Drop to hold you

Все началось довольно приятно. Молли застенчиво улыбнулась ему, даже слишком застенчиво, в то время как его пенис все еще смягчался внутри нее. Губы Шерлока растянулись в бесхитростной кривой усмешке, которая осветила каждую часть его лица. Это была одна из его редких искренних улыбок. И этот свет в нескольких дюймах от ее лица, полностью обращенный к ней, казался даже более интимным, чем сам секс. Их первый раз был неожиданным и по-своему неловким, но чертовски невероятным. Они спорили о том, насколько приемлемо было для Шерлока устанавливать свою бездомную сеть для слежки за ней без ее же ведома. Очередной главарь банды угрожал его «самым близким и дорогим», и, хотя, этим человеком был не Джим Мориарти, Шерлок не собирался рисковать. Особенно спустя скудные пять месяцев после смерти Мэри Уотсон, когда жизнь только-только входила в новую нормальную версию. К тому времени, когда он, наконец, приехал к Молли домой, она уже успела выйти из себя:  — Всего лишь маленькое предупреждение было бы не лишним!  — Ну, я же не виноват, что ты была необычайно наблюдательна! В большинстве случаев труппа цирковых артистов могла бы прошествовать по твоей гостиной и, если бы по телевизору шли «Strictly Come Dancing»*, ты бы даже не заметила.  — Я бросила коробку с большими пальцами в голову бедной девушки. С большими пальцами, Шерлок! Один застрял у нее в волосах! С этого момента все происходило очень быстро, хотя она до сих пор не могла понять, как именно это случилось. Они так и не добрались до спальни. Черт возьми, они даже не добрались до дивана. Они занимались любовью в прихожей ее маленькой квартирки всего через пять минут, как она встретила его у своих дверей. Это было прелестно, хоть и не так романтично, как она это всегда себе представляла, и поэтому было более реально и намного лучше, чем ее (очень яркая) фантазия могла придумать. И конечно, более приятно. Теперь они лежали, тесно прижатые друг к другу, тяжело дыша, наполовину поверх его пальто в гнезде из смятой одежды. Кудри Шерлока касались ее лба, и Молли хихикнула. Он усмехнулся в ответ, сощурив глаза. Вид у него был взъерошенный и великолепный. И тот факт, что он до сих пор был у нее внутри каким-то образом усилил ее смех, и через мгновенье они как два идиота смеялись над всем и ни над чем вообще. Но в один прекрасный момент пришло чувство завершенности (что, вероятно, имело какое-то отношение к посткоитальным гормонам и также означало, что один из них обязательно разрушит этот момент). Смех медленно затих, и продолжительный зрительный контакт стал неловким. Шерлок скатился с нее и лег на спину. Молли чувствовала тепло его тела вдоль своего бока, от плеча до коленной чашечки. Она смотрела в потолок, пока ее дыхание не выровнялось, отчаянно ища что-нибудь умное, чтобы сказать, зная, что он делает тоже самое. Наконец, он нарушил молчание:  — Молли, я.… я думаю, ты должна знать, что я… В голове у девушки все перевернулось. Боже. О, Боже! Это была та часть, где Шерлок Холмс разбивает надежды маленькой Молли Хупер. «Молли, я думаю, ты должна знать, что я женат на своей работе». Или может быть: «Молли, я думаю, ты должна знать, что я глубоко забочусь о тебе как о друге». А еще из-за того, что ее мозг работал на нелепом коктейле из окситоцина, эндорфинов и страха: «Молли, я думаю, ты должна знать, что твои возможности были ниже среднего. Возможно, 4 по моей рейтинговой шкале. Я размещу подробный отчет в своем блоге, в котором подробно опишу варианты улучшения твоих способностей». Хотя, это было маловероятно: даже несмотря на свою панику, она понимала, что ее «выступление» было далеко от плохого. Это была та часть, где они должны будут поговорить, осознать, что это действительно произошло, и согласиться никогда не повторять этого снова. Все это приведет к неловкости, а ведь они только недавно перестали ходить на цыпочках вокруг друг друга после событий в Шерринфорд. Она должна была взять себя в руки и просто быть женщиной в этой ситуации. В конце концов, она делала вещи, требующие гораздо большего мужества. «Ты — та самая женщина, которая выбросила труп из чертового окна, Хупер! Просто поговори с ним!»  — Я собираюсь принять душ, — «трусиха». Все-таки есть причина, по которой ты проводишь больше времени с мертвецами, Хупер». Молли рассеянно погладила его рукой, которая была зажата между их телами, что должно было выглядеть как дружеский жест. Она вдруг с ужасом поняла, что, возможно, переборщила со своими действиями, когда слегка шлепнула его по гениталиям.  — О! Я.… э-э-э… еще увидимся, — с трудом выдавила она из себя и с остатками достоинства бросилась в ванную. После самого долгого душа в своей жизни Молли собрала волосы в пучок на макушке и обернулась в свой яркий оранжево-розовый халат, будто закрывшись щитом. Шерлок, должно быть, уже давно ушел. Она дала ему достаточно времени, пока вода не остыла, а затем она еще потратила много времени на сушку волос. Хупер долго спускалась вниз, чтобы выключить везде свет, покормить кошку и запереть входную дверь (в конце концов, все еще существовал мстительный босс мафии). Она искоса посмотрела на кучу смятой одежды возле входной двери, когда проходила мимо нее, но не смогла заставить себя привести ее в порядок прямо сейчас. Как ни странно, Шерлок оставил часть своей одежды на полу. С другой стороны, он никогда не был самым скромным из детективов-консультантов и, вероятно, торопился. Мысль о том, что он бродит по Мэрилебон в полночь, одетый только в свой Белстафф, заставил ее хихикать, пока она поднималась в свою спальню.  — Рад видеть, что твой бесконечно долгий душ не лишил тебя чувства юмора вместе с верхним слоем кожи. Чувствуешь себя чистой? Молли затаила дыхание и ухватилась за дверной косяк. Шерлок уютно устроился под ее миленьким покрывалом в голубой цветочек, быстро набирая текст на своем телефоне. Она могла видеть его сильные руки и плечи над одеялом: он был одет в мягкую серую хлопчатобумажную пижаму, которую оставлял в ее шкафу в течение многих лет. «Так значит… не ушел, и не бродит по улицам Лондона практически голым. Ну и ладно». Он был здесь, в ее постели, но не голый. Ее мысли двигались гораздо медленнее, чем следовало бы. Вся эта тщательная работа, которую она проделала в душе, чтобы не думать слишком много о том, что значил этот секс, быстро становилась бессмысленной. Он не ушел, хотя она предоставила ему достаточно возможностей, значит, его не беспокоит эта ситуация. Он был в ее постели, что ни о чем не говорило, так как он спал в ее постели, по крайней мере, несколько раз в месяц. Он был одет в пижаму, так что у него не было никаких ожиданий. Может быть, он все еще беспокоился о главаре мафии?  — Ты собираешься ложиться спать или так и будешь там стоять, Молли? Она вздрогнула и поняла, что застыла в дверном проеме. Молли подошла к шкафу, быстро выбрала пижаму, после неловкого раздумья сбросила халат и быстро переоделась. В конце концов, он уже видел «товар».  — Ты все еще здесь, — она забралась под одеяло на свою сторону кровати.  — Твои способности к дедукции еще более тонко настроены, чем у Джона, — его голос был немного странным: слишком уж обыденным. Она знала Шерлока Холмса, и он всегда очень сильно старался держаться отстраненно, бесцеремонно и «по-Холмски» (да, именно такое определение, так как его брат был по меньше мере таким же). Сейчас же он нервничал. Он смотрел на телефон, зажатый в руке, как будто хотел прожечь в нем дыру. -Сейчас тяжело уехать, уже половина второго ночи. Кроме того, я подумал, что, возможно, нам следует… ну… я понимаю, что людям… «Черт. Он собирается снова поговорить со мной». Молли не могла этого допустить. Она слишком устала и, вероятно, все закончится слезами и непонятной яростью, а он будет угловатым и чрезмерно вежливым, и лет через тридцать она поймет, что сегодня вечером был лучший секс в ее жизни, и что она хочет повторить это еще ни раз, так что она просто не могла допустить этого разговора. Поэтому Молли сделала то, что сделал бы любой здравомыслящий патологоанатом: она выхватила телефон из рук Шерлока, потянулась через него, чтобы бросить девайс на тумбочку с его стороны кровати, а затем одним быстрым движением оседлала детектива:  — Заткнись, Шерлок! Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ощутить некоторое удовлетворение от его удивленного, но возбужденного взгляда, прежде чем она накрыла его губы своими. Она почувствовала, как он пробормотал что-то ей в губы низким голосом, и запоздало поняла, что он ответил:  — Да, мэм. «Хм, интересно». Молли сделала мысленную пометку обдумать это потом. А сейчас его руки уже нащупали пояс ее пижамы, и все ее мысли были тут же отброшены. Шерлок действительно был чертовски хорош во всем, что пробовал. Когда они наконец насытились, Молли не нужно было притворяться, что она засыпает, чтобы он снова не начал разговор. Они оба быстро уснули, крепко обнявшись. Хупер никогда не любила засыпать сразу после секса, не сходив в душ, но в Шерлоке было что-то такое, что заставляло ее ощущать себя легкой и чувственной, а не липкой и потной. Или это было связано с тем, что было уже почти 3 часа ночи. Как бы то ни было, она крепко спала и ни о чем не думала пока не проснулась, щурясь от утреннего солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи в ее спальне. Молли медленно осознала, что была обнажена, а затем быстро обнаружила, что у нее болят места, которые она, так сказать, давно не использовала. Прошлая ночь внезапно накрыла ее. Она втянула воздух и повернулась, чтобы увидеть сторону кровати Шерлока смятой и пустой. Это выглядело жалко, и девушка поняла, что все еще сдерживает дыхание. Очень медленно Молли осознавала происходящее, множество эмоций окутали ее — облегчение, потеря, возбуждение, замешательство. Она убеждала себя, что это к лучшему и пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. После короткого душа она надела свой халат и спустилась вниз по лестнице. Ей были нужны кофе, еда и немного парацетамола — она уже много лет не пыталась быть такой гибкой, и теперь могла ощущать это в самых разных местах своего тела. «Тебе уже точно не 20, Моллс». Хупер почувствовала восхитительное сочетание запахов кофе и яичницы, и подумала, не было ли это игрой ее воображения. Когда она добралась до кухни, то обнаружила, что единственный в мире детектив-консультант жарит яйца, одетый лишь в трусы. «Черт. Чееееерт». Даже мысленно она не могла решить, имела она в виду черта буквально или в переносном смысле. Он выглядел восхитительно в этих серых боксерах. Длинные мускулы его широчайшей мышцы спины поднимались вверх по стройному торсу, трапециевидные мышцы напрягались, когда он скреб лопаткой по сковородке. Она могла видеть бледные шрамы на его плечах, уже старые, но уже ставшие частью его самого. Это каким-то образом делало его более человечным, менее похожим на статую. Его волосы были прямыми с одной стороны и вьющимися с другой. Молли поймала себя на мысли, что ее раздражает то, как он может хорошо выглядеть по утрам. Яичница тоже пахла на удивление аппетитно. Она понятия не имела, что он способен пожарить что-то (ну, что-нибудь кроме человеческих останков).  — Вкусно пахнет, Шерлок. Он вздрогнул, и она на мгновенье почувствовала удовлетворение от того, что хоть раз смогла напугать его. Но Шерлок быстро пришел в себя:  — Молли! А, доброе утро. У тебя было не так уж много продуктов, но я справился. Там есть кофе, — он махнул лопаткой в сторону кофемашины, а потом снова вернулся к плите. Ей не нужно было повторять дважды. Девушка направилась прямо к кофемашине, налила немного напитка в кружку (чудовищно-красивую, с изображением котенка с остекленевшими глазами и надписью: «You’re kitten me, Smalls»* она купила ее в первую очередь потому, что знала: Шерлок от этой кружки получит эпилептический приступ) и опустошила ее одним большим глотком. Обычно она пила кофе со сливками и сахаром, но сейчас черный кофе походил на нектар Богов.  — Молли, если ты собираешься съесть свою яичницу таким же образом, пожалуйста, предупреди меня. Я бы предпочел не видеть, как ты выпячиваешь свою челюсть, как змея.  — Видел бы ты меня в Университете, — возразила Молли и, не удержавшись, приподняла бровь и многозначительно посмотрела на него, — у меня отличный рвотный рефлекс. Его широко раскрытые недоуменные глаза были бесценны. Это продолжалось достаточно долго, она даже хотела взять свой телефон и сфотографировать его, но в конце концов, просто взяла тарелку с яичницей и села на свой любимый стул за кухонный остров. Яичница была раздражающе хороша: с небольшим количеством специй, сыра, и немного жидкая. Шерлок действительно был хорош во всем. «Мерзавец». Молли начала есть, наблюдая, как мужчина выходит из оцепенения и берет себе порцию яичницы и кофе. Когда он сел рядом с ней, она не могла отделаться от мысли, что может привыкнуть вот так завтракать с полуголым Шерлоком каждое утро. Ее сердце болезненно сжалось от осознания, что это, вероятно, будет в первый и последний раз. Хупер умудрилась проглотить еще пару кусочков яичницы, прежде чем он неумолимо заговорил о том, о чем ей не хотелось бы говорить:  — Молли, я всегда высоко ценил нашу дружбу. Как ты знаешь, такие вещи даются мне нелегко, — его голос звучал неестественно, как будто он произносил заранее заготовленную речь. Он определенно тренировался все утро, пока она спала, — Джон сказал мне, что мы должны обсудить такие вещи, как это… «Ах вот оно что». Внезапно стало понятно, почему он мялся и вел себя не как детектив-консультант.  — И поскольку мы оба разумные существа я уверен, что мы можем сделать это без всякой… путаницы, — он с отвращением сморщил нос и сделал неопределенный жест вилкой. «Или я могла бы ударить тебя вилкой, чтобы избежать этого разговора. Или…» Тут ей в голову пришла одна мысль:  — Или я могла бы "выпячить челюсть" и доказать, что мои слова об отличном рвотном рефлексе не были преувеличением.  — Я думаю, ты должна знать, — продолжил Шерлок, но тут его большой мозг уловил то, что сказала девушка, и его лицо приняло удивленное выражение, — я… я… эм… да, хорошо. Так… тоже можно. Молли взяла его за руку, отвела в гостиную и усадила в кресло. Она опустилась на колени перед ним, взялась за пояс его трусов, наслаждаясь выражением лица мужчины. Шерлок смотрел на нее сверху вниз со странной смесью тоски, отчаяния, напряжения, страха и.… нежности? — «не будь дурой, Хупер. Не делай из этого больше, чем есть». Она одарила его своей самой уверенной лисьей улыбкой и потянула боксеры вниз. Мужчина уже был возбужден, поэтому потребовалось немного времени, чтобы привести его в полную готовность. Молли воспользовалась моментом, чтобы оценить его красоту. В первый раз они спешили, а во второй все происходило при тусклом освещении. Теперь же она могла насладиться его видом под своими пальцами: тонкие волосы, которые спускались по плоскому животу и встречались с более густыми волосками на лобке. Его член тоже был прекрасен, и от такого вида этого мужчины у нее перехватывало дыхание. Она знала его так долго (любила его так долго) и провела с ним так много дней и ночей в лаборатории, своей квартире и в других местах, что видеть его таким беззащитным было настоящим подарком. Девушка скользнула губами по головке члена, и Шерлок тяжело откинул голову на спинку кресла. Она опустилась ниже и облизала его языком, все глубже погружая его в рот; ей всегда нравилось это особое действие. Несмотря на его размеры, Молли смогла заглотить его до самого основания. Она научилась глубокому минету во время учебы в университете. Все, что нужно — это сила воли и хороший рвотный рефлекс, и этого у нее было в избытке. Шерлок был удивительно подвижен. Он подскакивал, задыхался и стонал от каждого движения ее языка, каждого посасывания и кручения. Холмс, казалось, не знал, куда девать руки: он то крепко сжимал подлокотники кресла, то взмахивал руками возле ее головы, то возвращал их обратно на подлокотники. А еще морщил лоб, словно от сильной сосредоточенности или боли. Это навело ее на мысли, делали ли ему когда-нибудь минет раньше. Конечно же делали. Этот мужчина был просто сексом на палочке, и она знала, что у него была связь с Женщиной и с Джанин Хокинс и, кто знает, с кем еще в его наркозависимой юности. Он определенно не был девственником: даже Шерлок Холмс не мог быть настолько хорош в свой первый раз. Но в данный момент в нем чувствовалась некая ранимость, от которой захватывало дух. Он достиг своего пика быстро и интенсивно несмотря на то, что это был его третий оргазм за 12 часов. Молли проглотила горько-кислую жидкость и поцеловала головку члена, затем засунула его обратно в трусы. Шерлок провел