Хороший день, или тетушка для Питера Паркера

«Я гуляю один, где мне вздумается, и хожу, куда сам захочу.» «Кошка, гулявшая сама по себе» Киплинг Д. Р.

Прошло больше месяца с моего появления в этом мире. Две недели я занималась обустройством новой жизни: пыталась разобраться в системе, помогала Питеру пережить его потери, обдумывала все свои дальнейшие действия и искала работу. В основном, все оказалось не так пугающе как казалось. Да, другая страна, другие законы, налоги, ведение семейного бюджета. Очень, например, удивило, что в качестве основного платежа используются кредитки, а зарплата по факту уходит на погашение. Конечно, раньше у меня была кредитка, но использовала ее только в крайних случаях. И сейчас же, не имея стабильного заработка, отказалась от использования кредитных карт. С тревожностью Питеру помогало справляться постоянное общение со мной, в школе из-за этого сначала возникли трудности, но средний его балл не снизился, и мне удалось уговорить учителей разрешить ребенку писать мне иногда даже во время уроков. И вот тут мне очень недоставало смарт-часов, которые были очень распространены в моей прежней жизни. Одна из наиболее удобных функций – выведение звонка и сообщений на экран браслета. Я старалась держать свой сотовый всегда рядом, но сложно услышать сигнал СМС, когда телефон болтается в сумке, потому что на собеседование лучше идти в юбке. Конечно, планируя наше с Питером будущее, я первой целью поставила поиск новой работы. Но удавалось это так себе: меня приглашали на собеседования, мило общались со мной, мне казалось, что я нравилась рекрутеру, но они не перезванивали. За три недели поисков я успела возненавидеть Нью-Йоркские дороги и метро. В прошлом я несколько лет прожила в Петербурге, и мне очень нравилось метро, его логичность, удобство и красота некоторых станций. Метрополитен Нью-Йорка производил удручающее впечатление. Когда смотришь фильмы, то в них нет мусора, достаточно чисто, да и не особо обращаешь внимание на задний план. Но если ты ездишь постоянно, то замечаешь все отрицательные моменты и потребуется не одна неделя, чтобы привычно игнорировать недостатки. Сейчас же я чаще всего чувствовала себя как в общественном туалете: вокруг плитка и неприятно пахнет, да еще и толпа. А еще и странная система оплаты проезда, где стоимость зависит от зон и станций. Но у меня была машина, так что можно передвигаться и наземным транспортом… Если бы не пробки. Где-то ты быстро проскакивал, где-то приходилось плестись со скоростью черепахи. Чтобы выехать из своего района мне сначала нужно было подробно изучить карту пробок, а потом вовремя проскочить на светофор, раньше других. Я старалась не рисковать лишний раз, но водители Нью-Йорка весьма невежливые ребята, легко подрезают, не пропускают и множество других «не». Из-за отказов в работе я начала впадать в депрессию: деньги на расчетном счете таяли, хватило заплатить заранее за два месяца за квартиру, но осталось не так много. Пара закупок продуктами, да повседневные расходы, и мы приблизимся к нулю. Конечно, есть еще деньги на счетах, но я не хочу их тратить, они Питера, на его учебу. От безысходности, пришлось устроиться на подработку официанткой в кафе недалеко от дома, да и туда взяли со скрипом. Мне было сложно постоянно держать это «счастливое лицо», чем был недоволен мой работодатель. Обычно, брала вечерние смены, потому что днем все также искала работу получше. Честно сказать, удивительно даже то, что меня взяли в эту забегаловку, потому что ни опыта, ни нужной угодливости во мне не было. Наверное, поэтому на смены меня выпускали не чаще четырех вечеров в неделю, когда кафе было почти пустым. Платили соответствующе – около ста пятидесяти баксов в неделю, а чаевых почти не было. Этих денег было достаточно для закупки продуктов, и оставалось немного на прочие расходы, но этого никак не хватит на оплату квартиры. И тогда придется все же брать деньги с «учебного» счета, а я все также не знаю, сколько потребуется отдавать за обучение Питера