Оправдать средства достижения цели

Его появление было одним из самых неожиданных. Тем более подобное. Он ведь в Акацуки, разве могут они себе такое позволить? Но сейчас не время об этом думать. Девушка видела, как Кисаме наступает. С каждым шагом отступала и она, прекрасно зная, что единственный вариант выжить — это бежать. Снова бежать. Совсем как тогда, когда ей пришлось отречься от дружбы в пользу выживания. Какой-то ужасный инстинкт. И раз в прошлом этот побег не увенчался ничем хорошим, в этот раз можно попробовать разрешить ситуацию, чтобы перестала её преследовать. — Кисаме, ты ведь знаешь, от чего я бежала тогда, — наконец взяла себя в руки шпионка и заговорила. — Я не хотела повторять судьбу своей семьи. Или хочешь сказать, что лучше мне было умереть? После этого ты ещё говоришь о дружбе. — Ты могла мне всё объяснить, но повелась на амбиции этого Забузы! Он же монстр, который убивает людей! — воскликнул тот, опустив свой меч на пол с глухим, но громким звуком. — Я убил не меньше людей, но по приказу. Я верил деревне, но она меня предала, а после я нашёл себе цель. Мир без лжи. Разве это плохо? Вы же сбежали с позором, а потом затаились и начали убивать ради денег, а не деревни. Разве это путь шиноби? Этого ты всегда хотела? — Мы думали собрать достаточно союзников и денег, чтобы попытаться вернуть деревню на путь без вечного кровопролития. И нам это удавалось! — не осталась в стороне девушка, так же высказывая свои мысли. Конечно, было страшно — каждое неосторожное слово могло стоить ей жизни, но отступать от своего уже поздно. — И где ты теперь? Предала свои идеалы и сбежала в другую деревню  с позором, прося приютить тебя и укрыть от Анбу Тумана. Ты понимаешь, что отреклась от всего, чего так долго добивалась? — он подошёл к Микино почти вплотную, смотря сверху вниз уже без всякой агрессии. — Ты ещё можешь уйти со мной. В Акацуки найдётся место и для тебя. Мы сможем увидеть то, что всегда хотели. Идеальную деревню и мир без лжи, Микино. У тебя ещё есть шанс встать на правильный путь. — Ты говоришь, что я предатель, а потом зовёшь с собой? И как после этого в глаза будешь смотреть?! — вспылила она и отошла на шаг, чтобы поднять голову и тоже посмотреть в глаза Хошигаки. — Я никогда не считала тебя монстром и была благодарна за то, что был телохранителем на многих миссиях. Ты стал мне другом, но теперь наши отношения не очень похожи на дружбу. А люди в Конохе доверились мне. И я хочу остаться здесь. — Вот чего ты хочешь… люди доверилась? Ну посмотрим, как на тебя будут смотреть люди после этого. И я всё ещё жду тебя, Микино, — оскалился нукенин и исчез в окне, быстро скрывшись с места погрома. Девушка уже успела понять, что произошло. Забиться в угол и тихонько плакать было не в её правилах. Стоило пойти к Хокаге или Ибики и объяснить, что произошло, ведь они могут неправильно понять ситуацию, увидев её своими глазами. Стоило ей только выйти в коридор, как на неё устремились все взгляды. Или скорее на место, где стоял Кисаме минутами ранее, ведь он был последним, кого они смогли увидеть перед смертью. Смотреть на эти трупы было почему-то особенно неприятно. Она ведь их не убивала, не подумала бы даже об этом, но они всё равно мертвы из-за неё. Не важно, кто убил, причина — она. Стоило ей только опустить взгляд ниже, она заметила, что вся перепачкана кровью. И то странное лёгкое белое платье, которое теперь приобрело алый цвет и тянуло вниз, и даже кожа на руках была по локоть в крови. — Нет, это не я… — попятилась она назад, нащупывая опору в виде стены, которая была неестественно холодной для этого времени года. — Я не убивала. — Но мы мертвы, а виновата ты, — каким-то писклявым и скрипучим голосом заговорило одно из тел. Микино даже понять сначала не смогла, кто это, но потом заметила шевеление. Светлые волосы и небесно голубые глаза. Медленно перебирая руками, парень полз к ней, будто у него осталось ещё немного сил. — Зачем ты нас погубила? Привела беду в деревню. — Наруто? — теперь она узнала в трупе, который вдруг ожил, жизнерадостного ученика Какаши, который тоже лежал неподалёку. Но мёртвые ведь не могут говорить. Но раны на телах говорили об обратном — у кого-то была почти до половины отрезана голова, у кого-то рассечена надвое так, что мозг был прекрасно виден. Но больше всего Микино было страшно слышать эти слова, которые оказались правдой. Возможно, она снова сбежала бы от проблем, как научилась, но этот тяжёлый взгляд Узумаки и его слова не давали ей вздохнуть. Она и слова в ответ сказать не могла, замерев. Этот светлый ребёнок, который не терял надежды, признал её врагом. — Нет! Я не виновата! Не надо меня винить! Пожалуйста! Голос сорвался на крик, а девушка резко опустилась на пол, почти упав на колени. Она