rude!

субин влетает плечом в стену и, не удержавшись, сползает на пол. — длинный пас, ёнчжун-хён, страхуй! ёнчжун уже сам видит; приседает, складывает руки в замок и принимает предплечьями мяч, плавно улетающий в сторону тэхёна — тот мгновенно сбрасывает его на площадку противников, игнорируя слабый блок. зал кричит и ликует, скандируя имя команды субина, а тот даже сил не может найти, чтобы подняться и поклониться. сидит, слабо улыбается, стирая со лба затекающий в глаза пот. сокомандники вяло строятся, кидая в его сторону укоряющие взгляды. пусть это был всего лишь дружеский матч, соблюсти приличия всё равно нужно. субин встаёт, не дожидаясь крика тренера. подходит к своей команде, хлопает по спине бомгю, который стоит ближе всех, машет трибунам, которые скандируют ещё громче. — спасибо за игру! — команды кланяются друг другу, а хэчан из университета противников как всегда громко оповещает о скором реванше. субин ему подмигивает, а тот по-ребячески показывает язык и пихает свою команду в сторону душевых. субин говорит тэхёну «хорошо постарался», ёнчжун-хёна благодарит за страховку, остальным тоже бросает стандартные фразы в этом стиле, тут же забывая о том, что сказал. субина придавливает к земле двухчасовым матчем и бессонной ночью за написанием курсовой — он всё же успел сдать её в срок и, возможно, даже оценка будет выше С, но это лучше не загадывать. главное, что он не пропустил дэдлайн и нет никаких формальных препятствий участия в межвузовских играх, которые начнутся на следующей неделе. субин всему этому рад, как и сегодняшнему выигрышу, но спать хочется невыносимо, и он даже забивает на переодевание и душ — закинув спортивную сумку на плечо, как может быстро, шагает в сторону общежития, скрывая красные от недосыпа глаза за влажной чёлкой. от весеннего ветра — скорее холодного, чем приятно освежающего, — по спине бегут мурашки. мокрая от пота футболка только усугубляет неприятные ощущения, но рыться сейчас в сумке в поисках бомбера — растягивать время до встречи с кроватью. субин морщится, передёргивает плечами и упрямо идёт в общежитие, надеясь, что не заболеет (как хорошо, что его не видит ёнчжун-хён: он бы наверняка накричал и заставил одеться, а потом бы ещё сетовал на неразумного капитана, который пытается подвести команду перед важными матчами). субин так сосредоточен на том, чтобы быстро дойти до комнаты и слиться воедино с кроватью, что не сразу замечает, что с ним пытается заговорить какая-то девушка. только когда она хватает его за руку, пытаясь остановить, он спотыкается и смотрит на неё недоумённо. у девушки забранные в конский хвост длинные волосы, огромный чемодан за спиной и недовольное выражение лица. — иу, — кривится она, глядя на свою ладонь, которой только что хваталась за субина, и вытирает о его футболку. футболка, очевидно, влажная, и чистоты её ладони не прибавляет. субин думает, что если эта странная особа сейчас упадёт в обморок от отвращения, он наконец спокойно продолжит свой путь к безмятежному сну. но «странная особа» не настолько хилая. смотрит зло, руку о свои джинсы вытирает, уже больше не морщится. — где тут у вас административный корпус? субину плевать на отсутствие вежливости с её стороны, ему бы скорее под одеялко, ну. — прямо и направо, — он кивает в нужном направлении и возобновляет шаг, — там есть зелёный указатель. — спасибо, — прилетает ему в спину. субин не оборачиваясь показывает большой палец. — грубиян! субин кивает. да, конечно, как будет угодно, поскорее бы только упасть лицом в подушку.

