Отчуждение

Нельзя было сказать что с приходом Итана к чистым в его жизни все круто изменилось. От перемены жизни было много плюсов: он стал чувствовать себя лучше морально, постоянно общаясь с людьми, которые становились роднее с каждым днем, у него опять получалось заботиться о людях, и не только о тех, с кем он жил. Им с Томасом разрешили посещать поселения и делиться с ними едой, если охота проходила очень успешно. И, ко всеобщему удивлению, Говард уделял Итану очень много внимания, приглашая его на каждое собрание старших, советуясь с ним, иногда даже меняя свое мнение под натиском молодого парня. – Сейчас над нами, товарищи, висит острый вопрос. Мы сильны, организованны, но стены Нью-Йорка слишком высокие и толстые, чтобы пытаться подорвать их взрывчаткой, хоть сколько ее не сделай, – на очередном собрании Говард наконец-то поднял это вопрос, который Итан терпеливо ожидал столько времени. Он принял правила их игры, но в силу молодости не мог так долго сидеть на заднице и ждать решения старших. – Свинцовую стену такой толщины не проломить сколько не ковыряй. А высота? Пока город хоть и на карантине, окна купола открыты, можно попробовать забраться на нее? – За столом, не считая Говарда и Итана, сидело еще пятеро взрослых мужчин, так редко выходящих к обычным воинам, что парень их недолюбливал просто из-за собственного осуждения. – Сент-Нью-Йорк оснащен камерами на стенах и системой автоматического схлопывания окон, это не вариант, – Ян, стоявший в стороне каждого собрания, лишь изредка подавал голос, поправляя старших, если что-то касалось технического оснащения города. – То есть единственным местом прохода остается КПП? – Говард тяжело вздыхает и смотрит на присутствующих. – Сент-Нью-Йорк должен был стать административным центром Святых Городов Америки, боюсь, даже через КПП без их желания или разрешения мы не попадем, – понимая, что говорить придется много, блондин выходит из тени к людям и встает возле стола. – Тогда, может, просто старое-доброе нападение? – Говард ведет бровью, глянув на сразу нахмурившегося Итана. Тот уже был готов к стычкам, но постоянно отстаивал возможность решить все бескровно. – Около пятисот военных единиц каждые десять минут может поступать на каждую точку КПП, не только эту. И я не сомневаюсь, что эту систему они держат в идеальном состоянии, тем более теперь, когда город посадили на военный карантин. В Сент-Венесуэле мы не успели даже купол опустить, никакой автоматики, – Ян пожимает плечами. – Есть вариант сломать одно из окон в куполе, но опять же, надо подобраться к нему так, чтобы не засекли камеры... – Возможно, я могу помочь, – Итан вздыхает, мысленно матерясь на самого себя. – На одном из КПП у меня работает хороший друг, возможно, с ним можно было бы договориться... – Друг среди городских? Какая роскошь, – Говард саркастично смеется, но кивает: – раз, пока что мы не можем ни к чему прийти, остановимся на этом. С другом тебе поговорить надо, верно? Один не ходи, возьми кого-нибудь из наших товарищей, проведайте обстановку. Собрание окончено. Говард хлопает руками по столу и распускает всех. – Пойдешь со мной? Тома возьмем, прогуляемся хоть. Я уже неделю никуда кроме охоты не ходил, – Итан даже рад, что ему одобрили небольшую прогулку, пусть и по делу. – О, конечно, – Ян улыбнулся ему в ответ и махнул рукой в сторону общей спальной палатки и направился к ней. – Только вещи соберу. Найди Тома пока что? – Окей, встретимся минут через сорок? – Может чуть дольше, без меня не уходите! – Уже на бегу отвечает Ян, взмахивая рукой в воздухе. Итан смотрит ему вслед и невольно улыбается. Парень, которого он невзлюбил сначала их знакомства, вдруг оказался очень веселым и непосредственным, если речь идет не о работе, и общаться с ним было куда приятнее, чем с тем же Говардом, что не отпускал вожжи ни на секунду. Пока жил один, Итан считал, что знает своего друга Тома как облупленного, но оказалось, что нет. Парень любил не только перебирать оружие, чем они частенько занимались под пиво, но еще