***
— Если ты ещё хоть раз попробуешь натянуть футболку пониже, клянусь, Пак Чимин, я разорву её и ты пойдёшь в клуб прямо так. Нет, конечно, Чимин не поверил в эти бредовые угрозы. Его друг ни за что так не поступил бы. Наверное. Пак был в этом почти уверен ровно до тех пор, пока взгляд случайно не упал на ключицы парня, где им собственноручно был сделан аккуратный разрез на футболке. Чимин даже невольно сглатывает. Но пальчики наконец отпускают несчастную футболку. И слышится очередной вздох. — Я всё ещё похож на шлюху… — Ты всё ещё похож на красивого омегу, которого обязательно впустят в клуб, — улыбается Тэ, непонятно даже: ему или же охранникам. Но внутрь их пропускают сразу. В нос бьют смешанные запахи альф и омег, пота и алкоголя. Хочется развернуться и уйти куда подальше, вдохнуть свежего воздуха. Однако уже поздно. Раз пришёл, нужно идти до конца. — Только скажи, пожалуйста, что эта компания, с которой ты так хотел меня познакомить, состоит из омег, — просит Чимин, всё ещё надеясь на лучшее. — Угу, — безразлично кивает Тэхён и в конце концов доходит до любимого столика, всегда занятого их небольшой, но дружной компашкой. — А вот и я! — чуть ли не кричит Ким, тут же плюхаясь на мягкий диванчик рядом с каким-то парнем. — Ким-чёрт-тебя-дери-Тэхён, — сквозь зубы бормочет Чимин, стараясь сделать это так, чтобы никто не услышал, и параллельно выдавить из себя улыбку. Больше походит на оскал. — Итак, знакомимся. Чимини, это мои друзья, те ещё придурки, сами тебе потом представятся. — Альфья половина собравшихся на это заявление лишь ухмыляется, а непонятно каким боком затесавшиеся сюда омега и бета тихонько хихикают. — Придурки, это моя булочка Чимини. Он та ещё заноза в заднице, не отрывающаяся от книжек, но друг шикарный, а ещё… — Тэ… — подал голос один из альф. — Твоя заноза в заднице по цвету уже не уступает самому зрелому помидору. — Эти слова заставляют бедного омегу покраснеть ещё больше, хотя, казалось бы, дальше просто некуда. — Поэтому заткнись, пожалуйста, и не смущай ребёнка, — продолжил, судя по запаху, омега. — Чимин-а, не стой там, садись, — улыбается тот и немного двигается, освобождая место новому пареньку. Место как раз между ним и тем альфой. «Это провал, Пак Чимин». — Я Сокджин. Можно просто Джини или хён. Чимин кое-как проходит на негнущихся ногах через остальных к выделенному ему месту. Всё его естество мгновенно забивает запах хвойного леса после дождя, и все остальные словно перестают существовать. Кажется, он даже не дышит, когда садится, пропускает мимо ушей представление остальных парней. Слышит только низкое «Чонгук» рядом и даже немного расслабляется, когда все переключают собственное внимание с него на что-то более интересное. Но, как оказывается, зря, ведь дьявол не дремлет и тут же приближается к нему, тихо выдыхая своим чуть хрипловатым голосом на ушко омеге: — Только не вздумай влюбиться в меня. Я не отвечаю взаимностью, — ухмыляется парень, веселясь ещё больше, когда Чимин отскакивает от него, как ошпаренный, и вплотную прижимается к Джину, лишь бы даже случайно-мимолётно не коснуться этого дьявола, развалившегося на полдивана и потягивающего какой-то коктейль. Больше Чонгук на него внимания не обращает, за что парень благодарит всех известных и неизвестных ему богов. Но после начинает материть их же, когда Тэхён сваливает с каким-то незнакомым альфой, а совершенно левый омега уже чуть ли не стелется прямо здесь под одним из альф — кажется, он называл себя Юнги, но Чимин не уверен. Вечер вздохов, красных щёк и матов успешно продолжается. Спасибо хоть апельсиновому соку, немного скрашивающему его серую жизнь. Ну и Сокджину, который пытается хоть как-то разговорить «застенчивую булочку». В следующий раз Чимин чертыхается, когда мимолётно замечает время на наручных часах Намджуна — единственного, помимо Сокджина, кому компания Пака пришлась вполне по душе. Часовая стрелка указывала на четвёрку. А осознание того, что ему сегодня нужно идти в универ, хоть и — слава богу! — не к первой паре, заставило напрячься, раздумывая, как бы потактичнее отсюда свалить. И как вообще добраться до дома без Тэхёна, который любезно слился. Состояние омеги замечает скучавший до этого Чонгук, которого давно уже покинули Юнги с Хосоком, найдя себе неплохих компаньонов на ближайшие ночь и утро, и оставили в одиночестве попивать из своего бокала, изредка включаясь в беседу. Отставив бокал, Чон поднялся с удобного чёрного диванчика и бросил на Чимина взгляд, словно кричащий о том, что он самая медленная черепаха на этой планете — а может, и во вселенной, если есть ещё какие-то планеты с медленными черепахами. — Пошли, отвезу, — бросает Гук, уже пожимая руку Наму и собираясь уходить. — Не понял, — возмущается Чимин, совершенно не желая никуда ехать с этим гадким самоуверенным дьяволом. Но вышеупомянутый лишь закатывает на это глаза и хватает младшего за руку, тихонько цыкая себе под нос и прощаясь со старшим омегой. До самого выхода Пак так и продолжает упираться — особенно когда замечает, что идут они явно не тем путём, которым