Ты открывал ночь -
Все, что могли позволить.
Маски срывал прочь,
Душу держал в неволе.
Тонкие пальцы изящно порхали по грифу, зажимая нужны аккорды. Девушка не смотрела на них — ее пальцы давно уже выучили эти знакомые ноты, голос не подводил юную певицу, звуча тихо, чуть хрипло, но все равно не лишенным мелодичности тембром. Кот Нуар не понимал, как ей это удавалось, но факт оставался фактом. Такая песня — спокойная, лишенная силы, призывающей к действию, полная какой-то внутренней горечи и иронии — она била в самое сердце своей незамысловатостью и простотой. Она была такой же, как сама Маринетт.Пусть на щеке кровь
Ты свалишь на помаду,
К черту барьер слов,
Ангелу слов не надо.
Вот уж правда так правда. Маринетт говорила с каждым годом все тише, спина ее горбилась все сильнее, одежда на ней становилась все более закрытой, из-за чего они не могли видеть все новых ссадин и гематом, получаемых незнамо где. А жаль. Может быть тогда все сложилось бы совсем иначе.А мы не ангелы, парень,
Нет — мы не ангелы,
Темные твари, и сорваны планки нам,
Если нас спросят, чего мы хотели бы,
Мы бы взлетели, мы бы взлетели.
Маринетт мечтает о небе? Неожиданно. Впрочем, а что они вообще о ней знают? Правильно, ничего. Разве кто-то из них мог бы предположить, что однажды они увидят ее такой? С распущенными волосами, которые треплет ветер, сидящей на крыше дома, с гитарой в руках и расслабленной полуулыбкой на лице? Навряд ли. Он бы и сам в это не поверил, если бы не увидел собственными глазами.Мы не ангелы, парень,
Нет — мы не ангелы,
Там, на пожаре утратили ранги мы
Нету к таким не любви, не доверия,
Люди глядят на наличие перьев.
-«Меня любят миллионы, — говорила Маринетт в своем видеодневнике, смотря на камеру больным, затравленным взором. — Все они — от мала, до велика возносят меня, возвеличивают, но на самом деле, не узнают меня, если я пройду мимо. Пока на мне нет личины, которую знают все — этот мир меня не узнает, будет относится с презрением, ненавидеть. Зато стоит мне стать той, кого они для себя придумали — и они будут заверять меня в своем обожании, говорить, что знают меня, притворяться моими друзьями. Наверное мои жалобы выглядят жалко — все же лучше так, чем быть совсем невидимкой, но я не могу. Мне нужно, чтобы меня либо любили, либо чтобы ненавидели. Я устала разрываться на части, пытаясь подстроиться под всех». У Нуара были догадки, о чем говорила Маринетт. Но он очень хотел ошибиться. Потому что в противном случае… она была бы права. По всем пунктам.Сотни чужих крыш,
Что ты искал там парень
Ты так давно спишь,
Слишком давно для твари.
Адриан помнил, как порой смотрела в чужие окна его Леди — со смесью зависти и дикого ожидания. Как ни странно, такие детали почти не откладывались в его памяти — она моментально брала себя в руки, озаряя мир ослепительной улыбкой, за которой остальные не видели обожженной пустыни, в которую превращалась ее душа. Зато Маринетт ее не скрывала — ее мир рушился окончательно и бесповоротно, ей не для кого было быть сильной, не для кого было бороться. По крайней мере, так им казалось. Ведь борьба за идеалы, это тоже борьба, верно?Может пора вниз,
Там, где ты дышишь телом,
Брось свой пустой лист,
Твари не ходят в белом.
В глазах девушки больше не отражается обреченность, там горит жизнь. Дикая, необузданная энергия, которую она каким-то чудом умудряется держать под контролем, не позволяя остальным увидеть, как сильно она изменилась. Да только эти усилия тщетны — ее все равно замечают, горланят о ее присутствии везде, где увидят, а от вопросов «Маринетт? Та самая пропавшая Дюпен-Чэн?» ее скоро начнет тошнить. Но она справляется с вниманием так, словно до этого не раз бывала в центре внимания. Умело осаживает излишне ретивых, вежливо отвечает на те вопросы, которые нужно, и превосходно умеет игнорировать те, на которые отвечать совсем не хочется. Такой подход, когда человек не ругается и не спорит — лучшая тактика в ее случае, и он может сказать точно — еще пару недель, и пресса о ней забудет. Гарантировано.А мы не ангелы, парень,
Нет — мы не ангелы,
Темные твари, и сорваны планки нам,
Если нас спросят, чего мы хотели бы,
Мы бы взлетели, мы бы взлетели.
