— Что новенького? Расскажи что-нибудь! — Я что справочная?
Прохладный ветер трепал длинные волосы и невысокую траву. Неджи туже затянул шарф, подаренный Тен-тен. Хорошая вещь, особенно если надо прикрыть уши. Несмотря на солнце и плюсовую температуру, из-за ветра было прохладно. Тем более, на кладбище, где нет зданий и высоких деревьев, препятствующих порывам ветра. — Здравствуй. Я давно у тебя не был, прости, — Неджи положил на черный гранит четыре цветка асфоделя, зажег ритуальные ароматические палочки. — Не позволяли обстоятельства. Шестнадцать дощечек сотоба колыхались на ветру, стукаясь друг о друга. В безмолвной тишине этот стук был особенно громким. Сердце Неджи стучало в ритме этого стука. Хотя большинство людей не любят часто бывать на кладбищах и пугаются их атмосферы, Неджи тут нравилось. Тут было спокойно. Никто от тебя ничего не требует, никто не упрекает. Мертвецам, вообще, мало нужно: только палочки зажги, да цветы принеси. — Пыльно тут у тебя, — Неджи провел тряпкой по вырезанной на камне надписи: «Хьюга Хизаши», — Неужели, кроме меня никто не заходит? Неджи уже привык, что он единственный, кто посещает могилу отца. (Хотя, Хиаши мог бы иногда тоже заходить к своему брату, но у главы клана слишком много дел, чтобы помнить мертвых.) Он опустился на колени, оставив костыль в траве, так было удобнее стирать пыль с надгробия. Неджи приходил сюда каждое двадцать третье число каждого месяца и все время совершал одни и те же действия: уборка, прополка от сорняков, разговор. Эта была его личная традиция, которую он предпочитал соблюдать в одиночестве. Впрочем, однажды, когда команда №9 только образовалась, с ним на кладбище увязался Гай. Конечно, сделать все как обычно не получилось, но с сенсеем было весело. (В этом Хьюга никогда бы не признался даже под страхом смерти). Неджи улегся на траву, заложив руки под голову. Рядом, между ним и могилой росли ликорисы. Он посадил их здесь в прошлом или позапрошлом году. Прекрасные цветы, символизирующие смерть, то, что нужно для украшения могилы. Скоро они отцветут, но пока можно любоваться насыщенными красными цветами. — Помнишь, я рассказывал тебе о Тен-тен? — может, это странно — разговаривать с могилой, будто с живым человеком, но больше не с кем было поговорить по душам. — Недавно я ей признался. Теперь у меня есть девушка, — Неджи усмехнулся. Он часто старался представить, как бы отреагировал отец на тот или иной его поступок, но никогда не удавалось. В этот раз тоже не удалось. Неджи просто не знал, как обычно отцы парней реагируют на такие заявления. Среди его знакомых мало у кого были родители, а те, у кого они имелись, не спешили делиться личным опытом. Неджи их понимал. Он бы тоже не стал делиться подобной информацией. Слишком личное, а личное стоит держать при себе. Он лежал на только недавно пробившейся траве, наслаждаясь тишиной, прерываемой лишь стуком сотоба и свистом ветра. Приятные, почти не мешающие звуки. На кладбище хорошо думать и прятаться. Первое — потому, что никто не мешает, не перебивает и не требует разговора. Второе — потому, что тут почти никого нет. — Я, наверное, пойду. Хината-сама опять будет волноваться. Не знаю, почему она так сильно за меня переживает, — он встал, потушил палочки. — Я вернусь через месяц. Надеюсь, буду уже без этой штуки, — Неджи помахал костылем в воздухе и отправился к выходу с территории кладбища клана Хьюга. У ворот его ждала Хината. Изначально она не хотела отпускать брата так далеко от особняка главной ветви. Неджи много раз пытался убедить ее в том, что он в состоянии пройти этот путь, но все его