"Похищение" Персефоны

Аида раздражало то, что у него сейчас было все меньше и меньше свободного времени. А еще - он не должен был поступать слишком опрометчиво. Например, показывать, что Богиня Весны жила теперь у него. Безопасность Персефоны – это вышло на первый план… Аид вошел в холл дома и увидел, как Богиня Весны идет навстречу, неся под мышкой разъяренного Кордон Блю. У собаки на голове пестрел венок из цветов, а Персефона счастливо смеялась. - Аид! - она опустила Кордон Блю на пол и подбежала к Богу Мертвых, чтобы обнять. Это было совсем не то, что Аид ожидал при возвращении домой. Он вдруг понял, что, наконец, по-настоящему расстался с Минтой. Навсегда, а не на неделю или две, как было раньше. Это поразило его. Аид наклонился к розовой девушке и улыбнулся. Ее объятия были такими приятными. Персефона снова чувствовала себя в покое и уюте, и Аид всё замечал. С каждым днем она выглядела лучше. А он её любил… Персефона улыбалась ему, полностью успокоившись в его объятиях. Потом медленно подняла руки к лицу Аида и коснулась его щек и носа. Это напомнило Богу Мертвых ту первую ночь, когда он привез ее к себе домой после Панафиней. Тогда он остановил ее, ведь она была пьяна. А теперь она гладила его лицо осознанно. И Аид почувствовал тот же покой, который ощутил тогда, в первый раз. Он понятия не имел, как отреагировать. Персефона слегка приподнялась на пальцах ног, все еще улыбаясь. Аид медленно наклонился ей навстречу. А потом их глаза закрылись, а губы встретились. Это было непередаваемо. Аид почувствовал искры, почувствовал горячую девушку рядом с собой, и это было все, что он желал, и даже больше. В этот момент он был счастлив, может быть, впервые, по-настоящему, но ему хотелось, чтобы это никогда не кончалось… Когда он снова открыл глаза, в волосах у Персефоны цвели большие синие цветы. - Ну что ж… это хорошее «добро пожаловать»... что я сделал, чтоб такое заслужить? - Аид не мог не улыбаться. - Прости, я знаю: это как-то слишком… прости, - Персефона вдруг встревожилась. – Это всё потому, что ты мне помог, и я подумала, что… - Сладость. Я порвал с Минтой. Сегодня. Геката сказала мне, что именно из-за нее ты оказалась в Тартаре... ты могла умереть, это было бы ужасно. Такое я не могу простить Минте. И потом она говорила такие жуткие и обидные вещи… Ты не заслуживаешь этого, ты заслуживаешь гораздо большего, - его слова, казалось, не успокоили Персефону. Она вновь обеспокоенно смотрела на Аида. - Я не хотела вас разлучать. Это не мои планы... – девушка выглядела очень взволнованной, но Аид погладил ее по щеке и опять улыбнулся. - Сладость, Минта сама решила свою судьбу, когда отправила тебя в Тартар. Ты не сделала ничего плохого, ты … само совершенство, - он убрал волосы с лица Персефоны. Аид никогда не думал, что все закончится так. Он уже готов был смириться с тем, что все мечты о Богине Весны – это его фантазии, достойные мальчишки. Но сейчас он всё равно боялся, что толкнет девушку к новым страданиям… * Когда Аид узнал, что на Олимпе официально объявили, что Богиня Весны пропала, он много говорил с Персефоной. Конечно, сообщил ей, что она считается пропавшей без вести, и надо как-то разруливать ситуацию. Но увидел, что она точно не желала покидать его дом. А после поцелуя Аид уже растерял все свои здравые мысли. Все, что он знал, - это то, что он желал вновь и вновь обнимать и целовать эту душистую красавицу. Ему казалось, что вся его жизнь теперь – в объятиях Персефоны, что без них он умрёт каким-то непостижимым образом. И все еще удивлялся, что Богиня Весны отвечает ему взаимностью. Она так и не ответила на вопрос, чем он заслужил такое «добро пожаловать», но Аид не возражал. Он просто надеялся, что Персефона не будет чувствовать себя обязанной оказать ему «милости» за то, что он помог ей. Она убедила его, что у нее тоже были чувства к нему с самого начала. Но Аид всё не мог поверить в это. Думал, что, возможно, Персефона пока не замечает всех признаков его изломанности, беспорядочности, что она молода и плохо разбирается в мужчинах. Она ведь могла заполучить, очаровать