× × ×

дневной сон сладок, но когда субин просыпается в восемь вечера, голова раскалывается. чонгук-хён милостиво даёт таблетку и стакан воды, а потом просит: — до душа всё же дойди, а. субину становится немного стыдно перед соседом, и он, не заморачиваясь над тем, чтобы надеть что-то кроме шортов, берёт полотенце и шуршит шлёпками в сторону общих душевых. в коридоре гуляют аппетитные запахи с кухни, и желудок субина подаёт сигналы sos — сегодня в нём было только кружек пять кофе, пора бы закинуть в топку что-то посущественнее. субин вздыхает: придётся тащиться до круглосуточного на выходе с кампуса и есть рамен. умел бы он готовить как джин-хён, сам бы чего сварганил, а так столовка уже закрыта, из друзей никто готовить не умеет, поэтому придётся выживать, как может. — мало того, что грубиян, так ещё и эксгибиционист, — фыркают сбоку. субин медленно поворачивает голову (в висках противно стучит, в ушах звенит, хочется немножко умереть) и видит ту самую странную особу. она стоит, привалившись плечом к кухонному проёму, держит в руках тарелку с токпокки и контейнер с закусками — рот субина быстро наполняется слюной. желудок тут же оживает, громко бурчит, прося еды. субин нещадно краснеет, глядя, как прыскает со смеху девчонка. — оппа, ты что, голоден? — как из-под земли появляется староста группы, уже давно положившая на субина глаз и безуспешно пытающаяся к нему подкатить. субину она не то что не нравится — совсем не нравится! она тот ещё тиран в юбке, и субин даже во время ответственных матчей не чувствует такого давления, как при общении с ней. — я приготовила пибимбап, пойдём скорее, я тебя накормлю! — нет! — субин паникует и прячет глаза. пусть он предаст свой желудок, зато не проснётся через полгода окольцованным и с ипотекой. — не хочу, спасибо, я в душ. желудок молчит на диверсию, но к головной боли примешивается тошнота. субин глотает вязкую слюну и спешит к душевым. сейчас он быстро сполоснётся и побежит есть рамён в круглосуточном, нужно только немного потерпеть, совсем чуть-чуть. горячая вода расслабляет ноющие после матча мышцы, но жрать от этого почему-то хочется ещё больше. субин вытирает волосы полотенцем и бодро мчит в сторону своей комнаты: заветный ужин всё ближе. вот только его планы быстро оказываются нарушены той наглой странной девчонкой. она, как и днём, хватает его за руку, но в этот раз тянет в свою комнату. её соседка выглядывает из-за учебника, видя новое действующее лицо, смущается из-за голого пресса субина, бормочет невнятное «ага, развлекайтесь, я переночую где-нибудь не здесь» и быстро сваливает, напоследок бросая прощальный взгляд на полуголого парня — эх, новенькая только появилась, а уже успела захомутать капитана волейбольной команды! — ешь! — перед субином появляется тарелка токпокки и море закусок. — там яд? — стараясь не капать слюной, спрашивает он. нельзя вот так вот сразу сдаться! «можно! — скручивается его желудок. — пусть умрёшь, зато сытым!» — разве на такую гадюку как ты он подействует? — фыркает девушка, складывая руки на груди. — и то верно, — субин себя гадюкой не считает, но выдаёт это уже после того, как хватается за палочки, быстро запихивая в себя еду. «чёрт, как вкусно! ммм!» еда заканчивается в мгновение ока. приятная тяжесть в желудке действует усыпляюще, и субин блаженно откидывается на спинку стула, смыкая веки. — наелся? чужой голос сбивает дрёму. субин внезапно осознаёт, что находится в комнате у незнакомой девушки, чью еду он смёл за пару минут. он смотрит на неё с подозрением, подальше отодвигая пустую тарелку и складывая палочки. — да, спасибо. что ты хочешь взамен? девушка одобрительно усмехается: — а ты догадливый. она лезет в рюкзак, роется в кипе бумаг и выуживает один листок, подавая его субину. — это моё расписание. у вас тут чёрт ногу сломит в расположении корпусов, так что завтра ты будешь меня водить по аудиториям, чтобы я не потерялась и не опаздывала на лекции. — идёт, — субин замечает, что её пары проходят в тех же или соседних зданиях, что и его, так что проблем не будет. и даже есть потоковая лекция, куда нужно им обоим. — я зайду за тобой без десяти девять. девушка светлеет лицом и мило улыбается. субин (немного) засматривается. — но послезавтра, — хмурится она, — там другие- — ужин, — перебивает её субин. она заторможенно моргает. — с тебя завтрашний ужин, и я, так и быть, помогу тебе и послезавтра. девушка смеётся: — а ты не промах! идёт, — она протягивает руку для пожатия. субин легонько сжимает её пальцы и отпускает. — спокойной ночи, — он поднимается и идёт на выход. — стой! — вскрикивает она, когда субин уже закрывает дверь. — я чхве джису, а тебя как зовут? — если угостишь завтраком, узнаешь, — субин подмигивает и хлопает дверью. — нахал!! — джису грозит ему вслед кулаком и намеревается завтра специально спалить яичницу. — вот же ж! — она мутузит подушку, а потом обнимает её. улыбается.