и готовить. По первости он даже не мог найти в этом относительно небольшом лагере, а уже позже стало понятно, что если Том не на охоте, патруле или переборке инвентаря, то он на кухне, помогает девочкам готовить их обеды и ужины. – Что, девчонки, опять он у вас подъедает и врет что помогает? – Итан ныряет под полог полевой кухни и с наслаждением вдыхает запах. – Мы ему кости подкидываем, чтобы не ныл что его не кормят, – хохочут девушки, ловко разделывающиеся с мясом. Глядя на это, Итан всякий раз думал, что в схватку на ножах с ними лучше не попадать. – А ты чего приперся? Мы тут инвалидов не кормим! – Том отвлекается от жарки и подходит к другу, закидывая полотенце на плечо, об которое вытирал руки. – Говард отправляет меня к Роджеру, – Итан заговорил тише, посчитав, что всем о задании знать не обязательно. По крайней мере от него. – Велел одному туда не соваться. Беру тебя и Яна, идешь? – Иду, – коротко отвечает Том и кивает. А больших слов и не надо. Он оставляет готовку, передавая бразды правления обратно девочкам, а сам уходит собираться. Итану много вещей собирать не нужно было. Рюкзак для похода был готов абсолютно всегда, оружие он проверял каждое утро, а его собственного неприкосновенного запаса батончиков хватило бы на двухнедельный поход. Поэтому, взяв свои вещи, он сидел на выходе из лагеря и ждал друзей. А когда те были готовы, они выдвинулись к стене. – Ян, – спустя полчаса молчания и шараханья по густому лесу, Итан заговорил. – Я все никак не спрошу у тебя, откуда ты столько знаешь про стены и их оснащение? Ну, в смысле, я живу здесь почти всю жизнь и не знаю этого ничего. Не то чтобы я интересовался, но мне кажется, эта информация не так доступна... – Тебе ведь рассказывали про Сент-Венесуэлу, да? Я оттуда, – юноша слегка мрачнеет, но на вопрос отвечает. – Я жил в городе, работал на стенах инженером. Столкнувшись с непонимающими взглядами, он пояснил: – Обслуживал стены, если проще. Как бы хорошо их не строили, сначала радиация, а потом и просто время, не были к ним ласковы. Это система которую надо поддерживать ежедневно, чинить, совершенствовать, банально мыть. – И как ты оказался с чистыми? – Теперь уже Том задал вопрос, чуть перекосив брови, пытаясь понять, что может отвадить человека от городской жизни и заставить покинуть свой собственный дом. – Правительство Венесуэлы отреагировало на чистых не так быстро, да и вообще, судя по всему, слабо понимало что нужно было делать для того, чтобы конфликт не разрастался. Стены у нас были не такие прочные и защищенные. Ни камер, ни автоматических окон, ни системы быстрого военного реагирования. Чистые попали в город довольно легко, но вот то, что было потом... Ян вздохнул, потирая лицо руками и поднимая его к небу. – Если не хочешь, не говори, – Итан чувствует, что разговор становится тяжелым для юноши и уже жалеет, что задал вопрос. – Нет-нет, вам лучше знать об этом, чтобы понимать, что может произойти. Вместо того чтобы попытаться договориться с людьми, что уже проникли в город, наша власть решила, что проще всех изловить и отправить валить лес. Или же, что тоже было, казнить. Вот только вместе с некоторыми чистыми ловили и городских. Пострадало много работников мусороперерабатывающих заводов, так как там работали даже те, у кого не было документов. Меня тоже арестовали один раз, но спасла карточка инженера и пропуска на стену... Естественно, это не понравилось никому, много кто из городских встал на сторону чистых, заставляя городские власти прекратить это. Тогда уже было проще дать всем гражданство и решать вопросы с трудоустройством, чем продолжать кровопролитие. Это понимали абсолютно все, кроме власти... – Ян качнул головой в сторону, замолкая ненадолго и поджимая губы, хмурясь и как будто сдерживаясь от накатывающих эмоций. – Конечно, власти Венесуэлы говорят, что все это устроили чистые, но в это мало верилось. По всему городу стали происходить взрывы, один пришелся на дом, в котором я жил... Мы с отцом были на работе, а вот мама с младшей сестренкой