Они столько времени провели, в бесплотных попытках отыскать ее, столько раз представляли, что бы сказали ей, когда встретили, но реальность не идет ни в какое сравнение с самыми смелыми ожиданиями. Эта Маринетт — другая. Она не похожа на ту девушку, что они помнили. Или наоборот — слишком похожа? Где же истина? Маринетт чувствует спиной чужие взгляды, и допевает последний куплет:Мы не ангелы, парень,
Нет — мы не ангелы,
Там на пожаре утратили ранги мы
Нету к таким не любви, не доверия,
Люди глядят на наличие перьев.
Маринетт дергает струну в последний раз и музыка затихает. Она знает, что за спиной стоят они, а они знают, что она давно это поняла. И тем не менее, никто не двигается с места, оставляя право действий ей. Маринетт не торопится — неспешно убирает старую гитару в чехол, поднимается на ноги, оттряхивая попутно старые потертые джинсы, и только потом поворачивается к застывшим героям. У Квин Би из рук выпадает оружие — все же они еще не привыкли к виду открытых рук Маринетт. Девушка сконфуженно улыбается, и одевает на плечи кофту, не желая смущать подобным зрелищем неподготовленных зрителей. - Следователь говорил, что вы скорее всего захотите задать мне пару вопросов, — неожиданно начинает Маринетт, причем говорит сразу о деле, как бы намекая, что вопросов о своем состоянии она не потерпит. Нуар молчаливо кивает, принимая правила игры. - Прежде всего хотелось бы спросить, как ты? Пресса не сильно докучает? — задал он нейтральный вопрос, не спеша переходить к сути. - Есть немного, но ничего, с чем бы я бы не справилась самостоятельно, –ровно отвечает она, но стиснутые пальцы выдают ее напряжение. Адриан понимает, что причин верить им у девушки нет — слишком много всего произошло, причем не слишком хорошего, но чувства сейчас сильнее разума. Да, Маринетт этого не знает, не понимает, что происходило здесь до ее возвращения, но это не важно. Главное, что понимают и помнят они. - Маринетт, ты можешь рассказать, что произошло? — осторожно спрашивает Вальперион, подходя чуть ближе. Маринетт не хочет. Это видно по ее взгляду, по упрямо сжатым губам, по напряженным плечам. И Лука отходит от темы, чутко улавливая ее состояние своими способностями. - Как тебя приняли? — задает он очередной вопрос, стараясь убрать из ее позы напряжение. Та пожимает плечами. - Нормально, я думаю. Хотя опеки теперь стало в два, если не в три раза больше, — неловко усмехнулась она, но герой почувствовал, как дрогнуло ее сердце. Их отношения налаживались, что не могло не радовать. Хоть что-то изменилось к лучшему. - А… кроме родителей? Маринетт бросает на него изучающий взгляд, но все же отвечает: - Не знаю, я, кроме прессы, пока только с Альей общалась. Она, кажется, рада, — девушка неуловимо нахмурилась. - Что такое? — встревожился Кот. Зная Сезер, та могла выкинуть что угодно. Успокаивало только то обстоятельство, что она искала Маринетт едва ли не фанатичней его самого, только сферы поисков у них были разные — Алья искала через людей, полицию и телевидение, а Адриан — через книги, древние записи и расшифровки древних текстов, где говорилось о способностях Камней Чудес. Однако девушка не выглядела расстроенной, скорее, задумчивой. И неуверенной в своих мыслях. - Скажи, Алья она…. Много сил приложила к моим поискам? — задала неожиданный вопрос Дюпен-Чэн. Ребята переглянулись. Ну да, она не могла этого знать. - Много. Очень много. Именно она была той, кто привлекал общественность к твоей пропаже. Благодаря ей твои поиски разворачивались даже в других странах. Маринетт промолчала, но Нуар каким-то шестым чувством понял — она ошеломлена. Сильно. Однако это была бы не Маринетт, если бы она не оправилась быстро. - Неожиданно. Вот и все, что она сказала. Герой почувствовал разочарование. Да, несмотря на все пережитые потрясения, Маринетт все также превосходно владела собой. Хотя это было не так, как раньше. Раньше за привычной безразличной маской проглядывало недоверие и звериная опаска, сейчас же — настороженность. Она не знала, как относится к ним, но не боялась этого. Словно там, где бы она не была ранее, она смогла вернуть себе веру в свои силы, и готова была вступить в борьбу с новыми силами. Это поражало и восхищало одновременно. Маринетт никогда не давала разгадать себя полностью. Только казалось бы ты нащупал ответ, вычленил из сотен путей нужную ниточку, как она разрушала твои догадки вдребезги, заставляя глядеть на нее новым взглядом. Не всегда эти открытия были приятными, как тогда, когда он осознал, какую ненависть она хранила за своей маской, или когда он понял, насколько самоотверженной может быть обычная на первый взгляд одноклассница, но зная эти маленькие черты ее характера, который она умудрилась