This might hurt.

Глядеть вовнутрь, видеть все внутри - и вывернуться, чтобы всем нутром увидеть все вовне, всего себя внутри, в утробе жизни разглядеть. (с) Вера Павлова.

- Это больно? – Стайлз косится на ладонь, прижимающуюся к его левому боку. Это была очень глупая, чертовски безответственная идея - лезть к стае Альф. В фильмах это называется: «Я их отвлекаю, а вы делаете отсюда ноги», после чего герой из-за своих благих намерений попадает в тупик, чертыхается сам на себя и уже готовится к неминуемой смерти. Но, по всем законам жанра, очень кстати появляется человек, который всю ситуацию разруливает. Все «разрулил» Девкалион, отогнав своих гончих от стаи Хейла (от ее остатков, точнее), потому что личный принцип «лежачих не бьют» не позволил вожаку стаи взять обессиленных, раненых бет. Альфы так и светились превосходством, показывая всем своим видом, что всего лишь дают им небольшую фору. Что ж, Стайлзу повезло. Почти. Потому что перемахнуть через забор, по пути избив себе все коленки и бока, хорошенько приложиться при падении о бетонный выступ и проехаться скулой по мокрому асфальту – не самое лучшее. Но, во всяком случае, живой. И на этом спасибо. - Что? – Дерек даже не поднимает на него взгляд. Из-за нехватки энергии организм регенерировал медленно, тело ныло, а поврежденные ткани не хотели восстанавливаться. Но ощущение «я-почти-труп» пропало. Силы постепенно возвращались. - Когда вы забираете боль - больно? - Стайлз кивает на выпуклых черных змеек, ползущих от самых кончиков пальцев к предплечью, и в упор смотрит на Дерека. Дерек некоторое время смотрит в ответ, а потом снова опускает взгляд на бок Стайлза. - Будто небольшие электрические заряды бегают по руке, - он нажимает чуть сильнее, выбивая из Стайлза болезненное «ауч!», и тут же расслабляет ладонь. – Если боль, которую ты забираешь, достаточно сильная, то «заряды» становятся более резкими и неприятными. В лофте нет никого, кроме них, и пару минут в помещении сквозит молчание. Айзек принял душ и забрался на крышу («На воздухе быстрее заживет»), а Питер поехал к себе, уверив остальных, что в состоянии добраться до собственного дома и что «гостеприимство этой, с вашего позволения сказать, квартиры, просто зашкаливает, так что, всего хорошего», и ушел, пытаясь не держаться за раненое плечо. Стайлз чуть не подпрыгивает от тихого голоса: - Порой это колющее ощущение доходит до грудной клетки. - И что ты чувствуешь сейчас? - Может, ты помолчишь? - Может, ты ответишь? – Стайлз прекрасно понимает, что у Дерека нет никакого желания с ним пререкаться, и, наверное, даже забирать его тянущие, неприятные ощущения. Но он все равно сидит и подпитывает собственную боль болью Стайлза. – Ладно, прости, проехали. - Первое. Стайлз открывает рот и уже собирается сказать что-то по поводу того, что он испытывает сильные боли, из чего следует, что личный дерековский болиметр барахлит, но сдерживается. Потому что у Дерека совсем нет сил. Он помнит, каким он увидел его в первый раз после летних каникул. Во взгляде больше не было того опасного огонька, а в лице залегла какая-то усталость и беспокойство. Куда-то делись те крутые, резкие движения, выветрились остатки подростковой понтовости. Он теперь реже мелькает своей красной радужкой и больше не использует взгляд альфы, чтобы запугать глупых подростков. Да и они уже не такие глупые, как год назад. Уход Эрики и Бойда как будто бы дал поддых внутреннему волку альфы, заставил скулить и сжиматься в клубок где-то там, глубоко внутри. И - о боже! – у Стайлза щемит в груди от всего этого. Хочется протянуть к Дереку руку и пустить по ней эти темные ленточки боли, забрать ее всю себе. Новый вопрос совсем некстати зреет в голове. - Что насчет душевной боли? Ее вы можете забирать? Молчание длится достаточно долго, чтобы Стайлз успел пожалеть о заданном вопросе и чтобы сосущая боль в груди неприятной щекотной расползлась по всему туловищу. - Не знаю. Я не пробовал, - Стайлз сдерживает улыбку, наблюдая за обескураженным выражением лица напротив. Он не знает, что делает. Он берет широкую ладонь Дерека и перекладывает со своего еще побаливающего бока на грудь и говорит: - Попробуй. Лицо просто вытягивается в непонимании, а Стайлзу страшно. Нет, он не боится, что ему наставят дополнительных синяков или сломают какую-нибудь конечность, не боится увидеть налитые красным маревом глаза и острые клыки рядом со своим лицом. Нет. Ему кажется, что это сработает, и его душу прочитают, как потрепанную книгу из библиотеки. Прочтут и поставят на полку, навсегда запомнив, что было написано на этих страницах. А еще Стайлзу стыдно за свою дрожащую руку, которая все еще прижимает чужую ладонь к груди. По лофту эхом прогуливается сигнал о новой смс. Стайлз, чуть не свихнувшийся от напряженной тишины и прямого взгляда Дерека, свободной рукой достает из джинсов телефон и сдерживает обреченный стон. Макколл готов был ему хорошенько врезать после того, как закончилась потасовка с альфами. Но друг висел на нем ничком, так что пришлось сжалиться, наобещать подзатыльников и увести его с заброшенного склада. Отказавшись сидеть в лофте, Скотт уже как полчаса ждал Стайлза в его собственном джипе. Ладно, прекрасно, Стайлз как раз не хотел слышать, что скажет ему Дерек. Он отнимает горячую ладонь от своей груди и подскакивает, тут же морщась, – боль, может быть, стала меньше, но никуда не делась. Еще довольно неприятно саднит скула. Дерек встает следом, и в нем больше не видно того смущения, которое было буквально несколько минут назад. Он снова тот неприступный Дерек. - Ладно, если я не потороплюсь, мне не поздоровится. А мне и так не очень, - он замялся под взглядом Дерека, который, кажется, буквально ни на секунду не отводил его от Стайлза последние минуты две, и отошел назад. – Спасибо, чувак, мне лучше, правда, - он останавливает свой порыв шлепнуть на прощание Дерека по плечу, понимая, что ему это прикосновение вряд ли принесет приятные ощущения, и идет на выход. Дерек не двигается с места, только чуть поворачивает корпус тела и следит за кривой походкой Стайлза. Он останавливается в дверном проеме и медленно, тягуче, будто раздумывая, выстукивает пальцами по деревянной раме. А потом говорит, не оборачиваясь, словно зависая и прирастая к полу: - Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ну, ловушку для альф выкопать или вещи потаскать, - он поворачивает голову и слегка улыбается уголками губ. – Можешь на меня рассчитывать. Он как-то непонятно ведет головой, шагает вперед и захлопывает дверь. Дерек слышит, как Стайлз нажимает на кнопку вызова лифта, как в ожидании нервно дергает краешек своей клетчатой рубашки, слышит, как он, кажется, спотыкаясь, заходит в лифт и нажимает на кнопку первого этажа. Дерек переводит взгляд с двери на огромное окно во всю стену, прикрывает глаза и сжимает в кулак еще теплую от соприкосновений с чужим телом ладонь. Теперь он уверен только в одном. Он никогда и никому не расскажет, что услышала и что прочитала эта ладонь в личной книге чувств Стайлза Стилински.