ХХХ
Беллатриса сидела на куске стены — все, что осталось после пожара, устроенного ею, — и смотрела в лужу, созданную проливным дождем. Он испортил все её старания: от этого места не должно было остаться ничего живого. Много недель она пытается избавиться от золотоватых или молочных теней на ее веках: стирает, наносит сверху любимый кофейный или со злости уже растирает пепел по глазам и лбу, но просыпаясь видит все время одно и то же. — Да сколько можно! — она втоптала в грязь кусок кирпича, отвалившегося от стены. — Я выгляжу, как больная диабетом из-за того, что мой соулмейт — какая-то тупая ванильная прошмандовка! Это этого я заслуживаю?! Это ради этого я горбатилась всю свою жизнь?! Просто прекрасно! При любом удобном случае Беллатрис делала темнющий смоки. Она ненавидела тратить много времени на макияж, но черный, как нельзя лучше, подчеркивал её образ. И что главное — бесил её маленького соулмейта. Блэк надеялась, что ту от злости обсыпет веснушками и это, как натуральное проявление, не перейдет на нее. Больше темного. Больше черного. Да, детка.ХХХ
Слизеринцы собрались в гостиной. Малфой ненавидел эти собрания старших курсов факультета и отчасти потому, что был старостой и эти самые собрания должен был созывать. Парень присел на край круглого стола, стоящего в дальнем углу между двумя буфетами, набитыми солеными крекерами и сервизом. — Почему я собственно вас сюда позвал? Мне это не нужно, вы знаете. Наши рейтинги падают на фоне даже Когтеврана! Вы вдумайтесь! — блондин закатил глаза, и по гостиной пронесся тихий смешок. — Что смешного я сказал? Враз смешки умолкли, десятки пар глаз втупились в пол и несколько продолжали смотреть… будто мимо него. Он обернулся, но за спиной ничего не было. — Кажется, я задал вопрос, — грубо отрезал он и, вынув руки из карманов, двинулся навстречу девушке, которая резко опустила глаза, когда он остановился на расстоянии вытянутой руки. Когда она подняла глаза, Драко увидел в отражении её очков себя. Точнее, одну чернющую, как смола, бровь, которая была в чем-то жидком. Он прожогом кинулся к зеркалу над письменным столом. — Где я согрешил? — спросил он шепотом сам у себя и потянулся к шарфу, висящему на стуле. За спиной шептались, пока он размазывал хну по своему лбу. — Что, Малфой, не повезло с экспериментаторшей? — пустил шутку Крэбб. — Умолкни, страшила, тебе и такой не предначертано, — улыбнулся Драко и вытер чистой стороной шарфа палец, на котором все же осталась тень кофейного пятна. — Ну вот, теперь они симметричны, — последнее слово друг исковеркал. — Симметрично подчеркивают бледный лобище. — За такое мы можем тебя казнить всем факультетом, я прав? — Малфой бросил взгляд за спину Крэбба, где сидели старшеклассники Слизерина и хихикали между собой. В своей комнате сидела Гермиона и, опьяненная своей удачной попыткой стать чуть ближе к Трисси — так она ее ласково называла, дразнила носик любимой на вырезке из живой газеты. В следующий раз она попробует темный макияж и подкрасит губы нюдовой помадой с легким оттенком сливы.ХХХ
С утра Грейнджер готовилась к походу с подругами в Хогсмид. Кто-то выше пустил слух, что сегодня там среди обычных посетителей будут промышлять Пожиратели смерти, готовясь к чему-то грандиозному, и администрация предупредила старшекурсников, чтобы те были особо бдительными и в случае чего прикрыли младших. Старост отправляли вместе с учителями на случай страховки, но Драко не мог идти. Он сидел на крышке унитаза тщетно пытаясь стереть черноту с век, которая словно въелась. То, что ему в прошлый раз показалось, что он стёр брови — было неправдой. Пока он тёр, его соулмейт сделал это сам. Теперь снова. Над ним издеваются. Малфой два года высматривал лица девушек в школе и Хогсмиде и заметил, что с годами не так уж и много прикасались к косметике, но все равно оставались невероятно привлекательными. Драко хотел бы, чтобы его избранницей