«И я затеял побег, Тут движения нет и нет результатов. Жизнь не лимонад, а там облака, как сахарная вата. И пусть это наивно, и я могу и один быть, но без тебя там, Всё одинаково, стала безвкусной сахарная вата...» Андрей Пирокинезис
Июнь 2014 года.
Дорога на провинциальный фестиваль оказалась долгой. От ближайшего вокзала по разбитому асфальту музыканты добирались полдня. Когда-то они выступали здесь в одном клубе, и каждый, глядя на эти улицы, немножко ностальгировал. Обыкновенный и довольно тёплый для середины июня день освещали лучи заката. Там в палаточном лагере люди жгли костры и негромко общались. Сергей Константинович оглядел всё это восхищённым взглядом, достал из багажника свою гитару и принялся ждать остальных. Анна стояла рядом, что-то торопливо ища в телефоне. - Ты как? - подойдя, спросил Маврин. - Да нормально вроде. Достали немного эти переезды. - Здесь должно быть интересно, - ещё раз окинув взглядом поле, произнёс гитарист. - Идём!- сзади послышался крик Вячеслава и разговоры остальных музыкантов. Гостиница в, казалось бы, отдалённом от цивилизации селе, оказалась вполне уютной. Пустой ресепшн и милые бабушки, обслуживающие здание. Видимо, кроме группы, здесь остановилось не так много людей. Постепенно вечер сменила ночь. За окнами приглушённо шумела листва, а небо так и осталось непривычно светлым. "Север.." - подумала Анна, которой, несмотря на усталость, почему-то не удавалось уснуть. "За жизнь вроде бы столько городов объездила, но такого ночного неба не припомню. Даже в Питере белые ночи совершенно другие ..." – думалось ей. Это небо помимо полумрака и спокойствия хранило в себе ещё что-то такое, что словами было не передать. Какое там небо Аустерлица!... Сравнимо оно было только с чувствами человека. Такими горькими, как печаль и совершенное одиночество, абсолютный страх и боль - чужая и томительная, бесконечная, но в то же время такая спокойная. Будто тебя это всё и не касается. Похоже на то, когда ты из-за стекла иллюминатора смотришь в толщу воды над тобой, и сам вроде не тонешь, но страх того, что вот он - твой мир, где ты повёл всё своё существование остаётся так далеко от тебя. И ещё узоры этого неба напоминали то, когда кому-то из нас что-то не давало сказать те самые важные слова, которые порой держат всю жизнь на волоске, в шаге от чего-то грядущего... После долгих размышлений и представлений всего этого девушка всё же погрузилась в сон.***
Она проснулась только с сигналом будильника, который по привычке ставила на каждый день. На удивление девушки, впервые за долгое время ей удалось выспаться. Всё в этом тихом месте казалось необычным. Будто нет и не было никогда ни байкерского фестиваля, ни шумных людей, ни артистов. Те, к слову, сейчас вовсе не ощущали себя артистами и теми, в ком обычно нуждается многотысячная аудитория. Наоборот, атмосфера склоняла их думать и говорить очень тихо, чтобы не спугнуть свободу и собственные мысли. После раннего завтрака они неспешно разгуливали по террасе и близлежащим от гостиницы территориям. Рядом со зданием находился глубокий хвойный лес. Точнее, сама гостиница и стоящие через дорогу деревеньки находились в глубоком лесу. Сейчас, в отличие от вчерашнего дня было немного пасмурно. Неунывающие бабушки из гостиницы говорили, что для их местности это обычная погода, а солнечные деньки здесь и вправду редки. Ближе к обеду имевшиеся в гостинице книги и неспешные беседы уже надоели музыкантам. Чуть обдумав ситуацию, было решено пойти именно к тому берегу, где вчера им удалось увидеть палаточный лагерь. Переходя трассу и сокращая путь через лес, музыканты негромко общались. Басист Лёня весело шутил и то и дело отбирал у Завидова кепку. Тот в свою очередь шутливо угрожал неугомонному парню. Юра вталкивал что-то вокалисту, который с серьёзным лицом его слушал, но время от времени присоединялся к веселью остальных. Выйдя из леса, им открылись просторы. Сейчас музыканты могли рассмотреть это место поближе. На берегу, вдоль узкого места, где река делала поворот, в обе стороны раскинулся палаточный лагерь. В нём, вероятно, помещалось чуть меньше тысячи человек. Однако многие приезжали сюда на один день, оставляя в маленькой деревушке автомобили. По обе стороны от лагеря находились поля. На другом берегу было точно такое же открытое, живое поле с тёмным ельником позади. Под смешные и странные истории Вячеслава идти было намного интереснее. Сейчас, их ничего не сковывало и каждый делал то, что хотел. В этот раз Лёня и Сергей Константинович носились по жёсткой траве и небольшим зарослям. То и дело их догонял Дима и кидал в траву одного из них, потому что "надоели уже тут орать". Сегодня ударник явно не выспался. Назло ему, или просто давая волю чувствам, Артём горланил народные песни. Хотя "Русь" подхватили уже все. Когда лагерь практически скрылся за поворотом, они дошли до широкого и тихого места. Здесь не было ни людей и ничего, кроме узкой тропинки, на их присутствие не намекало. Кто-то сразу побежал к реке, кто-то присел на бревно на берегу, кто-то валялся в тени... И это было прекрасно. Анне давно не приходилось наблюдать коллектив таким. А ведь никто и не сомневался, что музыканты - люди без возраста. Девушка улыбнулась. Эти безумцы уже с криками толкали друг друга в прохладную воду. Сделав пару снимков, она с новой волной энтузиазма присоединилась к ним.***
К сожалению, время в часы досуга летит, будто с миссией «убить тебя и твою семью своей нехваткой». Поэтому порезвиться группе удалось только до трёх часов дня. Странно, но этого вполне хватило, чтобы повеселиться, словно дети, промокнуть и, судя по словам Алексиса, "жутко оголодать". Как ни странно, самыми промокшими были Завидов, который не хотел принимать участие в водяной войне, и почему-то Анна, к счастью которой, Маврин закутал её в свою кофту и повел всех обратно домой. Волосы долго сохнут у всех, но заболеть никому не позволялось. К этому времени люди на поляне уже оживились. До концерта первой группы оставалось меньше получаса. Только что отыграл полуторачасовой разогрев в лице местных разнообразных молодых групп. "МАВРИН" должны выступать вторыми, поэтому ребята поторопились приводить себя в порядок и настраиваться. По-быстрому отогревшись в душе и высушив волосы, Анна встала вдали от деревянной сцены с названием фестиваля. Странно, но он впечатлял. Здесь было уютно. Как будто знаешь эти места целую вечность. В голове девушки всплывали воспоминания из детства: озеро в деревне, луг, велики и друзья. Казалось, всю жизнь всего этого и не хватало. Пока музыканты репетировали в отведённом для этого переносном строении, Балашова принялась ждать появления на сцене первой из легендарных групп. Название было простым и необычным, откуда-то смутно знакомым. На сцене показались миловидные музыканты. А через двадцать минут Анна уже отбивала ногой ритм, один за другим делая снимки выступления. Неожиданно она почувствовала на своём локте холодную ладонь. Обернувшись, она увидела рядом девочку-подростка лет тринадцати, застывшую с прислонённой к ней рукой. Девушка замерла, разглядывая незнакомку, а та стояла, видимо не в силах проронить ни слова. В следующий миг она подняла на Балашову взгляд и всё же выдохнула: - Здравствуйте... Быть в подобной ситуации, несмотря на долгую работу с "Мавриками" Анне не доводилось. "Неужели меня уже узнают? Да ещё и наши юные поклонницы..." - Здравствуй... - всё ещё разглядывая незнакомку, ответила Анна. Сейчас девчонка чем-то напоминала впервые взлетевшего в небо птенца. Такая же растрёпанная, смущённая и восхищённая одновременно. Если бы не настоящая косуха не по размеру и футболка со странным, на манер панков рисунком, было бы сложно посчитать, что она ходит на байкерские фестивали. Девочка всё так же с восхищением смотрела на неё, о чём-то задумавшись. - Слушаете "Обе-рек"? - вдруг спросила она. - Не фанат, но пару раз замечала. Сейчас очень нравятся, - честно ответила поэтесса. - А