Идите прочь, непосвященные

      Проснувшись, он первым делом прислушался, пытаясь сообразить, что произошло, почему он совершенно без брони, и почему платформа кажется такой мягкой. Что случилось? Мысли в голове упорно разбегались в разные стороны. Телу было удивительно хорошо и спокойно. Тепло. Мягкое покрывало укрывало до подбородка, а платформа была гораздо удобнее, чем в камере, хотя конечно и там условия казались подозрительно отличными от тех, которые он помнил по прошлому опыту знакомства с автоботским правосудием. Разлепив глаза, Мегатрон с удивлением увидел вместо серой стены узорную панель…       Ах, вот оно что. Он не в камере. Действительно, Прайм что-то говорил про кварту.       Стоило вспомнить про автоботского юнца, как память подгрузилась всем пакетом вчерашнего дня: ритуал, сияние Всеискры, шквал странных, пугающих ощущений. Он медленно вздохнул, чувствуя, как в ответ на воспоминания между бедер что-то сжимается, отзываясь одновременно пульсирующим теплом и ноющей болью. Стоило признать — далеко не такой сильной, как он ожидал. Смутно припомнились врач из команды Прайма, унизительная поза и какие-то неприятные манипуляции — но смысл ускользнул, потонув в усталости. Слишком много всего… даже для него. Чувство гнева, ненависть и унижение, желание отомстить — все тонуло в усталом смирении.       И вывод прост — его чем-то опоили.       Мегатрон знал, что с клапаном у него проблемы, и был в этом не уникален. Многие десептиконы, особенно, бывшие гладиаторы, имели в прошлом схожий неприятный опыт, некоторые даже удаляли ставшую бесполезной деталь. Сам вождь этого не сделал наполовину потому, что не хотелось тратить время на операцию и восстановление, а наполовину из какого-то упрямства — как будто удаление испорченного оборудования позволило бы прошлому окончательно его покалечить.       Ну, стоило признать: эта штука в конце концов пригодилась. Что не отменяло неестественности случившегося — он не мог перезагрузиться через клапан, а случившееся… он нервно поежился — случившееся сильно походило на то, что описывали счастливчики, сохранившие корпуса в относительной целости.       Мегатрон вздохнул, натягивая на себя край покрывала. В любом случае хорошо, что всё уже закончилось. Хоть и напрягает тот факт, что его так крепко вырубило, но может и к лучшему — неизвестно, сколько бы он смог удерживать себя, не попытавшись свернуть кому-нибудь шею. А так… что бы ни делали с ним, пока он был в отключке, он этого не видел и не знал. Очнулся целым — уже хорошо, Прайм получил, что хотел, а десептиконы — передышку и время, которое используют со всей эффективностью. Они ещё получат своё и отомстят. Нужно продолжать работу, прикинуться смирившимся — тогда у них будет шанс…       Ещё раз фыркнув на автоботские традиции, Мегатрон потянулся и сел на платформе. Хватит рефлексировать, пора разбираться, что делать дальше и как себя вести. Для этого следует изучить место, где он оказался.       Стоило отметить, комната, в которую его положили была... довольно просторной, если не активировать броню полностью, в потолок не упрётся. От стены до стены не меньше пятнадцати шагов. Чистые гладкие панели светло-дымчатого цвета с каким-то едва заметным узором — вроде, кристаллическая решётка... платформа, шкаф, стол, кресло, полки на стене. И большое окно напротив, сейчас прикрытое полупрозрачными синими панелями. Чуждо, но… красиво и уютно. Когда-то он мечтал о такой комнате, как о высшем, чего может достичь…       Ах, да, Прайм же говорил, что ему подсказали. Элита. Арахна.       Воспоминание о паучихе-шпионке привычно неприятно дёрнуло по искре. Он поверил мелкой биофем. Её почти не проверяли, подумали, что состояние, в котором нашли, лучше слов свидетельствует за её честность. Возраст искры и поведение тоже сыграли свою роль. Как неприятно ошибиться... Мегатрон помнил её в развалинах обгоревшего военного крейсера, среди гигантских пауков, шипящую и злую. И не смог подумать, что это хитрый план — такое ожидалось скорее от матёрых врекеров, а не от девчонки трёх с половиной ворн... он не хотел об этом вспоминать сейчас.       Спустив ноги с кровати, он наткнулся на теплое бежевое покрытие с тем же малозаметным рисунком. Странно все же — содержат его, как какого-нибудь важного гостя. Усыпляют бдительность? Шлак… чего они вообще хотят?       Нет, то, что мелкий Прайм захочет своего врага на роль ручного турболиса, не слишком его удивляло. Странно скорее то, что это ему позволили, и если подумать — не такую уж высокую цену взяли… он поморщился, когда при новом движении между ног потянуло болью. Не заставили каяться, не изнасиловали — случившееся вчера на изнасилование как-то не тянуло, осторожненько так, и всего с одним партнером. Даже не избили!       Ритуал, который он прошел, предполагал полную зависимость подопечного от победителя. Один из видов легального рабства времен Золотого Века, только для высших каст. Стоило возгордиться — его приравняли к нобилю…       Стоило насторожиться — молодой Прайм вряд ли придумал такое сам. С виду — такой правильный и реально праведный воин, борец за все хорошее против всего плохого… на Ориона сильно похож. Но Орион под героической позолотой был ржавый шарк, знающий, чего хочет — власти и подчинения своего врага. И Мегатрон, тогда — уставший и отчаявшийся, не знающий, что из себя представляет пресловутый Протекторат, едва не согласился. Но когда узнал… нет, тогда у него был выбор. Он согласился бы даже на откровенное рабство, если бы Орион пообещал настоящий мир и равенство, а не «справедливый суд». Знал он, какой суд сочтут справедливым автоботы…       А позже, когда был потерян Оллспарк, им пришлось бежать, потому, что альтернативой стало бы взаимное уничтожение и гибель Кибертрона. Многие десептиконы были готовы заплатить эту цену — но не он. Хотел спасти хоть кого-то…       И вот, спустя шесть миллионов циклов всё повторяется...       Поднявшись на ноги, он опустил взгляд вниз и, со странным равнодушием отметил, что по-прежнему голый. Огляделся ещё раз, но ничего похожего на одежду не нашел — только вчерашняя тряпка осталась лежать на платформе. Чудесно. Повинуясь команде, на протоформу наползла полу-броня. Ещё вопрос, почему этого не случилось раньше? Плюс один факт в копилку того, что был какой-то препарат — боевые рефлексы его никогда не подводили.       И всё же он надеялся, Прайм не предполагал, что по кварте он будет ходить голым. Это было бы... неприятно.       Чуть постояв, прислушиваясь к себе, он подошёл к окну, решив оставить дверь на потом — в конце концов, она наверняка заперта. А вот окно, на удивление, оказалось не затемненным и не забранным решеткой — за полупрозрачным пластиком обнаружилось позднее утро и внутренний двор жилого кондоминиума примерно на двадцатом этаже. Такой непривычный и незнакомый пейзаж — и почти пустынный, только у внутреннего входа напротив стояли двое мехов, и вроде бы, о чем-то говорили.       Но где-то наверняка есть охрана. Глупо поверить, что его оставят всего лишь под присмотром этого мальчишки — ведь двух Праймов он уже когда-то прикончил… Мегатрон бросил взгляд на дверь.       Пора выяснить пределы своей свободы.