в Мидтауновской школе. И до конца учебного года меньше недели. Они уже все тесты сдали, ждут аттестат с оценками. Справиться с этим напряжением немного помогала группа поддержки иммигрантов, куда я ходила по средам и субботам. Питер все также спокойно ожидал в коридоре за учебником или своими расчетами, пока я убеждалась, что безвыходных ситуаций нет. В конце концов, у меня были некоторые сбережения. В ближайшие полгода я точно не окажусь на улице с ребенком, не имея возможности даже еды купить. В тот вечер, который изменил всё, в нашем маленьком клубе появился новичок… Звучит как завязка крутой истории, но нет. В этот вечер не произошло ничего особенного, просто из-за этих маленьких изменений для меня разрешилась насущная проблема. В группу поддержки пришла новая девушка. На вид – немного старше тридцати, обычная одежда, усталый вид и искреннее недовольство происходящем на лице. Она не говорила ничего, как поступала обычно и я. Но в этот раз у меня настолько накипело, что я не сдержалась. Порой действительно проще рассказать все незнакомцам, чем открыться близким. А у меня даже друзей нет, только Пити. Меня будто прорвало. Я говорила и говорила: о том, что похороны здесь – невероятно дорогие; что дороги может и лучше чем на родине, да только ездят по ним такие же придурки; что все вокруг такие фальшиво счастливые, ходят, улыбаются, и это так бесит; что в все так говорят о равенстве и толерантности, но женщинам не готовы платить столько же, сколько и мужчинам, когда в России важнее мозги и родственники, чем то что у тебя между ног; что для достойного обучения своего ребенка требуется отдать безумные суммы, на которые можно где-то купить дом; что работу почти не найти, ведь у тебя нет официального опыта, и без разницы, сколько ты знаешь. Меня бомбануло, по-другому это не назвать. Но стало легче. Все несколько удивленно на меня поглядывали, но я видела, как в какие-то моменты они кивают в согласии. А я испытывала стыд. Не за то что сказала – это была правда, а за то как это сделала. Моего самообладания хватило на сдавленное «Спасибо, что выслушали» и возвращение на свое место с невозмутимым лицом, которое я старалась удержать оставшиеся полчаса. После завершения встречи я тихо вышла из зала и остановилась подождать Питера. Ребенок, заметив меня, попросил еще пару минут, чтобы закончить. После этой встречи все мои проблемы уже не выглядели такими безнадёжными – я уже как-то начинала с начала. Сложно, страшно ошибиться, но с этим можно справиться. В конце концов, я всегда могу попытаться стать кондитером или попытать себя в другой профессии. Стану профессиональной ведьмой – предсказывать судьбу на ближайшее время мне всегда удавалось. Главное в этой сфере – эффектность, даже если для работы тебе требуется просто посидеть полчаса в тишине. Платят за все эти визуальные сопровождения, ритуалы и танцы с бубнами. За размышлениями о вариантах своей будущей работы, не заметила, как новенькая подошла ко мне. Она стояла рядом уже некоторое время и всматривалась в меня. А потом заговорила на русском. И я поняла, как соскучилась по родному языку. Из-за постоянного использования английского я уже сама начала думать больше английскими словами, хотя все равно по-русски. Оказалось, так приятно разговаривать на родном и не сосредотачиваясь, чтобы все хорошо понять и расслышать. Мы не разговаривали ни о чем особенном: немного про родину, малые и большую, немного о жизни здесь. Посмеялись о том, как понимаем друг друга в некоторых моментах. Она рассказала мне, что гречку, по которой я так соскучилась, можно найти в русских магазинах, но лучше съездить в Бруклин на Брайтон-бич, там килограмм стоит около пяти долларов, вместо десяти в специализированных магазинах. Я была очень удивлена и возмущена такой стоимости, но она объяснила, что во всем мире гречку едят только на пространстве бывшего СССР. Наверное, мы бы еще долго болтали, если бы у нее не зазвонил телефон. Я предложила ей как-нибудь заглянуть ко мне «на плюшки». Она рассмеялась