Day drunk into the night

      Довольно грустно, размышляет По, что он делает это наполовину для исследования своего следующего романа, а наполовину из чистого, неподдельного сексуального разочарования.       Конечно, здесь задействованы все неудобные телесные реакции, такие как неоспоримый всплеск удовольствия, который пробегает по его позвоночнику, когда человек — Боже, По даже не знает его имени — просовывает в него скользкий палец, и он не может полностью сдержать вырвавшийся у него хриплый вздох. Он всегда был чувствителен, особенно после такого долгого отсутствия секса — в основном потому, что он был слишком занят, думая о Рампо в течение последних шести лет — нет, он не должен думать о ком-то другом, пока он занимается сексом, чёрт возьми, особенно, если это не тот человек, которого он желает над ним прямо сейчас…       — Там, — простонал он, просто чтобы что-то сказать. В защиту этого человека можно сказать, что его толстые пальцы потирают все приятные места, и мысли По с каждой секундой становятся всё более туманными.       «Хорошо, — смутно думает он, — не давай мне думать. Я не хочу думать».       Однако, он делает короткие мысленные заметки обо всех своих ощущениях, потому что эротика продается намного лучше, а деньги есть деньги. Скольжение их тел друг к другу, глубокие вздохи и бормотание мужчины, впивающиеся ногти в бедра По.       — Ах, — выдыхает По, — Р…       «Нет, р-р-р… Не думай, не думай, не думай о нем. — Снова и снова напоминает себе По, пока он почти не может сосредоточиться на наброске истории в своей голове. — Как глубоко он находится внутри, — добавляет По к списку, и как хорошо это чувствует. — Это заводит читателей, не так ли»…       — По-кун! Ты уже встал?       Мир замедляется до ужасной, ужасной остановки.       — Кто… кто это был? — спрашивает мужчина. Бедняга кажется в ужасе.       — О, — еле слышно произносит По, — это… это мой… — Он понятия не имеет, кто для него Рампо. Должен ли он сказать «соперник»? Он задается вопросом, услышит ли мужчина гомоэротический подтекст в этих словах. — Мой друг. Я… должно быть, забыл запереть дверь.       — И он регулярно приходит к тебе в полночь?       По ничего не говорит, хотя сам не знает почему. Единственная причина, по которой Рампо навещает его по ночам, обычно заключается в том, что он не ложился спать, чтобы почитать книгу, и был так взволнован разговором об этом, что сразу же направился к дому По. Это случалось довольно часто, так что По просто дал Рампо запасной ключ.       Оглядываясь назад, это звучит странно, как будто Рампо его парень, и эта мысль заставляет щеки По гореть.       — Я могу объяснить, — начинает он, но больше ничего не успевает объяснить, потому что дверь спальни распахивается настежь.       Рампо тупо смотрит на них. Мужчина неуклюже выходит из По, которому приходится прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать звук. Выражение лица Рампо исказилось в нечто не поддающееся определению, и внезапно он стал выглядеть таким же опасным и угрожающим, как всегда, когда кто-то его разозлил.       — О, не беспокойтесь обо мне, — говорит он ледяным тоном. — продолжайте. Я сейчас выйду. Не хотел беспокоить вас двоих.       — Рампо-кун, — начинает По и останавливается, когда Рампо смотрит на него, и угроза в этих самоуверенных зеленых глазах превращается во что—то почти—но, конечно же, не-собственническое.        — Эй, я могу просто уйти. — Говорит мужчина, благослови его Господь. Он говорит вежливо, хотя и немного раздраженно и очень смущенно, когда встает с кровати и поднимает с пола брюки. По пересаживается так, что одно из одеял покрывает его, и поднимает голову, когда мужчина касается его плеча. — Может быть, в следующий раз? То же место…       — Следующего раза не будет, — шипит Рампо. Его слова падают на пол, как яд, прожигая в его поверхности дыры. — он мой!       