Сохраняйте спокойствие

1 Джон просыпается в девять и, хоть идти никуда не нужно, приводит себя в порядок. Чистит зубы, бреется, приглаживает набок волосы. Поверх пижамы он накидывает халат и спускается на кухню готовить завтрак. Разбивает яйца о край сковородки, крошит зелень и овощи. Укроп, базилик и помидоры — свои, с грядки; кстати, помидоры в этом году особенно удались. Добавляет щепотку соли, смесь перцев — традиционный черный, пикантный красный и душистый белый. Затем накрывает яичницу крышкой и ставит на медленный огонь. Кладет в тостер два ровно отрезанных кусочка хлеба. Закипает чайник. Джон заваривает себе крепкий, не сладкий, Шерлоку обычный, с двумя ложками сахара. Яичница готова, шкворчит на сковородке и восхитительно пахнет. Вилкой делится на две ровные части — ту, где нет помидоров, но больше желтка, нужно оставить Шерлоку. С характерным «трень» хлебцы выскакивают из тостера. Джон намазывает их маслом. Когда стол накрыт, он расслабленно улыбается, придвигает к себе тарелку и наконец принимается за еду. Шерлок же, как и обычно, к завтраку не спускается. Для последних лет это совершенно нормально, более чем привычно. Как и спать спинами друг к другу, просыпаться в разное время и уходить заниматься своими делами. Обмениваться парой слов за весь день: «Джон, чаю» и «Не мешай, я занят». Когда везет встретиться за ужином на кухне — «Приятного аппетита» и «Доброй ночи». И ведь они не ссорились, не ругались вдрызг с битьем посуды и взаимными оскорблениями. Просто в какой то момент перестали общаться и разговаривать. Началом, по мнению Джона, послужил уход Лестрейда в отставку. Инспектор, пришедший ему на смену, был молод, нагл и весьма недоверчив. Шерлок честно пытался произвести на него хорошее впечатление. В понимании Холмса это значило как можно реже говорить о крайне невысоких умственных способностях и узости мышления новичка, а также озвучивать выводы вслух, а не убегать с места преступления, ограничившись двумя-тремя обрывочными фразами, лишь самому Холмсу понятными. Новый инспектор, к сожалению, этого не оценил. Мало того, что он перестал пускать Шерлока на место преступления, так и вовсе запретил ему вмешиваться в дела Скотланд-Ярда. А любой работник, находящийся под контролем нового инспектора, рисковал получить выговор, если обратится за помощью к консультирующему детективу. Разумеется, оставшийся не у дел Шерлок злился не на шутку, стал до смерти раздражительным и малоразговорчивым. Джон предложил супругу переключиться на частную практику. Может быть, открыть собственное агентство — как-никак имя Холмса за все эти годы приобрело определенную известность и могло послужить хорошей рекламой. Шерлок от идеи отказался, раздраженно заметив, что не желает делать из себя бренд и становиться новым развлечением для лондонской публики. Совсем без работы он не остался. Время от времени объявлялись старые друзья и те, кому они порекомендовали обращаться к детективу, если полиция бессильна. Еще был Майкрофт и его «дела государственной важности». Но клиенты с каждым месяцем приходили все реже, периоды скуки у Холмса становились все продолжительнее, а нервы Джона — слабее. Вскоре из-за отсутствия работы Шерлоку пришлось оставить детективную деятельность. Он прекратил выезжать в Лондон. Почти все время посвящал экспериментам, наблюдению и уходу за пчелами, порой соединяя эти занятия вместе, итогом чего стала целая коллекция весьма опасных ядов. Он больше не злился и не жаловался на отсутствие работы, и Джон такому исходу поначалу даже обрадовался, решив, что супруг успокоился и присмирел, найдя замену расследованиям. Однако быстро стало очевидным: мучившая Шерлока скука никуда не делась, а скорее перешла на новый уровень. Раздражение и беспокойство сменились равнодушием почти ко всему. Включая Джона. И в конце концов Уотсон смирился. Мытье посуды занимает пару минут, далее по расписанию дневное чтение и уборка в саду. Отведя первому чуть меньше часа — прошлую книгу он дочитал, а новую начинать неохота — Джон переодевается и выходит во двор. Мимолетно подумывает заглянуть на пасеку — Шерлок наверняка уже там — но тут же одергивает себя. Нет резона беспокоить супруга без дела. В полдень Джон звонит сыну и хотя бы на пару минут притворяется, что не одинок и счастлив. — Ты сегодня рано, пап, — хриплым со сна голосом отзывается Хэмиш. — Как всегда. А ты, как я понимаю, решил проваляться в постели весь день? — добродушно усмехается Джон. — Нет, просто вчера поздно лег. Разбирался... с делами по работе, — в трубке слышен шорох простыней, чье-то сонное ворчание и быстрые шаги. — О да, кажется, я слышу эту твою работу. Расскажешь о ней? — Это он, — смущенно фыркает сын. — Как-нибудь в другой раз, хорошо. Как отец? — В порядке, — Джон поджимает губы, не зная, что еще сказать. — У вас ведь юбилей через неделю. Будете праздновать? — Куда уж там. Устроим тихий романтичный ужин, выпьем по бокалу вина и все на этом. — Хорошо. Рад за вас. — Я тоже... Ну, не буду тебя больше отвлекать. Передавай привет своей «работе». И простите, что разбудил. — Хорошо, пап. Передам. До связи. — До связи, — тихо кивает Джон, кладя трубку. Впереди еще целый день, полный домашних забот. Важных и, разумеется, неотложных дел, повторяемых с самозабвенным усердием и тщательностью, лишь