В плену кошмаров

      «Золотые просторы окутывали это место. Солнечные колосья медленно качались в такт ветру, что не спеша бродил по яркой долине, которая распростёрлась на множество километров вокруг. Двое ребят играли здесь, бегая друг от друга и прячась во ржи.       К ним медленно приближался мужчина средних лет, что был одет в мундир, на котором играли золотые и зелёные краски и красовались заслуженные медали, тёмно-зелёные брюки, чёрные лакированные сапоги и повязка с гербом двуглавого орла на правом глазу.       — Хей, пап! — старший, который был одет в похожую форму, как и сам мужчина, только не было золотых наград, воодушевлённо помахал рукой отцу.       — Здравствуйте, оте… сэр, — второй ребёнок сразу же осёкся на полуслове и моментально исправился. Его одежда немного отличалась от семьи, в которой он жил. Единственное отличие — цветовая гамма. Она представляла из себя золотые и голубые нашивки и главенствующий белый цвет мундира, брюки были чёрного цвета.       Статный мужчина мягко улыбнулся ребятам, а подойдя поближе, улыбка спала, и он грозно навис над сыном, а затем слегка ударил его под затылок.       — Сколько раз я тебе говорил, как правильно нужно обращаться к старшим? — затем, немного смягчив взгляд, посмотрел на ребёнка, что шипел и был недоволен реакцией отца.       — Эй, ты чего? Я же ничего не сказал плохого… — запричитал Союз, за что вновь получил от старшего. — Я понял! Понял, отец! — второй мальчик лишь скромно наблюдал за разыгравшейся ситуацией в семействе, в которой он живёт уже несколько лет, но никак не мог воспринимать их как новую семью. Ему хотелось вернуться к брату, с которым его разделили и не позволяют видеться. В данный момент он был готов разрыдаться, но держал на себе еле видную улыбку и наблюдал за русскими.       — Всегда веди себя подобающе, СССР, — поставил точку в споре Российская Империя, глядя на сына, который не собирался возражать.       — Да, отец, — отвёл взгляд коммунист. А империя посмотрел на второго мальчика, возвращая себе мягкую улыбку.       — Финляндия, ты как? — старший русский, начиная медленно подходить, обратился к княжеству, что вздрогнуло от обращения к ней.       В один момент, вся желчь и грусть растворилась в финне, что почувствовал всю мягкость и любовь человека, который относился к нему как к родному сыну, только не так строго, ведь в отличии от него, скандинав не был приемником. Но этого и не надо было, РИ дал ему такую свободу, которой не было у него, когда он был под крылом брата, что пытался оградить младшего от всего. Мальчику захотелось расплакаться от счастья и побежать навстречу, чтобы попытаться обнять мужчину, а ещё впервые назвать его отцом. Ведь только отец мог дать такое счастье и любовь. Даже брат не сможет заменить отцовскую любовь. И вот такой шанс выпал ему.       Княжество, не сдержав эмоций, рвануло к монархисту и хотел со всех сил впиться в его одежду, чтобы впервые обнять «отца», даже если потом получит за это. Но не успев добежать до него, вокруг всё резко начало меняться: золотые поля размазались и начали приобретать тёмные оттенки, небо залилось багровой краской, страх и отчаяние выплеснулись на страну и прогремел выстрел, что на миг оглушил её. Фин, переведя взгляд с окружения на мужчину, который стоял перед ним, увидел окровавленное отверстие у того в голове. Спустя пары секунд после произошедшего, империя замертво падает на землю перед республикой, которая уже была взрослой, и в пару метрах от них стоял Союз с направленным на неё пистолетом, из которого был застрелен Российская Империя.       Солёные капли воды хлынули из глаз Финляндии, что не мог поверить в произошедшее. Он упал на колени, заливаясь слезами, и попытался произнести что-нибудь, но его будто лишили голоса, и он лишь мог беззвучно открывать и закрывать рот.       — Он был лишним, — пронеслось эхом вокруг. Советский Союз всё ещё держал на прицеле северную страну. У него был пустой и жуткий взгляд, а руки были в крови. — Остался только ты один, — громко и твёрдо произнёс коммунист, спуская курок. Прогремел очередной выстрел.»       Финляндская Республика вскакивает с немым криком, задыхаясь и чувствуя холодный пот по всему телу. С напуганных глаз скатывались слёзы, что неприятно жгли кожу. Мужчина попытался отдышаться, но ему словно не хватало свежего воздуха, поэтому, слезая с тёплой кровати, он побрёл на улицу, забывая о минусовой температуре за окном и не надевая на себя никакой верхней одежды. Шатаясь из стороны в сторону, он осторожно и как можно тише шёл по лестнице, чтобы не разбудить брата.       