продолжала выкрикивать, что это не её вина, хватаясь за голову, чтобы не слышать голосов тех, кто ей доверился, а теперь лишился жизни. Множество их голосов перемешивались, но смысл всё равно был чётко слышим, отчего становилось лишь страшнее. Микино устала переживать такие моменты. Переворот, смерть Забузы и Хаку, теперь смерть шиноби Листа. И от этого она уже сбежать не сможет. — Микино! — вдруг отдалённо послышался обычный человеческий голос, во что девушка не сразу поверила, но он продолжал звать, становясь громче. — Микино, ну же! Почему голос был слишком далёким, будто доносится даже не с этого этажа. Но шпионка смогла понять, что лучше ей отозваться или пойти к источнику. Он единственный ни в чём не обвинял, а только звал к себе. Возможно, ловушка? Но выбираться из этого коридора определённо стоило, поэтому, пересилив себя, Момочи кое-как поднялась на ноги и попыталась пройти вперёд. На удивление, трупы не преграждали ей путь, а наоборот, освобождали, продолжая лишь речами обращать на себя внимание. А речи эти слушать не хотелось, поэтому девушка уже перешла почти на бег, хоть и получалось очень неловко, что странно для её физической подготовки. Но это она списала на усталость и травму. Так действительно стало легче выбежать с этажа к лестнице, где и виднелся зовущий её силуэт в лучах восхода. Поэтому Микино и лица разглядеть не смогла, но в голосе услышала что-то тёплое и родное, он будто отдавался эхом в её сердце. Тогда она поняла, что скорее всего подсознание играет с ней в злую игру, подбрасывая видение в виде мёртвого мужа. Но пройти мимо оказалось уже не в её силах, поэтому Момочи бросилась вперёд, а свет ослепил глаза. — Микино, ты слышишь меня?! — наконец, вновь заговорил голос, но девушка, открыв глаза, увидела перед собой яркий свет и Какаши, который сидел на полу рядом с ней и пытался растрясти за плечи. Только вот за самим Хатаке виднелся Забуза. Лицо его выражало беспокойство, девушка научилась определять это по одним только глазам. — Ты в порядке? — Ты здесь? — дрожащим голосом переспросила она, замечая, как темноволосый растворяется в воздухе. Сейчас ей не хватило сил даже дёрнуться, чтобы схватиться за такой хрупкий образ мужчины. — Какаши… — продолжила она, переводя взгляд на него. — Давай, вставай. Вот так, — он помог подняться девушке на ноги и довёл до кровати, садясь рядом с ней, чтобы придержать в случае чего, ведь выглядела она жутко бледной и напуганной, а лицо было мокрое от слёз. На этом фоне покрасневшие глаза можно было принять за шаринган. Такой же, как у него. И от этой мысли мужчина сам дёрнулся, выпрямляясь ещё сильнее. — Что произошло? Я услышал твой голос и пришёл сюда. Но Микино его снова не слушала. Она принялась рассматривать помещение спальни, будто видит эту комнату впервые. Но теперь у неё были точные ориентиры, как, например, кровь у входа. Та кровавая дорожка из брызгов, что осталась после того, как голова Ируки прокатилась по полу. Или открытое окно, в котором и скрылся настоящий Монстр Тумана, каким он всегда был. Нет, это лишь игра воображения. Пол был идеально чистым, разве что немного пыльным в углу из-за нескольких дней отсутствия девушки, а, соответственно, и влажной уборки дома. И окно закрыто, ещё и плотные шторы не давали внешнему свету пробиться в спальню. Всё для крепкого, здорового и продолжительного сна, который в этот раз был прерван. Небольшая лампа на столе в углу позволяла рассмотреть помещение хотя бы немного. Это ещё раз позволило убедиться в нереальности происходящего. Видимо, простой сон, потому что сейчас она чувствовала усталость и вместе с этим реальность происходящего. Никто больше не обвинял, не кричал и не умирал. Всё так спокойно. Поразительно тихо. — Это был кошмар, — заключила вслух Момочи, чтобы молчание не затягивалось надолго, всё-таки Хатаке помог ей прийти в себя. Она опустила взгляд на собственные руки и заметила, как ногти впились в кожу, оставив полукруглые раны на ладонях, а косточки пальцев были красными и ныли. — Я отойду в ванную, нужно помыть руки. — Я постою рядом. Видимо, неплохой кошмар тебе приснился. Будь рядом Куренай, она бы успела первой, но стучала ты по полу так, что я даже проснулся, — пожал он плечами, следуя за Микино в ванную. Лицо его оставалось спокойным, но действия говорили сами за себя — он переживал за девушку. — Что же тебе такое снилось? Нелёгкая, видимо, у шпионов жизнь, раз по ночам преследуют такие кошмары. Привет из прошлого? — Скорее альтернативное настоящее. Совесть проснулась, думаю, а заодно показала, что я заслужила за свои грехи, которые тщательно отрицаю, чтобы не оказаться вот в таком положении. Но эта миссия провалена, — невесело усмехнулась она, открывая кран. Струя прохладной воды сразу помогла унять