я уже где-то год. Чуть больше, чем вас. И с их ударником даже знакома, - теребя в руках длинные косы, задумчиво проговорила та. - Откуда такие знакомства? - всерьёз заинтересовалась девушка. - Ну... знаете, в интернете можно общаться. Там и познакомились. Он вообще очень милый человек. - А ты сюда на кого пришла? - На всех. Здесь только "Алисы" моей любимой нет, а так все на месте. - Ого! А какие ещё группы любимые? Балашовой отчего-то стало легко и действительно интересно в общении с девочкой. Вроде детей не особо любила, но тут вдруг она сама почувствовала себя ребёнком. В этой девочке она узнавала себя. Одинокая, не такая, как все и фанатка "Алисы" и прочих групп той тусовки. Девушка просияла в улыбке. С этой малышкой у поэтессы действительно был очень схожий музыкальный вкус. "Всё, но только то, что нравится" - довольно смело, не так ли? Да и вообще девчушка оказалась очень приятным и интересным человеком. С ней она проговорила почти весь концерт и по всей видимости, не жалели обе. - Ну как вам концерт? - Молодцы они. Песни хорошие. Нужно было больше про ваш фестиваль читать. Из дальнейшего диалога Анна узнала, что её собеседница живёт в городе, что неподалёку и мечтает сходить на "нормальный" концерт любимых исполнителей, а пока третий год ездит сюда, причём уже без родителей. - А вот и наши герои... - усмехнулась Анна. За сцену быстро промелькнули "Маврики". - Вы уйдёте? - тихо спросила девочка. - Ну, не собираюсь... Можем поближе подойти, просто. Вон туда, например...- она показала на самую границу с небольшой рощицей. - Пойдёмте. - И.. Как тебя зовут? А то я скоро буду знать о тебе всё, кроме имени. - Аня. Или Нюта, - ответила девочка. - Тоже? - рассмеялась Балашова. - Ага... Знаете, мы многим похожи, мне кажется. - Девушка лишь широко улыбнулась. Что-то словно грело душу при взгляде на неё.***
"МАВРИН" выступили просто великолепно. Большинство песен были с нового альбома группы "Противостояние". Хотя некоторые и не были исполнены из-за отсутствия приглашённых на их запись вокалистов. Однако всё прошло отлично. На удивление, публика хорошо знала слова и порой даже перекрикивала самого вокалиста. Поначалу Нюта стеснялась громко выкрикивать, но к середине концерта вовсю прыгала в первом ряду. По всей видимости, она действительно была счастлива. А Балашова лишь мечтательно улыбалась, слушая знакомые мелодии. Когда всё закончилось, раскрасневшаяся девочка подбежала к Анне. - Думала, вы уже ушли... - Да не пугайся, - она от чего-то обняла ту за плечи. - Сейчас эти красавцы отдохнут и, скорее всего, придут досматривать. Хочешь к ним? - Конечно! Мне, кстати, Стыров руку пожал! – выдохнула Нюта. - Ой, да ладно тебе. Не такой уж он и страшный. Пожмёт ещё сто раз, не переживай, - посмеялась поэтесса. Пока шумная толпа смотрела новый концерт, девушки решили пройти по рядам небольшой ярмарки с другой стороны поляны, Нюта всё время рассказывала Балашовой о своём городе. "А ведь история этого города довольно яркая и насыщенная. Просто приезжие этого всего не видят..." - сделала вывод Анна. Всю дорогу она почему-то без причин улыбалась. Нюта будто излучала позитив и какую-то нежность. С ней было приятно и интересно. Дальше они просто дурачились и шутили. Странно, как двое одновременно похожих и непохожих людей так сблизились за короткое время. Тем временем на сцене снова играли какие-то молодые панки. Анна удивилась, что девочке такое не по нраву. Однако, обоих это скорее обрадовало и ближайшие полчаса они просидели за мороженым, сидя у края высокого берега и общаясь. Было спокойно и хорошо вдвоём. Даже просто сидеть, забыв, что рядом есть кто-то ещё, погружаясь в свои мысли. Именно из-за таких глубоких раздумий о чём-то далёком Балашову вывел тихий голос Нюты: - Вы когда уезжаете? - в её глазах отражалась печаль и в то же время благодарность. Видно, что она долго держала в себе этот вопрос. Анна секунду помедлила. - Вообще, только завтра, хотя поначалу думали выехать ночью. Там что-то с водителем, но так даже лучше. И скорее всего, уедем днём. - Хм... И что, всю ночь просидите в гостинице? – по-видимому, вопрос был с плохо скрытым подвохом. - Посмотрим. Есть другие варианты? - Ночью здесь любят жечь костры и рассказывать истории. Можно просто расслабиться, что-нибудь пожарить и покричать песни. Сейчас ночи довольно тёплые, а ещё вы как раз приехали в пору белых ночей. А ещё сегодня большинство людей уедет. Фестиваль закончится ночью, но дослушают немногие. И завтра здесь будет спокойнее, - закончила свой рассказ девочка. Анна задумалась. Ведь Нюта действительно была права. Сидеть вторую ночь в гостинице, пусть даже очень неплохой, пытаясь уснуть - дело не очень приятное. Другое дело - выжать из этой поездки максимум, вытащив пацанов на улицу. Идея казалась безумной, однако... Девушка удивилась самой себе, как так просто может соглашаться. С другой стороны, чего бояться? Сколько ещё таких ночей будет в жизни? На расспросы поэтессы Нюта ответила, что эта идея пришла спонтанно. Да, порой фантазии бывают непредсказуемыми... Осталось лишь узнать, не против ли музыканты. «Хотя кто давал им право не согласиться?» - подумала Анна. Кстати, Нюта почему-то боялась знакомства с группой. Она снова превратилась в маленькую смущённую девочку. Необычно для простой фанатки. Но несмотря на это, ещё немного поговорив, девушки направились к гостинице. Первым пришедших заметил Лео и по своей привычке что-то жуя, просто помахал им рукой. Остальные не сразу посмотрели туда и, чуть удивившись, сделали тоже самое. Тем временем Нюта, ловя на себе столько изучающих взглядов, так и замерла, держа Анну за руку. Девушка улыбнулась и тут же шепнула что-то на ухо Сергею. Изучив гостью, Стыров взял её за руку и посадил на лавочку рядом с собой. Та всё ещё боялась пошевелиться. - Как зовут тебя, солнце? - решил проявить активность вокалист. - Аня, - чуть улыбнувшись, пробормотала она. - Тоже? - повторил вопрос Балашовой молчавший до этого Сергей. Она кивнула. - Для различия можно Нюта, или как ещё по-другому. - Ну, поздравляю, Серёг. Можешь желание загадывать, - хихикнул со спины Максимов. - Так ведь тоже считается. - он непонятным жестом показал на стоящие в метре друг от друга скамейку и стул Сергея. Тот обернулся и посмотрел на басиста. - Кончай уже пить. Мало того, что коньяк мой, а ты ещё не дорос до такого пьянства, тут дети. Гахов усмехнулся, многозначительно переглядываясь с Юрой. - Прости этих придурков за такое... - как можно более незаметно прошептала Анна. - У них это образ жизни, - добавил Артём, - Надеюсь, не смущаем.. - Да, нет... Я просто не привыкла видеть жизнь музыкантов так... изнутри, - пролепетала девочка. - Ты наша фанатка? - заинтересовался Стыров. - Ну, для меня сейчас нет группы, от которой я могла бы прям фанатеть. Слушать - да, но не фанатеть. А ваше творчество я очень уважаю и прослушала всё до дыр. - Интересная позиция... - А вы у нас до этого были? - Ну, были так-то. Но особо не запомнилось, - честно ответил подключившийся в диалог Завидов. - Ты вообще давно такую музыку слушаешь? - не унимался Артём. - Да давно. Обычная музыка. Я вообще всё слушаю. Но вашу группу знаю недавно, а вот Арию где-то с пяти лет. - А сейчас тебе сколько? - не стесняясь спросил басист. - Тринадцать недавно исполнилось. - Прико-о-о-ольно! - улыбнулся Максимов, - вот я в твои годы помню, по гаражам прыгал и в футбол играл. Ну, ещё звучок как-то раз своровал у отца друга. Весёлое было время. - Да я тоже не ангел... и по гаражам, и в "Музторг" - только так. Разве что в футбол не играю. За эти минуты Нюта почти сдружилась с музыкантами. Они болтали так ещё полчаса, почти не оглядываясь на время. Темы менялись, и вскоре в разговор влились уже все, сидящие на веранде. На улице постепенно темнело. Закат искрился где-то за лесом, заставляя редкие облака плавится. За тёплой беседой компания неспеша поужинала и стала обдумывать, что делать дальше. Кто-то шутил, что