пришли, а через какие-то пустые узкие коридоры, — из-за чего даже пару раз врезается в стены. — Куда ты меня тащишь?! — срывается омега, не на шутку пугаясь. — К машине, куда. Здесь людей меньше и идти ближе, — усмехается альфа и толкает наконец появившуюся перед ними железную дверь. Прохладный апрельский воздух не очень приятно бьёт по лицу, заставляя зажмуриться. Но остановиться Чонгук так и не даёт, всё продолжая тащить в сторону, как оказалось, своей машины. — Садись. — Никуда я с тобой не поеду! — чуть ли не пищит Пак, которого безжалостно запихивают на переднее пассажирское сиденье. — С ума сошёл? Ты же пил всю ночь! — Я колу пил, глупый, — усмехается Чон. — Садись, кому сказал, — ему всё-таки удаётся закрыть за омегой дверь, и, вздохнув, парень проходит к водительскому месту. Заведя автомобиль и включив обогреватель, тут же, без лишних слов, вновь покидает салон, доставая из кармана пиджака сигареты с зажигалкой и вздрагивая. Действительно, зябко. Непривычно, для конца апреля-то. Никотин заполняет лёгкие, позволяя расслабиться, парень даже прикрывает глаза, наслаждаясь моментом. Но всё хорошее заканчивается. Выкинув окурок, альфа напоследок вдыхает прохладный воздух и садится в салон, бросая мимолётный взгляд на свернувшегося калачиком омегу. — Куда едем? — спрашивает безразлично. — Знаешь, где Тэхён живёт? — Гук в ответ лишь кивает, уже выезжая со стоянки. — Так это ты тот зубрила, с которым он квартиру снимает? — Угу, — кивает омега, но после до него всё-таки доходит смысл сказанного Чонгуком. — Эй! — вскрикивает, заставляя альфу рассмеяться. Искренне. Чимин даже замирает на мгновенье: не думал, что этот бесчувственный дьявол так умеет. Спустя пару минут альфа включает негромко радио, боковым зрением замечая, что Чимин уже сладко посапывает. Теперь он расслабляется и наконец откидывается на спинку сиденья, вдыхая полной грудью аромат сочных, спелых зелёных яблок.***
— Только попробуй, — ровным голосом произносит Пак, даже не оборачиваясь. Он прекрасно знает, что Тэ стоит за его спиной и уже готовится прыгнуть к нему на спину. Парень часто так делает, но сегодня обойдётся: милую булочку Пак Чимина сегодня замещает вредно-обиженная булочка. — Не заслужил. — Ну Чимини, — весело тянет Тэхён, совершенно не чувствуя за собой вины. — Между прочим, мог бы и порадоваться за лучшего друга! Тот альфа был просто шикарным, — мечтательно вздыхает младший, а у Пака почему-то перед глазами образ Чонгука, который он тут же насильно прогоняет из головы. Совершенно не хочется думать ни об этом дьяволе, ни о том, что, возможно, не такой уж он и дьявол. Разбудил омегу, когда они подъехали к нужному зданию, убедился, что правильно помнит расположение окна их квартиры, и не уезжал, пока в этом самом окне не загорелся свет (нет, вы не подумайте: Чимин, лишь зайдя в квартиру, сразу побежал к окну не потому, что надеялся напоследок ещё раз увидеть альфу — совсем нет). В общем, всё мило-невинно, и на том спасибо — или не очень спасибо. — Ребята собираются повторить в пятницу, и… — Ни. За. Что, — заявляет безапелляционно. — И мы надеемся, что ты присоединишься к нам. Отказы не принимаются, — улыбается парень, не беря в расчёт слова друга. Ну поломается и согласится. А если не согласится, то пошлёт за ним Чонгука. А Чонгуку вообще пофиг, кто за, кто против: как сказал, так и будет. — Ким Тэхён! Ты посмел меня оставить одного в той обители разврата, а сейчас смеешь звать туда снова?! — Ну, во-первых, не одного, а с Джини. А во-вторых… — Во-вторых, — прерывает его Чимин, — у меня сейчас законный обед, так что отстань, — бросает, закидывая в сумку учебники. — Просто не строй планов на пятницу, — подмигивает омега и направляется в столовую первым, чтобы успеть купить любимое банановое молочко Чимина и хоть как-то задобрить эту колючку.***
Ким-чёрт-тебя-дери-Тэхён. Как же бесит эта сучка, в который раз свалившая с непонятным альфой — ну Чимини, ну он такой… — и оставившего его тут***
— Проснись и пой, спящее чудовище! — кричит Тэхён, распахивая занавески в комнате старшего. В ответ на это Чимин лишь переворачивается на другой бок и ещё больше зарывается головой в одеяло. — Что, даже не будешь возмущаться, что я тебя бужу «в самую рань», ещё и вчера опять кинул? — хихикает парень, но, не получив реакции и на это, тут же затихает, понимая, что что-то не так. Подходит уверенно и стягивает одеяло с ничего не успевшего понять омеги. — Эй! — кричит Чимин, наконец поворачиваясь к младшему. — А ну отдай! — Воу… Вот уж точно спящее чудовище, — Тэхён на мгновенье зависает. За это время Пак успевает выхватить одеяло и вновь в него зарыться, но уже в следующую секунду опять оказывается раскрытым и стянутым с кровати. — Так, а ну пошли умываться. У тебя всё лицо опухло. Из-за Чонгука ревел? Джини сказал, что он тебя вчера подвёз, как обычно, и всё должно быть хорошо, — размышляет вслух Тэ, запихивая Чимина в ванную комнату и подталкивая к раковине, над которой висит зеркало. Увидев своё отражение, омега вздрагивает, понимая, что те слова Тэхёна описывают его донельзя точно. Он медленно