Особенный

Артём повернул голову и осмотрел пришедших, точнее попытался. Мужчины погасили фонарики, подойдя к костру, и теперь из темноты их фигуры выхватывал только неровный багровый свет костра, всполохами озаряя какие-то детали, создавая резкие, черные тени на их лицах. Несмотря на скудное освещение Артем сразу узнал Андрея, разведчика, которого обычного в дозор, а тем более на стопятидесятый метр, не ставили, и Кирилла, мужчину с всклокоченными черными волосами. С ним Артем никогда близок не был, но поскольку ВДНХ станцией была не большой, хоть и не маленькой, все её жители знали друг друга в лицо. Третьего же человека юноша видел впервые, и его облик заставил пробежать дрожь по рукам. Она была не пугающая, липкая и холодная, а горячая какая-то, благоговейная. Артём сглотнул, облизав вдруг пересохшие губы, и спешно отвернулся. Предложили чаю, и возня с чайником на несколько минут прервала разговоры. Дозорные со стопятидесятого расселись вокруг костра на мешках и ящиках, принимая эмалированные железные чашки с горячим чаем, и Артем исподлобья ещё раз оглядел их. Особенно его интересовал человек, который был явно гостем на их станции. Это был высокий, крепкий мужчина лет сорока, с выбритым черепом и густыми бровями, из-под которых за людьми следил внимательный, даже чем-то пугающий взгляд темных глаз. Не так пристально и подозрительно осматривают своих товарищей по дозору, даже если ты с ними первый раз идешь в тоннель, подумалось Артему, но тут взгляд этого сурового мужчины окинул парня, и тот постарался, как бы случайно, отвести глаза. От пересечения их взглядов, пусть всего и на мгновение, ему стало как-то не по себе. Всё та же горячая дрожь прошла по рукам, и в груди кольнуло электрической искрой. Чужой взгляд задержался на нем дольше, чем на других, и Артему стало уже некомфортно, что его так нахального разглядывают, как незнакомец отвернулся, вслушиваясь в рассказ Петра... За остаток дежурства Артем ещё несколько раз осмотрел гостя, примечая черты его решительного, сурового лица и вслушиваясь в тембр его низкого голоса, когда он редко заговаривал короткими рублеными фразами. Парень чувствовал, что и незнакомец продолжает его рассматривать, с интересом вслушиваясь, когда говорил сам Артем. Сначала его это немного напрягало, человек как-никак был с чужой станции, но судя по всему был другом Андрея, и совсем уж подозрительным не казался. Когда дежурство окончилось и мужчины зашагали к станции, Артем кажется понял, чем был вызван к нему такой интерес. Незнакомец, отстав от своих товарищей со стопятидесятого, поравнялся с Артемом и стал спрашивать про Сухого, отчима Артема. На одно мгновение ему стало обидно, что Хантер, а именно так звали мужчину, заинтересовался им только из-за отчима, но чувство это ушло так же быстро, как и появилось. Не был Артем никем особенным, чтобы такие люди на него засматривались. Разговор их вышел совсем коротким, поскольку Хантер оставался и дальше на дежурстве, а Артем пошел дальше к станции. Он не особо успел подумать об их разговоре, как к нему подошел уже Петр Андреевич, выпрашивая про этого мужчину. Только подходя к своей палатке Артему подумалось, что Хантер на него внимание обратил сразу, как только подошел к костру, ещё не зная, что он с Сухим знаком, но развивать эту мысль сил уже не было, и парень поскорее сбросил куртку и сапоги, упал лицом на подушку, мечтая поскорее уснуть, чего не пришлось долго ждать. … Сон был прескверный, и чтобы поскорее отогнать его от себя, Артем стал внимательно вслушиваться в каждое слово в разговоре отчима с Хантером, и прокручивать в голове ощущение от пожатия теплой и шершавой ладони, а не холодной и неестественно гладкой. Между тем Артем поймал себя на мысли, что не может не рассматривать гостя, которой теперь снял свой черный кожаный плащ, и остался в такой же черной водолазке, которая плотно облегала его крепкое мускулистое тело. Парень постарался не палиться, чувствуя, как опять становится странно жарко, и щекам особенно. Никогда прежде он себя так не чувствовал, чтобы человек его так заинтересовал, что глаз отвести было не в силах, а при разговоре начинал путаться в словах и бояться ляпнуть что-то глупое. Поэтому Артем почувствовал себя совсем растерянным, когда Хантер, попрощавшись с Сухим, шепнул ему выйти с ним, чтобы поговорить наедине. Юноша мгновенно вышел за Охотником из палатки, не обращая внимания на удивленный отчимов взгляд и даже не надев куртку. Они неторопливо пошли по станции в сторону гостевой палатки, и