хочет поймать звезду, или откопать где-нибудь вторую бутылку коньяка, но всё сводилось к тому, что спать никто не хотел. Вячеслава пробирало на поэзию, и он снова хотел в поля, словно воины из одноимённой песни. Лёня задумался, уткнувшись в свитер Стырова, который всё так же что-то читал. Остальные спорили и шутили, будто в предвкушении того, что сейчас отправятся куда-нибудь на судне. На это Маврин ответил, что желает плыть только на Кубу, за настоящим ромом и пиратской романтикой. Сидеть здесь всем уже надоело, а в гостиницу не хотелось. Посовещавшись, компания решила собраться, и провести эту ночь у костра. Как в былые годы молодости под гитару и страшилки, или просто молча и пытаясь согреться. Ностальгия и возможность вернуть частичку своей безвозвратно ушедшей юности пересилила всё, ей препятствующее. Поэтому уже через двадцать минут они уже стояли на всё той же веранде со всевозможными вещами для похода, в том числе и гитарой. Спросив девочку про окрестности, они направились на юг по течению реки. Пройдя около сорока минут, они оказались на песчаном берегу с редкими кустарниками. Здесь было тихо и совершенно чисто, будто люди здесь почти не бывали. Удивительно, как из такой глуши почти за час можно было выйти в город. Место и вправду впечатляло. Шелест сосен, лёгкий шум волн и едва слышимое дыхание спящего города – всё это завораживало. Даже писк комаров здесь не давил на слух. В эту ночь было так же непривычно светло и туманно. - Офигеть! - не сдержался Дима, - Вот это красота...! - Ага... И тихо, - отозвался Юра, - я-то думал, мы далеко от города, а вот же он! Музыканты совсем как дети любовались этим всем, погасив на время даже единственный фонарик. Но вскоре, сдвинув несколько стволов в одну импровизированную лавку, неторопливо стали раскладывать вещи. Нюта практически тотчас же ушла в лес и, вернувшись с сухими ветками и хворостом, принялась разводить костёр. Музыканты сели у костра и просто наслаждались настоящим. Где-то через полчаса компания уже полностью расслабилась. По их глазам было заметно, что именно эта делает их такими. Такими непривычно открытыми и родными даже для Нюты, которая уже во всю влезала в разговоры. По ней было видно, что она счастлива как никогда. Но было в её глазах и что-то ещё. Когда она смотрела на Анну, в них загоралась нежность и в то же время было заметно что-то ещё, будто пронизывающее изнутри, заставляющее всякий раз отводить взгляд или задумчиво смотреть куда-то. Анна не придавала этому почти никакого значения. Пугала больше сама паранойя, что девочка то и дело задерживает на ней взгляд, или прислоняется ближе. А так Нюта во всю рассказывала своим кумирам обо всём и с упоением вслушивалась в каждое их слово. Удивляло то, что сейчас она всем казалась чем-то привычным, тёплым и дорогим. Она дискутировала с Лео про басы – оказалось, что девочка очень много про это читала и даже сама с недавних пор басист-самоучка. И тут Алексис прервал их разговор обеспокоенным вопросом: - А ты здесь одна? - Одна. Родители впервые отпустили со знакомыми. Они с палаткой, но днём уехали, а я их попросила меня здесь оставить. В итоге они оставили мне палатку и свои напутствия. А потом я встретила Анну... - девочка поступила взгляд, - Кстати, гитара у меня с собой. В палатке. - Может, сходим за ней, и я попробую помочь тебе научиться играть? Самостоятельность – это, конечно, хорошо, но, думаю, тебе бы не помешал преподаватель, - неожиданно предложил Леонид. - Стоп, Лёня, отстань от ребёнка. Тебе бы самому преподаватель не помешал! Прости, конечно... - усмехнулся Юра. - Ну а что?... - Успокойся, просто. А научить ты всегда успеешь. Тем более, сейчас ночь, а палатка в сорока минутах отсюда. Нюта всё ещё удивлённо, как маленький котёнок посмотрела на всех и так же, как всегда улыбнулась. Через какое-то время Лёня тоже успокоился, и вскоре уже один за другим складывал бутерброды из жареного хлеба, колбасы и майонеза. Сергей же начал что-то наигрывать на своей гитаре. И вот, под неточно настроенные струны ложится чёткий, но глухой ритм от ударов Диминых рук о сухой ствол дерева. Постепенно присоединился и Лёня, привычно создавая подобие второго ритма. Позже к остальным стал подключатся Артём, напевая одними гласными основу предполагаемой вокальной линии. Конечно, это была всего лишь игра или что-то похожее на наработку, про которую забудут уже завтра, и Анна знала, что музыканты делают подобное довольно часто. Но сейчас это было невероятно волшебным и таким, что хотелось сохранить. Чувства были далёкие и даже не совсем понятные, но от чего-то на душе становилось легче... Тут Балашова заметила, что девочка записывает всё происходящее на видео. Она с серьезным выражением лица держала телефон и в открытую восхищалась всем происходящим. Заметив, что её с усмешкой разглядывают, она отвернулась и продолжила. Когда мелодия остановилась, музыканты с довольным видом переглянулись. Кто-то даже похлопал. Первым высказал мысль сидевший до сих пор молча Вячеслав: - Чёрт... Записать надо было. - Что я и сделала, - чуть смущаясь, сказала Нюта, - Вы ведь не против? - Нет, конечно... - вышел из ступора Маврин. - Просто у Сергея Константиновича было такое лицо... Да и музыка мне очень понравилась. - Зато у нас теперь останется память об этом дне, - задумчиво произнес Завидов. Все замолчали. Травить всякие байки сейчас не хотелось, а до рассвета было ещё долго. Незаметно для самих себя музыкантов начало клонить в сон. На отсутствие палаток никто и не жаловался. Предусмотрительный Гахов, оказалось, прихватил с собой найденный в гостинице спальный мешок и сейчас гордо его расправил. Делить его он предпочёл почему-то с Артёмом, хотя до этого предлагал отдать его девочкам. Рядом с ними уселся и Алексеев, которому было уже всё равно на происходящее. Остальные либо не собирались спать, либо ложились, как могли. Только девушки почему-то и не задумывались о сне. Анна, задумавшись о чём-то, смотрела куда-то то ли в звёздное небо, то ли на тёмную гладь воды. - Собираетесь спать? - тихо спросила Нюта. За этот день девушка уже привыкла к её голосу. Сейчас в нём отчётливо проскальзывало волнение и что-то ещё. - Нет, наверное. До рассвета всего часа три, потерпеть можно. Да и хорошо здесь. - Согласна. Сначала они просто перешёптывались о разной, но не очень уместной ерунде. Потом Нюта так же, как и всегда, едва спросив взглядом, прижалась к девушке. Та почти машинально укрыла её курткой. - А Вы как думаете, у звёзд есть душа? - вдруг спросила Нюта. Глядя в её серьёзное лицо, Анна смутилась. - Не знаю, но если пофантазировать... мне кажется, что есть. Но это ведь воображение, не больше, - Аня закрыла глаза и улыбнулась. - А как думаете, если у них есть душа, могут ли они любить друг друга, или кого-то ещё? - Думаю, могут... Но опять же, если думать, что они живые. - Знаете, для меня звёзды это что-то, что всегда рядом... Хотя в этом понимании, наверное, большую роль играет сам ночной воздух... Это не передать словами. Когда мне снятся кошмары, я открываю окно и дышу этим воздухом. Проходит не всё, но становится легче. - А тебе часто снятся кошмары? - Не особо. Гораздо чаще снятся просто... Сны с участием далёких близких... Далёких, но таких родных и нужных. Как эти звёзды. Нюта замолчала, вопросительно глядя на собеседницу. - У тебя ушёл кто-то близкий? - осторожно спросила Анна. - Нет. Просто... Дело в том, что я уже довольно долго люблю одного человека, - выдохнула Нюта, всё с тем же непонятным вопросом в глазах. - И в чём проблема? - не могла понять Балашова, - если он жив, то ты можешь его увидеть и во всём признаться. Ну, если оно того стоит. - Это она, - пряча глаза, поправила девочка, - Понимаете, я люблю девушку. Всем сердцем, вопреки всем мнениям, моим страхам и её возможному отторжению. Анна замолчала, думая, как бы правильно попросить Нюту не волноваться. Но та неожиданно спросила сама: - Вы бы как ей признались? В этот момент в голове девушки пронеслась тысяча мыслей. Что отвечать, она не знала, ведь с подобными случаями за свою жизнь ей сталкиваться не приходилось. Да и подобная откровенность слегка настораживала. - Не знаю... Честно. Я с подобным не сталкивалась. Но мне кажется, она должна понять. А остальное, это её решение. - Что ж...