кивает, непонятно даже: то ли соглашается с Тэ, то ли каким-то своим мыслям; и принимается умывать лицо. — Да, всё было хорошо, — начинает омега, вытирая стекающие с лица прохладные капли. — Он меня подвёз, подождал, пока я включу свет, как обычно. — Тогда… — собирается уточнить Тэхён, но его прерывают: — А потом уехал трахаться с какой-то течной шлюхой, которая весь вечер ему шею вылизывала, сидя на его коленях. — Чимин сам удивляется тому, как безразлично получилось высказать причину обиды. — Воу… — Вот тебе и «воу», — усмехается парень и, обогнув друга, собирается направиться на кухню, как его разворачивают. — Значит так, сейчас ты приводишь себя в порядок, а потом мы идём в магазин за новыми шмотками тебе и за мороженым. Возражения не принимаются. — Зачем мне новые шмотки? — без особого интереса спрашивает Чим. По поводу мороженого даже не хочется уточнять — оно сейчас явно не помешает. — Затем, что в следующую пятницу Гук будет твоим, уж я об этом позабочусь, — улыбается заговорщически. — Тэ, — вздыхает Пак, — он сейчас с другим омегой. Ему явно не до меня. — Чимини, ты просто плохо знаешь нашего Чонгуки. Он дважды с одним омегой не спит. Чтобы не давать им никакой надежды. — Эти слова Чимина явно не успокаивают. Хочется лишь вернуться обратно под одеялко и пролежать там целую вечность. — А ещё он никогда не спит с друзьями. Потому что умеет ценить дружбу, — подмигивает Тэхён. — Так что, если тебе удастся заполучить его хотя бы на одну ночь, можешь быть уверен: он твой, — ухмыляется парень и наконец покидает ванную. — Ты его видел вообще? — усмехается Чимин, понимая, что никто его не слышит. А после поворачивается к зеркалу и проводит рукой по волосам. — И меня рядом с ним?..***
— Вот эти вроде неплохие, — предлагает Пак, поворачиваясь к другу с джинсами в руках и показывая их другу. — Положи на место, — безапелляционно заявляет Тэхён, даже не поворачиваясь и продолжая искать подходящую модель. — Вот! — чуть не вскрикивает, находя именно то, что искал. — А теперь живо в примерочную, — пихает его в нужную сторону, отдавая найденную вещь консультанту, который уже весь обвешан выбранными Тэ джинсами, футболками и рубашками. — Ты не думаешь, что этого многовато? — упирается омега, но всё равно идёт за другом. — И вообще это не мой стиль… — Будет твой! — заявляет Ким и закрывает друга в примерочной шторкой, протягивая тому первый комплект одежды. Омега скептически осматривает предложенную одежду, но всё же примеряет. Смотрит на себя в зеркало и понимает, что сомневался не зря: уж слишком она всё обтягивает. — Тэ, тебе не кажется, что это перебор? — интересуется Чимин, сначала просто выглядывая из-за шторки, а потом выходя полностью, чтобы показаться другу. — Нет. Но сидит на тебе не очень. — Парень пробегается по другу оценивающим взглядом и кивает сам себе. — Да, не твоё. Давай следующее. А Чимину ничего не остаётся, кроме как вздыхать и выполнять поручение друга. В конце концов, именно ему тут пытаются помочь. Но он очень надеется, что хотя бы вкусное мороженое и интересный фильм вечером помогут перекрыть несколько отрицательные эмоции от примерки таких вещей. — Нет, Чимини, ты не будешь есть много мороженого, потому что иначе твоя прекрасная задница не влезет в пятницу в эти джинсы. — Прекрасная?.. Зачем мы вообще взяли настолько обтягивающие джинсы. — Именно затем, чтоб твоя задница стала прекрасной.***
Кажется, Чимин не чувствовал себя настолько неуверенно, даже когда пришёл сюда впервые. Он почти уверен в этом. Джинсы эти дурацкие, чёрные — словно вторая кожа, — подчёркивают всё, что только можно и нельзя; такого же цвета рубашка — к счастью, довольно свободная — сверху расстёгнута на несколько пуговиц и заправлена в джинсы, открывая вид на ключицы и «прекрасную задницу». Ещё и чокер этот дурацкий — спасибо Ким-чёрт-бы-его-побрал-Тэхёну. Вот эту деталь он точно снимет с себя сразу же, как только друг найдёт себе подходящую партию на вечер и свалит. Похотливые взгляды незнакомых альф, скользящие по его телу, напрягают донельзя. Чимину, кажется, стоит всех сил не ёжиться под ними и не зажиматься. Сегодня он должен быть увереннее. Ради***
Ноги уже болят от долгих энергичных танцев, по телу бежит пот, а дыхание выровнять, кажется, нереально. Сокджин давно ушёл к барной стойке, Тэхён затерялся в толпе, а Чимину, кажется, пора на свежий воздух — от этих запахов уже начинает кружиться голова. На улице значительно проще. Воздух слегка прохладный, приятный. Чимин глубоко вдыхает, на мгновенье прикрыв глаза, и пытается расслабиться. Получается ровно до тех пор, пока не замечает стоящего в стороне Чонгука. Курит. Омеге, на самом деле, нравится это: уж слишком сексуально выглядит альфа с зажатой меж губ сигаретой и направленным в никуда задумчивым взглядом. Потратив пару секунд на размышления, Пак всё же решается и делает первый неуверенный шаг в сторону Гука. Его замечают, когда до цели остаётся лишь пара метров. И, кажется, его здесь совсем не ожидали увидеть, потому что на какое-то мгновенье на лице Чонгука проскакивает удивление, после сменяясь