Черновики

— Вы верите в Скорую Помощь?   — А это что?        Ллойд оторвался от стенки ямы и отряхнул спину. На ладони осталось пятно жирной чёрной земли. Парень вздохнул — плакала чистота нового кимоно…        Жизнь в Ниндзяго текла лениво и спокойно, даже слишком. Злодеи смирно сидели на лавочках в Криптариуме и поглощали манную кашу с комочками в столовой, артефакты стабильно пылились в хранилищах. Однако старый параноик Ву упорно твердил, что затишье бывает только перед бурей. Памятуя о самом лёгком пути выхода из формы, учитель отрезал команде доступ ко всем компьютерным игрушкам, вызвав немалое возмущение ниндзя. Единственные игры, которые он одобрял — беготня по лесу во всём снаряжении. Разделившись на две команды, ниндзя гоняли друг друга по оврагам и буреломам, расставляя ловушки… И сами же в них попадались. Обе команды сейчас сидели в вырытой стихийной силой Коула яме и рассказывали всякие истории, чтобы скоротать время до спасения. Сеть с кусочками глубокамня успешно блокировала стихийные способности, сбить её комьями влажной земли не получалось — только перепачкались.  — У нас в интернате Даркли не было площадки для занятий физкультурой. Зато была вот такенная территория в горах — Ллойд руками показал, какая территория, и случайно задел Джея, — огороженная высоким забором. Там вроде раньше был санаторий, но наши все говорили, что была секретная база, где выращивали мутантов. Забор в лес уходил, туда ходить запрещали. Рыжик говорил, там портал в другой мир, впрочем, неважно. Инвентаря и оборудования никакого. Нам Железный Макс… — Ллойд, видя непонимающие взгляды друзей, пояснил:  — Ну, физрук, у него много железных протезов вместо зубов было, а ещё говорили, что он киборг, потому что он один мог открыть Самую Тяжёлую Дверь. И говорили, что он — военный, которого оставили присматривать за бывшей базой. Ходят слухи, что база не бывшая и дети в интернате — часть эксперимента…  — У вас там много чего говорят. Может, он ещё и инопланетянин? — фыркнул Коул.        Мастер энергии чуть виновато улыбнулся.  — Была такая версия…    — Так что там со Скорой Помощью? — нетерпеливо напомнил Джей. Ему нужна была страшилка в копилку… И повод рассказать свою историю.  — Железный Макс проложил нам трассу на этой территории, по которой нас гоняли на уроках физкультуры, — продолжил зелёный ниндзя. — Там тебе и бег, и прыжки, и подтягивания — все препятствия из природных материалов, дёшево и сердито. Трасса очень большая и уходит… в тот лес. Выходит так, что из школы нас видно, а нам кажется, что мы в глухом лесу в горах и на километры вокруг никакого человеческого жилья. Поэтому мы очень боялись. Там был такой овраг… Ллойд перешёл на шёпот. Наверху тоскливо завыло что-то — кажется, птица. Кай поёжился. Зейн невозмутимо смотрел зелёному ниндзя прямо в глаза. Ниндроиды запрограммированы смотреть так на собеседника, но это всё равно как-то пугало. Слишком внимательно.  — Говорили, что если туда упадёшь, обязательно сломаешь или вывихнешь ногу. Не сможешь вылезти обратно… А потом придёт Скорая Помощь.        Вряд ли такая простенькая невинная страшилка смогла бы напугать пятерых здоровенных парней, да к тому же ещё и защитников мира, если бы они сидели сейчас в тёплой ярко освещённой комнате. Но они торчали на дне глубокой ямы в лесу, наверху темнело, снизу подступал холод, в кронах деревьев кто-то подозрительно завывал. Так что тревога подступала помимо воли.  — Это такие существа, похожие на людей… и на грифов. У них острые клювы и облезлые крылья. Они спускаются к тебе и… Помогают. Добивают своими чёрным клювами. Кай хохотнул, Кай хотел выглядеть бесстрашным, но получалось у него натянуто.  — Бред! Не страшно.        Ллойд пожал плечами.  — А что вообще делает историю страшной? — заговорил вдруг Джей. — Почему иногда видишь кучу убийств и кровищи, кишки летят, но совсем не жутко?  — Кровь не может не пугать, — буркнул Коул. — Она не пугает только тупых людей, которым прикольно и забавно. Потому что их самих не. Кажется, сам Коул когда-то попал в аварию. И его знатно разворочило. Джей несколько раз видел его случайно без кимоно — тело было покрыто шрамами. Поэтому Коул не любил тех, кого не, и считал, что судьба им рано или поздно вправит мозги мощным ударом. В этом отношении Коул был почти злым.  — А я не про страх, а про ужас. Страх — это когда ты понимаешь, что это, и боишься. А ужас… Это просто ужас. Ты не в состоянии понять этого, но хочется бежать. Ты понимаешь, что такое кровь, и понимаешь, чего надо бояться. А вот если… Темнота. Полная. Вдруг зажигается один-единственный прожектор. Красный. И выхватывает стул. А на стуле сидит кукла. Обычная, детская, в кимоно и с ярко разрисованным лицом. Свет выключается. А у тебя по спине бежит холодный пот и ты не понимаешь, что это было.    — Пот бежит у тех, кому всю жизнь скармливали весёленькие истории, — проворчал Коул. Он вспоминал, как разбился. — Кукла тебя не бьёт и не кусает, рано беспокоиться.  — Историю страшной делает непонимание, — уверенно проговорил Джей. — Хотя нет, нет, я неправильно сказал. Наоборот, понимание, но такое смутное, что ты чувствуешь только одно: ужас. Ты знаешь, что от куклы и красного стула исходит опасность. Ты догадываешься, что будет, но боишься узнать.  — О да, в следующий раз, когда зажжётся прожектор, кукла кинется на тебя, — фыркнул Кай.  — Нет. В следующий раз она будет на месте. И ещё раз. И ещё. Пока ты не привыкнешь. А как только будешь уверен в том, что снова увидишь куклу, стул будет пуст. Ллойд дёргался, у Ллойда по спине побежали непонятные мурашки. Черви в земле зашевелились.  — А потом она бросится… — начал Кай. Его любимой частью в страшилках была кровожадная развязка. Но мастер молнии его оборвал:  — Куклы не будет. Ты будешь ходить по этой комнате, искать куклу, а её нет.  — Ну и что в этой истории страшного? — То, что история не закончена. Она остаётся с тобой. Кукла остаётся с тобой.        Красный ниндзя передёрнулся.  — Это бессмысленные истории. И про куклу, и про Скорую Помощь.    — Вообще-то не совсем, — возмутился Ллойд. И вдруг заговорил мерно, звонко, замогильно как-то: — История про Скорую Помощь говорит о том, что мы всегда получаем то, что хотим. Мироздание нас слышит. Ты хотел освободиться от физкультуры? Ну вот и освободился.        Они засмеялись, но как-то натянуто. Наверху кто-то зловеще ухнул.    — Историю страшной делает смысл, — проговорил Коул. — Я много читал про это всё и думал. Где-то смысл явный и поучительный. Мол, не будешь слушаться родителей — тебя съест какой-нибудь чердачный монстр. Но чаще смысл страшилки воспринимается нами как данность, и мы его не видим. Это зло. От куклы под красным прожектором, от Скорой Помощи, от всяких чёрных тетрадей и зелёных кроватей исходит зло. Поэтому и страшно. Поэтому мы и догадываемся.  — Человек боится того, о чём знает, но чего не понимает, — ровным голосом произнёс Зейн.        Они замолчали. Лес вокруг тут же зашевелился лапками, крыльями и усиками множества ночных тварей. Это было не так жутко, как полная тишина — вот только всё время слышались непонятные шаги. В яму свалился огромный чёрный жук и уверенно попёр на Коула. Джей перехватил его на полпути, посадил на руку и тут же сел обратно. Чёрный поблёскивающий комок переползал по нему, синий ниндзя бурчал что-то довольное. В такой тишине сидеть было не жутко, но уже неуютно. Ву говорил про чувство смутной опасности. Мастера стихий ощущают пространство как самих себя, ну, могут ощущать после многолетних тренировок. И если неуютно или страшно, важно прислушаться к себе, чтобы вовремя заметить опасность. Вот они все и прислушались. Разом, даже дыхание задержали.    — Почему у стены кажется безопаснее? — вдруг проговорил Джей. — Как только я поднялся за жуком, сразу же захотелось поскорее рвануть назад. Атмосфера такая… Напряжённая. А у стены как-то надёжнее.  — Всего лишь твои инстинкты, — жестяным голосом ответил Зейн. — Если ты знаешь, что из-за спины никто не нападет, ведь там стена, тебе гораздо спокойнее.    — Просто человек не хочет находиться между, — со зловещей улыбкой начал мастер молнии, для которого этот вопрос был лишь поводом в очередной раз развязать язык. — И лучше умереть совсем, чем зависнуть между мирами в виде призрака.  — Ну спасибо! — буркнул Коул.  — Тебе ли не знать. Каждый… Каждый из нас уже побывал между. А это страшное дело. Между мирами оказываются те, кто почти умер, но был спасён. Поэтому… Нельзя таких подбирать.  — Ты дурак? Как можно бросить человека в беде? — грубовато отозвался Ллойд. У него был пунктик на спасение.  — А ты послушай. Есть люди-люди, с целями и внутренним миром. А есть люди-вещи. Они ни о чём не думают, нет у них мотивации, от них просто исходит зло, как от той куклы. Они часто прикидывается настоящими людьми, чтобы обмануть и убить тех, кто их подбирает. Есть некоторые методы, позволяющие их определить: амулеты, соль, заклинания… Но даже если спасённый прошёл проверку, нужно быть невероятно осторожным. Человек уже побывал между двумя мирами, зло могло войти в него, преследовать… Хотите, расскажу?        Стало совсем темно и холодно. Единственным источником света остались зеленовато-голубые глаза Зейна. Парни по очереди кивнули. Посиделки в яме определённо растягивались и превращались в настоящую ночь страшилок.    — Кай, зажги огонь, — попросил Ллойд. Красный ниндзя проворчал, но таки создал огненный шар, заключённый в защитную сферу. Стало теплее, но не менее жутко — теперь свет собрался в тесном кольце друзей, а тени снаружи стали плотнее. Особенно страшно было то, что темнота давила сверху. Могила. — Как-то раз давным-давно из глухой деревни мужик повёз жену в город. Она вот-вот должна была родить, а у них ни врача, ни вообще кого-нибудь подходящего не было. Доехали до перекрёстка — и мужик понял, что это какая-то непонятная дорога, незнакомая. Вроде из их деревни путь был всего один, без развилок, невозможно заблудиться — а выехали к незнакомому перекрёстку. В центре камень стоит, а на нём надписи. Мужик не успел прочитать — жена закричала. Пришлось принимать роды прямо в телеге на том перекрёстке. Раздались смешки.    — Джей, ты эту историю долгими вечерами на свалке записывал? Ну что за чушь? Зачем они поехали? Может, они ещё и Скорую Помощь вызвали — ну, ту, которая с крыльями и клювами? Коул вытянул вперёд руки и изобразил, какие у Скорой Помощи клювы. Учитывая размер и мощь баккетовских конечностей, выходило довольно устрашающе. Как у крокодила.    — Да ну тебя! — обиженно фыркнул Джей. — Неважно, почему они туда поехали, важно, что ребёнок родился на перекрёстке. И да, это не я придумал, это мне один сборщик квеквей рассказал, а ему какое-то трепло поведало, а тому ещё какое-то…    — Ходют слухи по домам, — подал голос Кай. — Авторство бреда установить не выйдет.  Джей не обиделся.  — Сборщик кве… кого? — переспросил Ллойд.  — Квеквей, — повторил Джей. — Это… Ну… Как объяснить… Души старых вещей, которых на свалке много. Чтобы они не превратились в призраков, в зло, их надо собирать.    — Надежда науки Ниндзяго растёт. Души вещей собирает, беззлобно усмехнулся Ллойд. Джей не обиделся второй раз, он привык не обижаться. Он привык, что его считают за идиота. — Без городского фольклора сложно представить нашу жизнь, — задумчиво заметил Зейн. — С некоторыми представителями этого фольклора мы даже сражались…  — Так, мы отвлеклись! — мастер молнии выпустил жука. Насекомое прижалось к стенке и замерло — видно, хотело послушать.  — Значит, так. Как-то раз лесоруб из совершенно другой части страны ехал в совершенно другой город, а наткнулся на этот перекрёсток. Только он его знал и не испугался. Лесоруб издалека приметил брошенную телегу и кучу тряпья на дороге, решил, что это какой-то пьяница валяется. Мужик осторожно подошёл к тряпью и понял, что это точно не взрослый человек. А когда вгляделся, то увидел, что в куче из старой женской и мужской одежды лежит маленький мальчик, совсем младенец. А вокруг странная ярко-зелёная жижа разбрызгана. Как кровь, только совершенно неестественного цвета.        