Вы правы, - с горечью в голосе ответила девочка. Она замолчала, всё так же не отводя глаз пусть и от светлого, но совершенно ночного неба. Когда девушка уже привыкла к её молчанию и задумалась, Нюта вдруг тихонечко прошептала: - Анна... - Балашова обернулась. - Знаете, вы очень дороги мне. Наверное, одни на целый мир, с кому я могу доверить эти слова... Из глаз Нюты брызнули слёзы. Анна не могла понять, почему она так себя повела и почему-то просто крепко её обняла, пытаясь утешить. - Т-ш-ш.. Ну ты чего? - прижав к себе дрожащую девочку, она гладила её по волосам, - Всё будет хорошо, несмотря ни на что.. Я помогу тебе.. - Нет... Вы не поняли... Спасибо вам вообще. Я не знаю, как смогла до такого дожить, просто... - она без сил отвернулась, но вскоре продолжила: - Когда я говорила, что влюблена в девушку, речь шла о Вас. Я люблю Вас и ничего не могу с собой поделать. Это со мной уже год и самое большое счастье для меня – сидеть сейчас рядом и слушать Ваше дыхание, Ваши слова. И я уйду, если вы этого захотите. Но тогда, скорее всего, на следующий день меня не станет, либо же я навсегда перестану быть собой. Не следя больше за реакцией Балашовой, она продолжила: - Когда-то давно Ваши стихи спасли мне жизнь. Знаете, иногда просто не чувствуешь земли под ногами и всё вокруг рушится на тебя, а ты убеждаешь себя, что всё хорошо и осталось всего немного... Тогда Ваши слова, Ваши истории, Ваш голос спасли мне жизнь. Неосознанно... Слушая Нюту, которая уже почти что плакала, Анна была в ступоре. Как реагировать на эти слова она не знала и поэтому несколько минут выслушивала печальные, хоть и слегка обыденные, как в сладких мелодрамах, слова девочки. Не задумываясь, Балашова прижала её к себе и поцеловала в макушку. Всё-таки она не заслуживает этой боли. Нюта подняла на неё полные слёз и отчаяния глаза и уронила голову ей на грудь. По ней было видно, что ей становиться легче. От этих объятий она расплылась в улыбке и неумело поцеловала девушку в щёку, после чего тихо выдохнула в шею той: - Спасибо... А Анна так и сидела, всё ещё не зная, как на это реагировать. - А Вы как к этому относитесь? - Понимаешь... Я не знаю. Спасибо тебе, конечно, за эти тёплые слова, но я не смогу ответить взаимностью. Вернее, не хочу давать тебе ложных надежд. Ты смелая, отчаянная и искренняя и я верю, что твои чувства ко мне столь глубоки, но всё проходит. Пройдёт и это... Несмотря на то, что это может быть любовью всей твоей юности. Прости. Заметив, что Нюта сейчас опять заплачет, Анна поспешила её утешить: - Не убивайся, пожалуйста. Всё ещё будет, поверь мне. Это не повод так убиваться. Время лечит. За этот день я поняла, что всё делалось не зря и что есть такие замечательные, как ты люди. Спасибо тебе. - Спасибо вам огромное... Мне не верится, что вы сейчас рядом. И кажется, я счастлива. Сейчас. С вами. И как бы вы не отнеслись, так же будьте счастливы. Это главное... Спасибо, что вы есть... - впервые за долгое время Нюта закрыв глаза, улыбнулась. Устало, но искренне и как-то таинственно. А потом тихим эхом повторила: «Время лечит...» Часам к четырём утра, когда город за рекой начал пробуждаться, почти утопая в клочьях тумана, они всё же уснули. Нюта была счастлива, несмотря на обнадёживающий разговор. Она сидела на коленях Анны, во сне обнимая её в ответ. А та в свою очередь уже как-то спокойно положила голову на ей на макушку.***
Утром, собравшись у всё ещё горящего костра, музыканты позавтракали всем, что осталось от ночного пиршества и ещё немного поговорив, решили возвращаться в гостиницу. День, по-видимому, решил быть пасмурным и угрюмым. Компания в постоянных разговорах и редких шутках выдвинулась в мокрый и такой тихий лес. Казалось, говорить в нём было запрещено и эта тишина немного пугала. Даже Лёня сейчас, словно верный пёс, спокойно шёл рядом с Сергеем. Стыров о тихо что-то доказывал Нюте, а та то и дело поднимала на него глаза и с интересом слушала. Завидов напевал какую-то мелодию. Слава и Юра шли молча. Видимо, поход, да и поездка в целом, вымотали музыкантов. Ночь у костра - это, конечно хорошо, только вот у некоторых от неудобной позы сна болела спина, а спать почему-то хотелось ещё сильнее. Однако большинство ребят всё же решили, что оно того стоило. Дойдя наконец, в шестом часу утра до гостиницы, вся команда, не сговариваясь, направилась ловить последние сны, пока это позволяет время. К такому графику они уже давно привыкли, но перед переездом и возвращением домой отдых просто необходим. Время до полудня прошло незаметно. Почти семи часов сполна хватает, чтобы выспаться и следовать дальше. Выходя на террасу с обедом, почему-то никто не удивился, увидев за столиком задумчивую девочку. Нюта обвела всех взглядом и улыбнулась, но всё равно казалось, что у неё на душе скребут кошки. Это утро она провела в своей палатке, придя сюда всего на час раньше "Мавриков". Они были ей очень рады – успели подружиться как-никак. На улице к этому времени случился дождь. Вестник чего-то особенного, по-своему тяжёлого и мутного, но в то же время того, что может вызвать молчаливое ужасное самокопание или заживить душевные раны. Это был очень сильный дождь, как в фильмах, где под таким жутким ливнем влюблённая парочка решает сверхромантично (или сверхтривиально) поцеловаться. Как песне Цоя, где он говорил, что даже будучи пьяным, он слышит «дождь для нас». Казалось, что в этот дождь точно должно произойти что-то яркое. Просто яркое. Неизвестно, хорошее или нет. И неизвестно, романтичное или нет. Кому-то такой дождь мог действительно принести романтику. Но всем остальным он нёс одно уныние. Поэтому музыканты попрятались на террасе, куда теперь ставший унылым дождь пробраться не мог. На столе террасы стыл пахнущий травами зелёный чай, в стёкла билась пара мух. А молчавшие за спиной тёмные коридоры гостиницы сейчас казались большим дачным домом, скучающим в пыли без своих хозяев. - Этот дождь достигает дна...- одновременно шутя и восхищаясь, пропел Артём. - музыканты улыбнулись и продолжили разглядывать мир за стеклом. Слава гремел ложкой и негромко ворчал на Лёню. Нюта незаметно для всех ушла в холл гостиницы и через минуту вернулась с чёрным гитарным чехлом в руке. Всё также неслышно для остальных, она присела рядом со Стыровым и, проверяя инструмент, робко задела четвёртую струну. Однако,этого было достаточно, чтобы отвлечь музыкантов от окна. Она смутилась и быстро пробежавшись по гамме, остановилась, глядя на всех. Первым не выдержал Лео. Пересев на стул рядом с девочкой, он оглядел инструмент и будто пробуя на вкус глазами спросил: - Jackson? Необычно! Бас перекочевал в его руки. - Да, мне все "джексоны" нравятся. Я на него где-то полгода копила, потом родители помогли. И это пока мини... - Ага. Просто скрипочка, - довольно улыбнулся басист и ещё раз, проведя по грифу, спросил: - Можно? - Конечно. Тот принялся наигрывать разные по темпу и звучанию импровизации. На укороченном грифе его руки смотрелись великанами, а фиолетовый цвет корпуса предавал ему какой-то магнетизм. Остальные всё также то и дело шутя, с интересом наблюдали за происходящим. Когда Лёня закончил, Алексис пошутил: - Ты только в сольное творчество не уходи, умелец! - А что? Мы уже по-любому нашли тебе замену, - хохотнул Дима. - Вот только не надо мне здесь! - с тем же напором ответил Лёня. - Так, ладно, проехали. Сыграешь что-нибудь? - протягивая инструмент Нюте, спросил у девочки Максимов. Та бойко кивнула, но взяв бас в руки, сразу же замерла в смущении. - Не бойся,- прошептал ей Артём и та начала медленную мелодию, похожую на вальс с примесью чего-то грустного и воздушного. Через