привычным равнодушием. — Стой, — приказывает (да, именно приказывает — по-другому его холодный тон расценить сложно) Чон, после делая очередную затяжку. Уловив удивлённое и растерянное выражение лица младшего, он всё же поясняет: — Не учили, что пассивное курение — тоже вредно? — усмехается альфа и наконец тушит сигарету, выбрасывая в ближайшую урну. — Чего вышел? — Там жарко, — спустя пару секунд молчания признаётся омега, пожимая плечами. — Решил подышать свежим воздухом. Буквально несколько минут они так и стоят молча. Чонгук буравит взглядом Чимина, тот в свою очередь — асфальт под ногами (ну не может он спокойно смотреть на этого альфу!). — Поехали, — отталкиваясь от стены, на которую всё это время опирался, говорит Гук. — Куда? — в лёгком шоке интересуется омега, но за альфой идёт. — Рано же ещё. Ну, по вашим меркам. Только час ночи. — Устал, — вздыхает Чон. Уточнять, что устал смотреть, как***
— Держи, — Чонгук протягивает омеге горячий стаканчик со сладким напитком и наблюдает, как тот теперь одной рукой пытается открыть купленный ранее на заправке разогретый бутерброд. — Господи, ребёнок, — прыскает альфа, облокотившись на капот машины, как это сделал и Чимин, ставит на него стаканчик со своим американо и отбирает у него упаковку, почти сразу её открывая. — Спасибо, — благодарит Пак и тут же вгрызается в несчастный бутерброд, радуясь, ведь не ел ничего с самого утра. — Что ещё можешь рассказать о себе? — делая глоток кофе, интересуется альфа. — Помимо того, что ты любитель бутербродов и горячего шоколада в час ночи. — Чимин хихикает и пробует наконец свой напиток, слегка обжигаясь. — Ну, что тебе сказать, — начинает он, думая, что же из его жизни может показаться собеседнику интересным. Но быстро забивает на это, решая оставаться собой. — Пак Чимин, 20 лет, учусь на преподавателя иностранных языков, а именно английского и китайского. — Парень задумывается, не зная, что ещё сказать, но Гук помогает: — Почему именно английский? — Выбора не было, — пожимает плечами Чимин. — Он был обязательным. — Тогда почему китайский? — Не знаю. Просто нравится. Да и всегда хотел побывать в Шанхае, — признаётся Чимин и поспешно добавляет: — И в Гонконге. — Довести? — ухмыляется альфа, не глядя на омегу, но произносит тихо, отчасти, возможно, надеясь, что он не услышит. Или наоборот. — Что? Кажется, всё-таки не услышал. Чонгук медленно поворачивает голову к младшему, смотря серьёзно. А у того щёки пунцовые, и взгляд слегка ошалелый, что заметно даже в темноте. Услышал. Ещё как услышал. Чон, кажется, впервые не знает, что сказать. Повторить не может, потому что это же Чимин и с ним так нельзя. Но и переводить в шутку не хочет, потому что это не шутка, а откровенное желание. Мне же это послышалось, да? Он не мог такое сказать. Смотря на такого серьёзного альфу, волосы которого колышет лёгкий ветерок, Чимин не может оторвать взгляда. И пусть он не умеет считывать мысли и эмоции по выражению лица — а с этим альфой такое вообще невозможно — и не может чётко сказать, нравится ли Чонгуку проводить с ним время, парень решает сосредоточиться на своих чувствах. А ему это всё определённо нравится. — А ты? — прерывает тишину Пак. — М? — Гук не сразу понимает, что от него хотят. И даже не сразу слышит — слишком глубоко ушёл в мысли об омеге. — Твоя очередь рассказывать о себе. — А… Да нечего рассказывать, — пожимает плечами альфа, допивая свой кофе. — 25 лет. Работаю по образованию, ведущим юристом в одной довольно крупной компании. Иду на начальника отдела, но об этом пока рано что-либо говорить. — Ого… Судишь плохих парней? — Скорее законным путём отнимаю деньги у плохих парней и передаю их своему начальству, — усмехается Чон и отталкивается от капота, замечая, что парень уже доел и, кажется, даже допил. — Ну и так, по мелочи. Поехали прокатимся? Чимин весело кивает на предложение и вместе со старшим идёт к мусорному баку, выкидывая всё лишнее и после возвращаясь в машину. — Не замёрзнешь? — интересуется Чонгук, замечая, что Чим решил открыть окно. — Не-а, — улыбается Пак. Сегодня хочется почувствовать ветер в волосах. Наконец отключиться окончательно и хоть на вечер перестать являться занудой-зубрилой, коим его все считают. Поэтому Чимин только радуется, когда они выезжают за пределы города, а стрелка спидометра превышает отметку в 100 километров в час. Хотя бы сегодня он наконец-то почувствует себя свободным. Рядом с любимым альфой. Окутанный его запахом. Что может быть лучше?***