и пообещала, что обязательно, но сейчас ей пора бежать. Мы обменялись номерами. Теперь в моей телефонной книге появилась запись «Лана. Своя». Эта встреча настроила меня на позитивный лад. Девушка очень напоминала мне подругу, что осталась в той жизни – такая же светлая, добрая и немного наивная. Надеюсь, что местная Лана счастлива так же, как и моя оставленная подруга. Полная положительных надежд, я вернулась домой и, выполнив же привычный комплекс упражнений, решила устроить сеанс «внешней» медитации. Когда-то я очень увлекалась этим, выходя сознанием вне тела, блуждая над миром, в его слоях, структуре, других мирах. Это было прекрасно. Но особенно важно, что многое из происходящего и увиденного – правда, только вот все слишком образно. Например, как-то я участвовала в подобной медитации в паре, физически нас разделяло множество километров, но гуляли мы вместе. Меня попросили рассмотреть одного знакомого. Это интересно. Когда мы нашли его, то я заметила на нем черный плащ, чужой, и серое облако вокруг головы. Это все ощущалось негативно. Хотелось помочь, однако стоило прикоснуться к плащу, как он выскальзывал из рук, а туман над его головой лип к пальцам, но не отступал. Позже я узнала, что у этого человека был рак, и вскоре после этой нашей встречи он умер. Я много блуждала так, смотрела, пыталась разобраться. Пока не поняла, насколько это рискованно. Но сейчас я чувствовала необходимость такого путешествия. И стоило мне немного сосредоточиться, как образы мира навалились. Слишком ярко, слишком шумно. Информация накрыла волной и снесла меня. Я потерялась. Опять. Связь с телом была столь слаба, что выйти по ней обратно не представлялось возможным. Все мои попытки очнуться пусты. Что же теперь? Как же Питер? И почему так случилось? Из-за отсутствия практики или же связь с телом слишком слаба? Я должна вернуться. Медленно продвигалась, скользя между видениями, нащупывая путь обратно. Вокруг все было чужим, совсем ничего знакомого. Точнее сказать, что воспринималось все в вид знакомых вещей, но я чувствовала чуждость. В какой-то момент пространство вокруг стало пустеть, я не была уверена, что это нужный путь, но сгодится для передышки. Переместившись еще немного вперед, я оказалась в комнате. Похоже, меня занесло к кому-то в гости. Стоит убраться побыстрее, пока не застал хозяин. Никто не обрадуется чужому, шляющемуся по-твоему «дому сознания». Но я не успела развернуться, как передо мной появилась женщина. Она была выше меня, острые черты лица подчеркивало отсутствие волос, – даже бровей нет – но движения плавные, текучие, как вода. Необычным был и ее костюм чем-то напоминавший одеяние монахов. В ней чувствовалась сила, но спокойная, сдержанная. Но все же, любой неверный жест, и тебя размажет этой силой. Думаю, я смогла бы выстоять перед ней, или даже все закончилось ничьей, но какой ценой? В моем состоянии, после такого сражения я уже не вернусь в тело, придется искать новое. Однако, женщина передо мной задумчиво рассматривала меня, не торопясь атаковать. – Приветствую. – Медленный кивок головы. Также молча киваю в ответ. – Вы снова пришли ко мне, не смотря на опасность. Что же привело вас? – Кхм… – «Снова»? Я уже была тут? – Признаться, я не помню нашу прошлую встречу, видимо была немного не в себе. – Нервный смешок. Конечно, а сейчас я в себе, ага. – Я несколько заплутала, опешила от перенасыщения общего информационного поля. А тут так тихо. – Вы не первая, кто приходит в этот дом в поисках покоя. Думаю, вы не откажетесь от чая? – Она указала на низкий чайный столик, что появился лишь после слов приглашения. Я опустилась на пол, поджав под себя ноги, хозяйка же разливала по чашкам восхитительно пахнущий зеленый чай. – Я не буду спрашивать кто вы и где находитесь. Решение рассказать мне или нет – за вами. Лучше опишите как вы меня видите. Мой облик. А она хитра. Имя и местонахождение конечно может очень помочь, если хочешь свести с кем-то счеты. Ведь тогда можно просто устранить физически. Но задав совсем другой