небольшой импровизированный проигрыша она настроилась на композицию и глядя полузакрытыми глазами куда-то в пустоту, аккуратно запела: "Если солнцу запретят светить Без него я сумею жизнь прожить, Но если ты за ним уйдёшь в край темноты, Позови меня - я там, где ты. Мне так странно чувствовать тебя В каждой капле тёплого дождя, Слышать голос твой в кромешной тишине, И писать ветру письма, так странно мне..." Её голос чуть дрожал – так обычно говорят люди, когда у них слёзы застревают в горле. Казалось, каждое слово давалось ей с трудом, но внешне она выглядела совершенно спокойно. Как актёр, который профессионально спокойно говорит перед публикой ранящий его изнутри монолог. "Сон не сбылся Вновь падают в туман С городских высот и звёзды И мечты Звон стекла. И моя тоска по стеклу прошла. Смысла нет в потоке слов; В потоке горьких слёз..." На втором куплете на её глазах проступили слёзы, но на короткий финальный проигрыш сил и терпения хватило. Доиграв, она замолчала, не зная, что делать дальше. Краем глаз взглянула в лицо задумчивой Анны и попыталась улыбнуться. Ей было тяжело держать всё в себе, но она старалась не обращать на это внимания. Тут Лёня неожиданно начал аплодировать. - Молодец! - он снова сел рядом - А говорила, что играть не умеешь! - Ну, до тебя мне ещё далеко, как и до многих других, поэтому не умею, - от его слов и позитива Нюта просияла. - Правда, очень неплохо... На эту песню вообще никто каверы не делал, на сколько я помню. Да и на концертах мы её давно не поём. - с интересом глядя на девочку, протянул Сергей Константинович. - Спасибо... За болтовнёй пролетели два часа, после чего музыканты отправились собираться в дорогу. К четырём часам за группой приехал автобус. Ещё раз проверив все вещи, музыканты погрузились в "газель". С водителем хотели договориться доставить Нюту домой, но та практически потребовала не расставаться с группой до отправления поезда, с чем все и согласились. Поэтому положив в багажник гитарный чехол и свою палатку, она с важным видом уселась на заднее сиденье. Рядом сидел Артём и запрыгнувшая в последний момент Балашова. В салоне довольно громко играло надоедливое радио, но разговорам музыкантов это не мешало. Спереди о чём-то спорила неугомонная ритм-секция и то и дело встревавший в бурные обсуждения Гахов. Нюта же как-то угрюмо молчала, будто пытаясь продырявить своим взглядом оконное стекло. Так продолжалось до тех пор, пока они не выехали с петляющей лесной дороги на трассу, а позже и на ведущий в город мост. Девочка вышла из задумчивости и уже вовсю о чём-то говорила с вокалистом. А когда автобус въехал в город, свернув на одну из улиц старого центра, она принялась рассказывать уже всем о истории улиц и даже конкретных зданий. Сначала переспрашивал и разглядывал город только Артём, но вскоре этой "экскурсией" заинтересовались уже все. Пейзажи действительно были очень живописные – тёмные деревья, по-своему эстетичные советские пятиэтажки... А там и бирюзовый вокзал показался. Первыми из машины вышли музыканты, попросив перед этим доброго водителя подождать Нюту и довезти её домой. Тот спокойно согласился, и вскоре компания уже ждала посадки на поезд. А прощаться с городом, как и с этой маленькой жизнью, не хотелось. Музыкантам было немного странно это осознавать, и они почему-то нервничали. Особенно Анна. Она стояла где-то в стороне. Не зная возможной причины такого её поведения, можно было ничего не заподозрить. Но Нюта всё поняла, встретившись с Анной взглядом. Ничего не говоря и не обращая на себя внимание остальных, девочка подошла к замершей у угла здания Анне. Она курила, хотя обычно делает это не так часто. Взглянув на неё с вопросом и не получив отторжения, Нюта встала рядом с девушкой, робко обнимая и кладя ей на грудь свою голову, и закрыла глаза. Возможно, в её мечтах любовь выглядела именно так. Анна всё ещё удивлялась тому, как этот маленький, полный надежд и решимости человечек смог не сломиться после её отказа... Хотя это действительно здорово - дарить сейчас ей такое долгожданное счастье, храня и оберегая её тайну. С ней было уютно, будто так и должно было быть, должно продолжаться... В скорое расставание не очень верилось. - Всё хорошо? - с беспокойством спросила девушка. - А вы не злитесь? - ещё по-детски наивно, вопросом на вопрос ответила Нюта. - Нет. Да и не должна, наверное. - Значит, да... Так не хочу вас отпускать... - чувствуя её руки на своих волосах, девочка широко улыбнулась. И вообще хочется в трудные моменты просто так вот быть рядом. Москвичи ведь даже не понимают своего счастья, живя с близким человеком в одном городе. Как бы я хотела быть рядом с вами, хотя бы в одном городе. И неважно, в каком... Почему-то от этих слов по телу Анны пробежали мурашки. Та улыбнулась. - Не переживай, я рядом... И ты всегда можешь мне писать и говорить обо всём. Я правда благодарна тебе, за эту поездку... Наверное, ещё ни одно путешествие меня так не впечатляло. - Но вы способны впечатлить больше. - смущённо и совершенно счастливо улыбаясь, проговорила Нюта. Анна лишь погладила её по плечам и поцеловала в макушку. - Всё будет хорошо. Вскоре они вернулись к компании. До отправления поезда оставалось полчаса. Дима, Алексис и Артём сидели на скамейке, "охраняя" лежащие рядом вещи всех музыкантов. Сергей Константинович курил, задумчиво глядя на видный от сюда краешек города и редко вставляя фразы в беседу. Вячеслав ненадолго куда-то ушёл, а Лёня сидел на своём чемодане и довольно обо всём шутил. С музыкантами было легко и спокойно. Несмотря на скорую разлуку с командой, Нюта была счастлива и нисколько этого не смущалась. За те минуты, пока очередь не дошла до них, она, не стесняясь, крепко обнимала каждого, говоря при этом тёплые слова и с волнением улыбаясь. Быстро занеся вещи в купе, музыканты вернулись, чтобы снова попрощаться. Ещё по разу поблагодарив и обнявшись со всеми, мужчины друг за другом удалились в вагон. Последней стоять осталась Анна. Девочка, уже привычно подошла к ней и не торопясь заключила в объятия. Они стояли так пару минут, не в силах добавить к этому молчанию ещё что-либо. Нюта сжимала и гладила ладони девушки, зарывшись носом в её пряди и чувствуя её дыхание на своём плече. Эти мгновения казались бесконечностью. Ради этого, наверное, и стоило прожить всю жизнь. По крайней мере, так думала девочка. До отправления оставалось три минуты... Когда девушка хотела убрать с её плеч руки, Нюта вдруг остановила её и нежно поцеловала в щёку. Не успела Балашова опомниться, как та уже совершенно серьёзно посмотрела ей в глаза. Хотелось что-то сказать, но промолчали обе. К счастью, на них никто не обратил внимания. Нюта стояла напротив девушки, пытаясь взять себя в руки и подобрать слова. Анна же задумчиво на неё глядела, сжимая в ладонях её руки. К их сожалению, сзади послышался голос проводницы, сообщившей, что поезд вот вот тронется. Анна уже с какой-то привычкой, снова прижала к себе девочку и прошептала: - Береги себя. - Я люблю Вас...Вы тоже себя берегите. И здесь всегда будут ждать именно вас. Я буду ждать. Возвращайтесь, пожалуйста! Где-то за спиной раздался гудок поезда и бросив полный смешанных мыслей и чувств взгляд на девочку, Анна забежала в вагон. Стоя в тамбуре, она всё так же смотрела на Нюту, скорее всего, навсегда отпуская этот маленький, полный ярких воспоминаний и счастья мир. Возможно, не её, но уже такого родного чужого счастья, подаренного тому, кому оно жизненно необходимо и так дорого. Колёса поезда привычно застучали перекатами и состав тронулся, постепенно набирая скорость. На платформе одиноко стояла Нюта. Пока это было возможно, она смотрела Анне прямо в глаза. С благодарностью, которая иногда может унизить и неподдельными чувствами, от которых внутри всё сжималось. После она сорвалась на бег. Пробежав по вокзальной плитке несколько метров маленькая фигурка замерла, рукой утирая слёзы.Август 2020 года. (Прошло шесть лет).