только в свитере Артему совсем не было холодно, поскольку теперь Хантер не скрывал своего заинтересованного взгляда и в упор рассматривал парня, попутно расспрашивая, отчего бросало в жар и язык начинал заплетаться. Хантер был с ним прямолинеен и честен, и разговор ощущался все серьезнее. У Артема и без того сердце постукивало чаще, чем положенно, а когда мужчина спросил про секрет, у юноши внутри все задрожало, вспомнился сон, но сейчас Хантер стоял перед ним живой, горячий, с суровым, но человеческим лицом. За внешней строгостью парень угадывал в нем необъяснимое доверие. И ведь секрет не просто спрашивал, а предлагал обменяться, и Артема распирало от любопытства, какую тайну скрывает такой особенный человек. Артем набрал в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выложил всю историю про Ботанический сад. На протяжении рассказа лицо Хантера не изменило выражения, только на секунду в глазах мелькнул нехороший огонек, а когда он начал говорить, ноги у Артема чуть не подкосились. А чего он ожидал, ведь может именно от его с друзьями проступка станция сейчас в таком положении? Но Хантер быстро сменил гнев на милость, и даже ободряюще подмигнул юноше. Артем раскаивался в своей болтливости, но в тоже время чувствовал в обращении с ним мужчины что-то очень личное и приятное. Это доверие, эта открытость внушали Артему, что он не такой, как другие, что он особенный, а парень раньше себя так никогда не ощущал. ... Артем замер, как громом пораженный. Всё в словах Хантера казалось невозможным: то, что такой человек, как он, может не вернуться; то, что такой человек, как Артем, сможет добраться до Полиса и выполнить такое ответственное задание; и много чего другого, что вопросами застряло у Артема в горле. Но в тоже время внутри всё искрило от мысли, что Хантер доверился именно ему, и это чувство придавало парню невероятную уверенность в себе. Не мог он подвести доверие такого человека. Артем зашел в палатку вслед за Хантером, и приходилось стоять почти вплотную к друг другу из-за большого количества вещей. Мужчина выдал ему последние указания и гильзу от пули с посланием, которую парень крепко сжал в ладони. Что-то внутри него екало каждый раз, когда пальцы Хантера вскользь касались его пальцев, оттого ещё труднее было попрощаться. Артем смотрел охотнику прямо в глаза, надеясь сам не зная на что, но уйти вот так просто сил не было. Вглядываясь в глаза Артема мужчина пару мгновений обдумывал что-то, а потом спросил всё так же серьезно, с какой-то потаенной нежностью: — Ты мне веришь? Было в этих словах что-то большее, чем просто вопрос об Артемовой миссии. Скорее что-то только о них, как о людях, что-то, что только между ними. Артем коротко кивнул. Расстояние между ними было совсем небольшим, так что лицо Хантера очень быстро оказалось вплотную к лицу Артема. Он поцеловал его. Это был не детский, сухой поцелуй лишь касанием губ, но и не что-то серьезное. Мужчина прижался на удивление влажными губами к чужим, немного пососал верхнюю губу юноши и легко коснулся её языком, но почти сразу отстранился. Артем судорожно выдохнул, одно мгновение потянувшись следом за губами Охотника. — А теперь? — Спросил Хантер, вопросительно всматриваясь в смущенное растерянное лицо Артема. — Только больше, — промямлил юноша. Внутри что-то щелкнуло после этого поцелуя, встало на свои места, но как же сложно было сформулировать свои кипящие чувства в слова. Хантер без промедления снова наклонился к Артему, теперь уже сминая его губы в настоящем, страстном поцелуе, приобнимая сильными руками за талию и притягивая к себе. Юноша бы не удержался на ногах от такого напора, если бы его не обняли так крепко. Зажмурившись, Артем тонул в новых ощущениях. Он нашарил руками плечи Охотника и вцепился в них изо всех сил, словно боясь потерять эту внезапную близость. Никогда прежде никто не целовал его так горячо, так чувственно. Хантер посасывал его губы, играл с его языком своим, полностью завладел его ртом, а Артем позволял делать с ним что угодно, ни единой мысли не осталось в его голове, только желание быть как можно ближе и как можно дольше с этим человеком. Руки мужчины тем временем оказались под свитером парня, поглаживая крепкую талию, и спускаясь чуть ниже, на упругие бедра. На секунду разорвав поцелуй Охотник одним движением стянул свитер, оставив разгоряченного Артема в майке. Он, невероятно красивый в глазах Хантера, с раскрасневшимися губами и щеками, такой нежный и ласковый в его руках, тянулся к нему за новыми поцелуями. Места