стала Полумна: его притягивали ее бархатная кожа и излучающие притягательные искры глаза. Единственной причиной, почему он решил пойти: если информация о Пожирателях правда, то кто-то угодно пострадает, но не она. Драко увидел блондинистую голову, чья обладательница шла одна в толпе, когда все держались под руки парами. Он шёл за ней, пока она не исчезла со звоном колокольчиков в чайной. В «Чайном пакетике Розы Ли» парень никогда не был, но через панорамное окно видел, что помещение было довольно просторным. В углу за столиком на одного сидела фигура в балахоне, таком же, как и у него. Это насторожило. Колокольчик прозвенел в шуме улицы еще дважды прежде, чем Малфой решился войти. Все-таки, это всего лишь черный театральный макияж на глазах, чего ему переживать? Так он и переступил порог. Он попросил у Розы отвара из хризантем и уселся за такой же одинокий столик у окна, чтобы в отражении видеть Полумну. Она с кем-то говорила, и Драко услышал в смеси музыки, хохота и бульварных историй голос Грейнджер, сосредоточившись на ее отражении в стекле. Глаза расширились от удивления и осознания. — Что, правда? — Полумна с восхищением протянула эти слова. — Сама Беллатриса Блэк? — Да, — ответила Грейнджер и, сделав голос еще тише, продолжила: — Она мой соулмейт. Видишь этот макияж? Мне это не свойственно, ты же знаешь. — В ответ Лавгуд только кивнула. «Врушка. Ты такая врушка» — пронеслось в голове у Малфоя, который расплылся в довольной улыбке. Его соулмейтом была сама Грейнджер. Если они сойдутся, он будет напоминать ей об этой маленькой лжи ежедневно в разных формулировках. Была, конечно, огромная капля сожаления, что это не Полумна, но хорошо, что это была лишь пустая надежда, а не влюбленность. Он просто сам хотел лучшего, отобранного собственноручно варианта. Аромат хризантем расплывался внутри и пьянил своей теплотой, Драко слегка прикрыл глаза. Открыв их снова, он заметил движение в отражении: девушки собрались уходить. — Только никому, — Гермиона улыбнулась. — Что «никому»? — спросил Малфой, обернувшись к ним. Полумна, увидев его лицо, ахнула. — Что это все значит, Драко? — она захихикала. Грейнджер почувствовала, что краснеет. Будто давление под кожей за миг подобралось до самого максимума. — То, что… — Заткнись! — оборвала его девушка. — Иди отсюда! — Не-а, — самодовольно протянул парень. — Видишь ли, Полумна… Девушка оббежала столик и закрыла Малфою рот рукой, но тот перехватил её руку и опустил вниз, крепко держа запястье. — Она тебе сорвала. Я её соулмейт, о ком бы она не говорила. Ты же видишь это лицо? — он показал пальцем свободной руки на него. — Попробуй потереть мой макияж салфеткой — не сотрётся, пока это не сделает Гермиона. — Ну пожалуйста, Драко… Не-ненавижу тебя! — девушка освободила запястье, резко дернув рукой, и уткнулась в плечо. Драко опустил глаза вниз на хныкающую Грейнджер и растерялся. Он почувствовал, как растертый черный порошок стекает по щекам: он не плакал, но все, что происходило на лице девушки, передавалось ему. Парень приобнял её за талию и уткнулся носом в густые волосы. Девушка перестала хныкать, но продолжала подрагивать. — Ребя-я-ят, — протянула Полумна, — вы такие милые. — Ты, — раздалось из угла. — Я тебя прибью! — Беллатриса Блэк скинула капюшон, из-под которого показалось бледное личико со светлыми тенями и разбросанными по крыльях носа созвездями, нарисованными белым акрилом. — ЗА ТАКОЕ Я ПРОСТО ИСПЕПЕЛЮ ТЕБЯ, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? Полумна попятилась к выходу и дернула ручку чайной, но Пожирательница смерти рванула за ней. — Обидно, конечно, что мой соулмейт ты, а не она, но сейчас только хочется верить, что Трисси не убьет её, — тихо произнесла Гермиона. — Чего? Трисси, черт тебя дери? — Ну да… — Не важно, — парень достал платок и вытер потёки с лица соулмейта. — Не придумывай ничего себе, я просто сам не хочу ходить, как клоун.