Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит кидается на шею. Уильям Шекспир
Была поздняя ясная ночь. Идеальное время для того, чтобы понаблюдать за звездами. Идеальное время, чтобы побыть наедине с самим собой, написать курсовую, закончить смотреть сериал или придумать план по захвату мира. О, пожалуй, сегодня ограничимся самобичеванием и звездами. Их не яркий свет падал на фигурные выступы балкончика. Вдоль перил, сплетаясь с растительной лозой, тянулись теплые маленькие огоньки, похожие на светляков. Прямо посередине балкона на деревянном, дощатом полу расстелилось мягкое и уютное полосатое одеяло. Оно все пропахло пылью, но это не мешало ему быть таким же мягким, уютным и полосатым. На ажурном книжном столике возвышалась ваза с сухоцветами. Рядом лежали модные журналы и миниатюрные ножницы, лоскутки тканей и блюдце с вафлями, а нижним ярусом столика располагали все те старые, ненужные, но такие дорогие сердцу вещички, которые жалко было выбросить, и поэтому они хранились в отдаленных, скрытых подальше от глаз, местах. В этом году особенно повезло с летом, - ночи не жаркие, но и не холодные. Дожди случались редко, относительное безветрие, в общем, - тишь да гладь. Все в эту ночь располагало к себе. Атмосфера была просто потрясающая. Такое чувство, будто окунулся с головой в детство, сидишь маленьким ребенком у бабушки на коленях, тихо прижимаешься к ее груди. Бабушка слушает, как ты сегодня героически залез под одеяло, прячась от своей же тени, шепчет тебе что-то успокаивающим, убаюкивающим голосом и гладит по голове. Ощущаете? Нет? Ну хорошо. Тогда это то же самое чувство, когда ты бежишь по цветущему, кажущемуся бескрайним морем, лугу. Оглядываешься назад, смотришь вперед, в стороны, и перед тобой бесконечное лето. Ты падаешь в гущу трав и цветов и теряешь счет времени. Вот, что это за чувство. Тебя нахлестывает безмерное, невесть откуда взявшееся счастье, поток воодушевленности. Накатывает такое вдохновение, что кажется, ты в этот момент можешь свернуть горы. Чувствуешь себя героем собственной книги, своего романа о любви, о жизни. О, черт! Это не важно. Чувствуешь себя птицей в полете - вот, что это за чувство. Возле раскинутого одеяла на железном подносе стоял бокал гранатового сока. Сока! Сока еще раз повторяю! Не вина! - Сока! О боже… Неисправимые дети. В прочем и это уже не важно… Ощущение, которое ты испытываешь в такие моменты, пьянит тебя лучше любого бокала вина. Если вы хоть раз слышали о Париже, а это именно тот город, в котором на данный момент происходит описанное мною действо, то вы, вероятно, слышали о такой штуке, как же ее там… Точно! Вы слышали об Эйфелевой башне! Ну, конечно, кто же о ней не слышал. Вон, видите ее? Величавая красавица, видная почти из каждого окна, романтизированная миллионами людей по всей планете. Да, это она. Как бы сказали многие из парней своим возлюбленным, сидя где-нибудь подальше от посторонних глаз на крыше здания и пытаясь завязать разговор – «Aujourd'hui, la tour Eiffel est plus belle que jamais»*. Кажется, девушка, о которой мы благополучно забыли, думает также.***
Юная девушка стояла у края балкона, упершись руками в перила. Ее ярко синие глаза пытались разглядеть в ночном небе каждое далекое созвездие. Сейчас, если бы кто-нибудь стоял напротив нее и заглянул в ее затуманенные очи, тотчас же утонул бы в них. Ну, или хотя бы сказал, что в них отражается вся-я-я звездная карта неба. - Сегодня просто невероятная ночь, – подала голос девушка. Ее темные густые волосы отливали блеском. Сегодня она изменила своим традициям и зоне комфорта – распустила их по хрупким плечам. - Не пытайся скрываться и отводить глаза в даль, ты говоришь это каждый раз, как мы приходим сюда. – насмешливо смотря на девушку, огласило свои, уже давно накипевшие мысли порхающее существо возле ее плеча - Ты притаскиваешь меня сюда, потому что тебе страшно одной сидеть здесь по ночам. Но ведь ты чего-то ждешь. Я права, и даже не отрицай, потому что это глупо. И ты ждешь не чего-то, а кого-то. - Тикки, моя маленькая Тикки, ты тысячу раз права, – она повернулась к маленькому духу лицом. Это была невысокая девушка, с довольно миловидным личиком и занятной смесью генов француза и китаянки. Внешностью девушка пошла в мать, а вот наличием кулинарных талантов в отца. Конечно, у девчушки есть и другие увлечения – у нее отменный вкус стиля, умение шить и желание в будущем стать всемирно известным дизайнером. Желание это всего лишь желание, если его и дальше откладывать на потом. Преврати его в мечту и вот оно уже стало целью. Приложи усилия и вот ты уже принимаешь первые заказы. Кожа у девушки бледная, не привыкшая к постоянному солнцу. Глаза большие и синие-синие, почти бездонные. Маленькие, но пухлые губы привычного нам здорового розового цвета. Носик слегка вздернут. Волосы достигают плеч, а темная челка зачесана набок. Обычно она ходит с двумя хвостиками и только изредка распускает волосы, как будто вспоминая чьи-то слова о том, что ей так идет больше. - Ты права как всегда, буквально, видишь мои мысли - повторила девушка. - Маринетт, - позвала ее по имени Тикки - ты действительно думаешь, что он придёт? - она подлетела поближе и села ей на плечо. Ее собеседница отрешенно ответила, словно думая, о чем-то своем: - Уверена. А почему ты спрашиваешь? - Мы точно говорим об одном