в палатке было совсем мало, Хантер сел на раскладушку, но Артем всё также стоял прямо вплотную к нему, только теперь голова мужчины была вровень с его пахом. Он принялся расстегивать ремень на брюках юноши, а тот в нерешительности замер, комкая в руках водолазку на его плечах. Охотник поднял на него взгляд и спокойно спросил: — Ты сексом занимался когда-нибудь? Артему стало очевидно, что все то, чем он до этого занимался, все те неловкие обжимания с девушками по темным углам, это не просто не считается, этого вообще не было. Чувствовать себя желанным было непривычно, но невероятно приятно. Это заставляло сердце и дыхание рваться наперегонки, стучать кровь в ушах, подкашиваться ноги. Артем полустоном выдохнул «Нет», в глубине души пряча постыдную мысль, что Хантер оттолкнет его из-за этого. Но тот только ласково, с искоркой в глазах, произнес: — Так ты мальчик ещё совсем. Скажи это Артему кто угодно другой, он бы, конечно, обиделся. Но это был Хантер, и он него слышать такие слова было не просто приятно, от них в душе по-родному щемило, кололо теплотой. В них было что-то особенное, нежное, отчего хотелось добавить: «Твой. Твой мальчик». Говорить Артему было сложно, не только потому, что не мог сосредоточиться на словах, но и потому, что даже дышать становилось сложно, воздух в палатке стал плотным и горячим. Хантер легко и быстро, как свой собственный, расстегнул ремень, а затем и пуговицу с ширинкой на штанах Артема. Он спустил брюки с бельем практически до колен, а майку наоборот задрал, оголяя напряженный подтянутый живот юноши. Когда мужчина провел по коже рукой, Артем, неожиданно даже для себя, коротко застонал, но тут же зажал себе рот ладонью. Он бросил смущенный взгляд сверху вниз на не скрывающего улыбку Охотника, который явно наслаждался видом как в целом, так и конкретно лицом застенчивого парня. Мужчина перевел взгляд на член Артема, который уже начинал твердеть. Он невесомо провел пальцами по всей длине, довольно вслушиваясь в заглушенный ладонью стон. Сплюнув на ладонь он плотно обхватил член и сделал несколько широких движений вверх-вниз, второй рукой придерживая Артема за бедро, чтобы тому было проще устоять на ногах, ведь даже от таких простых ласк его уже изрядно потряхивало. Замерев ладонью у основания Охотник прижался губами к члену и провел языком до головки, которую взял в рот, легонько посасывая. Артем зажмурился от нахлынувших на него сладких и колких ощущений, постанывая в ладонь, изо всех сил стараясь сдержаться и не начать толкаться в чужой рот. Хантер внимательно слушал рваные вздохи, удостоверяясь, что доставляет парню удовольствие, продолжив сосать чужой член, взяв в рот уже больше разгоряченной плоти. Он размеренно работал языком и губами, пока Артем старался не навалиться на него и сдержать нарастающие стоны. Когда живот и бедра юноши казались уже напряженными до предела, что свидетельствовало о приближающейся разрядке, Хантер выпустил член изо рта, чем вызвал глухой недовольный вздох. Посмотрев наверх он встретился с подернутыми возбуждением глазами Артема, и шепнул ему «Потерпи немного», на что тот кивнул и крепче сжал плечо мужчины. Охотник провел рукой по члену парня, собирая слюну и начавшую выделяться сперму, и проскользнул между ног к ягодицам. Артем рефлекторно напрягся, чувствуя как горячие влажные пальцы начинают легко, чуть надавливая, массировать его анус. Мужчина вновь взял член парня в рот, так что тот подался чуть вперед, поглубже в горячую глотку и подальше от настойчивых пальцев. Артем немного расслабился от ласкающего языка и Хантер медленно начал вести пальцем внутрь. Парень судорожно дышал, стараясь не дергаться, чтобы не спровоцировать лишнее движение внутри себя, которое создавало неестественный дискомфорт. Мужчина начал сглатывать, удерживая член во рту, в такт движения пальцев, что переключило фокус внимания Артема с заднего прохода, где было слишком туго и жарко, на головку своего члена, которая теперь упиралась в горло Охотника. Парень чувствовал, что вот-вот кончит, но не мог отстраниться, зажатый сзади пальцами, а спереди ртом, и выстанывал имя мужчины, призывая его что-нибудь сделать, закончить эту сладкую пытку. Хантер быстро, буквально одним движением, вытащил из парня пальцы, выпустил его член изо рта, перехватил рукой, дразняще провел пальцем по головке и плотно сжал пульсирующий орган, а Артем кончил ему в руку, толкаясь и стоная. Осмотрев тяжело дышащего, раскрасневшегося и потного Артема, который все ещё подрагивал от схлынувшего