вопрос, она узнает обо мне гораздо больше. Ведь то, что ты видишь в этом слое реальности – просто информация, принявшая для тебя понятный образ. Фактически, этот тот же тест по ассоциативному восприятию. – Вы женщина, необычная внешность, слишком резкие линии лица, но мне нравится как это сочетается с вами. Одежда навевает мысли о монахах ШаоЛинь. И вы сильны. Хотя наши силы в чем-то схожи… Тоже заимствуете из других источников? – Весьма проницательно. – Лукавая усмешка на тонких губах. – Но ведь это не всё? – Узоры вашего наряда уходят тонкими нитями куда-то далеко. У вас есть клан? – Я задумалась. Раньше я встречала тех, кто собирались в клан, в Семью, но сама когда-то от этого предложения отказалась. Здесь же связь выглядит похоже, но все же другой тип. – Ученики, да? – Она согласно кивает. – Но так много? И некоторые уже ушли на новый путь, но все еще осталась связь. Как же так? – Ученик и учитель дают клятвы друг другу, и клятвы спадают только со смертью. А иногда нарушаются, но об этом лучше не вспоминать. Некоторые мои ученики уже умерли, и их клятва спала, но я еще жива, а потому мои обязательства все еще имеют силу. – И это вас не тревожит? Вы за столькими должны присматривать. Столько связей. Вы ведь живете уже достаточно долго, не так ли? Слишком долго, но при этом все также молоды. – Я внимательно всматриваюсь в ее лицо, готовая в любой момент бежать. Слишком далеко зашла, почему я никогда не могу вовремя замолчать! – Как и вы. – Она все также спокойна, даже благодушна. Однако пришла ее очередь говорить, и уверена, мне понравится далеко не все. – Только все же иначе. Вы раз за разом переступаете грань, чтобы потом в какой-то момент вспомнить. Меняете миры, тела, людей. Ваша «вечная жизнь» гораздо более динамична и переменчива, чем моя. И, как и в моем случае, это зло и благо. Сколько потребовалось в этот раз, чтобы собрать себя? И сколько вас осталось от первой жизни? Она права и от этого горько. Я не знаю, почему и как это работает, но подростком я начала вспоминать свои прошлые жизни. Только первым вспоминается все негативное: боль, предательство, потери. И только спустя долгих пять лет пришли воспоминания о радостях. Но их все равно было слишком мало. Когда воспоминания только пришли, то мое сознание отделило их от меня, казалось, что я разделилась на несколько личностей. В некоторой степени так и было, но все же управляла всем только я, другие же, осколки, изредка появлялись воспоминаниями или решениями. Со временем, все пришло в норму. Постепенно я собрала себя, как пазл. Но она права, я уже не знаю, какой была когда-то. – Статичность – не лучший метод выживания, ведь окружающий мир переменчив. – Банально, но больше мне нечего ответить. – Но оставим это, у каждого свои методы, и свои решения. Лучше расскажите, что же это за интересный предмет, хранителем которого вы являетесь? В нем такая знакомая сила. И он не принадлежит вам. – Я не могу ответить на эти вопросы. – От доброжелательности не осталось ничего. – Возможно, это что-то знакомое вам, но я поклялась оберегать предмет от чужих рук. И мыслей. Советую вам забыть об этом. А теперь, думаю, вам пора. Она резко поднялась. Пространство вокруг пришло в движение, и вот мы уже стоим в узком коридоре, а у меня за спиной дверь. Я знаю это точно, можно даже не оборачиваться. Ну что ж, посидели и хватит, главное отпускают. Теперь уж мне хватит сил вернуться. Несмотря на свернувшую не туда беседу, эта Наставница поделилась со мной силой. Благородно с ее стороны. И дальновидно. Ведь однажды она может предъявить должок. – И советую в ближайшие пару лет не экспериментировать, ваша связь с телом слишком слаба. – Прозвучало мне в спину. И сразу же после дверь громко захлопнули. Как добрела обратно, я не запомнила, видимо дармовая сила вывела к (не)моему телу. Главное, что утром я проснулась в квартире Паркеров в твердом уме и при своей памяти. С учетом ночных блужданий, результат более чем положительный. Но в этом Наставница права, стоит повременить с прогулками.