Стоя на Савёловском вокзале, Нюта сжимала в руках потёртый гитарный чехол. Девушка почему-то нервничала, хотя рядом были два её товарища, два родных безумца - Кирилл и Лёша. Перемещения в столицу не были для них редкостью. Лёха по прозвищу "Шмель", полученному им из-за по-панковски торчащих «ёжиком» волосам присоединился к их группе всего два месяца назад, дополнив дружную «семейку» присутствием второго гитариста. Важный бородач Кирилл уже третий год хранил должность барабанщика. Неподалёку прикуривал Матвей, один из основателей. Его, наверное, по праву можно было назвать лучшим Нютиным другом и влюблённым в своё дело гитаристом. Вскоре к ним подошла и вокалистка, которую те уже заждались, Ева Чéрникова – душа коллектива и просто боевая девчонка, делящая дружбу с Нютой с самого детства, и единственный член группы, от имени которого не хотелось отбрасывать фамилию. - Ну наконец-то! - как всегда ворчливо произнёс Матвей, и они двинулись в город. В этом году страна всё ещё отходила от последствий эпидемии и кризиса. Вернее, судя по прогнозам, Россия ещё нескоро из него выберется. Но на жизнь переехавших в Московскую область из провинции молодых музыкантов это почти не влияло. Да и жизнь они видели совершенно не так, как видят её взрослые люди, дети или подростки. Сейчас, несмотря на все их усилия и достижения, жизнь по-прежнему напоминала лотерею. Только теперь они были счастливы учиться и выступать вместе, а поддержка друг друга была важнее любых жизненных преград. К слову, творческую Аньку все эти обстоятельства только вдохновляли... Порой ей казалось, что их сегодняшнее существование напоминает голодные, но богемные времена поэтических и театральных легенд: времена Маяковского и Шаляпина, времена Вертинского и Есенина... А ещё мечта Нюты наконец сбылась. Сейчас она могла идти по многолюдным улицам вместе с лучшими друзьями и думать, что где-то там, но именно в этом городе таится та, о которой её непокорное сердце. Да, с того признания прошло уже шесть лет... "Маврин" записали альбом и парочку синглов, сменили состав, попрощались с басистами, отпраздновали двадцатилетний юбилей... Но всё это не сломило распустившиеся ещё почти в детстве крылья любви. Спустя годы Нюта не о чём не жалела. Наоборот, подросла и осознала, что это действительно то самое чувство, что любимые писатели её мамы описывают в своих романах. Или та самая казнь, под названием "земная любовь" из песни с далёкого "Откровения". Написать и представиться Анне тогда, шесть лет назад, она не решилась. Да и не хотелось больше шокировать или отвлекать Балашову. Нюта прекрасно представляла, как музыканты меняют подруг в каждом городе. Даже если те действительно влюблены в них всем сердцем. Однако, она ни разу не забыв, поздравляла поэтессу почти со всеми праздниками, зачастую писав просто от накопившейся боли. От любого её ответа к эмоциональной и впечатлительной Нюте приходило желание жить, или просто вдохновляло на очередной стих. Всё ещё не привыкнув к шуму метро, людям и количеству машин, музыканты добрались до репетиционной базы. Так гордо именовался подвальчик многоэтажки с тесными коридорами и низкими потолками. Но влюблённых в своё дело по уши молодых творцов это не смущало. Сегодня пройдёт их первая репетиция в самой Москве, где они останутся до сентября. За двадцать минут разложив вещи и прибрав маленькую комнату на свой лад, группа поспешила настраиваться. Первая в жизни «московская» репетиция прошла более чем успешно. Качество звука и аппаратура казалась даже лучше, чем в уже ставшей родной музыкантам Дубне, куда они переехали в поисках лучшей жизни. Сегодня ребята всерьёз занялись репетицией, так как уже на следующей неделе состоится их первый столичный концерт. Лёша и Матвей разбирали и переписывали партии, строго следя за игрой друг друга и остальных. Аня тоже была не идеал, то и дело сбиваясь с ритма или путаясь в трек-листе. В остальном все были на высоте и после четырёх часов работы, когда пальцы почти горели, довольные и уставшие музыканты отправились по домам. Неудобства в их нахождении в Москве создавало то, что жили они довольно далеко друг от друга. Все мальчишки, кроме Кирилла, снимали квартиру в другом районе. Девочкам - Нюте и Еве повезло больше - от базы они жили не так далеко. Но путь их лежал от центра к тихим окраинам. Пара станций на метро, и вот они уже в своём районе. Хорошо, что сегодня они закончили не так поздно и могли идти по ещё светлым летним улицам, болтая о разных глупостях и думая о предстоящем концерте. Вдруг Ева прервала беседу и вспомнив о чём-то сказала: - Чёрт... У нас дома молока нет, кстати. Может, в магазин зайдём? Нюта рассмеялась и ответила: - И как ты всё это замечаешь? Ещё и в самый нужный момент... Ева широко улыбнулась и, развернувшись, переходя улицу, они направились в ближайший супермаркет. По дороге Черникова всё время напевала какую-то странную, но очень красивую песню: «Хотите поиграться? Вы разрешите поцелуй, но с условием – не прикасаться. Задачка! Но если разобраться, то всё просто... Я попаду без SMS и регистрации...» А Нюта смеялась с неё и комментировала каждую фразу. Уж больно смешным и открытым для фантазий казался ей этот рэп. Конечно же, в магазине Ева озиралась голодным взглядом на всё, что видела, параллельно выбирая между видами любимого печенья. Было забавно наблюдать за тем, как она ищет под всем этим ценники и по долгу спрашивает Нюту, какое лучше взять. Как платье на свидание, ей-Богу! Нюта же не любила все эти долгие выборы и многолюдные магазины. Сейчас ей как-раз-таки хотелось побыстрее дойти до дома и конечно же первой занять ванную. Впрочем, подруга никогда и не была против. Задумавшись, она и не заметила, как к всеобщему счастью наконец нашла молочный отдел. Подняв глаза на витрину с молоком и кефиром, она буквально застыла. По всему телу пробежали мурашки, а голову атаковали самые разные мысли, от которых сердце с отчаянной силой забилось в груди. Ещё с минуту разглядывая силуэт, она побежала искать вечно голодную и неторопливую Еву. Вокалистка нашлась довольно быстро. Она рассматривала разные пачки ирисок, продолжая напевать что-то про остывший чай и тест на совместимость. Когда Нюта тряхнула её за плечо, Ева уронила ириски и с непониманием покосившись на подругу, спросила: - Что с тобой сегодня? И где молоко? Нюта взяла её за руку и, не отдавая себе отчёт, прошептала ей на ухо: - Там Анна... Казалось, эта новость не произвела на подругу впечатления, и та даже рассмеялась. Но позже она серьёзным тоном спросила: - И что... Тебе не показалось? - Ты издеваешься?! - громко шептала та, - Да я её из тысячи узнаю... Она... - Так, ясно... И что будем делать, дорогой друг? - Не знаю... - протянула Нюта, почему-то отводя взгляд. - Ты её боишься, что ли? - улыбнулась Черникова, - Мы сюда за молоком пришли, нормальная цель нормальных людей, она же не убьёт нас. - В том то и дело, что немного боюсь... Нюта посмотрела на Еву, как будто от её слов зависела вся её жизнь, и нервно выдохнула. В такие моменты она выглядела как опаздавший на контрольную отличник, смотря на неё было одновременно и страшно и смешно. Черникова молчала, закатив глаза с хитрющей улыбкой. - Да не волнуйся ты так! И у меня есть план... - ещё более интригующе протянула она. - По захвату молока от страшного монстра по имени Анна Балашова? - от своей же глупости хихикнула Нюта. - И не говори! Но я не это имела в виду... - с фирменной улыбкой проговорила девушка. И тут как снег на голову рухнула её очередная совершенно безумная идея. - Может, ты её на чай пригласишь? Ну, к нам. Я уйти могу, если хочешь, а вы там поговорите обо всем, что накопилось, так сказать, - Черникова просияла и с вызовом посмотрела в глаза подруге. Та прикусила губу и задумалась. В этот момент Ева ткнула её под рёбра, глазами показывая на прошедшую у них за спиной в сторону кассы знакомую фигуру. Нюта замерла и направила взгляд ей вслед. - Ну и чего мы стоим? – с наигранной скукой в голосе спросила Ева. На вопросительный взгляд подруги она потянула ту в противоположную сторону, первой дойдя до витрины, взяв два пакета молока и вернувшись с ними обратно. Нюта всё ещё задумчиво озиралась вокруг и не представляла дальнейший план действий. Подойдя к очереди на единственную рабочую кассу (как всегда), они буквально затихли, то и дело глядя друг на друга и следя за ни о чем не подозревающей Анной. Нюта то и дело задумчиво разглядывала её. Казалось, прошло столько времени, но сейчас видя её спокойное