауэллу еще при первой встрече бросился непривычный выбор одежды – безумство красок, тканей и украшений. Однако сейчас парню казалось, что так оно и должно быть. Носки Фила (левый желтый и правый нежно-голубой) идеально подходили не только к остальному комплекту вещей, но и немного характеризовывали его. Да, определенно, желтый и голубой - его цвета. Дэн же был, скорее, черным, и он даже не знал, удручало ли это его.       — Все хорошо? – необычно спокойно спросил Фил, легонько прикасаясь к холодной ладони. Дэн вздохнул – это там, в Лондоне некому было выговориться. Тут же не страшно – тут все сумасшедшие, и это нормально.        — Да, просто… Ты желтый, Фил, - произнес он, не поднимая взгляд. – Желтый и голубой. А я черный. Шляпник задумался. Он особо не любил копаться в своем мозгу, за годы привыкая к выкладыванию всей информации сразу.        — И что же? Чем тебе не угодил черный?       — Ты заметил? Тут все такое красочные, яркие, а я… Ну, это я.       — Знаешь, черный, он… делает контур, из-за чего буквы, фигуры, рисунки, получаются заметнее. Лучше, - Шляпник замолчал, но через секунду продолжил. — День заканчивается черной пеленой ночи, благодаря чему на небе видны самое потрясающее явление в природе. Именно черный побуждает к хаосу, безумствам. А еще черный означает таинственность, и, ну, откуда ты знаешь, что скрыто там, в глубине души, за черным? Может быть, это яркий оранжевый, а может нежный салатовый.       — Оу. Знаешь, Фил, я не думал об этом.       — А еще знаешь что? Знаешь?.. - с волнением в голосе продолжил Лестер. Он остановился, и, смотря на каменную брусчатку под ногами, вновь заговорил чуть тихо: — Черный притягивает. Он притягивает, и тебе смотреть на него вечно, пытаясь распознать, галлюцинация ли то, что он видит. - Он поднял глаза и теперь смотрел прямо на лицо Дэна, когда как тот завороженно следил за губами Фила. — Черный поглощает, но с тобой… С С тобой…       Он не успел договорить, потому что Дэн остановил его громким “Ох, заткнись, заткнись! Я итак ужасно застеснялся, боже!” Шляпник на это засмеялся, рассматривая действительно чуть покрасневшее лицо собеседника, однако игнорировать собственную скованность было глупо. Филип всегда сначала делал что-то искреннее, а уже потом думал о последствиях, и сейчас он вновь поплатился за свою глупость. Однако он был рад, что Дэн вовремя остановил его — чуть не сказанные фразы здорово бы осложнили нестабильные, только начавшиеся, дружеские отношения.

***

      — Ты уверен, что я могу в таком виде встречаться с Королевой? Я ведь даже не побрился.       Дэн во всю готовился ко встрече с главой государства. Это было странно и неправильно, а еще он боялся, что обязательно опозорится. По-другому и быть не может.       Фил тоже слегка суетился. Он уже несколько раз прерывал подготовку на чайный перерыв, хотя с него требовалось лишь привести гостя. Ну, и своим долгом, как он сам говорил, он считает нарядить Дэна подобающим образом. Не в пижаме же ему идти.       — Побрился? Дэн, кого ты обманываешь. Ну-ка, посмотри на меня, - Шляпник схватил лицо Хауэлла и легким движением повернул на окно. — У тебя на лице ни волосинки.       А Дэн все смотрел, как Фил ему и сказал, хотя это и была самая бессмысленная просьба. Дэн поражался, насколько тот был красив: долгое время парень предполагал, что на лице подобие тональника, дабы лицо казалось эстетически бледнее. Но нет, у Фила была чертова идеальная кожа и без специальной косметики.       Руки Лестера спустилась с лица на шею Дэна, и, возможно, ему было бы неудобно, если бы сам Дэн не думал о лице Фила. И о том, что ему необходимо подправить зачес Шляпника, ведь единственная прядь выпала и мешала рассматривать лоб. Дэн все же не удержался и подправил прическу.       — Выпала…       — Спасибо.       — Нам надо идти.       — Точно.       — Ты обещал мне помочь с нарядом.       — В точку.       — Твоя рука все еще на моей шее.       — Ах да! Ой! Извини меня, прости, я задумался! Я… пойду, принесу тебе костюм, - и, почти бегом, запинаясь об собственные ноги, Шляпник унесся в другую комнату.       А Дэн остался стоять у окна, улыбаться, размышляя, возможно ли влюбиться так глупо и так очевидно.