Омегу доставляют домой к пяти часам утра. Забежав в квартиру, Чимин первым делом бежит в спальню и включает там свет, игнорируя лезущего с вопросами Тэхёна, которого в это время обычно дома вообще не бывает. Пак подходит к окну и тихонько выглядывает, наблюдая, как альфа отъезжает с места и постепенно покидает двор его многоэтажки. — А ну рассказывай быстро! — обиженно взвизгивает Тэ, ударяя старшего по плечу. — Как всё прошло? Почему он тебя вернул домой? Всё-таки у вас всё только на одну ночь? — Последний вопрос омега задаёт слишком громко, кажется, шокированный подобной мыслью. — Тэ! — возмущается Пак. — Не кричи так. Ничего не было. — Как это ничего не было?! — взвизгивает ещё громче, но безрезультатно. — Ким Тэхён, а ну кыш из моей комнаты! Быстро всем спать. — Э, не понял… — начинает парень, но его выпроваживают из комнаты, не принимая никаких возражений. — Ты ведь знаешь, что я тебя завтра достану? — спрашивает из-за двери, но, поняв, что отвечать ему никто не будет, всё-таки уходит к себе, позволяя старшему выдохнуть. Чимин быстро выключает свет и с мечтательным вздохом валится на кровать, только сейчас замечая, что пиджак альфы так и остался на нём. Едва не визжа от счастья, омега внюхивается в оставшийся на вещи запах Чона, вновь расслабляясь. Кажется, сегодня обстоятельства сложились даже лучше, чем планировал Тэ — хоть сам Ким с этим не согласится. В конце концов море положительных эмоций, подаренных сегодня Чонгуком, лучше, чем одна-единственная ночь, после которой с ним распрощаются. Только Чимин просто не знает, что Чонгук сейчас едет домой счастливый и улыбающийся, как придурок. И точно так же мысленно благодарит Пака за прекрасный вечер, радуясь, что всё-таки решил уехать из клуба пораньше, и надеясь когда-нибудь повторить. Правда, было бы гораздо приятнее, если бы такой вечер закончился хотя бы поцелуем в щёчку или объятиями.Странно осознавать, что такие слащавые пути окончания хорошего вечера заменили в его сознании привычное «секс».
***
В следующую пятницу Пак чуть ли не бежит к их ВИП-комнате, окрылённый. Пусть ему и не светит быть Чонгуку омегой, но после прошлой пятницы очень хочется стать хотя бы другом, чтобы таких вечеров, как тот, было побольше. И каково же было разочарование Чимина, когда, дотащив наконец Тэ до их места, он увидел там всех, за исключением Чонгука. Настроение, конечно, падает, но парень старается не отчаиваться: надежда на то, что Чон всё же придёт, всё ещё теплится в сердце омеги. И только решившись тихонечко спросить об этом у Сокджина и получив в ответ «он сейчас ещё на работе», поникает окончательно, что не остаётся незамеченным наблюдательным хёном. — Дай свой телефон, — просит негромко Джин, стараясь не привлекать внимание остальной компании, бурно что-то обсуждающей. — Зачем? — не понимает младший, но кладёт свой гаджет в протянутую руку. После недолгих манипуляций Ким возвращает вещь законному владельцу, хихикая на то, как у того расширяются глаза от увиденного: на экране красуется только что добавленный контакт, записанный как «Чонгуки~♡». Думая, что контакт стоит переименовать, Чимин благодарит хёна за номер альфы и, нажав кнопку «редактировать», решает всё же оставить так — мило же. Времени Пак решает не терять. Неизвестный номер Хён? 01:17 Привет 01:17 Эм… Ты на работе? 01:18 Сообщения ближайшие несколько минут так и остаются непрочитанными. Подождав ещё немного и убедившись, что изображение на экране меняться явно не собирается, включает звук и кладёт телефон в карман, чтобы никто, кроме него, оповещения о входящем сообщении (если альфа всё же соизволит ответить) не услышал. Потянувшись к своему бокалу с каким-то лёгким коктейлем, Чимин чуть не подскакивает от неожиданности, когда чувствует исходящую от телефона вибрацию, и мигом вытаскивает тот из кармана, забывая про все существующие коктейли. И наблюдательный Сокджин, конечно, не пропускает это мимо глаз,***
Смотря на свой рабочий стол и сравнивая его с тем, что было ещё в прошлую среду, Чонгук понимает, что за эти полторы недели проделал нехилую такую работу, и наконец-то можно расслабиться. На часах уже половина одиннадцатого. В клубе они обычно собираются к полуночи, так что есть время даже заехать домой, чтобы принять душ, переодеться и хоть чем-нибудь перекусить, а то нормальной еды он не видел, кажется, с той самой среды. Видимо, Чимин был прав насчёт его пунктуальности: к клубу он подъезжает ровно к полуночи, посвежевший и готовый к бурной ночи в компании друзей. Ещё на пути в их ВИП-комнату к нему цепляется какая-то девушка, прижимается и шепчет что-то на ухо, якобы случайно скользя по нему губами. На их месте уже все, кроме младших омег; с улыбкой приветствуют друга и не обращают никакого внимания на девушку. Юнги протягивает Чону бокал с его любимым напитком, и альфа окончательно расслабляется. Изнурительная рабочая неделя наконец-то закончилась — только сейчас он чувствует это в полной мере. Девица всё продолжает лезть, пока Чон спокойно попивает колу и беседует с друзьями. В какой-то момент она даже пытается сесть альфе на колени, чтобы привлечь его внимание, но её грубо одёргивают. Чон сам не понимает почему: просто её прикосновения неприятны — и всё. Без какой-либо причины. В голове сразу мелькают события прошлой пятницы, когда он случайно коснулся младшего, забирая из его рук бутылку. И пятницы до этого. И вообще всех их предыдущих встреч. Слишком много в его голове Чимина. — А вот и я, — тянет Тэ, врываясь к ним. — Скучали? — Он, как всегда, слишком шумный. Приветствует всех, тут же делая пару глотков из бокала Мина, чем безумно того злит. Чонгук ждёт, когда следом зайдёт смущающийся Чимин. Тихонько