напряжения, Охотник коротко сказал: — Раздевайся и ложись. И хоть слова могли прозвучать как приказ, интонация мужчины была совершенно противоположной, в ней было что-то ласковое и уступчивое. Артем послушно лег на поскрипывающую раскладушку, быстро стянув штаны с бельем и майку. Хантер тем временем задрал свою водолазку, оголяя накаченный живот с несколькими белесыми отметинами шрамов, и припустил штаны, размазывая по своему твердому члену сперму Артема на манер смазки. Парень лежал с немного, но все же раздвинутыми ногами, и с замиранием сердца ждал, сглатывая от предстоящего, неизвестного и оттого пугающего, действа. Хантер пододвинулся ближе, поудобнее устраиваясь между ног юноши, уверенно разводя его ноги шире. Он вновь провел рукой между его ягодиц, прижимая и проталкивая пальцы внутрь парня, поглаживая второй рукой напряженные бедра и талию. Артем старался расслабиться, но пальцы елозили и растягивали, раздражая чувствительную плоть, и вместе со вздохами вырывались тихие всхлипы. Охотник положил руку на его член, ласково поглаживая и играясь пальцами с головкой. Мысли Артема следовали за этими движениями, а остальные начали растворяться, отходить на задний план, но почти сразу он почувствовал, как Хантер вытащил свои пальцы, так что внутри на мгновение стало свободно и спокойно, а потом заполнил его, коротко неглубоко толкнувшись. От резкого движения Артем вскрикнул, но тут же зажал рот ладонью, стараясь преодолеть пульсирующую боль в анусе и совладать со своим телом. Хантер наклонился к нему, поцеловал прижатую к губам юноши руку, худые пальцы и сухие костяшки, прижался к уху, обжигая дыханием и хрипло прошептал: — Ты молодец, Артем. Всё хорошо. Артем отвел руку от лица, провел ей по щетинистой щеке мужчины, умоляя взглядом о настоящем поцелуе, который Хантер не замедлил дать, полностью овладевая, и вместе с тем отдаваясь. Пока их языки и губы страстно переплетались, юноша начал привыкать к пульсирующему, распирающему изнутри члену Охотника, который выждал ещё немного времени, и продолжая синхронно ласкать рукой чужой член, сам начал медленно двигаться глубже и обратно. Мужчина спускался поцелуями от губ парня по его щеке к уху, по шее к ключицам, по груди к соскам, посасывая их и покусывая. Артем снова зажал рот одной рукой, заглушая вздохи и стоны, а второй беспорядочно шарил рядом, пытаясь сжать что-нибудь и перенаправить напряжение. Хантер двигался все быстрее, отклонившись назад и сильно сжимая пальцами бедра парня. Внезапно Артем почувствовал, что мужчина задел что-то внутри него, что приятно разлилось теплой волной по всему телу, вызывая дрожь. Охотник заметил это и довольно улыбнулся, тяжело дыша продолжая толкаться в парня, но теперь стараясь как можно чаще касаться невидимой точки. Артем глухо и часто стонал, разрываясь ощущениями между своим снова напряженным членом, который Хантер не отпускал, и плотно обхватившим чужой член анусом. Мужчина сильно толкнулся, прижимаясь внутри к точке, что доставляла Артему наибольшее удовольствие, и сжал его член, заставляя снова кончить. На несколько мгновений напряжение сковало парня, зажимая внутри член Хантера, и тот с усилием толкнувшись ещё пару раз, кончил. Артем чувствовал, как внутри него растекается горячая сперма и пульсирует чужая плоть. Он сбивчиво дышал, продолжая тихо постанывать, когда Хантер вышел из него. Артем закрыл глаза и практически отключился, находясь где-то на границе сознания, полностью отдавшись ощущениям приятной истомы со смесью несильной пульсации и жара. Прошло не больше нескольких минут, когда дыхание Артема почти вернулось к норме, и он почувствовал, как Хантер вытирает его бедра и живот. Парень открыл глаза и сел, оглядывая Охотника. Случившиеся выдавал в нем все ещё расстегнутый ремень, покрасневшее лицо и легкая полуулыбка. — Одевайся, — спокойно проговорил он, но в его глазах Артем видел ласковые искорки. Парень постарался быстро одеться, не обращая внимания на ноющие мышцы, и прошел к выходу из палатки, не ожидая чего-то ещё на прощание. Хантер встал и притянул его к себе в объятья, коротко, но глубоко целуя. Взгляды их снова встретились. — Не жди меня из-за этого дольше, — выдохнул Охотник почти в самые губы юноши. — Возвращайся живым, — тихо ответил Артем, не уверенный, что у него есть на такие слова право. Хантер снова коротко его поцеловал и отпустил. Артем вышел из палатки и быстро зашагал по станции, стараясь не думать о том, что с ним случилось, а сосредоточившись на горящем чувстве у него в груди.