***
Иногда Коле казалось, что его жизнь напоминает дешевый сериал с канала «НашКинороман». После смерти отца, долгих разбирательств с документами в службе опеки, многочисленных скандалов со старшим братом, который оформил над ним и сестрами опекунство, слез, хлопаний дверью, громких заявлений и прочего-прочего-прочего его просто ставят перед фактом, мол, поздравляем, ты переезжаешь на другой конец Питера, переводишься в новую школу, забываешь всех своих друзей и Настеньку, с которой у вас «все могло сложиться» и заталкиваешь все свои возмущения в задницу, ибо они никому не интересны. — Ника, я же для твоего блага это делаю, пойми, — Александр треплет младшего брата по волосам, сжимает в другой руке документы, необходимые для перевода. Коля не придумывает себе идеальной жизни, не тешит себя фантазиями о радушном приеме и добрых одноклассниках. Романов вообще не особо умеет сходиться с людьми, предпочитая избегать новых коллективов. Старые друзья мирились с ним из-за девяти лет знакомства, за которые они все-таки смогли разглядеть в Коле добрую и отзывчивую душу. Новым одноклассникам придется столкнуться с холодным взглядом и гордо поднятым острым подбородком. Ах да, а еще его брат, совершенно случайно, директор его новой школы. Роскошно. Новая классная руководительница увлеченно описывает его будущих товарищей, говоря, что «класс хороший, дружный». Коля улыбается слегка и думает о том, как весело и дружно они будут игнорировать друг друга. Ну ничего, Романов, зато к ЕГЭ подготовишься. Когда он входит в класс за учительницей, что представилась Надеждой Семеновной, все ученики дружно замолкают и так же дружно встают. Затем они все дружно начинают разглядывать незнакомого парня, дружно переглядываясь. Коля думает, что его может стошнить. — … так что мальчика не обижайте! — заканчивает свою вдохновенную речь Надежда Семеновна, — Коля, займи любое свободное место. Романов пытается скрыть свое раздражение, чтобы не задеть учительницу, что изо всех сил старалась быть с ним милой. Будто бы у него был выбор, куда сесть. Он бы сейчас с радостью обосновался где-то за одинокой последней партой, где всем было бы проблематично на него пялиться, но злодейка-судьба решила все иначе. Ведь несмотря на гордый статус гимназии, парт в классе оказалось категорически мало, поэтому свободное место было лишь одно, рядом с русоволосым парнишкой с круглыми чертами лица и прямым носом. Он смотрел на нового соседа так же приветливо, как и Надежда Семеновна. — Я Саша, — в полголоса произносит парень, когда Коля садится на стул. — Приятно, — сдержанно кивает Романов, готовясь концентрироваться на уроке. — У тебя классные волосы, — глупо произносит Саша, заставляя этим Романова взглянуть на соседа. Ладно, возможно новая жизнь окажется не такой дерьмовой.***
У Саши смешная фамилия Бенкендорф, пятерки по математике и добрый взгляд. Коля внезапно для себя обнаруживает, что у них, вроде как, дружба, или как там называются подсказки друг другу у доски, совместные походы в столовую и даже, господи упаси, локальные шутки. Да и весь класс оказывается не таким уж страшным, каким Романов себе его представлял, все с пониманием отнеслись к новому ученику. Проскакивали, конечно, намеки на положение его брата или еще какие претензии, да только Коле плевать было. Вот совсем. У него экзамены были. И друг Саша теперь. зови меня император всероссийский @rrromanov Возможно, я был слишком критичен к этой жизни Коля быстро публикует твит и возвращает свое внимание на Бенкендорфа, который с увлечением что-то рассказывал о некой Лизе, с которой у них, видите ли, все серьезно. Романов кивал, ложкой бездумно помешивая свой борщ, который больше суп, чем борщ, но волновать это никого не должно. — Ты слушаешь меня вообще, Коль? — с притворной обидой спрашивает Саша. Романов уже открывает рот, чтобы ответить, мол, да, конечно, разумеется, а как иначе, но его прерывает оглушительный удар