Благочестие Борджиа

Лукреция знает себе цену с самого детства. И она не прощает слабости, ведь она, как-никак, Борджиа. За маской прекрасной невинности кроется хладнокровная и безжалостная дочь своего отца. Лукреция очаровательная и хрупкая, ангельское лицо в обрамлении золотистых кудряшек смотрится совсем по-детски невинным. Про неё говорят, что она сошла с фресок старых мастеров, которыми украшены стены Сикстинской капеллы. А за спиной Лукреции с обнажённым оружием стоит весь клан Борджиа. Молодой кардинал Борджиа преклоняет колени перед алтарём. – Господи, прости, – шепчет он, сам не зная, за что на этот раз просит прощения. Сзади слышатся чьи-то лёгкие шаги. По пустынному в вечернее время собору Святого Петра невесомо шествует самое удивительное создание Творца. – Позволишь с тобой помолиться, брат? Она складывает руки так благочестиво, что он почти верит в этот святой порыв. Только вот губы, с которых сейчас срываются латинские слова, слишком насмешливо-чувственны. А во взгляде ещё девочки Лукреции, устремлённом на лик Богоматери, светится превосходство. И произнося окончание молитвы, Чезаре глядит не на святых, а на неё. *** Чезаре разрывает на себе кардинальскую мантию. Он ни черта не служитель бога. А значит, обряд венчания, совершённый им сейчас – пустой фарс. Лукреция стояла коленопреклонённая перед ним. И руку её сжимала грубая рука проклятого Сфорца. Чезаре пот пробирает при мысли о том, что сегодня ночью этот мужлан будет входить в податливое тело его сестры среди сальных простыней герцогской кровати. Чёрт возьми, Чезаре не позволит этому случиться! Однако его беспокойства оказываются пустыми. Вечером новоявленному супругу Лукреции не позволяют забрать её. Она проводит первую брачную ночь в своей постели, а сон её охраняет кардинал Борджиа, который перебирает её золотые волосы, а в голове у него – далеко не молитвы. Он осторожно касается своими губами её губ. Вместо того чтобы целовать распятие на алтаре. Ведь они куда теплее, чем ледяное серебро. *** Вторую брачную ночь в своей жизни Лукреция тоже проводит с родным братом. Только теперь уже ни один из них не спит. Альфонсо добр, по-неаполитански насмешлив, в его кудрях золотится солнце. И он, пожалуй, по нраву Лукреции. Да только он не Чезаре Борджиа. Последний же насмехается, над принцем, говоря, что тот пустоголовый трус. И Лукреция в глубине души насмехается вместе с ним, хоть внешне и переполнена любовью к Альфонсо. Она не лжёт только тогда, когда руки Чезаре скользят по изгибам её тела той ночью. Когда в глазах его сияют отблески свечей и неприкрытая любовь к ней, что сильнее любви к Богу, к отцу, к Италии. Она целует его страстно, пытаясь вложить в этот поцелуй все свои страхи, сомнения, а он властно обнимает её, давая безмолвную клятву огородить её от всего мира. С приоткрытых губ Лукреции срывается стон, а у него голова кружится. В воздухе пахнет маслом розы, которое она втирает в свою жемчужную кожу. В ней узко и горячо. Чезаре двигается нежно, а потом вдруг стремительно ускоряет темп, переворачивая её, нависая сверху, доводя вечно мягкую и аристократичную сестру до страстных криков, позволяя всю спину себе исполосовать острыми ноготками. Лукреция кусает губы, откидывает назад голову, демонстрируя белоснежную шею, на которой завтра будут видны его укусы. Бесстыдно, не так, как принято среди благовоспитанных дам, она закидывает ноги ему на плечи, требует ещё, не сдерживая откровенного голода. Лукреция не невинный ангел, не чистая дева Мария. И взгляды, которые она будет кидать на него завтра, станут, наверное, самыми