Сердце По выпрыгивает прямо из груди.       Мужчина хмурит брови.       — Я так и думал, что ты не… — но тут он раздраженно вздыхает и качает головой. — Неважно, как бы там ни было, прекрасно, он твой. Я просто пойду, хорошо?       Он хватает остальную одежду и направляется прямиком к двери. К счастью Рампо спокойно отступает в сторону, хотя все это время выглядит абсолютно убийственно.       По считает секунды, которые понадобятся мужчине, чтобы одеться в гостиной, и только когда входная дверь захлопывается, он начинает говорить так быстро, как только возможно, прежде чем Рампо может начать.       — Что ты имел в виду, когда сказал, что я твой? — Спрашивает он сразу же, и голос его звучит немного резко.       Рампо фыркает и скрещивает руки на груди.       — Это значит то, что значит! Ты — мой, хорошо. — Ворчит он. — По крайней мере, я всегда так думал. Точно так же, как и я — твой.       По тупо таращит глаза. С каких это пор Рампо стал принадлежать ему? С каких пор это было установлено?       — Если только ты сам этого не хочешь. — Добавляет Рампо, выглядя все менее и менее опасным и все более и более угрюмым. — Я просто подумал… что мне не нужно ничего говорить… но ты же не ждешь, что я не буду думать, что ты мой. — Говорит он, внезапно снова разгорячившись, — Потому что ты всегда… ну, всегда ты, я просто…       — Рампо-кун, — мягко говорит По. — Иногда тебе нужно говорить мне о таком, хорошо? Особенно если речь идет о… о… таких вещах. Я не всегда могу… — Он снова прикусил нижнюю губу, как по привычке, так и в качестве эксперимента, как он и ожидал, глаза Рампо следили за этим движением, со странным, возбуждающим голодом в его взгляде. — Я не всегда могу за тобой угнаться.       — Отлично, — бормочет Рампо, но его голос звучит рассеянно. По неловко ерзает и не упускает из виду, как Рампо наблюдает за его движениями. «Странно». — думает По и рассеянно дергает ногой так, что одеяло скользит дальше вниз по его животу. Рампо сглатывает и отводит глаза, чтобы посмотреть куда-то в сторону, на долю секунды на его лице вспыхивает чувство вины.        — Он мой.       — Рампо-кун, — снова говорит По. Рампо не двигается с места. — Рампо-кун. Посмотри на меня, пожалуйста.       — Мне пора уходить.       — Нет, — поспешно отвечает По, стараясь не выдавать своего отчаяния. — Слушай. Я-я твой. Если… если ты этого хочешь.       Напряженность во всем теле Рампо, кажется, распрямляется, как пружина, потому что он пересекает несколько шагов между дверью и кроватью По и хватает его за плечи так сильно, что это причиняет боль.       — Но ты же только что был… был с этим парнем! Он даже не был симпатичным, — бормочет Рампо, — его волосы были растрёпанны, и он был почти таким же низким, как я, и у него были отвратительные зеленые глаза с грязной водой пруда, и я видел, как он надел очки, как ты можешь любить кого-то с ослабленным зрением, По-кун!       — Может быть, тебе стоит повторить то, что ты только что сказал. — Слабо говорит По. Если Рампо сейчас подойдет к нему ещё ближе, По немного побаивается того, что он найдет под одеялом.       Рампо хмурится.       — Растрепанные волосы, короткая стрижка, зеленые глаза, очк… — Он делает паузу. — О, блять.       По не может удержаться от небольшого, слегка истерического смеха.        — Я всегда был… был твоим, хорошо, я просто никогда… я не думал, что ты можешь быть моим, никогда, поэтому я пытался… довольствоваться кем-то другим. Я… я имею в виду, мне нужно было найти материал для моего следующего рассказа, но… — он сглатывает и бормочет. — Я… думал о тебе. Я пытался этого не делать. Но я не мог… остановиться.       