пальцами по ее щеке с выражением, которое очень напоминало благодарность, чтобы она смогла успокоиться. Затем девушка быстро встала со слишком яркой ухмылкой и непочтительным тоном произнесла:  — Ну вот и все. После этого было легко одеть его и выпихнуть за дверь, пообещав поговорить позже. Она не солгала, когда сказала ему, что у нее запланирована встреча с Миной в обед, хотя у нее было больше двух часов, прежде чем она начнет собираться. С этого момента все стало… сложно. На следующий вечер Шерлок появился на пороге ее дома после ужина. Ей удалось заставить рассказать его о своем последнем деле, а потом она набросилась на него в гостиной, прежде чем он успел начать разговор. Они сбили половину безделушек с полок (и сломали ее любимого таксидермированного бурундука) и трахались на диване, а затем на полу. Оба закончили с ковровыми ожогами, но никто из них не имел никакого желания жаловаться. Когда он, казалось, собирался начать разговор на следующее утро, Молли обнаружила внезапную потребность срочно вымыть и высушить волосы в течение длительного времени, а затем поспешила на работу (было нелегко одеваться, управляя феном, но она справилась). На следующий вечер он появился в течение нескольких минут после ее прихода домой с работы и попросил (потребовал) ужин. Она уже наполовину закончила готовить пасту, когда он заговорил. В панике она стянула с себя свитер и швырнула в него. Судя по отсутствующему выражению его лица, он этого не ожидал. Она тут же продолжила, бросив следом свой лифчик, который уже окончательно сбил мужчину с толку:  — Теперь они не такие уж маленькие, правда? — она ухмыльнулась и прислонилась к стойке позади нее.  — Не шути, Молли — хрипло прорычал он. Хупер почувствовала трепет от осознания того, что именно она была причиной безумия в его голосе. Они занимались любовью на кухонном столе, и будь она проклята, если ради не стоило сжечь макароны до дна кастрюли. Потом она почти полностью одела его и выпихнула за дверь с сэндвичем с арахисовым маслом в руке. Так продолжалось еще две недели. Благодаря мастерскому сочетанию секса, трупов и бегства, ей удалось вообще избегать разговор о чем-либо существенном. Был один опасный момент, когда ему удалось застать ее одну на работе, но она умудрилась засунуть его в кладовку, и на этом разговор закончился. Молли продолжала думать, что в конце концов разговор должен состояться. Но каждый раз она думала, «может быть еще разочек. Это слишком прекрасно, чтобы прекращать. Еще лишь раз». Она могла сказать, что Шерлоку все больше и больше не терпелось поговорить, но он удивительно легко отвлекался. Хупер никогда не считала себя женщиной с большим обольстительным мастерством. Она не была секс-бомбой, которая могла использовать свое тело, чтобы заставлять мужчин делать то, что она хочет. Она смирилась с этим давно, еще когда ее грудь перестала расти, едва добравшись до двоечки, и была довольна тем, что у нее острый ум и определенная привлекательность «соседской девушки». Но то, как Шерлок реагировал на нее: как он расширяет глаза, когда она снимает с себя какой-либо предмет одежды, кусает губы, когда она показывает свой ум в морге, теряет мысль, когда она говорит что-то непристойное — все это заставляло чувствовать себя сильной и сексуальной. Были и свои минусы. Натирание было самым большим — никто не мог поддерживать большую сексуальную активность без последующей болезненности. Она никогда не думала, что предпочтет спокойную ночь препарирования глазных яблок страстному сексу с Шерлоком Холмсом, но было именно так. Не то чтобы его вид не заставлял ее трепетать — невозможно было смотреть на него и тем более прикасаться, не чувствуя искры возбуждения. Но у человеческого тела есть пределы, и Молли до них дошла. Другой недостаток заключался в том, что она скучала по нему. Это звучало нелепо даже для ее ушей, но она была так занята сексом с ним и беспокойством о том, что может выйти из его уст, что они фактически не разговаривали неделями. Но в конце концов это время пришло вместе с текстовым сообщением: «Приходи на Бейкер-стрит после работы» Ш. «Если удобно» Ш. «Извини, я не могу — занята сегодня вечером» МХ. Однажды