нет... И нам даже не дали с ними попрощаться, раскопали трупы, крематорий, два свидетельства о смерти. А потом отца арестовали и отправили валить лес, якобы его видели вместе с чистыми. Ян замолчал, лицо его было перекошено гримасой боли и отчаяния, он подтер рукавом выступившие слезы и отвернулся в сторону, пережидая волну эмоций. Том тоже молчал, сочувствуя, а у Итана ком встал в горле. Он знал что такое потерять семью вот так в одночасье, но вдруг, не нашел в себе ни слов ни жестом сочувствия. – И если бы все закончилось этим, я бы может и остался в городе, не смотря на то, что они лишили меня всех, кого я любил. Но потом... – Ян все же продолжил, проглатывая слезы. – Они даже не предупредили никого, я в тот день висел на стропах, чинил одно из окон купола. Как прямо за моей спиной стали раздаваться взрывы, просто бесконечное количество. Ударная волна била и била меня об стекло, пока я не забрался в одно из окон. Они взорвали абсолютно все вокруг города, и это уже точно были власти Венесуэлы, никто в этом не сомневался. В радиусе десяти километров вокруг города. Там ведь были и поселения, как здесь, женщины, дети, которые вообще никак не влияли на этот конфликт. Прямо тогда я и решил, что оставаться в этом месте не хочу. И прямо тогда, я просто вылез обратно в окно и спустился на стропах. Жить в городе который уничтожил столько невинных людей я не хотел. А уж тем более работать на его безопасность. Чистым очень скоро пришлось отступить, из-за того что они потеряли много людей, да и под натиском общественности, которая из-за пропаганды, обвинила во всем именно их. Венесуэла выстояла, да, отвоевала свое нежелание пускать «зараженных» в город, но какой ценой? – Это ужасно, – констатирует Том. – Все ужасно. И то, что стало с воей семьей, и то, что произошло в итоге... – Да, и я не хочу повторения этого ни здесь, ни где бы то ни было еще. И что мне стало очевидно тогда, так это то, что эта система разделения людей, давно устарела. Попав за стены, я будто бы вынырнул из воды. Люди не должны жить в таких условиях, в постоянном страхе за свою жизнь, без медицинского обслуживания... Да без сраного душа, в конце концов! То, каким мир является тут, это чудовищно, – Ян покивал и вздохнул, закрывая этот разговор. А Итан смотрел на него и думал лишь о том, как теперь не допустить подобного исхода в этой войне? Он был уверен, Брайан не побрезгует ничем, лишь бы сохранить свое насиженное место. Он может и плохо знал отца, но знал, на какую подлость тот способен. Дальше они шли молча, каждый думая о своем, но Том не мог вынести такой эмоциональной тяжести и начал говорить обо всем подряд, шутить и кривляться, в конце концов даже Ян заулыбался и начал смеяться. До стены было несколько часов пути и за это время он успел успокоиться, хотя рана в сердце, он был уверен, не заживет никогда. – Стой, кто идет!? – На посту, им повезло, стоял Роджер. Нам не была новейшая амуниция, на голове шлем с кучей датчиков и камерой, а в руках новенький автомат. – Город закрыт на карантин, разрешен огонь на поражение! Итан остановил друзей, на автомате заводя их руками за себя, и внимательно наблюдал за парнем, потрясывающим оружием. – Мы пришли поговорить, – отвечает он, а Роджер снимает автомат с предохранителя. Итан чувствует, как на рукаве сжалась ладонь Яна, а с другой стороны как щелкает автомат Тома, но она кладет на ствол ладонь и отводит его вниз, все также следя за Роджером. – Проваливайте, если не хотите, чтобы мы с парнями надрали вам задницы! Ваши рожи уже засветились на камерах, пошли вон, пока на вас не объявили охоту, уроды! Патрули с вами так ласковы не будут! – Роджер практически надрывался, держа автомат наготове. – Если вы не уйдете, я буду стрелять! – Идем, – тихо шепнул Итан, и, подняв руки, стал пятиться назад, пока они не скрылись за редеющей листвой, а там уже развернулся к стене спиной и пошел спокойно, отходя на безопасное расстояние. – Наверняка отправят отряд разнюхивать местность, надо уйти как можно дальше. Ян и Том послушно