Только что Рампо стоял перед ним, сияя в лунном свете, а в следующую секунду он уже целовал его, грубо и грязно, а его руки переходят от плеч По к спутанным волосам. По испускает приглушенный вздох, когда Рампо настойчиво проводит языком по его губам, и это дает Рампо возможность лизать внутреннюю часть щеки По. По вздрагивает, тянется вверх и обхватывает ладонями его щеки, наклоняет голову, чтобы углубить поцелуй, и покусывает нижнюю губу Рампо.       — Рампо, — бормочет он, забыв о уважительном суффиксе. Рампо в ответ забирается на кровать и прижимает их тела вплотную друг к другу.        — Мой, — выдыхает Рампо, на мгновение отстраняясь. Мысли Эдгара совершенно неуместны, но они достаточно ясные, чтобы содрогнуться от одного этого слова с просачивающейся одержимостью.       — Я ненавижу это, — говорит он, опрокидывая По на спину, так что Рампо становится на колени над ним. — видеть кого-то еще с тобой. Я просто хотел, чтобы он ушел. И ты не улучшал положение вещей, — говорит Рампо, наклоняясь, чтобы провести губами по шее По, вызвав у него серию всхлипов. — выглядя таким развратным.       — Ах, — говорит По, удивленный тем, что он все еще может составлять полусвязные предложения. — так это моя вина?       — Полностью.       По подавляет улыбку и слегка приподнимается, чтобы потянуть Рампо за свитер.       — Тебе разве не жарко в этом?       Рампо дерзко ухмыляется и позволяет По стянуть свитер, вскоре за ним следуют штаны и нижнее белье, но Рампо становится слишком нетерпеливым, чтобы возиться с носками и бросается вперед, чтобы снова поцеловать По, протяжное, приятно удивленное «ой» от По, вскоре очень быстро превращается в гораздо более грязный звук, когда Рампо соединяет их бедра друг с другом в нужное положение.       — Так грязно. — Говорит Рампо, снова толкая По вниз и вращая бедрами, чтобы заставить их обоих издавать приглушенные стоны. — Я всегда думал, — продолжает Рампо, наклонившись к самому уху По, — Что ты будешь немного громким в постели. И я прав, не так ли? В конце концов, я всегда прав.       А потом он облизывает ухо Эдгара, словно завершая удар, от которого тот задыхается и царапает простыни.       — Конечно, ты прав. — ухитряется выдавить По из своего затуманенного сознания. — Ты всегда… всегда прав. Так хорошо, Рампо, — бормочет он, прижимаясь губами к его ключице, — ты такой хороший, я всегда… я всегда твой, только для тебя…       — Какой болтливый. — Рампо перестает двигаться, к большому разочарованию По, но затем он многозначительно смотрит на его бедра, и По нерешительно опускает руки под колени и поднимает ноги вверх. — Хороший мальчик, — мурлыкает Рампо. — По, даже не пытаясь подавить пьянящий вздох, вырвавшийся из него, когда вокруг его входа крутится палец, мучительно медленно массируя. — Ох. Могу поспорить, ты уже готовый, но мне не нравится, когда другие люди трогают то, что принадлежит мне… где ты хранишь свою смазку, По-кун? — Пропевает он.       По делает неопределенный жест в сторону прикроватной тумбочки.       — Я думал, ты уже знаешь, — говорит он, когда Рампо протягивает руку, чтобы открыть ящик. — Что с твоими навыками дедукции и… ох. — прерывает он себя дрожащим голосом, выгибаясь дугой, когда в него входит покрытый смазкой палец Рампо. По знает эту руку, прикасался к ней и раньше, но никогда, никогда таким образом, никогда он не думал, что знания всех ее крошечных мозолей и недостатков будут использованы, сейчас, когда она так хорошо трется о него.       — Мило. — Говорит Рампо, ухмыляясь. Он добавляет еще один палец, и По поспешно заглушает кулаком смущающие звуки, которые он издает. — Ох, ну же, — мурлычет Рампо, вводя два пальца дальше. — позволь мне услышать тебя, По-кун. Я не мог мечтать об этом в течение нескольких месяцев, только чтобы ты не позволил мне получить все это сейчас.       — Ты мечтал об этом? — пропищал По.       — Что, ты думаешь, я прихожу сюда разгоряченным и взволнованным, чтобы поговорить о книгах?       — Ох. — говорит По, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. С большим усилием он пытается вспомнить недавние случаи посещения Рампо. Похоже, он был слишком сонным, чтобы замечать, что Рампо прикасается к нему чаще обычного, но теперь, когда Рампо упомянул об этом… — Ох…       — Ты действительно не знал, —говорит Рампо, и его голос смягчается до почти ласкового тона. — Ты не знал.       — Ты не можешь винить меня, я не могу разгадать тайну, если я не знаю, что эта тайна в первую очередь… Ах… — Задыхается По. — Ах, Рампо…       — Такой красивый. — Шепчет Рампо. То, как его пальцы… три, теперь три из них, когда он добавил еще один… скручиваются, заставляет По изо всех сил сдерживаться, чтобы не пнуть воздух. — Я мог бы смотреть на тебя так вечно, По-кун. Скажи, ты же сказал, что делаешь это для исследований, не так ли? Позже запишешь заметки. — Он снова наклоняется вперед. По ощупывает кровать, пока не находит подушку, чтобы расположить ее под своими бедрами. — И как ты себя чувствуешь? Скажи мне, По-кун.       — Х-хорошо, — хнычет По. Он звучит унизительно жалостно, но ему всё равно кажется, что Рампо это все равно нравится, если то, как эти зеленые глаза следят за каждым его движением, является каким-то признаком. — Чувствую себя… хорошо, Рампо-кун, конечно, это же ты… — Он сдерживает то, что было бы хныканьем, когда Рампо вытаскивает из него пальцы, поднимая руку, чтобы очень легко коснуться болезненно твердой эрекции По. — Р-Рампо-кун…       Рампо мурлыкает и снова целует его, мокрого и грязного — он почти благоговейно проводит рукой по ноге По и целует его в колено.       — Давай, — говорит он. По втягивает в себя воздух и пытается не дрожать. — Я хочу, чтобы ты был верхом на мне.       — Ты что?       — Верхом. На Мне. — Рампо потирает бедро и направляет По, чтобы тот повернулся на коленях. Затем, с мягким фырканьем, Рампо двигается дальше вперед, пока он не оказывается достаточно близко, чтобы…       — Ох… — По едва сдерживает вздох, когда кончик Рампо, прямо под ним, толкается в его вход.       — Ты ведь этого хочешь, верно? — Спрашивает Рампо, с блестящими глазами и ухмыляясь острой, как нож, улыбкой. — Сначала попроси. Я хочу это услышать.       «Я не могу поверить, — думает По где-то в глубине своего едва работающего мозга. — Я не могу поверить, что он делает это со мной, и я также не могу поверить, что я позволяю ему».       Вместо того чтобы сказать все это, главным образом потому, что он не может, По закрывает глаза и выдыхает:        — Пожалуйста. — не в силах повысить голос еще больше. Он не видит, как дрожит Рампо, но обхватывает его руками за спину и все равно чувствует это. — Пожалуйста, Рампо, — шепчет он, уткнувшись ртом в изгиб его шеи, — я же с-сказал тебе. Я твой.       Рампо тяжело выдыхает и снова целует его, медленно и уверенно. По запоминает все: давление их тел; волосы Рампо, щекочущие его щеку; их губы, скользящие друг по другу; пронзительное сияние глаз Рампо, когда он отстранялся; их дыхание, смешивающееся в том небольшом пространстве, которое есть между ними. После он обхватывает рукой член Рампо, слабо улыбаясь его резкому выдоху, и опускается на него.       Звук, который выходит изо рта По, почти наверняка сродни звуку умирающего животного. Рампо сдерживает громкий стон, но протягивает руку, чтобы убрать волосы со лба По.       — Всё в порядке?       — Отлично. — Выдыхает По, но он не двигается еще несколько секунд. Как ни странно, это совсем не похоже на то, когда в него входил кто-то другой. Каким-то образом тогда они казались механическими, и исключительно для исследования и удовлетворения жгучей потребности. С Рампо это занимает каждую каплю его сути, чтобы не закончить прямо здесь и сейчас. Он приоткрывает глаза, не подозревая, что снова зажмурит их, когда увидит, что Рампо смотрит прямо на него, терпеливый, каким он никогда не бывает. — Рам-Рампо-кун, — бормочет он, заикаясь. — Я… Спасибо.       