поздоровается и присядет на своё привычное место между Чоном и Джином. Но этого не происходит. — А где ты Чимина потерял? — спрашивает старший омега, за что Чонгук мысленно кланяется ему миллион раз. — А, его не будет сегодня. — Кажется, сердце Чона на мгновенье замирает. А после падает со склона, когда Тэ продолжает: — Неважно себя чувствует, — и подмигивает Чонгуку. Альфа мигом скидывает вновь попытавшуюся забраться на него девушку и поднимается, решительным шагом направляясь в сторону двери, на ходу выдумывая что-то о том, что у него куча дел, утюг в доме не выключен, кот, которого у него нет, некормленный — и всё в этом духе. Почти у самой его перехватывает за локоть Тэхён и, приблизившись вплотную, шепчет: — Буду дома часов в десять утра. — И подмигивает, незаметно для остальных вкладывая в его ладонь запасные ключи от их с Чимином квартиры, прихваченные с собой как раз на случай, если Чонгук отреагирует именно так. Альфа с серьёзным лицом кивает, а после покидает помещение и клуб. У дома омеги он оказывается в рекордные сроки, нарушая по пути все существующие правила. Но оно того стоит, когда, поднявшись на лифте и уже стоя возле двери в квартиру, он ощущает яркий яблочный аромат с лёгкой кислинкой. Посомневавшись с секунду, он всё же открывает дверь предложенными Тэ ключами и тихо заходит, тут же запирая за собой. — Тэ? Ты чего так рано, — слышится голос омеги из соседней комнаты. — Забыл что-то? Альфа успевает только разуться, когда Чимин всё же выглядывает в коридор из собственной комнаты, тут же задыхаясь из-за запаха альфы. Он стоит просто с огромными шокированными глазами, пока старший уверенно приближается к нему. Подойдя вплотную, альфа нежно кладёт ладони на щёки Чимина и продолжает медленно, небольшими шагами проходить в его комнату, заставляя того пятиться. — Чонгук? В глазах Пака виден вопрос, но Чон решает оставить все на потом, наконец приближаясь и касаясь пухлых губ своими. Омега уже от этого невинного касания замирает. Тогда Гук подхватывает его под бёдрами и, донеся до кровати, мягко укладывает на неё, наваливаясь сверху. Он возвращается к губам, теперь делая это более настойчиво. Проходится языком по контуру и проскальзвает внутрь, встречаясь с языком омеги, неумело пытающегося отвечать. Он ловит первый стон и, кажется, совсем сходит с ума, когда осмелевший Чимин обхватывает ногами его поясницу, прижимаясь, и начинает перебирать пальчиками волосы. Но уже в следующую секунду Пак резко отталкивает от себя альфу, пугая того и заставляя задуматься, что пошло не так. Но быстро успокаивается: младший сдёргивает с себя просторную футболку и принимается расстёгивать чёрную рубашку альфы, покрывая лёгкими поцелуями открывающиеся участки кожи. — Ты всегда носишь именно рубашки? — хихикает омега куда-то в грудь Чону. — Никогда не видел тебя в футболке, — шепчет, спускаясь всё ниже. — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — усмехается Чон и, стоит Паку отстегнуть последнюю пуговицу, тянет его за подбородок наверх. — Поверь, без рубашки я красивее, чем в футболке, — шепчет в самые губы и тут же приникает к ним, сразу углубляя поцелуй. Чонгук скидывает с плеч рубашку и принимается стягивать с омеги свободные домашние штаны, нежно проводя пальцами по гладкой коже. Следом на пол летят и его чёрные джинсы, и вот Чимин незаметно даже для самого себя резко меняет положение, опрокидывая старшего на кровать и устраиваясь сверху на крепких бёдрах. Он медленно проводит пальчиком вниз по груди, прессу, останавливаясь у кромки боксеров. Чон лишь заинтересованно наблюдает за действиями омеги, поглаживая его ноги и давая полную свободу воли. Ненадолго. Чимин тянется к губам альфы, целует развязно и проезжается промежностью по члену Чона через ткань боксеров. Откидывает голову и приоткрывает рот в немом стоне, тогда как Гук невольно рычит и крепче сжимает пальцы на бёдрах омеги. Чимин даже не замечает, как они оба оказываются совершенно нагими. Осознаёт это, только когда чувствует палец Чонгука, сначала кружащий вокруг сфинктера, словно дразня, а после медленно входящий. Глаза Гука слегка расширяются, а член дёргается, когда до него доходит, что омега явно хорошо растянут. Ну конечно, Чимин явно в течку не чай тут сидел пил — и как он сразу не понял? Пак прикрывает в наслаждении глаза, самостоятельно насаживаясь уже на три пальца альфы. И вновь резко останавливается и соскальзывает с них, вспоминая одну немаловажную для него деталь. Тянется к светильнику на прикроватной тумбочке, который горел всё это время, но Чон перехватывает его руку. — Что ты делаешь? — спрашивает альфа, свободной рукой обхватывая член младшего и проходясь большим пальцем по головке. — Мм… Надо… в-выключить. — Не надо, — заявляет безапелляционно, тут же перекидывая младшего через себя и устраиваясь сверху. — Хочу тебя видеть, — шепчет в самые губы и входит одним резким толчком до упора. По всей комнате разносится громкий стон удовольствия. Зная, что омега под ним хорошо разработан, Чонгук сразу начинает двигаться, при каждом толчке стараясь менять угол