двери о стену. Коля зависает, оглядывая проход, ведь сам он эту дверь и приоткрывал-то с большим усилием, а тут распахнули, словно она картонная, а не чугунная. Вошедших было трое, и если бы Коля все же был звездой дешёвого сериала, то сейчас бы они непременно двигались в замедленной съемке, и шаги их сопровождались бы какой-нибудь эпичной музыкой, что накладывают обычно режиссёры дешевых сериалов. Один из них, тот, что шел в центре и который, Коля не сомневался, и распахнул несчастную дверь, был одет в черную кожаную куртку, которую, видимо, не потрудился снять в гардеробе, и темную футболку с, несомненно, идиотской надписью, которую Романов не смог разглядеть. Солнечные очки парня съехали ему на самый кончик носа. Коля с сомнением покосился в сторону окна и, увидев там лишь грозные грозовые тучи, не сдержал смешок. Блатным и ночью солнце светит, или как там? — Чего ржешь? — Саша с недоумением оборачивается, чтобы увидеть, что так позабавило Колю и резко вздрагивает. — Ты что? — теперь очередь Романова удивляться, глядя на странную реакцию друга на вошедших. — Ты над ними особо не смейся, — склонившись над столом, на несколько тонов тише произносит Саша. — А кто это? — хмыкает Коля, — Местная мафия? — скептически вскидывает бровь, а затем кивком головы убирает со лба волнистую прядь. — Типа того, — сделавшись абсолютно серьезным, произносит Саша, — особенно того, что в куртке, лучше обходить стороной. — Да? У него что, во внутреннем кармане ствол? — Все возможно, — жмет плечами друг, — Пестель вообще впервые за две недели в школе появился. Коля еще раз вглядывается в загадочного парня, который уже снял очки и отмечает, что, действительно, это лицо он еще не видел. — Пестель? — переспрашивает Романов. — Да, Паша Пестель, — кивает Саша, — а друзья его — Серега Муравьев-Апостол и Миша Бестужев-Рюмин. Коля вновь не сдерживает улыбку: — В вашей школе когда-нибудь был конкурс на самую тупую фамилию? — Да тихо ты! — Бенкендорф шикает на друга, — Последнему, у кого с ними был серьёзный конфликт пришлось школу менять. — Как все серьезно, — Коля закатывает глаза, — я считаю, это все просто детский сад. — Детсадовцев в участок не забирают. Думаешь, почему его не было? В кутузке сидел, за хулиганство. Романов в ответ лишь раздражённо хмыкает и вновь оглядывает, видимо, грозу этой школы. На секунду ему кажется, будто он ловит на себе заинтересованный взгляд хитрых глаз.***
Убедиться в правоте Саши Коле выпадает возможность спустя пару дней после их разговора. Романов неспешно шел от школы, направляясь в сторону парковки, как вдруг услышал чей-то грубый голос: — Ты че, сука? Доебаться решил? А следом раздался звук удара тела о что-то твердое и сдавленный жалобный стон: — Паша… Успокойся… — Ты, блять, меня успокаиваешь? — не унимался первый голос, в котором уже проскакивали рычащие нотки. Коля героем никогда себя не считал, но услышанное имя и еще один жалобный всхлип заставили его пойти на голоса и разобраться, в чем было дело. После того, как Романов завернул за угол, ему открылось пугающее зрелище: тот самый Пестель, которого так боялся Саша, прижимал к стене, кажется, колиного одноклассника и что-то гневно шипел ему прямо в лицо. Коля потом усердно себя убеждал в том, что в данный момент им двигало желание помочь другу, а не тупая идея обратить на себя внимание школьного хулигана. — Эй! — кричит он, отвлекая Пашу от «серьезного разговора», — быстро отпусти его! В пострадавшем Романов узнает Игоря Семенова, который часто шутил про колиного брата и незаслуженные оценки самого Коли. Да уж, в принципе, можно добивать, ему не жалко. Но Пестель уже развернулся к парню, не отпуская при этом куртки Игоря: — Че надо? — Отпусти его, говорю! — стоит на своем Коля, разглядывая мощную фигуру Паши, что сейчас был в одной футболке. Итак, кто ставит на то, что эти руки смогут сломать худого Романова пополам? — А то что? — выплёвывает Пестель, но