Предназначено Судьбой

Арчи тридцать шесть, и он верит, что у Вселенной совершенно долбанутое чувство юмора, (обычно) верит в себя и в то, что практически все люди безнадёжные идиоты. А ещё верит в предназначение. Нет, даже не так. Предназначение — именно с большой буквы. Арчи смутно помнит свою жизнь до аварии, зато теперь ему кажется, что он смог бы рассказать в деталях про каждый из тысячи трехсот четырнадцати дней после неё. Вот только не очень хочется. Да и... некому? У Арчи есть работа и коллеги. Каждый день одно и то же. Подъём, дорога до офиса, работа, обед, работа, магазин, дом. А ещё есть Голос. Тот самый Голос, который вытащил его из темноты после аварии — врачи сказали, что он был в коме больше месяца. Тот самый Голос, который уговаривал его не сдаваться и продолжать тренировки — поначалу мышцы не слушались после долгого отсутствия нагрузки. Тот самый Голос, который сказал ему, что помнить прошлое вовсе необязательно — у него есть шанс начать новую жизнь. Тот самый Голос, который сказал, что в новой жизни у Арчи будет цель, смысл и предназначение. Голос спас его, когда Арчи возвращался домой несколько позже обычного и напоролся на компанию пьяных подростков — драки удалось избежать, повторяя за Голосом несколько довольно сложных речевых конструкций, отправляющих подростоков в очень насыщенное пешее приключение и с предложением передать привет их родителям. Имена родителей Голос тоже знал. Иногда Голос просил странные мелочи. Например, выйти на улицу и, когда мимо будет пробегать девочка в синем платье, остановить её и спросить про котёнка. Девочка действительно пыталась пробежать мимо — в синем платье и именно такая, какой Арчи себе её представил. Точнее, он даже не был уже уверен, что это он её представил. Возможно, Голос мог больше — передавать не только вербальные мысли, но и изображения? Как бы там ни было, задания были странными. Арчи не мог представить последствий, но почему-то продолжал слепо верить. Однажды Арчи приснилось, что Голос просил его убить человека, и он не посмел сопротивляться. Наутро ужасно болела голова, Арчи пытался спросить Голос о последствиях своих действий — он не хотел причинять вред. Голос долго молчал, а затем сказал, что ему и не нужно видеть всю картину, главное — верить. А затем добавил, что помимо добра ещё должна существовать справедливость. Арчи принял это. Голос ещё никогда ни в чём не ошибался. Арчи выходит из офиса, на ходу поднимая воротник пальто — весеннее потепление всё никак не наступало, порывы ветра с северо-запада продолжают трепать полы пальто и нервы людей. Позади вся рабочая неделя, впереди свободный вечер и ещё целая суббота — Голос обещал, что в воскресенье Арчи ему понадобится. — Стефан?! Арчи оборачивается к источнику звука. Женщина стоит буквально в семи шагах и смотрит прямо на него. Лет тридцати, симпатичная, ничего особенного, не виделись — Арчи смотрит на неё, чуть склонив голову набок, в полной растерянности. Других мужчин в зоне видимости не было. — Простите, Вы ошиблись. — Стефан! Женщина делает шаг вперёд, и Арчи отмечает, что она слишком бледна, а зрачки расширены — это нехорошо. Не хотелось бы, чтобы она упала в обморок. Женщина замирает, прижав ладонь к губам, и смотрит так, что Арчи бы даже, пожалуй, хотел её вспомнить, но он совершенно точно не видел её после аварии. — Простите, но Вы совершенно точно ошиблись. Вам нехорошо? Женщина вытягивает вперёд левую руку и закатывает рукав. На светлой коже набита маленькая мультяшная панда. Голос звучит в голове совершенно неожиданно и произносит всего одно слово: "Уходи". Арчи стоит на месте. У женщины в глазах столько мольбы, боли и отчаяния, что он бы, кажется, всё равно не смог уйти, просто оставив её здесь одну в таком состоянии. Он бы попытался найти слова и как-то успокоить её, приободрить. Возможно, пригласил бы на чашку кофе. Но слов нет. Есть изумлени, растерянность и лёгкое головокружение. Арчи ("Арчи?") молча задирает рукав своего пальто. Татуировка чуть ниже локтя на его руке абсолютно идентична. — Что ты видишь, когда закрываешь глаза? Арчи чувствует, как теряет сознание. *** — Джон, мать твою, Готтман! Быстро тащи свою задницу сюда и соизволь объяснить, какого хера у нашего "Арчи" нашлась жена?! Я же просил, я требовал, я писал во всех документах, что к участию в программе допускаются только умершие, не умеющие никаких живых родственников или близких! Ты, лично ты, собственноручно подписывал документы на его утверждение и не мог проверить?! — П-простите, сэр. Его жена была в коме, врачи не давали никаких шансов. На тот момент это была лучшая кандидатура. — Если ей не давали никаких шансов — значит, надо было выбрать её! — Но мы же не имели права так вмешиваться. И Вы же добавили пункт про необходимость использовать мужское тело, как имеющее лучшее физические показатели? — Я добавил пункт про отсутствие живых близких! Джон чувствует, будто сейчас и сам потеряет сознание. Крик начальника казался буквально оглушающим, а ещё совершенно излишним — он и так понимает, что подвёл всех. Объекты типа "Арчи" не должны быть связаны с кем-либо. Они должны жить, словно обычные люди, но всегда оказываться в нужное время в нужном месте. Где, когда и с какой целью — им скажут. — Если позволите, сэр, я бы предложил добавить эту женщину к проекту "Судьба". Мы всё равно не сможем её отпустить как свидетеля. — Родственники? — Воспитывалась в приюте с четырех лет. — Приберись там. Посмотрим, что из неё выйдет. *** Джон выходит из машины и направляется к брюнетке, которая опустилась на колени возле лежащего на асфальте мужчины. Джон уже заранее чертыхается из-за предстоящего объёма работ. А ещё думает, что татуировки — это совершенно отвратительная вещь. Но, пожалуй, он сделает себе одну. Или несколько. *** Жаклин тридцать два. Она верит в себя, во вселенский разум и в Предназначение.