и такое же задумчивое лицо, приходило осознание, что именно её не хватало ей все эти годы... И пусть она пока не знает, или может быть даже навсегда забыла ту поездку, Нюта просто восхищалась ей и радовалась тому, что Анна сейчас стоит в паре метров от неё, живая и по-прежнему прекрасная. Выйдя на улицу, Ева снова вывела её из подручного круга мыслей и дала напутствие: действовать. Нюта нервничала как никогда, ведь она вообще не представляла, что ей придётся звать девушку к себе на чай... Да ещё и останавливать её посреди улицы и интересоваться, помнит ли она её, было бы дико. Но тем не менее, собрав волю в кулак и оставив позади подругу, она ускорила шаг. А в голове кружили воспоминания о том лете, о чувствах, о признании и даже о нелепых поцелуях. Сердце забилось ещё сильнее, в горле встал ком. Нюта приблизилась и переборов себя как несколько лет назад, коснулась такого родного плеча. Анна точно так же обернулась и удивлённо на неё посмотрела. Несколько секунд они вглядывались друг другу в глаза, не в силах сказать что-нибудь. Наконец Нюта спустила свою руку к её холодной ладони и сжала её... Та почему-то была не против. Сколько она мечтала об этом - просто взять за руку и внимательно заглянуть Анне в глаза. А сейчас всего этого вдруг показалось недостаточно. Уже хотелось просто, как прежде прижаться к самому дорогому на свете человеку, доверить все свои чувства и всю благодарность. А после вечно охранять её от любых невзгод, делая её счастливой. Ещё раз посмотрев на Анну, Нюта глупо прошептала: - Анна... Простите... В глазах поэтессы промелькнуло узнавание, сомнение и непонимание одновременно. - За что? - тихо спросила она. - Не знаю... Но я так счастлива, что нашла Вас. Что живу сейчас в одном городе с вами. Спасибо вам... - Нюта всё так же стояла, опустив голову и держа ладонь Анны в своей руке. С румянцем на щеках и готовыми вот-вот политься ручьём слезами. Ответом на эмоции в её взгляде, она лишь задумалась и ещё раз взглянув на Нюту предложила: - Если ты хочешь, можем пойти ко мне, там поговорим обо всём, мне действительно, интересно... Нюта успокилась, но не веря снова вгляделась в глубину её глаз, всё же спросив по привычке: - Вы не злитесь? - Нет, конечно... - она даже улыбнулась и не убрав руку повела к своему дому. По дороге они не проронили ни слова. Нюта как-то машинально забрала у девушки пакет с продуктами и задумалась. Задумалась, хотя думать сейчас совсем не хотелось.***
Недавно ставшие знакомыми дворы, казалось, без конца уводили куда-то вдаль. И вот они – места, как на фотографиях из так часто просматриваемого Нютой Instagram... Дома, дома и ещё раз дома. Маленькие, уютные дворики под сводами великанов-тополей и с машинами вдоль тротуаров. Всё это даже чем-то напоминало родной город Аньки. Пусть Москву она никогда не любила, это место казалось уютным. Анна открыла перед Нютой дверь единственного в доме подъезда. Ничего необычного, приятный и привычный холод многоэтажки. Только вот было во всём этом что-то такое, от чего душа просто разрывалась. Казалось, это был самый долгожданный праздник или неожиданно исполненная мечта. Всё время, пока они поднимались и ехали на лифте, Нюта чувствовала себя так, будто в сказку попала. Прикусив губу и рассматривая такую же задумчивую Анну, она счастливо улыбалась. Молча они вошли в квартиру. Про себя Нюта сразу подчеркнула самую настоящую эстетическую красоту в простоте. Каждая деталь квартиры говорила многое о своей хозяйке. Нюта сразу почувствовала комфорт и прониклась ещё большим доверием к Анне. - Проходи... Будь как дома, - сказала Балашова, ставя на огонь чайник и рассматривая повзрослевшую Нюту. - А я уже... Та тепло улыбнулась и как-то по-хозяйски переложила купленные Анной продукты в холодильник. Балашова удивилась, но не подала вида. Когда вода в чайнике закипела, обе сели наконец на кухонном диване, вновь ненадолго замолчав. Нюта отхлебнула ароматный зелёный чай из небольшой кружечки, по всему телу разлилось наконец-то так долго искомое тепло. Сейчас все мысли были только о сидящей так близко Анне... Наверное, самое дорогое в жизни спокойствие. Она не сразу заметила, что та тепло и пристально смотрит на неё. На смущение собеседницы она наконец спросила: - Ну, рассказывай, моя дорогая... - последняя фраза всё отдавалась эхом в голове Аньки и ещё раз искренне улыбнувшись она приступила к истории. - А что здесь рассказывать? Если о чувствах, то всё по-прежнему. Как шесть лет назад, Вы помните? За мыслями Балашова отвела взгляд и отпила чай. - На "ты" можно... Я вроде и не такая старая, а ты не такая уж и маленькая. Девушка просияла. - Всегда буду... Как вы - детьми на всю жизнь. - Ну.. Это к "Маврикам" больше. Хотя я с ними уже давно одно целое. - Непривычно будет, но ты права. Попробую. - Так как ты здесь оказалась? Надолго? - сменила тему Анна. - Приехали за лучшей жизнью. Пока не очень надолго... Кстати, за то время же столько произошло, - она мечтательно улыбнулась и продолжила, - Меня ещё дома друзья в группу пригласили, им как раз басист нужен был. Прикольные мальчишки, на пару лет старше меня. Даже из школы на репы забирали. И почему-то никого не волновало, что я толком не умею играть. Ну а потом мы откопали во мне ещё и задатки поэта, и дело понеслось... Сейчас, правда, я не единственный текстовик – пишем в соавторстве с вокалисткой нашей. Она у нас русский рэп любит, оттуда научилась писать мрачные и злободневные стихи, поэтому добавляет в мою наивную подростковую романтику поэтичность и немного актуальности. - А я не сомневалась, что ты разносторонняя. И как тебе в группе? Быстро сдружились? - Конечно... Город маленький, с детства друг-друга знаем. Записали первый альбом уже с точным намерением уехать из дома подальше. Играли в барах по будням и все вместе постепенно копили. И я счастлива, что мы наконец здесь. На следующей неделе первый столичный концерт, и мы усиленно репетируем. - Надолго в Москве или уже навсегда переехали? - прониклась Балашова. - Живём мы в Дубне. Там в универ поступила. Ещё у меня там лучший друг, и я лет с десяти влюблена в этот город. Север, конечно, ничто не заменит, но Москвы я опасаюсь, и она меня никогда не привлекала. - А ты, кажется, завидовала... - Да нет. На самом деле меня здесь только люди держат, светлые, родные... Такие как ты, или просто сама вероятность встретить кумира в метро. А остальные такие же "обыватели" или непредсказуемые, разные и вообще людей много, а я их не люблю... Москва как у Кинчева в песне. - Всё так же слушаешь? - с довольным видом спросила Анна. - Конечно... Сейчас уже больше по настроению, но я их очень уважаю и ходить на них буду. Ты ведь тоже давно их слушаешь, верно? - Чуть больше тебя. Лет пятнадцать, наверное. А так, меня ещё в юности зацепило и помимо Майкла, они были самой любимой группой. - Запрещённая реальность... - мечтательно протянула Нюта. - Чего? - Да у вас недавно юбилей был, так и вспомнила. Первый с твоими текстами... - Знала бы ты, сколько ещё фантастического бреда тогда я отсылала, - с ностальгией улыбнулась поэтесса. - Но ведь недаром прошло? - Нет, - она прикрыла глаза, отпивая уже чай, -Ты ведь говорила, что мои тексты тебя изменили, что помогли тебе и пронесли самое нужное, так? Нюта кивнула. - Значит, недаром. - просто подвела итог Анна, - Ты ведь дорожишь всем этим. Хотя бы ты. - Я дорожу ими, но ещё больше дорожу тобой и не устану тебе в этом признаваться. - Балашова о чём-то задумалась и отрешённо замолчала. Чай в кружке Нюты почти остыл. Почему-то вспомнились слова песни, которую напевала Ева – «давно остывший чай, контрольная на два, и мы не сдали теста на совместимость...». Кажется, было что-то ещё, но разве возможно запомнить всё это сразу?. Посидев ещё с полтора часа за разговорами и воспоминаниями, девушки попрощались, как и прежде, думая каждая о своём. Долгожданный разговор не дал Нюте ответов на её вопросы.. Как бы она не проматывала в голове кадры произошедшего, понять главного так и не смогла. Тяжёлое отчаяние накатило как в ранние годы от ощущения себя ничтожеством, или что-то вроде того. Опять. Сейчас до конца не верилось, что они всё-таки встретились и поговорили. Да, за всю свою жизнь она так полностью и не привыкла к тому, что настолько боится сделать шаг, который хоть что-то решает. Общение с Балашовой пробудило в ней надежду и в то же время царапало по сердцу тем, что будучи рядом с ней, она всё ещё одинока и страдает от этого одиночества. Нюта чувствовала себя брошенным, растрёпанным и маленьким птенцом, беззащитной птичкой, брошенной сейчас на произвол сурового ветра. Ева Черникова бы посмеялась, назвала это «четырнадцатилетним драматизмом» и посоветовала мыслить взрослее, однако Нюта ничего не могла с собой поделать. Возвращаться пришлось по уже тёмным узким улочкам. Где-то в дали догорало солнце, а в спину то и дело били холодные потоки ветра. Добравшись до хмурой девятиэтажки, девушка забежала в подъезд и наконец добралась до квартиры на третьем этаже. Свет горел только на кухне и зная эту привычку подруги, Нюта не удивилась. Оттуда же доносились голоса из ненавистного зомбоящика. За столом, важно положив ноги друг на друга сидела задумчивая Ева, всё ещё напевая ту самую песню. Услышав у себя за спиной шаги, та обернулась. - И всё просто, будто дважды два: мы доиграемся однажды, да и бабочек заменит тошнота, заморозки ожидая, но пока что ты горишь, а раз горишь, моё сердце тоже тает...