Лесоруб, конечно же, насторожился. Не только из-за жижи. Обычный ребёнок бы во всю кричал и плакал, а этот просто молча лежал с совершенно спокойным видом и закрытыми глазами, словно отдыхал и ждал кого-то. И как только мужик наклонился над младенцем, мальчик резко открыл глаза. Они у него оказались чернющие. Радужка словно вся заполнена зрачком. Лесоруб аж отшатнулся — так ему эти глаза напоминали две замочные скважины.        Конечно, мужик не мог бросить малыша в беде. Хоть и страшно ему было и от оставшейся от родителей одежды, и от зелёной жижи, и от чёрных глаз мальчика, взять на душу грех и бросить ребёнка на верную смерть — по этой дороге-то редко кто проезжал — он не мог. Мужик взял малыша к себе и воспитывал как родного. А он немой был, лесоруб этот. Жестами объяснялся, поэтому мальчик человеческой речи не слышал и сам говорить не умел. Зато слух у него был звериный, острый. Он и голосам лесных жителей подражать мог.        Лесоруб никому не рассказывал о найдёныше, да и сам с людьми общался редко. Вот только как-то раз, возвращаясь от одного оружейника, которому листья Железного Дерева продавал, он встретил в лесу тётку. Тётка была самая обычная, заблудилась просто. До дома этого лесоруба ехать было уже намного меньше, чем до ближайшей деревни, пришлось её с собой взять, а то съедят же. Дома мужик велел найдёнышу спрятаться, чтобы тётка его не увидела. А тот всё-таки потихоньку вышел на нового человека поглазеть. Тётка его заметила, но виду не подала. Он ей сразу приглянулся. Красивый, сильный, а глаза, как мы помним, весьма примечательные. Тётка решила потихоньку к нему свою дочь отправить, чтобы установить контакт. На следующий день, когда лесоруб с утра отправился в город и взял её с собой, она запомнила дорогу.        Когда добралась домой, дочку проинструктировала, а сама лесоруба попыталась задержать. Тот всё быстро понял и рванул домой. Там он увидел жуткую картину: сидит девушка, белая от ужаса, как полотно, а напротив найдёныш с чернющими глазами. Рубаху скинул, а под ней в животе дверка. Обычная такая, даже с замком и ручкой, только всё человеческой кожей обтянуто. Парень вытянул руку — а из ладони чёрный ключ вырос. Такой… Словно из вен сплетённый, тонкий. Он его в замок на двери вставил и повернул. Оттуда мгновенно начала сочиться та самая зелёная жижа. И всё это время парень, не отрываясь и не моргая, смотрел на девушку в упор, а зрачки у него всё расширялись и расширялись…        Лесоруб понял, что сейчас будет, и кинулся к найдёнышу, отрезая от него девушку. Дверь открылась, жижа брызнула, лесоруба с нечеловеческой силой втянуло в эту дверь. Причём страшно втянуло: сначала сорвало одежду, потом кожу, потом мясо и в конце кости.        Девушка смотрела на всё это и боялась шелохнуться. А найдёныш улыбнулся так и закрыл дверь. И тут же она стала в кожу втягиваться, через пару секунд на её месте был обычный нормальный человеческий живот.    — Этому мальчику Смерть в глаза уже посмотрела, а увести не успела. Поэтому он теперь всякого, кто с ним разговор начинал, уводил. Родители посюсюкали с малышом — и ушли. Девушка заговорила с парнем — и он её чуть не увёл. А лесорубу ничего не грозило, он говорить не мог, к тому же он рискнул, но спас малыша, и Смерть его пожалела. Но вот когда он добровольно согласился уйти, чтобы глупая девушка жива осталась, ему никто не смог перечить. Хороший мужик был, — подвёл итог Джей. Коул улыбнулся. Он знал, как была придумана эта история. Джей строил теории насчёт цвета глаз мастера земли, помним-знаем. Наверху совсем отчётливо раздались шаги.  — Скорая Помощь пришла, — как-то тупо пробормотал Ллойд. Наверху загорелся свет, и чёрный тонкий силуэт склонился над ямой.  — Вы тут и ночевать все вместе в яме будете, как змеята? — голос весёлый и звонкий, совсем не как у грифа-падальщика. — Я вам сейчас лестницу сброшу, горе-вояки. Джей подумал, что Кай опять будет ворчать, что спасённым девчонкой быть стыдно. А виноваты в такой постыдной ситуации все, кроме него. Спасительница тоже это знала, а потому опущенная лестница легонько стукнула мастера огня по голове — для профилактики. Ния.