огненными и развратными на памяти Чезаре. *** Лукреция рыдает, когда хоронят её второго мужа. Заламывает руки и падает на ледяные плиты церкви, изображая жертву. Только вот Чезаре не верит сейчас ни единому жесту. Лукреция лживее их всех вместе взятых. – Ты убил его! Ты чудовище! – выплёвывает она с ненавистью в лицо брата, когда он приходит к ней в покои в Ватикан, которые она снова занимает в гордом одиночестве. Этот Альфонсо был жалким ничтожеством и не стоил её слёз. Она должна обо всём позабыть. И она забывает. Кричит на Чезаре, бьёт его кулаками в грудь, а потом обнаруживает, что в какой-то момент уже отвечает на его страстные поцелуи. Он помнит. Помнит, что когда она увидела будто бы любимого человека, пронзённого клинком брата, сначала так же кричала, а затем с холодной решительностью влила яда в кубок и поднесла к леденеющим губам, что ещё недавно целовали её. Не потому что это облегчит страдания умирающего, а потому что Борджиа не прощают слабости. И это Чезаре сейчас бросает её на застеленную постель и порывисто задирает юбки. Его поцелуи приносят физическую боль. С Чезаре всегда так. Они занимаются любовью на крови. На той самой кровати, где умирал Альфонсо. Брачное ложн ведь принято обагрять невинной кровью? *** Лукреция красной чертой перечёркивает прошлое, позволяя себе на палец надеть кольцо нерушимой связи. Третьей по счёту за её недлинную жизнь. Она думает, что спрячется в объятиях очередного мужа, который не пустит её бежать обратно по руинам сожжёных мостов. Альфонсо д'Эсте неплох собой. Он не восторженный мальчишка, каким был предыдущий Альфонсо, а уравновешенный мужчина, который достаточно чётко знает, чего хочет. Лукреция и сама уже не девочка – от детской чистоты ничего не осталось. В душе она чувствует себя на сорок. Она бежит от самой себя в Феррару. Только вот неистовая тень и там её настигнет. Для брата расстояния – не преграда. – Все мои победы посвящены тебе, – шепчет покоритель Италии, наклоняясь к её уху. А новый муж, сидящий на пиру по другую сторону стола, отводит взгляд. Он не станет бороться за Лукрецию. Ему не хочется повторить судьбу предшественников. А Лукреция понимает, что никто не спасёт её. Потому что кровь Борджиа внутри – избавление будет, только если пролить её всю. Чезаре уходит, а затем вновь и вновь возвращается. А когда его нет рядом, он призраком мелькает в её снах. И одинокими ночами, сжимая холодную подушку, она в слезах шепчет имя брата. Ведь она знает, что с ним всемогуща. Лукреции достаточно слегка повести изящной головкой и тот, кто ей не по нраву, прольёт к её ногам горячую кровь. Уж он об этом позаботится. Имя Чезаре Борджиа гремит на всю Италию, трепещущую и встающую перед ним на колени. Однако Италии невдомёк, что новый Цезарь и сам на коленях. Перед девушкой с ангельскими чертами. Чезаре с детства проявляет нездоровое обожание к сестре. И, кажется, готов голыми руками любого придушить, чтобы она улыбнулась. И ей это прекрасно известно. Лукреция только с ним чувствует себя в безопасности. Она крутит им как хочет, только вот когда он уходит, ей нестерпимо страшно. Она никогда не покажет, как на самом деле зависима от него. Лукреции нравится кровь, проливаемая за неё. Она бы искупалась в ней. Она не светлое и чистое создание, она – истинное чудовище Борджиа. Та, что держит за руку неукротимого Чезаре. Его религия проста. Вместо Отче наш – "Цезарь или ничто", вместо креста – обнажённый меч, а вместо святыни – Она. Чезаре давно уже знает, что бога нет. Потому что есть дьявольский огонь в небесно-голубых глазах сестры.