попытки вразумить сестру были напрасны. Хината, робкая и стеснительная в обычной жизни, сейчас слишком сильно его опекала, упрямо стоя на своем и отметая любые попытки ее вразумить. Однако Неджи тоже был упрям. Он приводил всякие разные аргументы в пользу своей затеи: начиная от того, что он уже практически полностью здоров, заканчивая тем, что посещение кладбища — это традиция, которую не следует нарушать. После долгих препирательств кузены все же пришли к компромиссу. Хината проводит Неджи до ворот, а дальше он справится самостоятельно. Такой расклад более-менее устраивал обоих. — Неджи-нии-сан, как все прошло? — Хината пошла навстречу брату, стараясь дойти до него быстрее, чем он до нее. — У тебя же больше нет планов на сегодня? На самом деле он не отказался бы устроить себе небольшую тренировку. Мышцы ныли без каких-либо физических нагрузок. Но Хината была полностью уверена, что прогулок по саду вполне достаточно, чтобы брат мог вернуться в форму, а все остальное считала ненужными перегрузками. Неджи уже устал с ней спорить. — Тогда, может, пойдем, попьем чай? — Хината восприняла молчание как положительный ответ. — Хината-сама, меня от чая уже тошнит, — раздраженный голос. Они пили чай несколько раз в день. Неджи, как и все в клане, конечно, любил этот напиток, но за четыре дня, прошедших после его выписки, Хината так часто устраивала чаепитие, что Неджи, наверное, неделю не сможет не то, что пить, даже думать о чае. Сейчас он сильно жалел, что не додумался сбежать, перепрыгнув через ограду кладбища. — Тошнит? Так и знала, что эта затея ни к чему хорошему не приведет, — Хината испуганно пискнула и приложила руку к его лбу. — Ты теплый. Голова не болит? Не кружится? Пойдем, приляжешь, а я позвоню Шизуне-сан. — Хината-сама, со мной все нормально, ничего у меня не болит и не кружится, — он резко убрал ее руку ото лба. — Это просто выражение такое. А теплый я потому, что все люди теплые. — Но, Неджи-нии-сан, а вдруг… — она запнулась подбирая нужные слова. В глазах читалось недоверие. — Хорошо, — как же ему надоели ее вечные беспочвенные беспокойства, — если вам будет спокойнее, по возвращении я измерю температуру. Хината немного успокоилась, и до особняка они дошли молча. Там Неджи, как и обещал, измерил температуру. — Я же говорил, что все в порядке, — градусник показывал 36 и 6, что, впрочем, не было удивительно. — Да, прости, что не поверила сразу, — Хината повертела в руках градусник. — Тогда, если не хочешь чай, можем посмотреть на рыбку, которую мне Сакура-сан подарила. Он не мог ей отказать. На тренировку или хотя бы разминку Хината все равно его не отпустит, а больше делать нечего. А то, что эта рыба его уже раздражает не важно. Его, вообще, в последнее время много что раздражает. Неджи всеми силами старался не сорваться и не накричать на кого-нибудь. Это все равно не принесло бы результата. На полпути к комнате Хинаты, где и обитала рыбка Тая (или Тюя, Неджи уже не помнил, как зовут эту селедку), их остановила Ханаби. Девочка явно кого-то искала и, судя по оживившимся при встрече глазам, искала она именно их. — Неджи-нии, ты-то мне и нужен, — она схватила брата за руку. — Точнее, твое лицо. — Зачем вам мое лицо, Ханаби-сама? — парень был немного озадачен. На миссиях ему иногда говорили: «Нужны твои глаза», имея в виду, что нужно осмотреть округу на наличие врагов или ловушек, но про лицо он слышал впервые. — Мой преподаватель по риторике и ритмике заболел, поэтому у меня появилось свободное время, — Ханаби закатила глаза, удивляясь непониманию со стороны родственников. — Я хочу написать твой