В дверях эдема ангел нежный Главой поникшею сиял, А демон мрачный и мятежный Над адской бездною летал. Дух отрицанья, дух сомненья На духа чистого взирал И жар невольный умиленья Впервые смутно познавал. «Прости, он рек, тебя я видел, И ты недаром мне сиял: Не всё я в небе ненавидел, Не всё я в мире презирал». Александр Пушкин
***
Она явилась в его жизни спонтанно. Ещё ребёнок, но понимала, как никто другой. Он в шутку сказывал ей сказы. Она лишь верила ему. Хранила от невзгод, напастей, желала сердце собственное сжечь, за счёт его мучения и одинокого вытья. Кружила около него словами, вселяя нотки здравого ума. Тогда запреты выдавала, просила и мечтала об одном. О том, что дружбу вечно с ним водить бы, да рядом тихо, без забот шептать слова, ведущие из бездны. К вратам людей хотя б дойти. Казалось, слушался не сразу. Сопротивлялся как дитя. Она просила, умоляла и взмокли лишь её глаза. Она хотела только лишь помочь. Ни грамма в свою сторону ответов не прося, и не считая нужным понимание, она любя, ему себя дарила. Она могла мирить его с земными и разбираться в жизни и в делах. Она и о здоровье заботу чутко проливала, хотя в замен были слышны слова, о том же, как она глупа. И нечего водится ей с врагами, и с теми, кто крылья распахнув, ночною тьмою накрывают и жалят сильно без прикрас. Однажды Ангел опустился и, полюбив то существо, она лишилась дорогого. Закаменела навсегда. Ни стука не было от сердца. А перья крыльев разлетясь, напоминали демону о том, что нет любви средь неземных. Что боль терзая раны прежде, усугубилась в тот же миг. И шли года, а для творенья ада и многих душ живых, на многолетие закрылось ангельское царство. Дитя небес, оплакивая яро, все гибли следом без любви. Слетали с неба каменные глыбы, а перьями устлали шар Земли. С того момента сказка повторилась. И где в ней ложь, а где преддверье Ада решила мёртвая душа.