Способ от депрессии

— Это возмутительно! Что он себе позволяет?! Бамблби уже джоор ходит по отсеку, размахивая мани и возмущаясь в сторону алого медика. Прошло больше двух недель после того, как разведчик, мягко говоря, подпортил автоботов. Всё, вроде так, как прежде, ничего не изменилось, но так казалось всем десептиконам кроме одного. По мнению золотистого, Нокаут стал много себе позволять, начиная от шуточек в сторону Шмеля и заканчивая неоднократными подарками под дверью отсека скаута. А ведь и правда, алый уже даже начал флиртовать с разведчиком перед сознаковцами и в открытую пытался обнять жёлтого Комаро. В такие моменты смущению Би не было предела, а медику потом за это хорошенько огревали по шлему. Ооо, вехиконы так хорошо помнят тот момент, когда золотистый после очередного флирта Нокаута нарушил традицию, и алый получил не по шлему и боль в процессоре, а по щеке и сервоприводом в пах. Разозлил маленько он тогда разведчика. Но и это не поменяло отношение кона к скауту. Слава Праймусу хоть и маленькое, но спасение золотистый нашёл, когда Мегатрон наконец «вручил» ему личный отсек. Большую часть времени Би проводил там, но всё же выходить со своего «подушного дома, который защищает от монстров» нужно было неоднократно. Нокаут как-то попытался флиртовать с Комаро перед врагами, то есть автоботами, но был награжден за это ударом по фейсу от Балкхеда и смехом Шмеля, а также словами, мол: «Какой он не внимательный». Больше на поле боя алый не флиртовал. Спустя ещё несколько кликов возмущения Шмель решил пойти и поговорить с коном. Подходя к главному залу, жёлтый дес услышал голос Нокаута и Мегатрона, они что-то обсуждали. Скаут знал, что подслушивать у своих нехорошо, но он же разведчик, ему можно. С этой мыслю золотистый «заострил» аудиосенсоры и начал слушать, стоя за стеной.  — Пора заканчивать эту бессмыслицу.  — А что привело Вас к такому решению?  — Мы теряем бойцов на каждом бое, мне надоело драться за каждый кусок энергона с автоботами, тем более Шоквэйв разрабатывает формулу искусственного создания спарков и это очень хорошо, новые десептиконы нам не помешают, но при войне они легко могут погибнуть, поэтому лучше бы было заключить мир и положить конец этой войне. Бамблби был в шоке. Оказывается, большой тиран Мегатрон на самом деле прагнущий мира и дружелюбный формер. Не устояв, разведчик случайно зацепился за выступ на полу и вышел из своего укрытия. Десы сразу обернулись к нему.  — П-простите, сэр, я…  — Ничего, мы как раз хотели тебя позвать, чтобы кое что, а ты уже знаешь что, обсудить.  — Благодарю. Сэр, я только за! Перемирие это ведь прекрасно!  — Мир и перемирие — понятия разные.  — Мир ещё лучше, а спарки так вообще хорошо!  — Я рад, что ты поддерживаешь.  — Так, когда и где будут переговоры? — вмешался в разговор Нокаут.  — Никогда.  — Как это?  — Я знаю, что Прайм со мной говорить не захочет, да и я как-то видеть, а уж разговаривать с ним желания не имею.  — И как же мы поступим? Просто улетим?  — Именно. Наберём как можно больше энергона и полетим блуждать по просторам космоса. Немезида большая, и для всех будет место. А потом, может, найдём какую-то планету и обустроимся там.  — Как скажете. Перед тем, как уйти, Мегатрон добавил:  — Завтра вы двое будете следить за работой вехиконов в шахтах. Мы должны улететь с планеты по окончанию этой недели.  — Есть, сэр! — повиновались алый и жёлтый коны. После того, как гладиатор ушёл, медик опять хотел начал тараторить:  — Закрой приёмник, — рыкнул, тем самым перебив того, Бамблби.  — Как грубо. Ты, должно быть, давно не обнимался, давай я устраню эту проблему. Послышался громкий стук металла о металл. Алый стоял, потирая щеку, по которой только что прошёл мани золотистого.  — За что?!  — Зачем? Зачем ты это делаешь? Сколько можно?!  — Что – зачем?  — Зачем распускаешь манипуляторы? Эти глупые шутки? Я не пойму, тебе это нравится? Хватит. Хватит строить из себя крутого «мачо» и «пикапера»! Если ты думаешь, что таким способом ты можешь удивить меня, и я обращу на тебя внимание, то поздравляю, у тебя это получилось, но в худшую сторону!  — Ох, Би… Почему ты такой глупенький? Я делаю это потому, что ты мне не безразличен.  — Что?  — То. Как ты думаешь, я бы уделял столько внимания кону, к которому я ничего не чувствую? У меня что, больше дел нет? — медик заключил золотистого в объятия и поцеловал того в шлем.  — Это опять твои шутки или…  — Правда, чистая правда. Би, я люблю тебя. Слышишь? Люблю всей Искрой. Скаут был в ступоре. Его действительно кто-то любит? Он удивлялся очень сильно. А чувствует ли он что-то к Нокауту? Говорят, если хочешь понять любишь ли ты кого-то, представь, что его нет. Разведчику стало как-то одиноко и грустно, несмотря на то, что его сейчас держат в крепких и тёплый объятиях.  — И я тебя… — едва слышно проговорил Бамблби, сильнее прижимаясь к медику.