Рампо моргает.       — За что? Опускать тебя на член?       Никто не может винить По, если его смех прозвучал несколько растеряно.       — Да… я не знаю. Просто… не важно. — Он наклоняется вперед и тычется носом в щеку Рампо, просто потому что может, и практически чувствует, как Рампо надулся в замешательстве. — Я сейчас начну двигаться.        — Твоя скорость.       — Вот это я и имею в виду, ты ведешь себя мило и терпеливо, ты никогда не вёл себя так мило и терпеливо…       — Что ты имеешь в виду, говоря, что я никогда не был милым и терпеливым! Я покровитель доброты и терпения!       Когда По смеется на этот раз, это, несомненно, счастье, и улыбка расползается по лицу Рампо.       — Я люблю тебя, — прошептал По, уткнувшись в плечо Рампо, и опускается вниз.       Все, что Рампо планировал сказать, казалось бы, умирает у него в горле, потому что все, что выходит — это резкое шипение и мгновенно запутывающаяся пара рук в волосах По, чтобы потянуть его вниз для поцелуя, за что По не может винить его, потому что это очень приятно.       — Рампо, — простонал По, запоздало осознав, что проводит ногтями по спине Рампо, но он был уверен, что Рампо сказал бы ему, если бы тот возражал, и кроме того, ему очень нравится чувствовать эти лопатки под своими пальцами.       — Всё в порядке? — Спрашивает По, прижимаясь поцелуем к подбородку Рампо. Рампо бормочет что-то неразборчивое, но кивает, хотя По вполне уверен, что есть много вещей, о которых он мог бы сказать на счёт этого. По крайней мере, это означает, что По не делает ничего плохого, несмотря на то, что у него примерно нулевой опыт в акте верховой езды, поэтому он немного ускоряется, надеясь, что он не похож на бешеное животное, которое тяжело дышит рядом с ухом Рампо. Один жесткий толчок глубоко внутрь попадает в точку, которая заставляет По подавиться искореженной версией имени Рампо.       — Эй, — выдыхает Рампо между его сдавленными стонами. — По… Ты ведь должен быть внимателен, правда? Каково это? Скажите мне.       — Хорошо, — вздыхает По. — Так хорошо. — Он снова целеустремленно выгибает бедра в такт движению самого Рампо вверх и забывает подавить вырвавшийся у него откровенно порнографический стон. Рампо вздрагивает и наклоняется вперед, чтобы поцеловать шею и грудь По, кусая, посасывая и облизывая его кожу.       И, боже, как он мог забыть, что Рампо любит похвалу. По проводит рукой по волосам Рампо, ещё более взъерошенным, чем обычно, и шепчет:       — Ты такой хороший, Рампо-кун, такой-такой красивый, ты действительно-действительно единственный, с кем я когда-либо хотел бы быть…       — Мой. — вздыхает Рампо, медленно поднимаясь, чтобы заговорить, прижавшись щекой к щеке По.       По прикусывает нижнюю губу, но улыбка все равно расползается по его лицу.       — Твой, — бормочет он. — Всегда.       — Хорошо, — говорит Рампо, улыбаясь. Когда он снова входит внутрь и попадает прямо по простате, спина По выгибается дугой, натянутая как тетива лука, и сдавленный крик вырывается из его горла.        — Великолепно, — мурлычет Рампо, одна из его рук тянется вниз к влажному члену, прикасается на слишком короткую секунду, которая заставляет По задыхаться. — Я всегда считал, что это такая досада, — говорит Рампо, и горячее дыхание пробегает по груди По, — что ты прятал такое красивое тело под таким количеством одежды. Но теперь я не хочу, чтобы кто-то еще видел тебя таким.       — Н-нет, —бормочет По, — только… только ты.       — Только я, — повторяет Рампо, позволяя себе обкатать эти слова, как обещание. — У тебя всё так хорошо получается, По-кун, это ведь так приятно, правда? Ты тоже идеален для меня, такой милый и горячий.