проникновения. Чимин, не зная куда деть руки, водит ими по простыни, ненароком чуть не разрывая ту на особенно глубоких толчках. Видя это, альфа перехватывает его руки и заставляет обхватить ими себя за шею. Сам приближается и, опираясь на локти у головы Пака, покрывает поцелуями шею, оставляя яркие засосы. В какой-то момент Чон наконец попадает по простате, отчего младший слишком сильно проходится ногтями по его спине, царапая и заставляя зашипеть от лёгкой боли. Альфа мстит укусом в ключицу и продолжает вбиваться, наслаждаясь стонами человека, которого так долго не решался коснуться. — Чонгук, — тянет Чимин. — Я… Гук чувствует, как сокращаются мышцы омеги, поэтому целует резко, не позволяя договорить, и ловит губами громкий стон, в то время как омега впервые в жизни испытывает настоящий оргазм. Не от одиноких игр в течку, а благодаря альфе. И осознание этого его буквально добивает, переполняя необъяснимой нежностью к Чонгуку, который выходит из Чимина и, проведя пару раз по члену, сам изливается ему на живот, после укладываясь рядом. Хочется кричать о любви. Не на весь мир, нет. Так, чтобы это слышал только второй. Потому что они одни друг для друга. Но обоим страшно. Потому что они вроде как друзья. А Чон так вообще даже не подумал спросить Чимина прежде, чем заявиться сюда к нему, течному. Решая оставить все мысли на потом, Чонгук поднимается с кровати и начинает одеваться, замечая, как Чимин сначала посмотрел на него, а после закрыл глаза, желая, видимо, немного поспать. Ограничившись боксерами и джинсами, старший с голым торсом по памяти направляется в сторону ванной, находя её довольно быстро. Настроив поток воды до нужной температуры, он затыкает ванну и возвращается в комнату, находя Чимина лежащим в позе эмбриона и, судя по всхлипам, плачущим. — Чего ревём? — спрашивает Чон, садясь на край кровати возле омеги и поворачивая того к себе за подбородок. — Т-ты не ушёл? — удивлённо спрашивает тот, шмыгая носом. — Как видишь, — ухмыляется альфа и тянет младшего на себя, заставляя встать. — И с чего я вообще должен уходить? Вопрос остаётся без ответа. Гук доводит младшего до ванной и помогает забраться туда, а сам возвращается в комнату. Находит в шкафу чистое постельное бельё и меняет его, а грязное отправляет в стиральную машинку, которая почему-то находится на кухне — Юнги на это всегда говорил: насколько Тэхён долбанутый, настолько и планировка его квартиры. Чон усмехается, вспоминая Кима, и думает, что до утра ждать не стоит — будет сложнее и самому встать, и, тем более, поднять Чимина в такую рань. Разобравшись с постелью, старший возвращается в ванную и, стянув с себя одежду, присоединяется к покрасневшему Чимину — ей богу, как будто это не он не так давно стонал под ним. — Ты хорошо ориентируешься в квартире, — замечает Чимин, когда альфа помогает ему опереться себе на грудь. — Ты… — осекается, не зная, как правильно спросить о таком. — Нет, Чимин, — фыркает альфа и принимается аккуратно водить пальцами по руке младшего, лежащей на бортике. — Я не спал с Тэхёном. И даже не думай больше о таком спрашивать. Но Чимин думает. На самом деле, у него множество вопросов, просто задавать страшно. И вообще весь этот вечер до сих пор не может уложиться в голове. Чонгук. С ним. Они переспали. А сейчас он помогает расслабиться и нежно гладит по руке. Это же просто… Вау? Кажется, он умер и попал в альтернативную вселенную, где нет ничего невозможного. Или это просто бред воспалённого сознания и на самом деле он тут один. Или… — Не загоняйся, — видя, что Пак глубоко ушёл в мысли, просит старший. — Просто расслабься. — И младший действительно расслабляется в руках альфы, но не загоняться не получается. Они лежат так ещё какое-то время молча. Когда вода совсем остывает, наспех моются и выходят. Тогда Чонгук сообщает о том, что эту течку Чимин проведёт в его квартире, и просит собрать вещи первой необходимости. Омега не решается что-либо спрашивать. Лишь вспоминает свои догадки про альтернативную вселенную и носится ураганчиком по квартире, размышляя, что ему может пригодиться. Чонгук наблюдает за таким Чимином и в очередной раз убеждается: этот омега создан для того, чтобы его любили. Нежно так, всем сердцем. И он не уверен в том, что у него получится. Но почему-то очень хочется попробовать. Он хватает за локоть пробегавшего мимо младшего, и нежно касается его губ. Ведёт языком по контуру, но не углубляет, хоть омега и приоткрывает рот, позволяя. Поцелуй выходит в какой-то степени детским, но до одури нежным — именно так хочется с Пак Чимином. Чон отстраняется и отворачивается, не позволяя омеге увидеть на его лице идиотскую влюблённую улыбку. Спрашивает, готов ли он, и, получив положительный ответ, подхватывает чужой рюкзак с вещами, направляясь к выходу.А Тэхён, как и обещал, возвращается только утром и ухмыляется из-за пропитанной запахами хвои и яблок квартиры и найденного в стиральной машинке чистого постельного белья. — Ну наконец-то, — выдыхает парень, принимаясь развешивать постиранное. — Думал, эти два придурка так и будут резину тянуть.