все же отпускает бледного Семенова, и теперь направляется в сторону Коли. — Ментов вызову, — бросает Романов первое, что пришло ему на ум и наблюдает, как освободившийся Игорь спешит ретироваться, постоянно спотыкаясь. А затем вновь концентрируется на приближающемся Паше, чей взгляд не предвещает для «защитника» ничего хорошего. Пестель хохочет, запрокинув голову, и подходит еще ближе. Коля не сводит с него взгляда, на несколько секунд зависая на зубастой улыбке Паши. — Да уж, — перестав смеяться, произносит Пестель, — хуевый у тебя друг. Слухи разносит, тебя кидает. Романов и сам понимает, что лучше бы по Игорю приложились чем-нибудь тяжелым и несколько раз, но Паше не уступает. В голове он пытается прикинуть, сможет ли он отбиться от хулигана школьной сумкой. Когда между ним и Пестелем остается меньше метра, Коля решает проверить свою теорию и запускает свою новенькую черную сумку в лицо парня. Романов не дожидается реакции, разворачивается и начинает бежать так быстро, как только мог, папа, спасибо за секцию легкой атлетики. В спину Романова прилетает емкое: — Еблан! Что же, определенно, колина новая жизнь окажется красочнее, чем он предполагал.***
зови меня император всероссийский @rrromanov Запомните меня таким… бью тарелки и ебучки @ppestel нихуя не понял, но очень интересно***
Паша уже битый час вертит в руках тетрадь по истории некоего Николая Романова и вчитывается в написанное там. Почерк у незнакомца аккуратный, округлый, с легким наклоном вправо. Пестель хмыкает, вспоминая свои каракули. Незнакомый парень с любовью к справедливости и поистине царской фамилией никак не выходит у Паши из головы. Они никогда раньше не встречались. Пестель учился в гимназии уже пятый год, с самого его переезда в Питер, а высокого худого мальчишку с огромными голубыми глазами ни разу не видал. Глаза его Паша выделял особенно. Такие большие и чистые, словно озеро, Байкал ебучий, глубокие и… у Пестеля неплохо было с прилагательными, но для описания глаз Николая Романова он слов не находил. Такие они были, что просто пиздец. В комнату вваливаются веселые и о чем-то переговаривающиеся друзья, но увидев выражение задумчивости на лице Паши, резко затихают. — Ты че как говна съел? — подходит к другу Муравьев-Апостол и садится к нему на кровать. Миша и Кондратий падают прямо на пол, не заботясь о приличиях, готовые слушать друга. — Я того десятиклассника отпиздил, что про тебя хуйню всякую порол, — произносит Паша, обращаясь к Рылееву. — Да зачем… — Кондратий глаза опускает, смущенный сказанным, — все равно, правду говорил… — А его ебать не должно, с кем ты встречаешься, с учителем или хоть, блять, с президентом, вот вообще не его дело, шаришь? — безапелляционно заявляет Пестель, скрещивая руки на груди. — Да, Кондраш, — кивает Сережа, — мы тебя в обиду не дадим. А ты что, из-за этого полудурка паришься? — обращается уже к Паше. Пестель на вопрос не реагирует, взгляд его снова цепляется за чужую черную сумку и тетрадь по истории. — Кто такой Николай Романов? — неожиданно даже для самого себя, спрашивает он. Парни удивленно переглядываются между собой. — Слушай, — осторожно начинает Кондратий, — а ты точно того, ну… побил? Паша вскидывает голову и непонимающе глядит на Рылеева. — Просто если ты братишку директора… — так же испуганно тянет друг. — Какого еще братишку? — недоумевает Пестель. — Николай Романов, — вступает в разговор до этого молчавший Миша, — учится в десятом «А» классе, то есть в моей параллели, является братом Александра Павловича Романова. Ты серьезно не знаешь фамилию нашего директора? Паша глядит на друзей и лишь тупо моргает. Все, о чем он сейчас думает, это как ему хватило ума не погнаться за парнишкой тогда. — А ты чего про него спрашиваешь? — интересуется Сережа, — Только не говори, что ты… — Нет! Нет, — перебивает Пестель друга, — просто вот его сумка, — кивком указывает на черный портфель, лежавший около кровати. — Прости, но как она у тебя оказалась?***