жжение в ладонях и пальцах, которые она тщательно помыла, избавляя от остатков крови, которая уже не просачивалась. Но чтобы прийти в себя, не помешало бы и умыться, что девушка и сделала, а потом подняла глаза к зеркалу, оглядывая себя. Убрав волосы мокрой рукой с лица в сторону, она кое-что заметила и перекинула всю свою шевелюру на одно плечо, тщательно пальцами перебирая. — Нет… Попятилась Микино, задевая что-то на своём пути и сваливая на пол. Впрочем, это последнее, что её волновало. Даже Какаши, наконец, выпустил из рук свою излюбленную и зачитанную до дыр книгу, на обложке которой красовался высокий возрастной рейтинг. А Момочи видела перед собой только эту светлую прядь, которая выглядела так контрастно на фоне остальных тёмных волос. Не могло такого случиться, что от какого-то кошмара она поседела всего за одну ночь. Такого не бывает… да и цвет слишком светлый, какой-то неправильный для седины. Впрочем, не ей это решать. — Тише, тише, — подошёл к ней Какаши и без лишних вопросов заключил в объятия. — Теперь ты не одна. И совесть свою выключай, ты ведь спасала свою жизнь и выполняла приказы. Все мы их выполняем, какими бы неправильными они не были. Убийство товарищей, шпионские миссии, дети на войне… такие люди, как мы, не можем противостоять этому, но винить себя не должны. А эти волосы — повод попробовать обратить на них внимание и развить свой кеккей генкай, не находишь? Успокаивающие поглаживания по спине и правильно подобранные слова успокаивали девушку. Она уже действительно начала мириться с тем, что это был просто кошмар, заодно и сразу же опровергла свои же мысли о Кисаме. Он бы не поступил так из-за неё. Хотя бы из здравого смысла, его бы смогли остановить силами деревни, а здесь хватает опытных джонинов. Если их будет нужное количество, то с правильными техниками и поддержкой Анбу его получится остановить. Но этим голову забивать не стоит, сейчас нужно расслабиться. — Завтра у меня миссия с командой Куренай, я попробую снова уснуть. Думаю, ты можешь идти, — отошла она на шаг от Какаши, не испытывая никакой неловкости, будто так всё и должно происходить. — Тебе тоже стоит поспать, иначе с мешками под глазами будешь выглядеть настоящим стариком. — Кто бы говорил. Не я здесь седой, — всё-таки решился пошутить на такую острую тему. Но девушка отреагировала беззлобным смешком. Её скорее напугало это явление, чем казалось ужасным или некрасивым. Сейчас, отойдя от основной своей профессии, ей не слишком страшно и опасно было иметь такой отличительный знак во внешности. — У меня завтра выходной, так что я могу посидеть на кухне и попить чай. Иначе в следующий раз ты точно проломишь пол и свалишься мне на голову. Или может откажешься? Твоя травма и этот сон… — Перестань, Какаши. Я не ребёнок, которого нужно опекать. И с миссией я справлюсь, раз уж она поручена генинам. Не думаю, что существует второй Демон скрытого Тумана, чтобы он нам попался, а мне пришлось бы бороться с ним, как вашей команде, — с явной злостью выпалила Микино и вернулась в спальню. Конечно, она знала, что зря это сделала, но пошла на поводу у эмоций. Не вечно же из себя камень изображать, так может произойти что-то пострашнее кошмара. — Я знаю, почему ты так относишься ко мне. Я не хочу специально поднимать эту тему, но не могу промолчать. Я знаю, что ты видишь во мне её. Если ты заботишься только поэтому, лучше оставь меня в покое. — Тензо? — спросил он, а девушка видела, как непроизвольно сжалась его ладонь в кулак. Вторая даже не дрогнула. Он нахмурился, а взгляд опустил в пол. Ему давно не напоминали о Рин, которая всегда всплывала в ночных кошмарах. — Да, вы похожи. Только одним различаетесь. Она всегда была доброй. Верила в меня и своего друга. До последнего верила. И даже перед смертью не сдалась. Это был благородный поступок, но себя я простить не смогу. — Хочешь сказать, что я поступаю не благородно, прячась в чужой деревне? Да, это так. Но я дорожу своей жизнью, Какаши. Я пыталась исправить деревню, чтобы больше не повторялось таких историй с детьми или уже опытными шиноби. И что я получила взамен? Презрение и смерть. Но избежала её, — лицо приобрело безразличное выражение. Конечно, благородство — это хорошо, но и жизнь только одна, терять её не хочется. — Спасибо за то, что так старался для меня. Я отплачу за это добром деревне и тебе. Но опекун мне не нужен. — Я буду только рад, если ты сможешь помочь всем. Но сейчас оставь это. Тебя некому осудить, лучше ложись спать. Я буду на кухне. Могу взять у тебя миссию, но вряд ли ты её так просто отдашь, — пожал он плечами, ловким движением пальцев проводя по корешку излюбленного романа. — Этих детей доверили мне. И, поверь, с их головы волос не упадёт. По возвращении посчитаешь самостоятельно.