любого, кого хотела, любого, кто был намного лучше двухтысячелетнего мрачного, седого бога. Он же сам просто хотел её, просто рядом с собой, даже без секса. На самом деле, Аид желал ее общества. Персефона заставляла его чувствовать себя не таким разбитым, как при Минте. Что бы там ни случилось, Богиня Весны была потрясающей. Аид хотел сидеть рядом с ней, болтать, просто быть в ее компании. За две тысячи лет он еще ни разу не чувствовал себя так спокойно и счастливо, как с Персефоной. Она улыбалась – и все тучи исчезали из его жизни. Дом теперь был усыпан ароматными цветами, и уныние убралось подальше. Собаки любили ее. И Аид любил, всем своим существом. Но для этой идеальной девушки он был полной неразберихой. Он не знал, нормально ли это – так влюбиться в неё, но даже если бы это признали ненормальностью, он всё равно чувствовал счастье. Слишком большое, чтоб отказаться… Он смотрел на игру Персефоны с Цербером и размышлял. Но потом раздался звонок в дверь. Не говоря ни слова, Аид прошел в холл и очень удивился, увидев лицо Гермеса в окошке. Бог Мертвых нахмурился и открыл дверь. И сразу раздраженно забурчал: - Чего хочешь? Если это сообщение от... кого-нибудь, можешь сказать им, чтобы они просто мне позвонили, - в основном Аид злился на Гермеса за то, что он помешал ему проводить время с Персефоной. - Они бы могли, да, но они уже созвали совет. Зевс просит тебя присутствовать, - осторожно заговорил Гермес. Потом испустил долгий глубокий вздох и начал прыгать с одной ноги на другую. - Так что, да, приятель. Все уже ждут. - Они уже собрались? И что? Зевс опять забыл, что я не олимпиец и не член Совета? – Аид вздохнул, увидав яростный кивок Гермеса. - Ладно, мне надо приготовиться. Передай им, что скоро буду. Гермес тут же исчез. Аид вернулся в гостиную - к Персефоне. Она устроила ему засаду: как только Аид вошел, она прыгнула на него, обняла. Бог Мертвых не сопротивлялся, обнял в ответ. Когда их губы встретились, он почувствовал себя так же, как и в первый раз – в покое и любви. Аид затем отпустил девушку, и она улыбнулась ему. Цербер недовольно заворчал. Вероятно, он хотел, чтоб Персефона ему уделила больше внимания. Аид тоже улыбался. Да, он любил ее… - Ты очень милый, когда улыбаешься, - сказала ему Богиня Весны. Её лучезарная улыбка могла украсить даже самый мрачный и унылый его день. - Мне надо ехать. На Олимпе будет заседание Совета, и меня пригласили, - Аид говорил, но не желал покидать ее объятия. Он даже не шевелился, однако Персефона его отпустила. - Совет? А в чем дело? - она всё улыбалась и теперь держала его за руки. - Ну, полагаю, это касается тебя. Ты же пропала, помнишь? - Я совсем забыла. Ты им всё расскажешь? - она покачала его руками. - Аполлон входит в Совет, так что если я смогу, то ничего не скажу. Кроме того, я еще не решил, каким образом обеспечить твою безопасность. Я скоро вернусь, - он улыбнулся, отпустил ее руки. - Удачи... а я приготовлю ужин, если хочешь... – Персефона снова лучезарно улыбнулась. Аид смотрел ей в глаза. Она милая, красивая, само совершенство. Эти глаза, вероятно, могли бы оживлять мертвых. - Это было бы здорово, ты же хорошо готовишь, - он увидел, как загорелись глаза Богини Весны при этих словах. Она радостная отправилась снова играть с Цербером. Едва слышно попрощавшись, Аид пошел к своей машине... * Он ехал на Олимп и скучал, как всегда. Мысли были кислыми: Аид думал о том, что сейчас ему придется встретиться лицом к лицу со всеми остальными по вопросу, за который он технически отвечал. Богу Мертвых придется стоять лицом к лицу с Деметрой, думая, что сейчас он весьма близок к реальным отношениям с ее дочерью. Смотреть на Геру, которая, по-видимому, решила выступать против него, потому что он ей проговорился о том, что Персефона понравилась Зевсу. Обменяться взглядами с Гестией, помня, что она остро отреагировала на фото, его и Персефоны, в журнале. Будет там, конечно, и Аполлон, и Аиду придется держаться, напоминать себе, что нельзя сейчас душить мерзавца. Если сейчас наружу вылезет правда, Аид влипнет по-крупному. Как же ему выбраться