Когда Паше стало известно, в каком классе учится Николай Романов, план по возвращению сумки придумался сам собой. Если можно было назвать громким словом «План» тупое ожидание Романова в его же классе с сумкой под боком. Пестель сидел за чьей-то партой и бездумно качался на стуле уже около пятнадцати минут, а Коля все никак не появлялся. Все это время Паша судорожно соображал, как бы объяснить этому мальчишке произошедшее накануне и убедить его в собственной безобидности. В том, что это кудрявое чудо боялось Пестеля, у старшего сомнений не было. Внезапно около дверей раздается шум и чей-то смех, и Паша напрягается, невольно сжимая чужую сумку. Когда в класс вваливаются два парня, в одном из которых Пестель узнает Николая Романова, парень, кажется, вовсе забывает, как дышать. Коля, наверное, тоже. С его губ мгновенно слетает беззаботная улыбка, голубые глаза расширяются, делаясь при этом еще больше. — Проклятье! — тихо ругается Романов и пулей вылетает из класса. Пестель матерится, вскакивает за убежавшим парнем. Он сказал проклятье? Господи, точно из девятнадцатого века. Оставшийся в пустом классе Саша попросту охуевает от происходящего. Коля охуевает сильнее, когда стремительным шагом спешит покинуть этаж, ловко лавируя между учениками. — Да стой, блять! — прилетает в спину, и Романов прибавляет шагу. Этот маргинал хочет его избить прямо посреди школьного коридора? Коля не знал, почему он так сильно испугался, может, россказни Саши наконец подействовали, или вчерашний хищный взгляд Паши, обращенный в сторону Романова делал свое дело, вот только парень четко был уверен, если он остановится — ему придет конец. Тот факт, что его могут остановить насильно, грубо схватив за ворот футболки, Коля, почему-то не рассматривал. — Да стой ты! — выдыхает устало Паша, разворачивая парня к себе. Романов напрягается весь, оказавшись так близко к Пестелю. Сейчас он может лучше рассмотреть его лицо, которое раньше омрачал хищный оскал. Теперь Паша спокоен, лишь в глазах его бесенята выплясывают кадриль. — Ты че, боишься меня? — Пестель усмехается, заглядывая Коле в лицо и не отпуская его руки. Романов оскорбленно дергает плечом, вырываясь из хватки Паши. Как там учат, лучшая защита — нападение? — Еще чего, — Коля гордо вскидывает голову, убирая с лица непослушную прядь, — тебе че надо? — молодец, по хамству твердая четверка, так держать, Романов. Пестель улыбается, тоже отмечая наглость парня. — Сумку твою отдать хотел, — жмет плечами и убирает руки в карманы. — Так давай, — голос Коли, кажется, начинает твердеть и он даже набирается смелости для того, чтобы снисходительно приподнять левую бровь. — Она у тебя в классе. — Отлично, — бросает Романов и стремительно разворачивается, чтобы поскорее сбежать от Пестеля. — Отлично, — тихо повторяет Паша, — стой! — он вновь резко хватает Колю за плечо и разворачивает к себе, — хотел сказать… тот парень заслужил, чтобы я его так… он просто на друга моего наехал… — Пестель пытался оправдаться перед Романовым, сам не понимая, зачем, но чувствуя острую необходимость объясниться, развеять страх в этих чистых глазах. Коля слушал Пашу молча. Это что теперь, хулиган превращается в справедливого рыцаря? — И тебя я… — Пестель мнется, что совсем на него не похоже, — не хотел трогать… Романов вновь вырывает руку из хватки Паши. Он что тут себе напридумывал, что Коля боится его? Трясется от страха? Вот еще. — Я знал. И спешит поскорее сбежать от откровений парня. Плечо все еще ощущало пальцы Паши. Коля был прав, когда считал, что если Пестель его догонит — ему конец. Во всех смыслах.***
бью тарелки и ебучки @ppestel да кому ты пиздишь, что знал бью тарелки и ебучки @ppestel лент, где можно заколки для волос найти?***