пронести через года, он понимал, что такая вот она — со своими достоинствами и недостатками, все больше очаровывает его. Заставляет ощущать нестерпимую горечь, когда отбрасывая очередную древнюю книгу, оказавшуюся на проверку просто мусором, он понимал, что они сами загубили этого человека. Эту личность, которая заслужила свою жизнь, с верными друзьями и дружной семьей, а не смерть в вихре отцовской магии. Сейчас она стоит здесь, живая и здоровая, но он чувствует, будто вернулся назад во времени – ведь если с окружающими и произошли перемены, то с ней нет. Она все так же ненавидит их. Брюнетке надоело стоять напротив них и она вновь опустилась на крышу. Они последовали ее примеру. - Вы быстро среагировали, — бесцветно сказала Маринетт, все еще пребывая в своих мыслях. — Я думала наша встреча случится позже. - Мы тебе уже надоели? — неловко пошутил Кот, но и сам понял, как жалко это вышло. - Нет, я имела в виду злодеев. Супергерои же такой занятой народ, — неопределенно махнула рукой Маринетт. Нуар почувствовал, как сердце его замерло. - Ты не знаешь? — удивилась КвинБи, но прикусила язык, соображая, что в последние дни ей и вправду было не до событий многомесячной давности. - О чем? — мгновенно выпала из своих дум девушка. Да, на реакцию она тоже не жаловалась. - Бражник больше не выпускает акум. – Не вдаваясь в подробности заявила Пчела. Эту новость она уже не могла спокойно вынести. - Он сделал ЧТО? — пришибленно переспросила она. Удивленно поглядев на Нуара, молчаливо спрашивая, не шутка ли это, но тот только подтверждающе кивнул головой. - Охренеть, — выдвинула вердикт она, не замечая реакции собеседников. — Я, конечно предполагала, что при возвращенни меня может ожидать все, вплоть до разрушенного до основания Парижа, но что главный злодей сложит с себя полномочия я точно не ожидала. Адриан неожиданно обиделся. Да, отец бывало перегибал палку, но до такого бы точно не опустился! Хотя бы потому, что понимал, что в таком случае без жертв не обойдется, и одним из них вполне мог стать его сын. А на это он бы не пошел не в коем случае. - Ага, встал на путь истины, — буркнул он, подавляя желание отвернуться. Это точно выглядело бы по детски. - Известно, почему он так поступил? — не обратила внимания на его демарш Маринетт. С сомнением посмотрев на нее, Адриан отрицательно махнул головой на вопросительные взгляды друзей — Маринетт ни за что бы не поверила, что именно она являлась той самой причиной, по которой отец отступил. Что еще в самом начале своей злодейской карьеры он четко определил для себя границы, через которые переступать не станет. И убийство мирных жителей входило в это число. Иначе во всем этом просто не было бы смысла. И Адриан сильно сомневался, что отец решит вернуться, даже после того, как узнал, что Маринетт на самом деле жива. За годы бесплотных попыток добиться невозможного, он смертельно устал нести этот груз, и Маринетт… Она просто стала последней каплей. Но объяснять это ей… нет, она не поймет. Не сейчас, по крайней мере. - Мы не знаем. У его соратников остались Талисманы, и они по прежнему их используют, только теперь уже не во вред. Они тоже внесли свой вклад в твои поиски. — постарался реабилитировать товарищей в глазах брюнетки Нуар. Она неверяще покачала головой. - Странное ощущение. Как будто за время моего отсутствия на меня свалилось наследство, из-за чего ко мне все теперь проявляют повышенное внимание, а я не в курсе. Посмотрев на ситуацию с ее стороны, Нуар признал — похоже. Даже очень. - Или с твоим отсутствием все поняли, что потеряли что-то важное, — отстраненно заметил Лука. Маринетт бросила на него странный взгляд, но герой смотрел только на город, словно не имея к этому никакого отношения. Адриан в который раз восхитился его самообладанием – все же он и Нино были ее самыми близкими друзьями, знали ее больше, чем остальные. И все равно умудрялись строить такой отстраненный вид, что не будь Адриан в числе посвященных — точно бы не поверил, что они близко знакомы. - Сомневаюсь, — глухо усмехнулась девушка, но тень сомнения в глазах все же промелькнула. Однако ни опровергнуть, ни подтвердить это высказывание она им не дала. - Уже поздно. Родители будут волноваться. Вы задали все вопросы, или есть что-то еще, что вам нужно узнать? –ровно спросила она, поднимаясь на ноги. Вопросы были, но задать их они пока не решались. Пришлось попрощаться. Глядя, как Маринетт идет через город к своему дому, Нуар вопросительно посмотрел на Вальпериона. Тот взгляд его понял, но ответил лишь когда дверь за брюнеткой закрылась. - Ты прав, Агрест. Она и в правду изменилась. Стоит повременить с раскрытием, по крайней мере до тех пор, пока мы не будем уверены на ее счет.