портрет. Пошли, у нас как раз есть четыре часа, — она потянула за руку, требуя, чтобы Неджи сейчас же пошел за ней. — Ханаби, может, подождешь еще немного, — Хината не была уверена, что это хорошая идея. — Не думаю, что Неджи-нии-сан способен четыре часа стоять без движения. Два недовольных пыхтения были ей ответом. Кажется, гиперопеку Хинаты способна понять только сама Хината. Для всех было непостижимо, зачем старшая наследница постоянно преследует Неджи и не дает ему заниматься своими делами. Даже Ханаби, с пониманием относившаяся к некоторых странностям сестры, начинала укоризненно на нее посматривать. Неджи же идея позировать для портрета нравилась. Это звучало гораздо интереснее, чем в сотый раз смотреть, как рыба плавает по кругу аквариума. Вопреки словам Хинаты, он спокойно мог неподвижно простоять хоть четыре, хоть десять часов. А еще ему льстило, что для своего первого портрета (а, насколько парень помнил, до этого в коллекции его младшей кузины не было подобных работ) Ханаби выбрала именно его. — Хината-сама, не волнуйтесь, все будет нормально, — Неджи постарался сказать это как можно спокойнее и ровнее, хотя ее опека уже выбешивала. Не хватало еще наорать на сестру. — Я в состоянии постоять несколько часов. — Но… — Хината все еще не была уверена. — Хината, — простонала Ханаби, ее уже напрягал весь этот цирк, устроенный сестрицей, — ты же его задушишь своей заботой. Неджи-нии уже не маленький мальчик, и если он говорит, что все хорошо, значит, все хорошо. Неджи кивнул, соглашаясь с младшей наследницей. Он чувствовал, если он сейчас откроет рот, то точно начнет ругаться всеми известными ему словами, а их обеим наследницам слышать не стоит. (Гений должен знать все, даже нецензурную лексику). — Но тогда я пойду с вами, — Хината хотела контролировать каждый шаг брата, пока тот окончательно не придет в форму. — Нетушки, — Ханаби насупилась. — Искусство портрета — интимный разговор между моделью и художником. Никого постороннего быть не должно. Неджи усмехнулся. Хороший способ отделаться от навязчивой опеки. Может, ему тоже стоит воспользоваться таким трюком. Хината все же проследовала за ними до самой мастерской, но ничего не смогла сделать, когда Ханаби захлопнула дверь у нее перед носом. Немного постояв и попытавшись подсмотреть (у нее не вышло, все двери и стены особняка, как и прочих домов в клане Хьюга, были сделаны из материала, не пропускающего всевидящее око), девушка ушла к себе в комнату. — Добро пожаловать в мое скромное логово, — девочка заперла дверь на ключ и повернулась к брату, обводя рукой комнату. — Ну, как тебе? — Уютно, — Неджи обвел взглядом помещение. В мастерской было светло и просторно. Здесь было все, что нужно для развития таланта начинающей художницы. Мольберт с удобным стулом перед ним. Краски и холсты в неограниченном количестве. Множество тканей и ширма для создания фона. Большой шкаф (скорее всего, Ханаби хранила там свои готовые работы). И самое главное — небольшой диван, который можно было использовать как реквизит для картины или как место для отдыха. А еще большое окно, создающее необходимое освещение. Почти на всех поверхностях лежали незаконченные или не высохшие картины. Про себя Неджи заметил, что живопись не просто хобби, у сестры явный талант. — А то, — самодовольная улыбка окрасила лицо девочки, — я сама тут все обустраивала. Садись на софу, — девочка имела странную привычку называть некоторые вещи на иностранный манер. — Какую позу мне лучше принять? — Неджи не знал, что делать, если с тебя пишут портрет, поэтому решил полностью подчиняться указам юного маэстро. — Хината