Блядский Романов не выходит у Паши из головы. Ни на секунду. Он просыпается с мыслью о Коле, в школе, как назло, постоянно на него натыкается (совсем не потому, что каждую перемену сам трется около десятого «А»), по пути домой видит, как Романов уезжает со школы вместе с братом, глядя в свои тетрадки, вспоминает колин ровный почерк, даже во сне, сука, этот парень не дает Пестелю покоя. А Коля еще словно специально мозолит бедному Паше глаза, постоянно появляясь перед ним в компании какого-то парня. Ладно, Пестель знал его, это Санек был, неплохой малый, но в последнее время раздражал жутко. Улавливаете, почему? Видит Бог, Паша не хотел этого Бенкендорфа бить, не хотел караулить вечером после его секции по футболу, не хотел, чтобы на следующее утро несчастный Саша светил на всю школу свеженьким фингалом. Не хотел. Да только сам пацан виноват, нечего было на Романова вешаться, руку на спину его класть не нужно было, анекдоты травить так, чтоб Коля голову запрокидывал от смеха, — вообще дерьмо-идея. Потому что это все должен был делать Паша, а не какой-то там десятиклассник с тупой фамилией. Пестель Сашу не хотел бить — так вышло. Вот только как это объяснить разъяренному Романову, что только что затянул Пашу в мужской туалет и всем своим видом требовал объяснений. Какая-то часть разлагающегося мозга Пестеля отмечает, что волнистая прядь Коли вновь выбилась из общей прически. — Нет, ты скажи, — Романов тяжело дышит, а руки то и дело сжимаются в кулаки, — ты нормальный вообще? Можно ли человека назвать мазохистом, если он любуется гневом парня своей мечты? — Абсолютно нормальный. Глаза Коли расширяются, хрустальная голубизна темнеет. Сейчас его взгляд напоминал бушующий шторм. — То есть это нормально, просто так людей избивать? Нормально?! — Романов срывается на крик, злясь все больше и больше из-за спокойствия этого придурка. — А я и не просто так, — жмет плечами Паша. Коля готов задохнуться. — Да? И что же он делал? Шел? Глядел по сторонам? Моргал? — каждое слово Романова пропитано убийственным ядом и жалит похуже блядской змеи. — Нет, — мотает головой Пестель. Он трогал тебя. Он заставлял тебя улыбаться. Он вошел в круг твоего доверия. Он, блять, везде. — Это не ответ! — Коля психует ужасно, Паша видит, но слов для объяснения подобрать не может. — Заслужил, — категорично отрезает Пестель, — я так захотел. Отлично, Паша, тактика мудака, прекрасный выбор! Коля после грубой фразы отшатывается от парня, оглядывает его, будто впервые увидел. Такого он точно не ожидал. — Иди ты к черту, — почти шепчет Романов и спешно выходит из туалета. Паша, оставшись в одиночестве, со злостью ударяет дверь кабинки. Боли нет, только разве что в голове сильно бьет по вискам одна мысль: какой же ты еблан. Купленная розовая заколка для волос жжет кожу Пестеля сквозь джинсы.***
бью тарелки и ебучки @ppestel боже научи меня не быть мудилой бью тарелки и ебучки @ppestel прости меня! бью тарелки и ебучки @ppestel окей, гугл, как добиться человека, которого ты безвозвратно проебал?***
Паша пьет. Он опрокидывает в себя стопку за стопкой дешевой водки из соседнего ларька и бесконтрольно строчит в «твиттер» все свои идиотские мысли. Как ты, Пестель, докатился до того, что весь твой мир сузился до одного человека с огромными кристально-голубыми глазами и вьющейся русой челкой? Это надо было придумать такое. Паша открывает «инстаграм», чуть ли не на автомате вбивает в поиск нужное имя и буквально впивается мутным взглядом в открывшуюся страничку. Профиль Романова был изучен им наизусть. Тот редко выкладывал фотографии, поэтому Пестель смог рассмотреть каждую его публикацию, выучить все дурацкие подписи, запомнить ник тупой телки, что оставляла ему комментарий двадцатого августа. Паше становится страшно. Это жуткое, но оттого не менее волшебное чувство начинало выходить из-под контроля Пестеля. Фиолетовый глаз одноклассника Коли — живое тому подтверждение. Необходимо срочно что-то делать. Палец сам набрал нужный номер. — Да, Паш, что случилось? — голос Кондратия веселый и какой-то счастливый, Пестель сразу складывает в