Дизассемблер

Зимний Солдат всегда действовал по указаниям. У него была цель и были способы её достижения. Он никогда не думал о том, что не касалось его задания. Его не интересовала ни погода, ни местность, ни личность цели. Обнаружить, продумать действия, уничтожить. Все идеально, никаких лишних движений. Его создавали для действий, не для мыслей. У Солдата были ученики. Он не помнит их лица, не помнит имена — для него это не важно. Главное — их способности. Процедура такая же простая, как и на миссиях. Три действия: научить, убрать лишних, оценить. С его телом работали люди в белых халатах. Он не знал, что они делали, но было ужасно больно. Был отдан приказ — не издавать ни звука, не дернуть ни единой мышцей, лежать тихо, не мешать, не задавать вопросов. И он выполнял. Всегда все было просто и идеально, без единого изъяна, не вызывало сложностей, затруднений. Он не знал, что об этом думают окружающие, хорошо ли это или плохо, какие будут последствия. Это не его работа. Он старался не задаваться вопросами, зачем это нужно, кто эти люди, почему он ничего не помнит, что было до разморозки, почему он все это делает, а не кто-то другой. Он знал, что, когда он начинает об этом думать, то говорит это вслух. Его не слушают, не прерывают, а когда он заканчивает, слышит практически одну и ту же фразу: «Обнулить». Потом только темнота и боль. У Солдата не было никогда сбоев, по крайней мере, он не помнил. После последнего обнуления они начались. Они пугали его. Первый раз он не обратил особого внимания. Левая рука немного покалывала в районе плеча. Небольшое отклонение, не требует донесения начальству. Второй случай у него проявился более заметно, и на него нельзя было не обратить внимания. Цель обнаружена, план продуман, спустить курок и вернуться на базу. Обычная последовательность, ничего нового, вот только пальцами он не смог пошевелить. Он видел помеху, ненужный элемент. Парень, блондин, худой, он появился из ниоткуда и загораживал цель. Солдат уже прицелился, он мог попасть в цель даже сквозь возникшую помеху, но не смог. На губах играла легкая усмешка, глаза горели азартным огнем, взлохмаченные волосы падали на лицо. По неизвестным Солдату причинам, он не смог выстрелить. По рации его начали уже подгонять, он молчал. Парень смотрел на него, качал головой, что-то говорил, но он не слышал и не мог прочитать по губам. Второй раз сбой был более серьезный, он обратился к начальству. Обнулить, заморозить. На третий раз не было ни онемения конечностей, ни видений. Была только одна фраза, которая вертелась у него в голове, которая преследовала его; вопрос, на который он не мог дать ответа, который он не мог понять, который он произнес вслух:  — А Стив бы одобрил? Прерывание миссии, немедленное возвращение на базу, обнуление. Только этот вопрос он не забыл, он не знал почему. Солдат задавал этот вопрос себе каждый раз во время миссий, только теперь вслух не произносил. Он не знал, кто такой Стив, не знал, что он должен одобрить — этих данных нет в базе, поэтому он продолжал нажимать курок еще и еще раз, но вопрос не забыл. У Солдата не должно быть ни чувств, ни памяти, он должен выполнять поручение. Он машина, у него есть алгоритм, которому он должен действовать. За неповиновение — боль, за провал — боль, за удачу — похвала. Для него не должно существовать вопросов, на которые у него нет ответа. В случае их возникновения он обязан получить обновление данных или обнуление. Почему тогда сердце неприятно щемит?

***

Новое задание, третья степень угрозы. Опасен. Уничтожить при первой возможности. Солдат засел на крыше здания, противоположного дому, на котором был объект. В комнате свет не горел, поэтому с такого расстояние Солдат даже предположить не мог, где находится цель. Он смотрел в прицел и ждал. Ждал, пока кто-нибудь совершит ошибку, когда он прицелится и одним выстрелом поразит цель. Он ждал. Свет загорелся. Место нахождения определено. Прицел, щелчок, выстрел. Цель уничтожена. Обнаружен. Быстро собрать винтовку и вернуться на базу. Солдат бежит, но преследователь быстрее. У него нет даже времени, чтобы достать пистолет, нужно бежать. Он на крыше, нужно только спуститься по пожарной лестнице, и внизу ждет машина. В него летит щит. Солдат ловит его и смотрит в лицо преследователя. В глазах неприятно кольнуло, сердце пропустило удар, голова закружилась, и он с трудом удержался на ногах и не ослабил руку со щитом. Солдат смотрел в эти глаза полные ярости и гнева, смотрел, как человек порывается броситься на него, но ему что-то мешало, смотрел на сжатую в кулак руку и… Испытывал отвращение к самому себе. «А Стив бы одобрил?» Раз. Человек недоуменно смотрит то на щит, то на него. Два. Солдат кинул быстро щит и спустился по лестнице. Три. Мужчина подбегает к краю крыши и смотрит вниз, но никого не находит. Четыре. Солдат садится в автомобиль, водитель которого сразу газует. Пять. Солдат смотрит назад, но видит лишь тощего парнишку, который грустно на него смотрит. Он не будет говорить про новые сбои, не будет думать об этом мужчине, не будет больше искать ответ на вопрос. Он просто запомнит его, положит на одну из пустых полок, до которых никто никогда не доберется, даже люди в белых халатах. Он будет оберегать эту маленькую частичку, окружит ее другими полками, но никому не отдаст. Сбой. Очевидный. Он будет молчать, отвечать на нужные вопросы, избегать обнуления всеми возможными способами, продолжит исполнять миссии и быть идеальной машиной, только теперь он будет искать одного человека, которого хочет запомнить еще лучше, разглядеть его лицо, тело, узнать, что он из себя представляет, какой на ощупь, на вкус. Он никому ничего не расскажет, пока не провалит миссию. — Человек на мосту. — Кто он? — Я знал его… Он больше ничего не скажет, очередные сбои будут забыты, он продолжит выполнять свои задания, перестанет задаваться вопросом, потому что он знает, что потом будет. — Обнулить. Потому что… «Нет, Стив бы не одобрил».