тебя уже доконала своей опекой, да, Неджи-нии? — Ханаби не спешила приступать к работе. Она даже не смешала краски. — Я знаю, тебе ведь нужно тренироваться, а с ней даже на разминку рассчитывать не приходится, так ведь? Многозначительный взгляд был ей ответом. Это ведь и так было ясно. Неджи не понимал, зачем она его спрашивает. Ему самому уже сильно надоел вечный присмотр Хинаты. — У меня есть для тебя дельное предложение, — Ханаби сделала вид, будто не заметила повисшего молчания. — Ты можешь сбегать на полигон из моей мастерской. Я придумала простую схему: два часа ты тренируешься, сбежав через окно, два часа я тебя пишу. Ну, как? — Спасибо, конечно, за сочувствие, но зачем это вам? — Неджи действительно не понимал. Обычно главная ветвь искала выгоду лишь для себя, не сильно задумываясь о побочной. — Вы ведь спокойно можете писать портрет все четыре часа. — Отец сказал, что мне, как будущей главе клана, стоит научиться заключать взаимовыгодные сделки, — девочка пожала плечами. — Вот я и тренируюсь на тебе. — Но писать потного после тренировки меня не самая лучшая идея. Это только в книжках пот красиво блестит на солнце, — усмехнулся Неджи. — Предлагаю поменять тактику. — Если я буду писать тебя сначала, ты можешь не успеть вернуться к приходу Натсу-сан. Тогда весь план провалится, — Ханаби снова пожала плечами. — А как вам такой расклад: первый час вы меня пишете, потом я два часа тренируюсь, и последний час вы снова меня пишете? — Хм, это звучит лучше, — она на мгновение задумалась. — Да, так и сделаем. А теперь расслабься, прими удобную позу и не двигайся. Ханаби достала заточенный простой карандаш. Она начала делать набросок. Линии ровно ложились на холст, образуя контуры лица и шеи. Комната была окутана тишиной, в которой раздавались лишь скрип карандаша и крики «Не дыши» или «Не моргай». Через час художница, как и обещала, отложила инструмент. Неджи облегченно выдохнул. Когда он соглашался на эту затею, он и подумать не мог, что придется задерживать дыхание. Ханаби выглянула в окно, проверяя бъякуганом нет ли кого в округе. Горизонт был чист, о чем девочка и сообщила брату жестом. Вылезая из окна, Неджи одарил сестренку благодарным взглядом. Он был искренне рад помощи.***
Тен-тен потянулась за телефоном. В это время Неджи должен быть свободен, ничто не помешает ему ответить на СМС. С тех пор как парня выписали из больницы, Хината почти не выпускала его из поля зрения и из особняка, поэтому у них не оставалось другого способа общения, кроме переписки по вечерам. Нет, они не скрывали свои отношения, но гораздо приятнее общаться без третьего лишнего. Кому: Хьюга Н. От кого: Тен 23.02 — 23:23 Как прошел день? Хината еще не замучила тебя? 😋Кому: Тен От кого: Хьюга Н. 23.02 — 23:24 Во-первых, привет. Немного, но я нашел способ сбегать на 2 час в день. Как ты?
Кому: Хьюга Н. От кого: Тен 23.02 — 23:25 Зануда. 😞 Что за способ? Расскажи.Кому: Тен От кого: Хьюга Н. 23.02 — 23:26 Поэтому ты меня и любишь. 😉 При личной встрече.
Кому: Хьюга Н. От кого: Тен 23.02 — 23:26 Конечно, люблю. Ты начал использовать эмодзи? Как ощущения?Кому: Тен От кого: Хьюга Н. 23.02 — 23:27 Подумал, почему бы не попробовать. И, нет, это не мое. Ладно, уже поздно. Давай спать.
Кому: Хьюга Н. От кого: Тен 23.02 — 23:28 Прости, забыла, что у тебя режим. Спокойной ночи, мой луноокий олень. 💚Кому: Тен От кого: Хьюга Н. 23.02 — 23:29 Спокойной ночи. Стоп, с лунооким понятно, но почему олень?
Кому: Хьюга Н. От кого: Тен 23.02 — 23:29 Потому что очень гордый. Все, спи.Кому: Тен От кого: Хьюга Н. 23.02 — 23:30 Слушаюсь и повинуюсь.