…       — Рампо… я… я…       Рампо вытягивает шею для небрежного поцелуя. По случайно прикусывает нижнюю губу Рампо, когда Рампо сильно толкается, и он пытается заикаясь извиниться, но Рампо просто отстраняется со смехом.        — Давай, — говорит Рампо, на мгновение прижимаясь губами к носу По. — я хочу видеть, как ты кончаешь сам.       Его рука обвивается вокруг члена По, и…       — Рампо, — всхлипывает По, впиваясь ногтями в спину Рампо, скручивая пальцы ног, запрокидывая голову назад, а затем он кончает на себя и руку Рампо. Потом он снова прячет свое лицо в изгиб шеи Рампо. — люблю тебя, — бормочет он, едва осознавая, что говорит, — я люблю тебя, я люблю тебя, Рампо, так сильно…       Он думает, что должен сжаться вокруг Рампо, потому что Рампо выдыхает полуоформленное проклятие, и его движения становятся более хаотичными, более отчаянными, и даже с туманом блаженства в затуманенной голове По, он не может сдержать беспомощный стон.       — Так туго, — задыхается Рампо, его глаза закрываются. По убирает волосы с лица и целует его в лоб, испуская дрожащий выдох, когда Рампо задыхается. — Ах, ах, По-кун… — и погружается в него так глубоко, как только может.       — Рампо-кун, — говорит По, после нескольких спокойных секунд. — ты… забыл презерватив.       — С твоей стороны очень смело предполагать, что я когда-нибудь что-нибудь забуду.       — Ты просто ужасен, — пробормотал По, позволяя Рампо опрокинуть себя на спину и плюхнуться на него сверху. Он приглаживает волосы Рампо, лениво проводя рукой по ним, пока напряжение в бедрах не дает о себе знать. — Давай. Будет удобнее, если мы переместимся.       Рампо фыркает, но делает это, перекатываясь на бок и ухмыляясь, когда По резко выдыхает, когда он выходит из него.       — Разве тебе это не нравится? — спрашивает он, и голос его снова погружается в страстное мурлыканье. — Я имею в виду себя внутри тебя.       По краснеет.       — Только не тогда, когда я смертельно устал.       — Хм, справедливо.- Рампо обвивает руками шею По и тянет его вниз для медленного, ленивого поцелуя. По позволяет ему, и, несмотря на общий дискомфорт от пота и других жидкостей, окрашивающих их бедра и животы, они остаются в таком положение еще некоторое время. — Эй, — пробормотал Рампо, когда По начал осыпать поцелуями шею Рампо. — Ты сказал… что любишь меня.       По смотрит на него снизу вверх и, поскольку он может, целует Рампо в подбородок. Похоже это чувствительное место, потому что Рампо головокружительно моргает в течение короткой, заметной секунды.       Да, — говорит По, стараясь, чтобы его голос не дрогнул. Это единственное, в чем он был уверен все эти годы. — Ты не обязан отвечать, если не хочешь…       — Дело не в этом, — перебивает его Рампо, нахмурившись. — Я просто… хотел узнать. Если ты это серьезно.       — Я люблю тебя, — снова говорит По, наблюдая, как краска заливает щеки Рампо, как неуверенный взгляд его узких зеленых глаз превращается во что-то более теплое. То, как Рампо смотрит на него, весь мягкий и дрожащий, и как-то испуганно, когда у него нет причин быть таким. — Так долго. Я могу повторять это тебе снова и снова, пока ты не поверишь. — Он медленно поднимается вверх и целует Рампо в ухо. — Я люблю тебя. Всегда.       На какое-то время наступает тишина, и хотя сердце По скручивается в болезненные узлы, он не пытается успокоить его, вместо этого продолжая снова гладить волосы Рампо. Рампо, очевидно, это нравится, если то, как он наклоняется к прикосновению, является каким-либо показателем. И в конце концов, как раз когда По собирается провалиться в сон, Рампо бормочет:       — Я тоже.       — Хм?       — Я тоже тебя люблю, — вздыхает он. — Так что никогда не уходи. Не будь таким, как все, кого я когда-либо любил.       По закрывает глаза, позволяя своему сердцу успокоится от удушающих рычаний.       — Я же сказал тебе: Твой. Всегда.