уме дважды два. — Ты с Трубецким? — Да, Павел, вы очень проницательны, — Рылеев прерывается на смех, а затем что-то тихо произносит в сторону, — что-то срочное? Как хороший друг, Пестель должен был все понять. Но он пьяный, влюбленный и беспомощный, как никогда. — У меня проблема, — тихо говорит он. — Разве в таких случаях ты не должен звонить своему знакомому из полиции? — Кондратий все веселится и веселится, Паше кажется, что отдаленно он слышит голос Сергея Петровича. — Проблема… голубого характера. Смех на той стороне провода затихает. — Что?! — слышно, как Рылеев подрывается, говорит в сторону: — я сейчас, — а затем начинает тараторить: — что ты сказал? Какого характера? Я не ослышался? Пестель закрывает лицо руками. — Нет, блять, не ослышался, — а затем добавляет, — я влюбился. — Что?! — снова вскрикивает Кондратий. — Сука, влюбился, втрескался, втюрился, воспылал любовными чувствами, — огрызается Паша, — ты че реально оглох? — Да слышу я, — обиженно буркает Рылеев, — а в чем проблема-то? — Да в том, что он ненавидит меня! — в сердцах вскрикивает Пестель и, неуклюже махнув рукой, сбивает стоявшую на столе бутылку. — О боже, ты снова это делаешь? — усмехается Кондратий, а затем продолжает уже серьезно: — ненависть — это хорошо, ненависть — это уже чувство. Нужно только направить его в другую сторону, понимаешь? — Нет, — Паша качает головой, забыв, что Рылеев не может его видеть. — Не тупи, Пестель, — Кондратий задумывается на секунду, — Нужно как-то его сознание расслабить, а затем к тебе подтолкнуть. Вот увидишь, сам о любви запоет твой ненаглядный. Я так Сережу склеил. — Избавь от подробностей, — Паша жмурится, отказываясь представлять своего историка в объятиях Рылеева. — Как мне его расслабить-то? Массаж башки что ли сделать? Кондратий устало выдыхает в трубку. — Паш, вроде умный человек, а тупишь как я не знаю кто. Напоить его надо, понимаешь? Так, чтобы все его тайные мысли о тебе наружу вышли. — А если нет их — мыслей этих? — Пестель, конечно, закомплексованным не был, но на взаимность от Романова даже не надеялся, — да и как я напою его? — Во-первых, мысли есть, я голову готов на отсечение дать, — Паша на эту фразу друга улыбается мечтательно, — а во-вторых, благодари Бога, или то, чему ты там молишься, что в твоей жизни есть я, Кондратий Рылеев, — а затем парень торжественно повышает голос, — пришло время устроить вечеринку! — Кондраш, я, конечно, счастлив, что ты у меня есть, — Пестель грустно вздыхает, — но он точно к нам не пойдет. — Не ссы в трусы, мой влюблённый друг! — счастливо произносит Рылеев, — приглашать буду я, а не ты, и не твоего Романова, а друга его, Сашу. А тот его с собой потащит. — Саша тоже не пойдет, — еще более сокрушенно говорит Паша, — а откуда ты знаешь, что это Романов? — Ох, Пашка, прекрати глупости говорить, это и ежу понятно было, что ты его хочешь, — Пестель голов поклясться, что Рылеев сейчас победно улыбался, — а Саша не придет, а прибежит, ты его не знаешь, чтоли? — Я ему лицо разбил, — виновато говорит Паша, и Кондратий на той стороне провода затихает. — Ты… что? — но Рылеев смог совладать со своими эмоциями, — а, впрочем, неважно. Доверься мне и иди спать, — а затем, немного помолчав, добавляет: — и прекрати нести в «твиттер» всю ту чушь, что выкидывает твой проспиртованный мозг.***
Коля Пестеля избегал. Он сторонился его в коридорах, старался почти не выходить из класса, потому что за его пределами Романова обязательно ждал взгляд зеленых хитрых глаз. Коля не знал, куда ему деться от этого взгляда, как ему спрятаться, чтобы эти ведьминские глаза не нашли. А нужно ли? Да, да, да, нужно. Романов затоптал в себе глупую мысль еще до того, как она сумела появиться. Пестель — идиот. Пестель — хулиган. Пестель — конченный на всю голову. Пестель… … потрясающе красив? Нет. Нет. Н е т. Пестеля нет. По крайней мере, не было, как раз до того дня, когда Коле позвонил счастливый Бенкендорф