ей уже удалось ускользнуть от него на Бейкер-стрит, сделав вид, что она неправильно поняла, зачем он попросил ее прийти, затащив его в спальню. А потом, когда они закончили, помчалась навестить миссис Хадсон. Однако она подозревала, что второй раз это не сработает. «Все равно приходи» Ш. «Пожалуйста. Это очень важно. С меня ужин» Ш. Молли прикусила губу. «Ты взрослая женщина, Хупер! Ты не сможешь продолжать это вечно. Просто поговори с ним, и все вернется на круги своя. Тогда твое женское естество сможет залечиться, и ты, наконец, сможешь поинтересоваться мнением Шерлока о теме твоей исследовательской работы, потому что вы снова сможете стать друзьями, которые общаются. «Окей. Увидимся вечером» МХ. С немалым волнением она поднималась по лестнице на Бейкер-стрит и обнаружила, что дверь в гостиную Шерлока открыта. Он сидел в своем кресле со всеми признаками абсолютного спокойствия, одетый в свой любимый синий халат поверх кобальтово-голубой рубашки и брюк. «Проклятье, зачем он надел эту рубашку? Она мне очень нравится». Она видела, как напряглись пуговицы, когда он потянулся, чтобы отложить книгу, которую он делал вид, что читает. Она знала, что на самом деле он не читал ее — он почти всегда читал, растянувшись на диване или за кухонным столом, одновременно проводя эксперименты. Он тоже нервничал и, вероятно, расхаживал взад-вперед до того момента как услышал открывающуюся внизу дверь. Молли переступила порог гостиной и сказала (слишком) бодро:  — Привет, Шерлок! И где ужин? — она уже давно научилась не утруждать себя любезностями, Холмс это ненавидел.  — Молли, пожалуйста, проходи. Я подумал, что мы можем заказать китайской еды чуть позже, если ты захочешь. «Пока все идет неплохо».  — Я думаю, мы оба понимаем, что нам надо поговорить. Присаживайся — Шерлок указал на кресло напротив, и пуговицы его рубашки снова натянулись. «Он меня просто мучает. Это настоящая пытка. Он будет сидеть там, натягивая свою рубашку и будет великолепен, как какой-то чертов Адонис, пока будет говорить мне, что хочет, чтобы мы остались друзьями». Знакомая паника возникла у нее в груди, и Молли почувствовала, что вся ее решимость рушится.  — Конечно, Шерлок, — она неторопливо подошла к нему, как она надеялась, весьма привлекательно и села к детективу на колени, а не в соседнее кресло. Хупер обняла его одной рукой за плечи, а другой провела пальцами по центру его груди над этими чертовыми пуговицами, — о чем ты хотел поговорить? Она услышала, как он затаил дыхание, и целую секунду она могла радоваться своей победе. Пока Шерлок молниеносно не переместился, и она почувствовала прикосновение холодного металла к своему запястью. Он сбросил ее со своих колен на кресло, а сам вскочил и отошел от нее:  — А-ха! Человеческое поведение так предсказуемо! Молли выпрямилась и потянула свое правое запястье, чтобы обнаружить, что она была пристегнута наручниками к металлической перекладине кресла:  — Что за чертовщина, Шерлок?!  — Мы должны поговорить, Молли. Я не виноват, что пришлось прибегнуть к таким чрезвычайным мерам. Она отважно сделала последнее отчаянное усилие:  — Я не возражаю против небольшой игры в рабство, мистер, но, по-хорошему, сначала надо обсудить это — она провела свободной рукой по своему джемперу, задержавшись на груди и многозначительно остановившись на ширинке своих удобных брюк. Глаза мужчины начали расширяться, а рот слегка приоткрылся (что было удивительно, учитывая, что однажды он описал этот джемпер, как то, что младенец может срыгнуть после поедания кошачьей шерсти). На какое-то мгновение ей показалось, что ей удалось его отвлечь. Но он встряхнулся, отвернулся от нее и зашагал в дальний конец гостиной:  — Прекрати это, дьяволица! Мы поговорим, и ты не сможешь использовать свои… свои женские уловки, чтобы избежать этого разговора! Молли вздохнула и тяжело откинулась на кресло:  — Отлично. Я затянула с этим, я знаю. Просто скажи, что тебе нужно сказать, Шерлок — она решительно сосредоточила свое внимание на черепе на камине, зная, что, если она посмотрит на человека, которого любит, то заплачет. Она пыталась сохранить хоть немного своего достоинства. Краем глаза она увидела, как он подошел и сел в кресло напротив нее:  — Молли, я больше, чем кусок мяса! Мне нужно больше, чем плотские отношения. Не то, чтобы я не ценил твои творческие способности, но мне уже 40 лет. Я не могу… нет, я имею в виду, я могу, но я не должен. У меня уже болят места, о существовании которых я даже не подозревал, женщина!  — Ну, не до такой степени, как если бы я «подчинила» тебя. Или надела бы на тебя наручники — многозначительно ответила девушка.  — Это не то, что я… Слушай, я подготовился к этому разговору. Позволь мне начать все сначала, — он скрестил ноги и сложил руки на коленях, а затем торопливо заговорил, — Молли, я думаю, ты должна знать, что я имел в виду то, что сказал в Шерринфорд. Я.… очень переживаю за тебя и в последние месяцы много думал от том, что это значит и что с этим делать. Я не хотел, чтобы все вышло именно так, но и не жалею об этом. Я знаю, что ты… заботилась обо мне долгое время, и что я никогда не заслуживал этого и постоянно подводил тебя. Я сделал ужасный выбор в прошлом году и пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего большего, чем просто «секс по дружбе», но я не смогу так. Я никогда не смогу быть с тобой, но при этом не с тобой. Я надеюсь, ты сможешь понять это — он произнес речь на одном дыхании, а затем погрузился в глубокое молчание, растянувшееся более, чем на минуту. Молли никак не могла взять в толк то, что он сказал. Все это было слишком странно, слишком хорошо, слишком сентиментально. Может, она в конец чокнулась? Шерлок начал терять терпение:  — Ну и? Теперь твоя очередь говорить. Для диалога требуются два участника. Хупер почувствовала слабость:  — Не мог бы ты повторить еще раз?  — Что именно?  — Все это, — он протестующе вскрикнул, и она сердито на него посмотрела, чувствуя, что немного приходит в себя, — да, всю речь! Я знаю, ты сможешь.  — О, прекрасно, — проворчал детектив и быстро, отрывисто повторил все слово в слово. Когда он закончил, то поднял брови и выжидательно взмахнул рукой, — теперь ты.  — Так, давай начистоту: ты… любишь меня?  — Да.  — И хочешь быть со мной? — улыбка тронула уголки рта девушки.  — Ну да! — раздраженно отозвался Шерлок.  — И ты думал, что мне от тебя нужно только твое тело?  — Молли!  — И тебе пришлось приковать меня наручниками к креслу, чтобы выяснить это. Это… — ее улыбка превратилась в ухмылку, и она не смогла удержаться от смеха. Да такого сильного, что потекли слезы.  — Молли Элизабет Хупер, немедленно перестань смеяться! Это очень серьезные вещи! Это заставило смеяться ее еще больше. Наконец, Молли прошептала:  — Мы ужасны в этом, Шерлок!  — А, это да — и тоже засмеялся. Хупер протянула к нему руку, и он мгновенно подошел. Шерлок опустился перед ней на колени и вытер большим пальцем слезы, которые текли из ее глаз От его прикосновения она, наконец, перестала смеяться, но на лице оставалась, как она предполагала, совершенно идиотская улыбка:  — Ты гениальный большой ребенок и, конечно, я все еще люблю тебя. И хочу тебя всего и во всех отношениях. Молли потянула его за лацкан халата и поцеловала. Ее щеки были мокрые от слез, но сам поцелуй был теплым и прекрасным. Пара продолжала улыбаться сквозь поцелуй. Девушка захотела обнять детектива и вдруг поняла, что одна рука все еще прикована наручниками:  — Э, Шерлок? Не мог бы ты снять с меня наручники теперь?  — Ах да, конечно, — он поднял череп Билли, под которым лежал ключ, потянулся к ее руке и начал отпирать замок.  — Между прочим, я не шутила насчет небольшого рабства. На этих словах мужчина остановился и бросил ключ на кресло, где она сидела. Молли хихикнула. Ей удалось нащупать ключ и самой открыть наручники:  — В другой раз. Помнится, ты что-то говорил про то, что ты не кусок мяса. Мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что я использую тебя для секса.  — Молли — простонал Холмс, все еще стоя на коленях.  — Или может ты хочешь, чтобы я тебя еще немного использовала?  — Боже милостивый, да! Отношения с Шерлоком Холмсом никогда не будут скучными, нормальными или безопасными, но Молли знала, что они будут необычными. В конце концов, он действительно был хорош во всем, за что брался. Мерзавец.