О, Ню, привет! Ну рассказывай, как всё прошло. Аня кивнула и быстро выпив кружку холодной воды, села напротив, думая с чего начать. - Телек выключи только. Бесит. - Что-то ты не очень довольная, - от глаз вокалистки не утаился её слегка хмурый взгляд и усталость. Ева послушалась и отключила звук, затем ещё раз обведя подругу прищуренным взглядом, налила ей чай и уселась рядом. С минуту помолчав, она продолжила. - Я-то думала, ты счастливая придёшь и скажешь, что через месяц у вас будет свадьба... - девушка улыбнулась и пытливо посмотрела на Нюту, - Расскажи, что случилось. Я пойму в любом случае. - Повезло мне с тобой... Спасибо...Ну, что рассказывать..? Я не могу понять, как она ко мне относится. И не отвергла вроде, и не приняла. А я не могу больше тянуть... Так хочется уже услышать её ответ... Знаешь, я тут заметила, что с годами она всё красивее и... - Так, стоп. Об этом ты мне и так давно рассказываешь. О чем конкретно вы говорили? Ты ей призналась? - Говорили обо всём, и я призналась каким-то туманным полунамёком, но она ничего не сказала. Только попросила на "ты", вот и всё. Не знаю теперь, что и думать... - выдохнула Ню. Подумав пару минут, Ева вдруг довольно протянула: - Слу-у-шай! У меня кажется, есть идея... Анька с интересом посмотрела на неё и ухмыльнулась. - Ну говори уж... А то я не успокоюсь. - Нютка, мы обязаны сейчас же ей написать! И если будешь стесняться, как сегодня в магазине, я тебя заставлю! Та прикусила губу и удивлённо посмотрела на Еву. - И зачем? Что она от меня не слышала? Думаешь, я нужна ей? - Но тебе же нужен её ответ, так? - Девушка рассеянно кивнула, - А ты её когда-нибудь пыталась убедить, что чувства у тебя не просто фанатские, и что это уже не пройдёт? Ню ещё больше растерялась и покачала головой. - Поэтому ты сейчас возьмёшь себя в руки, пойдёшь и объяснишь, всё как есть. Она уж точно поймёт, я уверена. - Прямо сейчас, что ли? - Нюта явно не ожидала такой уверенности со стороны подруги. - А как иначе-то? Ты ведь не уснёшь, я тебя знаю. Если хочешь, в рифму тебя проинструктирую, мало ли ты воспринимаешь только стихотворную речь, как Эйулала в «Бесконечной истории»... И тут Ева начала выщёлкивать какой-то ритм пальцами и нараспев говорить: - Программу обороны поменять поздно, я целую вас ракетами «земля-воздух», а вы будто не против, не ради, но рады этой бой проиграть мне! Сложновато, ну а чё нам? И дабы понимать, не нужно быть ученым, то, что если в одиночку аппарат включен, и чё? Без неё тебе вся вата в парке ни о чём... И Нюта сдалась и как-то сама себе улыбнулась. Умеет всё же подруга подбадривать. И ведь сама понимала, что без этого нельзя и накопившееся за годы надо отпустить в письме, на которое она так долго не решалась. Да и песенка звучала жизнеутверждающе. Но сначала девушка решила потянуть время. - Слушай, Ев, а что за песню ты всё время поёшь? Там про вату, игры и лимонад что-то... - А, ты про неё? Это «Сахарная вата». Pyrokinesis. И про ракеты «земля-воздух» оттуда же. Так, всё, пиши давай. Черникова чуть отошла, продолжая петь: «И я затеял побег, тут движения нет и нет результата, жизнь не лимонад, а там облака как сахарная вата...» Запомнив название и стараясь не смотреть на скачущую сзади вокалистку, девушка открыла и дождалась загрузки ноута. Обыденное ВК, список друзей, родное имя... Чуть замявшись и кусая губы, она пыталась сосредоточиться на своих чувствах. С минуту рассеянно разглядывая до жути знакомый профиль, который сейчас был онлайн, Нюта принялась подбирать слова. Сообщение обещало быть длинным. Привет... Так непривычно тебе писать, но и молчать я уже больше не могу. Повторюсь уже в сотый раз, ты значишь для меня намного больше семьи и других людей, которых когда-то считала близкими, и дело не в музыке "Мавриков". Я не сумасшедший фанат, нет... Ты понимаешь, всё очень сильно по-другому, и моё счастье – это, когда ты вот так вот сидишь рядом и спокойно пьёшь кофе или сама себе улыбаешься... Я так счастлива, что встретила тебя и больше всего на свете я боюсь тебя потерять. Пойми, ты и есть моя мечта. Я не могу жить без мыслей о ней и без своих иллюзий. Но когда я вспоминаю, что ты сейчас буквально на соседней улице, мои нервы просто срываются и я не могу ничего с собой сделать. Но следом появляется боль. Поверь, я чересчур чувствительный человек и иногда сама этого пугаюсь. Но ты научила меня быть другой, мудрой и чуткой, верной своим убеждениям, и я уже не могу себя без этого представить. Всю жизнь я замечала, что мы с тобой очень похожи; друзья, вкусы, внешность и даже малейшие детали; такие как забота о животных, например... Везде ты. Куда бы я не смотрела, везде вижу тебя. Даже в себе зачастую. Это сложно понять до конца или объяснить, но когда ты единственный человек, которому я могу доверять абсолютно всё, самая нужная поддержка и самый родной человек на свете, обращать внимание на то, кем мы родились, бессмысленно. Сначала я боялась, но потом поняла это. Я отдаю часть мира, свою часть и ухожу в иллюзии и ложные надежды... Но знаешь, ты намного дороже ненужной и ставшей чуждой мне реальности. Что бы ты не ответила, я буду счастлива просто быть рядом, и ты всегда можешь надеяться на меня; я всегда отзовусь, помни. На любое твоё обращение. Может, я не уважаю себя или унижаюсь, я знаю, ты это не любишь. Но любое твоё проявление гораздо важнее, чтобы я могла остерегаться этого. А если вдруг случится чудо, и ты примешь и поймёшь меня...Странно, но я ни за что не отпущу и не предам, совсем как щенок...Обещаю. Ты нужна мне постоянно. Даже сейчас. Также сильно, как и ответ. Спасибо, что ты есть. Нюта." Дрожащими пальцами нажав на кнопку "отправить", Нюта закрыла глаза и от подступивших эмоций "сжалась" на стуле в комочек. Ева добродушно улыбнулась, присела рядом и опустила руку на плечо Нюты. - Ну опять ты лезешь в раковину... Не надо, Ню-ню, не надо. Всё не настолько плохо. - Наверное, ты всё-таки меня не понимаешь... - Понимаю. Четырнадцатилетний драматизм налицо. Я тоже была максималисткой три года назад, вот мне как раз было столько, сколько тебе сейчас... Послушай прошедшего через это человека: расслабься и жди ответа спокойно. Полушёпотом она добавила: - Ножи, верёвки и все опасные таблетки я спрятала. Нюта улыбнулась. - Спасибо. Будь другом, принеси латте. - Окей. А себе чай заварю. Ты с печеньем будешь? - С печеньем... Ева кивнула, продолжая петь свою «Сахарную вату»: - И пусть это наивно, я могу и один быть, но без тебя там: всё одинаково, стала бесвкусной сахарная вата... Дождавшись, пока Ева уйдёт, Нюта побежала в ванную. В груди было какое-то мерзкое царапающее чувство, как будто на весь мир остался лишь один горящий огонёк, своим редким мерцанием даря надежду, но не способный дать необходимое тепло. От волнения и необъяснимой тоски сердце обдавало огнём, а слёзы сами собой покатились из глаз. Проплакав минут с пять, она вымыла лицо...и тут услышала звук уведомления! С замершими внутри эмоциями, Нюта стремглав понеслась к компьютеру, но только со второй попытки открыла сообщение от Анны. Открыла...и застыла. Вернувшаяся через пару минут с чашками и пачкой печенья Ева увидела Нюту сползающей со стула с абсолютно искренней счастливой улыбкой. Взгляд вокалистки упал на экран, а потом и на её лице появилась довольная улыбка. - А жизнь, по-моему, для тебя уже лимонад, Нюточка... - радуясь за подругу, рассмеялась она. Та лишь посмотрела на Черникову с такой же улыбкой и показала на экран. - Я уже видела, Ню-ню. И всегда знала ответ. Ответ Анны же состоял всего из трёх слов. "Я тебя тоже."