Желуди и кольца

На самом деле он мог бы сегодня поужинать рыбой, но в этот день что-то пошло не так. Уже очень давно у Голлума не было гостей, наверное, с того самого момента, когда в его жизни появилась Прелесть. Как раз суета началась, когда единственный за долгое время гость был им обнаружен рядом с обглоданным костями. И если бы тот гость оказался вежливым! Так нет же. Мало того, что тыкал в лицо светящимся ножом, еще и обокрал до нитки! Бэггинс смог обдурить Голлума и усыпить его бдительность. Сначала он был уверен, что хоббит прячется где-то неподалеку, но именно в тот момент, когда собирался его схватить, получил по лицу чем-то тяжелым, услышал шаги, спрятался и растерялся. Он долго горевал, сидя на одном из камней, где до последнего момента надеялся поймать воришку и как следует проучить. И не заметил того, как у него заурчало в животе. Это отвлекло его от душевной боли. Голлум с отвращением вспомнил о том гоблине, которому разбил голову камнем; по вполне понятным причинам возвращаться в пещеру и употребить того в пищу, он не захотел. Мысли его почему-то возвращались к лесу, который был буквально в двух шагах от выхода из каменной пещеры. Вновь и вновь. С опаской посмотрев на темнеющую чащу, сначала задумался. — Я не думаю, что туда стоит идти, — сказал он с самым жалостливым выражением лица. — Дурень! Что если вор прячется там? Неужели тебе не хочется полакомиться мерс-с-ским хоббитцом за все те страдания, что он нам причинил?! — тут же жестко ответил он сам себе, повернув голову в сторону и нахмурившись. — Но там бродят оркси! Они уничтожат нас! — Тупица! Как будто раньше это было проблемой… Ты хочешь есть или нет? Ты хочешь Прелесть или нет? Последний аргумент, подпитываясь жаждой мести и чувством голода, все же сделал свое дело. Впервые за долгое время Голлум направился в темный-темный ночной лес. Первые шаги он делал аккуратно, боясь наткнуться хоть на кого-нибудь, прячась за каждым камнем, который попадался ему на дороге. В итоге судьба была милостлива к отряду Торина Дубощита — он забрел в противоположную часть леса. Спустя какие-то двадцать минут, шарясь по кустам и обнюхивая их, Голлум начал, хихикая, вполголоса петь: — Мерс-с-ский, мерс-с-ский хоббитц, быстро выходи… Мерс-с-ский, мерс-с-ский сдавайся и умри… В какой-то момент, запустив руку в очередные кусты, Голлум вскрикнул, потому что почувствовал укус, после чего услышал чей-то недовольный писк. Он отскочил в сторону, а после увидел напротив себя крохотного зверька. — Ах ты мерс-с-ска тварюга… — тихо проговорил он, всматриваясь внимательнее в того, кого потревожил своими действиями. Белка как белка. Ничего особенного: маленькие ушки, пушистый хвостик, глазки-бусинки и подозрительно острые клычки. Как ни странно, зверек тоже уставился на Голлума, не спеша куда-либо бежать. Казалось, ему что-то было нужно от нарушителя спокойствия. Голлум вдруг заулыбался, мысленно радуясь своей находке: «Еще тепленькая, вкусненькая, вкусненькая и такая глупая, глупая». Его глаза загорались, а руки готовились нанести смертельный удар. Но тут белка сама подошла ближе, но, как оказалось, не к нему. Голлум пропустил момент, когда можно было с ней расправиться. Он понаблюдал за белочкой — та внимательно смотрела на желудь, который подкатился как раз к его ногам. Не дожидаясь, когда та сделает шаги к этому желудю, Голлум с удивленным выражением лица взял его двумя пальцами и поднял в воздух, рассматривая. В ту же секунду он услышал недовольный, чуть ли не разочарованный писк снизу. Держа в пальцах желудь, он уставился на белочку. Еще раз посмотрев на желудь, Голлум вновь заулыбался, поняв, что та рискует жизнью из-за него. — Глупая зверушка! — засмеялся Голлум, не подозревая, что именно сейчас находится в смертельной опасности. Все гоблины или орки были ерундой в сравнении с разъяренным Скратом. Голлум не видел, но слышал, как белка начала без остановки что-то злобно пищать. Он хохотал так радостно, что не заметил того момента, когда случайно слишком сильно сжал желудь и расколол его в труху. Того как Скрат замолк, он не услышал. Веселье было настолько искренним, что момент, когда та на него накинулась, он пропустил. И тут же пожалел об этом. Никогда в жизни еще он не получал таких царапок от белки. Возможно желудь не поет песен, но Скрат его любит и ненавидит точно так же, как Голлум кольцо.