Неджи довольно хмыкнул и отложил телефон. Приятно было после долгого дня переписываться с любимой девушкой. Тен-тен всегда писала первой и всегда примерно в одно и то же время. Из-за того, что Хината почти весь день неотступно следовала за братом, а единственные два часа, когда этого не происходило, он был занят тренировками, поговорить по душам с Тен-тен возможно было только ночью. Конечно, хотелось встретиться с ней лично, но выбраться с территории клана не представлялось возможным, да и у нее тоже были дела. Такие переписки были настоящей отдушиной, позволяли почувствовать участие родного человека. Неджи посмотрел на часы, стрелки замерли между цифрами одиннадцать и двенадцать. Пора спать, завтра снова будет длинный день.***
Неджи вытер пот с лица и сел на землю. На сегодня тренировка была закончена, нужно было записать результат. Ровные столбики цифр красовались в тетради, но, отнюдь, не радовали глаз. Неджи вписал туда аккуратную цифру 50 и резко захлопнул записи. Снова только пятьдесят. Результат не менялся уже третий день. Конечно, это не те десять, которые были в самом начале, но и не сотня, которую Хьюга мог выполнить до комы. Неджи не хотел возобновлять тренировки с командой, пока в колонке напротив каждого упражнения не будет стоять хотя бы 70. Если будет меньше, он просто не поспеет за темпом Ли и Гая, который несмотря на инвалидность продолжал тренироваться. Тен-тен еще может войти в положение, но эти двое слишком увлекаются, чтобы заметить, что счет давно перевалил за две сотни. Неджи посмотрел на часы. Нужно было возвращаться. У него оставалось только пятнадцать минут, которые он потратит, чтобы дойти до особняка. Благо, после шести дней тренировок он уже мог ходить без опоры, что значительно ускоряло темп ходьбы. Подходя к окну мастерской, откуда он почти неделю бегал от Хинаты, Неджи услышал разговор. Его это напрягло. Он максимально близко прижался к стене под окном и затих, стараясь не издавать ни единого звука. Нет, парень совсем не собирался подслушивать, просто, если он влезет в окно сейчас, то проблем будут и у него, и у Ханаби. Зайти с другого хода тоже не представлялось возможным, так как это разрушит легенду о портрете. «Не дай Ками это Хината-сама или, еще хуже, Хиаши-сама» — промелькнула в голове тревожная мысль. Как бы Неджи ни старался не подслушать и отвлечься на что-то другое, голоса за окном становились отчетливее, и вскоре можно было различить каждое слово. — Имото, пожалуйста, скажи мне правду, — голос Хинаты был одновременно и ласковый, и просящий, и сердитый. — Сестрица, почему ты думаешь, что у нас есть какой-то план? — Ханаби, как истинная наследница величайшего клана, ничем не выдавала своего беспокойства. — Может, брат просто вышел в уборную. — Он не выходил из твоей мастерской. Я следила за дверью, — Хината слишком долго знала сестру, чтобы купиться на такой простой трюк. — Хината-нэ-сан, ты в курсе, что твои действия переходят все границы личного пространства? — в голосе младшей из сестер появились недовольные нотки. Неджи краем глаза заглянул в окно. (Когда разговор идет о тебе, грех его не подслушать) Сестры сидели друг напротив друга, одна на диване, другая за мольбертом, и не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Точнее, зрительный контакт держала одна Ханаби, старшая же сестра всеми силами старалась не встречаться с пронзительными глазами и при этом не выглядеть растерянной. У нее плохо получалось. Руки, теребящие край одежды, полностью выдавали ее нервозность и беспокойство. Любому увидевшему эту картину сразу бы стало понятно, кто тут лидер, а кто ведомый. Хината, настроенная на серьезный и строгий разговор