шил за другом, изредка оборачиваясь и пугаясь на каждый звук, пока они не дошли до старого перевалочного пункта, что сейчас был в запустении. – И что это было? Я думал он твой друг, – Том возмущенно плюхается на одну из лавок и разминает щиколотки ног прямо через высокие ботинки. – Он и поступил как настоящий друг. Раньше постовых было двое, теперь их много, скорее всего, больше десятка, но я так и не понял сколько. Он пальцами пытался помахать, но разве ж так посчитаешь... – Итан хмуро оглядывался, ожидая пока ребята отдохнут. – А также сказал, что стрелять будут на поражение, при приближении, так что разговаривать с солдатами сейчас бессмысленно, надо быть готовыми. А еще КПП обвешали камерами, слепых зон нет, и там, где мы стояли, нас уже было видно... – И, скорее всего, так укомплектовали все пункты, так что задача осложняется. Как нам выманить твоего друга на разговор, м? – Ян озадаченно рисовал палочкой каракули на земле, думая над их ситуацией. – Он сказал что-то про патрули, возможно, он ходит в патруль. А там уже проще... Только вот убивать никого нельзя будет, да и идти мне надо будет, скорее всего, одному, – Итан сложил руки на груди и закусил нижнюю губу. –Оперативно они с карантинными мерами, конечно, ничего не скажешь, – Ян хмыкает и бросает палочку в сторону, снимая со спины рюкзак и валясь на лавочку, прикрывая глаза. Том последовал его примеру, а вот Итан успокоиться так просто не мог. Ему все казалось что патруль найдет их по следам, хотя хороших следопытов не было даже у чистых, а еще, ему все хотелось вернуться к Роджеру и все же поговорить. Но умом он, конечно понимал, что нельзя его так подставлять. Вернулась троица в лагерь уже к ночи. Им дали спокойно поужинать, переодеться, и только потом вызвали на внеочередное собрание. – То есть, ты хочешь сказать, что твой друг нам не помощник? А если захватить КПП? – Говард был не доволен итогом похода, он надеялся что все будет проще. – Говард, пять сотен боевых единиц каждые десять минут. Сколько мы выдержим? Две волны? В городе намного больше людей, чем у нас, – Ян качает головой из стороны в сторону и вздыхает. – Можно было бы подделать записи камер, но сначала нужно получить доступ к их компьютерам... И опять же мы влипаем в то, что там сейчас толпа солдат, вместо двух караульных. – И что вы предлагаете? – Мужчина слегка возмущенно вздернул бровями, смотря на молодых парней. – Подождать. Я встречусь с ним один, обговорим, может есть какой-то вариант... – Исключено, – Говард перебил его хлопком ладони по ящику, что исполнял роль стола. – Один ты никуда не пойдешь, слишком опасно. – Один я смогу подобраться к отряду, Говард, втроем — верная смерть. – Тащиться туда одному — это верная смерть! – Думаю, Итан мог бы попробовать... Пусть Том идет с ним, но держится вдалеке, а если услышит выстрелы, побежит спасать? – Ян развел ладонями, предлагая, на его взгляд, единственный выход. – Я бы и сам пошел, но я скорее обузой буду, я не знаю местность также хорошо как они. – Гм... – Мужчина задумался, нахмурив брови, но потом нехотя кивнул: – если Том согласится, я даю добро. Но! Итан, никакого риска, ясно тебе? – Да, ясно, – парень понятливо кивнул. Получив разрешение, они с Яном покинули палатку и поспешили к Тому, чтобы поделиться планами. Выслушав их, Том резонно отметил: – Тогда идти надо завтра. Если Роджер действительно остался твоим другом, то он выпросится в завтрашний патруль. – Я тоже об этом подумал. Выйдем рано, надо ложиться спать, – Итан согласно кивает. – Я подготовлю ваше снаряжение, чтобы вы не тратили время утром, – Ян отпускает парней спать, а сам садится в свете огня перебирать их оружие, смазывать и заряжать. Его сердце металось в смешанных чувствах, в том числе и из-аза прошедшего дня. Он думал, анализировал, но никак не мог выпустить из головы то, как он схватился за Итана, когда на тот направили дуло автомата. Он и до этого чувствовал разливающееся в душе тепло, когда этот парень был рядом, но охвативший его сегодня ужас, заставил задуматься.