***
Чимин лежит на полу на куче одеял, абсолютно голый, лишь укрытый тонким махровым пледом, и смотрит на ночной город через панорамное окно в квартире Чона. Его течка наконец-то подошла к концу и уже завтра утром он должен будет вернуться в их с Тэ квартиру. Только почему-то от этой мысли как-то холодно на душе, неприятно. — О чём задумался? — спрашивает подошедший Чон. Такой же нагой, с двумя бокалами и бутылкой вина в руках. Он укладывается рядом и разливает напиток по бокалам, протягивая один из них младшему. — Я думал, ты не пьёшь, — замечает, пригубляя. — Только когда за рулём, — признаётся Чон, тоже пробуя напиток. — Не люблю общественный транспорт, такси и всё такое, поэтому пью только дома и только когда уверен, что никуда не нужно будет ехать. — Такой ответственный? — Такой принципиальный, — усмехается Гук и отставляет бокал, укладываясь на их импровизированное ложе. — Да? — вскидывает бровь Пак. — Мне говорили, что ты не спишь с друзьями. — Не сплю, — смеётся Чон. Он забирает у Чимина бокал и ставит его подальше, нависая над омегой и прижимая его к одеялу, на котором они лежат. Любовно проводит по скуле парня, убирает спавшую на лоб прядь и целует нежно, почти сразу же отстраняясь. — А ещё не провожу с омегами больше одной ночи, не вожу их в свою квартиру и никого не целую. Посмотри-ка, Пак Чимин: ты умудрился стать исключением в каждом из моих принципов, — улыбается альфа и смотрит с такой нежностью, что Пак невольно начинает верить. Гук отстраняется, принимая сидячее положение и тянется за своим бокалом. Младший следует его примеру. Какое-то время они сидят так, в полной тишине, и смотрят на яркие огни города за окном. И это молчание такое уютное, что даже прерывать не хочется. Но Чимин всё же признаётся тихо, стараясь не разрушить атмосферу: — Ты мне с самого начала понравился. — Младший, в одной руке держа бокал с вином, второй оглаживает россыпь чонгуковых засосов на шее и ключицах. Альфа замечает это и улыбается: он тот ещё собственник, и приятно, что омега с таким трепетом относится к оставленным им метками. — Когда только зашёл. Такой уверенный. И с идеальным запахом. — А я ведь говорил не влюбляться, — усмехается Чон, поворачивая к себе его голову. Пару секунд смотрит в глаза, а после кусает за нижнюю губу и наклоняется к шее. Проводит языком по собственным следам и, подобрав идеальное место, прокалывает удлинившимися клыками тонкую кожу. Омега вскрикивает и дёргается от жгучей боли, едва не разливая вино. Но так тепло становится на душе, когда он понимает, что это. Метка. Чонгук оставил на нём свою метку, говоря всему миру, что теперь этот омега только его и ничей больше. И этому омеге пищать хочется от осознания, пока сам Чон нежно слизывает капли крови с укуса. — А я всё равно влюбился, — улыбается Чимин, когда старший отстраняется. Ставит бокал и, повалив альфу и нависнув сверху, приникает к чужим губам, всего за пару месяцев ставших такими родными.***
— Мы точно что-нибудь забыли, — тараторит Чимин, кружась вокруг альфы. — Говорю тебе: прилетим, заселимся в отель и поймём, что что-то забыли. — Успокойся. — Чон ловит переживающего омегу и сажает на сиденье в зале ожидания аэропорта. — Билеты и паспорта с собой. Остальное можно будет купить там. С полминуты Пак спокойно сидит на предложенном месте, кивая, как бы соглашаясь с альфой, хоть волнение и не отпускает: всё-таки он впервые куда-то летит на самолёте. Куда-то. Чимин подскакивает с сиденья, заставляя Чона вновь закатить глаза из-за собственных излишних переживаний. — Ты так и не сказал, куда мы летим! — напоминает младший возмущённым тоном. — Обещал сказать, когда будем в аэропорту! — Ты, кажется, говорил, что есть два города в которых ты хотел бы побывать? — задаёт риторический вопрос альфа и наклоняется ближе, шепча теперь на ухо так, чтобы не услышал никто другой: — До Гонконга я тебя довёл, теперь можно и в Шанхай слетать… — Дурак! Чимин слабо бьёт его кулачком в грудь, но делает это просто для приличия, потому что сейчас чувствует себя абсолютно счастливым. Они стоят вместе в аэропорту, смеются, до их вылета в самый лучший город в мире осталось всего ничего. О чём ещё можно мечтать? — Я люблю тебя, — шепчет Чимин, когда они прекращают смеяться, и целует нежно. Он как-то раньше не задумывался об этом. Но сейчас, переполненный теплом и нежностью к этому человеку, не оставляет себе места для сомнений. — Я знаю, — ухмыляется Чон, наблюдая за покрасневшим омегой. — Эй! Чимин вновь пытается ударить старшего по груди, но его руку Чонгук перехватывает и, прежде, чем вновь приникнуть к мягким губам, тихо шепчет на ушко:— Люблю.