и поведал о том, что его пригласили на вечеринку и что Романов просто обязан пойти с ним. — Ты серьезно? — Да? — Вечеринка? — Да. — Там будет Пестель? — Возможно. — Ты же помнишь, как у тебя фингал появился? — Да. Ой, Коль, там темно было, мало ли что случилось. Ты же знаешь, я обижаться не умею. Мы идем, и это не обсуждается. Романов бы и рад послать Сашу с его поклонением этим маргиналам, да жалко. Друг все-таки. Именно поэтому он сейчас едет на квартиру некоего Рылеева и репетирует бесстрастное лицо, с которым будет стараться не попадаться на глаза Паше. На вечеринке громко, на вечеринке душно, на вечеринке пахнет дешевым алкоголем. На вечеринке неприятно. Но Коле сейчас лучше оставаться в гуще людей, чтобы… … черт возьми. Чтобы не встретиться с пьяным Пестелем, в которого он врезался прямо сейчас. Паша выглядит не менее потерянным и удивленным, чем сам Романов. — Привет, — глупо говорит он, пытаясь заглянуть Коле в глаза. Тот их старательно отводит. — Привет, — так же глупо отвечает парень и, не дожидаясь продолжения разговора, спешит уйти в сторону Саши, который уже опрокидывал в себя бокал. Кажется, сегодня он впервые нажрется. Очнулся Коля только тогда, когда в нем в сумме оказалось около двух бутылок российского шампанского, три сигареты (прости, брат) и полная уверенность, что Паша ни разу не спустил с него взгляда. Горящими глазами он сверлит профиль Романова, абсолютно не обращая внимания на девушку, что сидела подле него и что-то увлеченно щебетала. В какой-то момент Пестелю это надоедает и он, взяв со стола бокал, поднимается со своего места и идет в сторону Коли. Пришло время валить. Романов выпивает еще одну порцию алкоголя и спешит уйти из гостиной, пытаясь ни с кем не столкнуться по пути. Позади себя он слышит ругань и даже, кажется, угадывает в гуле голосов голос Паши. Когда его ловят посреди темного коридора и грубо разворачивают одной рукой, прижимая к стене, Романов понимает, что не показалось. — Хули ты от меня бегаешь? — шипит Пестель, приближаясь лицом к лицу Коли. Теперь он наконец заглядывает тому в глаза, слегка мутные от шампанского, но оттого еще более прекрасные, — ебать ты красивый, — выдыхает почти шепотом. Романов издает тихий смешок, но отстраняться почему-то не спешит. — Просто поцелуй меня, не надо говорить «спасибо»? — цитирует он тупую песню, что недавно слушала его сестра. Паша, похоже, этот трек не знает и не слышал никогда. Он, услышав фразу Коли, расценивает это как шанс. Сейчас. Пестель тянется к губам Романова, замирает тогда, когда может чувствовать влажное дыхание на своих. — Я… могу? — говорит настолько тихо, что и сам расслышать не может. Но Коля понимает, у него голос Паши будто в голове звучит. Романов кивает. И сам накрывает губы Пестеля своими. Паша целуется хорошо. Мягко и напористо одновременно, горячо, так, что с ума сойти не сложно. А Коля и сходит. Пестель, одной рукой все еще удерживая Романова у стены, роняет бокал, что держал, и освободившейся рукой зарывается в слегка влажные волосы Коли. Пропускает их между пальцами, слегка тянет назад, сжимая, отчего Романов выдыхает рвано в поцелуй. Как же долго Паша об этом мечтал. Романов отстраняется первым, его глаза горят сейчас так ярко, а волосы так очаровательно растрепаны, что Пестель боится, как бы его удар не хватил от вида такого Коли. Одна волнистая прядь снова падает на лоб, закрывая романовский глаз, и Паша осторожно убирает ее, зачесывая назад. — Что… — голос Коли севший, хриплый, но все равно серьезный, -… что дальше? Пестель вопроса словно не слышит, продолжает разглядывать парня, перебирать его пряди. — Я тебе заколку купил, — просто говорит он и выуживает розовое украшение из кармана. Не обращая на насмешливое выражение лица Коли, Паша цепляет заколку на волосы, полностью открывая худое лицо. — Я говорил, что ты ебать какой красивый? Романов смеется.***
зови меня император всероссийский @rrromanov Я счастлив