из этой ситуации? По крайней мере, надежда оставалась. Где-то там Персефона готовила ему ужин. Она, действительно, была мила с ним. Аид подъехал к парковке у здания Совета. Войдя внутрь, постарался придать своему лицу скучающе-невозмутимое выражение. Ему это не сразу удалось, но удалось. В здании было все так же скучно, как и обычно. В зале заседаний царил полный беспорядок: Гера и Зевс громко переругивались, Арес сердито хмурился на Деметру. Деметра... Аид не сразу её узнал. Она была растрепана, мягко говоря. Артемида же выглядела крайне напряженной, а Гестия сердито на неё фыркала. Единственной, кто казался хоть немного уравновешенным, была Афина, что не удивляло. - Меня пригласили – я пришел, - сказал Аид, усаживаясь в единственное свободное кресло, оставшееся в зале. Он удивился, заметив, как все умолкли, как только он заговорил. Все повернулись к Богу Мертвых. Тогда он подумал, что все заранее его обвинили в том, что произошло. - Да, - кивнул Зевс. - Полагаю, тебе известно, что Персефона, Богиня Весны, пропала без вести. - Я узнал об этом только вчера, - пожал плечами Аид. – Я занимался документами, и не видал её в списках умерших. Так что она вполне жива, - это была маленькая ложь, но Аид хотел, чтоб люди, которым Персефона дорога, знали, что она жива. - Хвала Гее! – это выпалила Деметра. Аид увидел её слабую улыбку. Вот это поворот – она ему улыбнулась. Возможно, они много спорили, даже враждовали прежде, но сейчас Аиду было её жаль. - И ты просто так ему веришь? – хмыкнул Аполлон... Аид подумал, что может не сдержаться и кинется на негодяя. - Он был последним, кто видел Перси! – продолжил Бог Солнца, свирепо глядя на Короля Подземного Мира. – Она села к нему в машину, и с тех пор её никто больше не видел! Не удивлюсь, если он ее похитил! - Заткнись, мать твою! - Аид зарычал, вскочил из кресла и хлопнул ладонью по столу. - Я никогда не делал ничего плохого этой девочке! - он кипел от злости. Ярость нарастала до критической отметки. Аид ненавидел ублюдка и раньше, но теперь, когда мерзавец сделал больно Персефоне… ярость Аида могла сжечь все три Царства. - Брат? Это правда, что Персефона уехала с тобой? - Зевс говорил спокойно, пытаясь охладить ситуацию. - Она попросила подвезти ее на работу. Так что я ее подвез, - это было худшее, что мог сказать Бог Мертвых, хотя и самое невинное. - Знаешь, мне не нравится, что ты ведешь себя как извращенец с моей соседкой по квартире. Ты же уже однажды ночью затащил её к себе и потом привез домой, - заявила Артемида. Опять это? Аид думал, что уже решил эту проблему. - Афродита, - он махнул рукой в сторону Богини Любви и Красоты, - заставила Эроса напоить девочку. Потом они сунули ее в мою машину. Персефона - всего лишь жертва с того момента, как пришла на Олимп, а теперь, по-видимому, она решила свалить из вашего сверкающего болота, - Аиду не нравилось направление, в котором пошел разговор. - Тогда как насчет фотографий в таблоиде? - спросила рассерженная Гестия. - Ты её уже за это наказала. Ты забрала шубу Персефоны, потому что какой-то урод-фотограф сфотал нас у моего дома, - Аид вновь зарычал. - С этим фотографом я уже разобрался, так что нет смысла поднимать этот вопрос! - Я говорю не о тех фотографиях… Аид здорово растерялся. - Тогда о каких? – он осмотрелся, весьма смутившись. Может быть, их сфотографировал кто-то другой? Может быть, кто-то подсмотрел, как они обменивались поцелуями? Черт, он даже не подумал об этом! Опять облажался, придурок! Аид в ужасе представил, что его сейчас проверяют, а сами знают уже, что Персефона в его доме... Чтоб всё сгорело… Он внезапно ослаб, тяжело опустился на стул. - Так это ты? - Гера выглядела такой разочарованной. Аид ненавидел себя. Он заслужил сброса в Тартар. - Как ты мог так поступить с этим ребенком? Распял её на кровати… - Что? Стой! Что-то шло не так. Аид растерялся еще больше. - О чем, мать твою, ты говоришь? Что за фото? - он спрашивал, но не хотел знать ответ. Гестия практически швырнула ему в голову таблоид. ...Это было… розовые простыни, розовая грудь, испуганные глаза Персефоны…