с младшей сестрой, сломалась из-за ее обвинения и пронзительного взгляда. Сейчас Ханаби смотрела на Хинату точно так же, как когда-то смотрел Неджи, как всегда смотрел отец. От этого девушке было не по себе. Но отступать она была не намерена. Ханаби украдкой бросила взгляд на часы. Брат должен был уже вернуться, скорее всего, он прячется под окном. Нужно было скорее выпроводить Хинату. Хотя, можно было попробовать вставить ей мозги на место и объяснить, что ее опека идет всем во вред. — Хината-нэ-сан, может, хватит уже? — Ханаби вопросительно выгнула бровь. — Хватит что? — непонимающий голос, но догадавшийся взгляд. — Хватит ходить за Неджи-нии хвостиком. Он не маленький ребенок и не нуждается в постоянном присмотре. Да и поправился он уже, — Ханаби самой было выгодно убедить Хинату дать Неджи свободы. Тогда она сможет писать его портрет все четыре часа. — Ты не понимаешь, — Хината покачала головой. — Тебя там не было. Ханаби только вопросительно посмотрела на нее. Хинате нужно было выговориться, и сестра не собиралась ей мешать. Тем более, ей самой был интересно узнать, что тогда произошло. — Знаешь, я очень рада, что ты не стала шиноби. Тебе никогда не придется видеть, как твой дорогой товарищ умирает у тебя на руках, а ты не в силах что-либо сделать, — Хината начала ровно, но вскоре не выдержала. Голос стал надтреснутым. — Я… Это все из-за меня. Если бы я не была такой слабой... — Сестричка, не говори так, — девочка села на диван, стараясь успокоить сестру, она гладила ту по волосам. — Это не твоя вина, — видя, что ее утешения не действуют, Ханаби попробовала по-другому. — В конце концов, не только твоя. Там же был еще какой-то парень. — Нет, — Хината испуганно уставилась на сестру и яростно замотала головой, — Наруто-кун не виноват. Если бы он не сообразил отнести нии-сана в мед.палатку… — Ну, что ты? — Ханаби не стала дожидаться окончания предложения, чувствуя, что сестра сейчас расплачется. — Все же хорошо. Брат жив и здоров, что же ты все время за ним хвостиком ходишь? — Я боюсь, — Хината вздохнула и опустила глаза. — Боюсь, что что-то может пойти не так, и он опять окажется в больнице. Я не хочу снова испытывать этот холодный, липкий страх, когда страдает близкий человек, а ты даже не знаешь, чем можешь облегчить его страдания. — Да, ладно тебе. Ты же сама знаешь, какой Неджи-нии сильный. Испытала на собственном примере, — Ханаби хихикнула в кулачок. — Пойми, если ты не отстанешь от него, будет только хуже. Без тренировок его мышцы совсем атрофируются, и брат снова сляжет в больницу. Тебе и самой следует заняться своей жизнью. Ты же почти две недели не выходила за пределы клана. — Наверное, ты права. Я, действительно, слишком сильно его опекаю, — Хината признала свое поражение. — Все, решено, завтра же иду погулять с друзьями, — ее глаза решительно заблестели. — Только сначала нужно сообщить об этом Неджи-нии-сану. — Думаю, ты сможешь сделать это прямо сейчас, — Ханаби высунулась в окно, под которым, как и ожидала, нашла брата. — Неджи-нии, залезай, она успокоилась. — Отлично, а то мне уже надоело сидеть на корточках, — Неджи, весело ухмыляясь, появился в мастерской. Его очень радовало то, что он только что услышал. — Ты что, подслушивал? — лицо Хинаты залилось краской. Она была уверена, что разговор был конфиденциальным. — Совсем чуть-чуть, — попытался оправдаться парень. — Я, правда, всеми силами старался не делать этого. Ханаби прыснула от смеха. У нее и так было хорошее настроение, а эта комичная сцена только улучшила его. Глядя, как смеется младшая сестра, засмеялась и Хината, следом улыбнулся Неджи. Дело закончилось хорошо, так почему бы не повеселиться.