Дойдя до заветной двери, скандинав небрежно отворил её, впуская зимний холод внутрь. Затем спешно вышел на улицу и от бессилия сел на покрытым снегом крыльце, закрывая лицо руками.       Он больше не мог выносить этого. Каждый божий день ему кажется, будто кто-то постоянно наблюдает за ним. А каждую ночь приходят кошмары, которые с каждым днём всё хуже и страшней. Не спать он больше не может, организм не выдерживает нагрузки. Единственный вариант остаётся доводить его до полного изнеможения, чтобы отключиться и не увидеть очередное пугающее видение. Но его брат не позволяет ему так издеваться над своим здоровьем. Ведь мужчина предпочёл промолчать о своих ночных страхах. Но рано или поздно это вскроется. Но пока этого не произошло, ему приходится бороться в одиночку. Однако если он продолжит в том же духе, то скорее всего в один прекрасный день вскроет себя или выстрелит себе в висок, не выдержав. Как тут можно выдержать, если днём за тобой кто-то охотится, а ночью не можешь спать из-за кошмаров?       Морозный ветер обволакивал страну, но она его будто не чувствовала, лишь жадно глотала воздух. И, кое-как отдышавшись, Финляндия попытался успокоиться. Он пытался в очередной раз убедить себя, что всё это — лишь плод его воображения, и всего этого на самом деле нет. Никто не наблюдает за ним. Но это не так. А кошмары закончатся, как только он успокоится и перестанет делать из себя параноика. Они не закончатся, пока он жив.       Восстановив дыхание, скандинав вновь себя отчитал за то, что дал панике себя захватить. Всё это — пережиток прошлого, который следует забыть и принять. Но как бы он его не пытался забыть, само прошлое не хотело его отпускать, заставляя переживать всё вновь и подвергая жестокому психологическому натиску.       Как только тревога наконец отошла на задний план, северянин смог спокойно вдохнуть свежего воздуха побольше. И только теперь он почувствовал, насколько на улице холодно. Несмотря на то, что он давно привык к холоду и имеет повышенный к нему иммунитет, сегодня с утра было слишком холодно, что даже государству стало не по себе. И оно решило поскорей вернуться домой и вновь упасть в объятия кровати, хотя было уже ясно, что заснуть он уже не сможет. Но понежиться хоть немного хотелось.       И как только он захотел встать, тут же почувствовал мёрзлое касание призрачных рук до его плеч. Тревога в миг вернулась, и финн в панике обернулся. Однако никого не увидел. От этого стало ещё страшней. Несмотря на то, что он даже не мог представить, что это могло быть, почему-то знал точно, что это было. А точнее кто. Ведь кто, кроме Союза мог сделать это?       «Похоже, я действительно схожу с ума» — попытался успокоиться мужчина, что был больше не в силах всё это терпеть. Хотелось кричать и выть от всего этого. Но не мог. Просто не мог. Что бы ему дало, если бы он всё же дал волю чувствам? Ничего. Поэтому и смысла пытаться не было.       Томно вздохнув, он повернулся обратно к лесу, но тут же опустил голову. Всё так уже надоело, что не было больше сил на что-либо. Хотелось забыться и навсегда исчезнуть из этого мира. Его любовь оказалась полностью прогнившей ложью и предательством. Человек, к которому испытывал чувства скандинав, не заслуживал его любви. Но, к сожалению, мужчина не сразу понял это, продолжая верить коммунисту и его льстивым словам, что тогда так радовали северную душонку, которая так скучала по дому. Да и по сей день это чувство не отпускало его. Он не знал, что делать чтобы избавиться от него. Знал, но не хотел избавляться, ведь до сих пор живёт пустая надежда.       Помотав головой, Финляндия встал с насиженного места. Пора отбросить все страхи и прошлое, что всегда находилось бок о бок с ним. Нельзя постоянно жить с ужасом в душе и неуверенностью во всех своих действиях.       Перед тем как закрыть за собой дверь, республика, почувствовав на себе жёсткий взгляд, резко обернулась и осмотрела всю территорию, что открывалась её взору. Но никого не было. Лишь горы снега и пустые леса. Снова ему чудится, что за ним наблюдают. Вновь паранойя добралась до него и явно не собирается отпускать.       Поёжившись от своих мыслей, финн закрывает дверь. Но страх никуда не ушёл.

«Ты этого добивался, СССР?»