и том же человеке? - скосил на нее свой лукавый взгляд дух. Больше не обронив ни слова, она улетела в пучину комнаты сквозь темное отверстие раскрытого люка. А девушка простояла так ещё час, хотя может больше, а может и меньше. Кто знает... пока смотришь на звёзды, время мчится как бешеное, только лови момент... а то не увидишь, как будешь снова смотреть на звёзды, но уже один и из кресла качалки. Кажется, Тикки тоже о чем-то таком думала, когда оставляла свою подругу одну. Не подумайте, что она ее не бросила, нет. В такие моменты, очень трудно достучаться до человека, который пленен, окован паутиной влюбленности. Спасти его может только собственный разум. Маринетт и Тикки давние подруги. И нельзя не удивиться их случайному знакомству, в прочем, не будем вдаваться в подробности. Скажем, что произошло все при весьма нестандартных обстоятельствах. Слышали ли вы когда-нибудь легенды о духах с волшебными талисманами, наделяющими своих обладателей фантастическими сверхъестественными силами, о хранителях, о древнем городе, о противостоянии разрушения и сотворения? Нет? И не советую, вас затянет по самые здравствуйте, и обратного пути назад не будет. Вы уже никогда не вернётесь туда откуда пришли... С нашей Маринетт так и случилось, да, представляете!? Только это тайна... Вы же умеете их хранить, не так ли? В голове у девушки творился настоящий ураган бушевавших эмоций, которые она никак не могла унять. В свои восемнадцать лет она уже не раз спасала город, не раз спасала мир. Ее друзья часто становились заложниками собственных темных желаний, амбиций, неконтролируемых эмоций и просто становились пешками в руках более сильного злодея. И каждый раз юная хрупкая девушка становилась их единственным светом в конце тоннеля, громила все барьеры на пути к спасению, показывала, что ей можно доверять и открывала свою огромную, широкую и добрую душу всем и каждому. Щадила врагов, защищала друзей и семью. Помогала всем, кроме себя. Кто же поможет ей? - Эй! Кто здесь? - обернулась девушка на внезапный шум за спиной. Но было уже тихо. Она окинула взглядом пространство и заприметила лежащие на полу журналы. - Ветра же не было, как они могли свалиться... Ее слабая догадка в голове дала толчок к действию. Маринетт прошлась к книжному столику и присела на корточки возле него. Упавший журнал был раскрыт и в нем лежал конверт. "Ничего же не случится, если я возьму его" - думала она. И она решилась. Все-таки странно было видеть здесь конверт, очевидно подброшенный, но как интригующе! Бумага конверта была шероховатая и пахла свежезаваренным кофе. На обороте стояла печать без инициалов, без монограмм и прочих авантюрных завитушек. Маринетт нагло сорвала сургучную печать, она уже давно теряла терпение. В руки выпало письмо из той же бумаги. Оставалось только его раскрыть... - Какая ты нерасторопная. Неужели так долго открыть конверт? - за спиной прошептал мягкий бархатистый голос, тот самый, от которого все девчонки в округе млеют. - Растягиваю удовольствие - ехидно ответила Маринетт, поворачиваясь. Перед ней стоял невысокий мальчишка ее лет. Его блондинистые шелковистые волосы были взъерошены. Глаза цвета молодой весенней травы смотрели по-доброму, беззаботно. Парень осмотрелся и подошёл к перилам, ровно так же, как это делала пять минут назад Маринетт. - Адриан, мне право неловко, я не ожидала, что ты придешь, вот так вот просто... Погоди, как ты вошёл? - она искренне удивилась. - Так уж и не ожидала? - снова этот взгляд хитрых глаз. - Ты не ответил. - Но ты тоже не ответила. - Ну, хорошо, - сдалась девчонка - ты победил. Да, я ждала тебя. Ты это хотел услышать? - было видно, что именно эти слова даются ей с большим трудом. С надутой нижней губой, готовясь зареветь в любой момент, она снова повернулась в сторону города, лишь бы скрыть набухшие глаза. Очень тяжело разговаривать с человеком, который тебе нравится, но ты стесняешься ему об этом сказать. Порой приходится самому по долгу себя обрабатывать, а потом выуживать нужные слова клещами. А тут, вот так просто, тебя заставили сказать то, над чем ты трясешься. Ее взор снова обратился к звёздам. Она стояла так минуты две, отчаянно делая вид, что не замечает на себе чужой взгляд. За это время она успела десять раз подумать о том, что надо было надеть другую пижаму, а не с котятами. - Aujourd'hui, la tour Eiffel est plus belle que jamais* - произнес Адриан даже не глядя в сторону Эйфелевой башни и подошёл вплотную к девушке со спины, затаив дыхание - Я ведь знаю, кто ты. Миледи, не убегай от меня, прошу, хватит - он приобнял ее за плечи, нежно обжигая ее кожу своим горячим дыханием. На него посмотрела пара хрустально синих не моргающих глаз. - Ты уже успела прочесть письмо? - в ответ Маринетт отрицательно замотала головой - Уже и не обязательно... Его губы нежно накрыли девичьи уста. Казалось, время в этот момент растянулось... И звёзды прекратили свое ночное шествие по небосводу, освещая фигурные выступы балкончика. Конечно, Маринетт соврала, сказав, что не успела прочесть строки из письма - "Я люблю тебя, Маринетт" - но разве сейчас это так важно? К тому же до конца она не дочитала, но это уже точно не важно.***
P.S. Раз вам так хочется, то почему бы нам вместе его не прочитать: "Я люблю тебя, Маринетт. Я всегда знал, что ты и есть моя Леди... но боялся быть отвергнутым вновь"