бы только не думать о том, как все вокруг опостылело. Как невыносим этот чертов сад и дневное чтение — черт возьми, единственные развлечения в его до тошноты спокойной жизни. Как хочется хоть раз услышать от супруга доброе слово вместо «Джон, чаю», и не думать, что их брак катится в пропасть. Как хочется верить, что эти двадцать пять лет что-то значат для Шерлока. Что брак, да и сам Джон, все еще столь же важны для него, хотя бы не меньше, чем чертовы пчелы, с которыми в последние годы Холмс общается гораздо больше, чем с супругом. И ни черта Джон не смирился. За обедом, глядя уже на восьмую страницу еженедельной газетки, которую пролистывает Шерлок — тот всегда пунктуален в своих пристрастиях, — Джон дожидается момента, когда супруг начнет изучать криминальную хронику. Когда увлечется. О, Джон прекрасно изучил все позы мужа. Руки должны расслабиться, макушка совсем скрыться за газетой: Шерлок полностью в чтении. Еще немного... Сейчас. — Как ты смотришь на то, чтобы пригласить сына в гости? Через неделю, скажем. Мы давненько не общались, я соскучился. Секундное молчание. — Тебе это необходимо? — Да, мне очень хочется... — Хорошо. И не мешай. — Еще момент... Он приедет не один, ладно? Нетерпеливое, однако совершенно точно утвердительное мычание. Замечательно. Все прошло великолепно. Повторно набирая номер сына, Джон слабо представляет, выйдет ли что-то из его затеи, но попытаться стоит. Во всяком случае, терпеть происходящее больше нет сил. — Привет, Хэмиш. Это опять я. Знаешь, насчет юбилея. Мы с отцом будем рады, если ты приедешь. Вместе со своим другом. Будет повод с ним познакомиться. 2 Бонд взялся готовить завтрак и, кажется, неплохо справлялся с этой задачей. Блинчики подлетали над сковородкой, как в забавных кулинарных шоу, под бодрый и веселый аккомпанемент чего-то из классики. Кью подумал, что если завтра с небес посыплется манна, это удивит его меньше, чем агент с двумя нулями, хозяйничающий за плитой. Впрочем, сейчас имелся вопрос поважнее — когда и куда уплыл контроль над ситуацией и главное, что теперь делать? Здравый смысл подсказывал: главной ошибкой было пустить Бонда вчера на порог, но Кью не желал признавать подобных истин. А еще не стоило отвечать на приглашение отца согласием, но голос у того настолько сочился тоской и усталостью, что совесть не позволила юноше отказать. В конце концов поиск оправданий привел к блестящему выводу: виноват отключившийся будильник, и только он один. Довольный собой, Кью торжествующе усмехнулся. Впрочем, он помрачнел буквально в следующую же секунду: решать создавшуюся проблему все равно предстояло ему, и он совершенно не знал, с чего начать. «Знаешь, Джеймс, мои отцы хотят, чтобы мы приехали к ним на годовщину свадьбы. Правда, было бы неплохо тебе с ними уже познакомиться? — мысленно начал он, но, представив лицо Бонда, тихо фыркнул: — Боже, какое знакомство? Да он меня к черту пошлет». — Над чем задумался? — весело хмыкнул предмет его беспокойства, ставя перед любовником тарелку с блинчиками. Кью со злорадством заметил, что они слегка подгорели, и с медом Джеймс тоже переборщил. — Семейные проблемы, — Хэмиш дернул плечами, придвигая к себе завтрак. Осторожно приподнял верхний блинчик и подождал, пока мед стечет с него достаточно, чтобы не накапать на стол. — О, — хмыкнул Джеймс, явно не зная, как еще выразить мысль, — о-о... Кью решил, что если и стоит начинать подобный разговор, то сейчас самое время. В конце концов, Бонд сам спросил и за язык его никто не тянул. — Мои родители устраивают праздник на следующих выходных. Приглашают меня приехать. — О, — вновь повторил Джеймс, присаживаясь за стол. — И в чем проблема? — Они хотят, чтобы я заявился вместе со своим «другом», — Кью криво усмехнулся, отправляя кусочек блинчика в рот. — Угадай, кому в следующие выходные придется тащиться со мной в Бервик? — Вот оно что, — Бонд задумчиво улыбнулся, кивая. — Даже и не думай. — Между прочим, если бы кто-то вел себя тише с утра, они бы и не узнали... — Не будь у кого-то еще такой длинный язык. Серьезно, Кью, знакомство с родителями... Тебе не кажется, что это чересчур? — А что, агент ноль-ноль-семь не боится прыгать под пулями и гоняться за террористами, но трепещет перед двумя стариками и парой часов в их компании? — Не подловишь, — усмехнулся Бонд. — Если бы меня так легко было взять «на слабо», я бы не стал секретным агентом. — И это говорит человек, чуть не проигравший государственные деньги в той истории с «Казино Рояль»? — Тебя там не было. И задание я выполнил. Джеймс развел руками, показывая, что Кью в общем-то нечем крыть, однако у юноши еще имелись козыри. Ох, нехорошо пользоваться рабочим положением в таких целях, но иногда можно сделать исключение. — К слову, не забывай, что я начальник технического отдела. Злить меня не стоит, вдруг разнервничаюсь и совершу ошибку в расчетах? И твой «Вальтер» будет стрелять через раз. — Да пожалуйста, — весело сощурился Джеймс, — я никогда особо не доверял твоим гаджетам. — И месяц без секса, — ядовито прошипел Кью, для большего эффекта как можно эротичнее облизывая вилку. Уж этим точно бил по больному — Бонд тут же изменился в лице: улыбка исчезла, брови нахмурились. Он откинулся на стуле, складывая руки на груди в защитном жесте: — Больно дамские у вас методы, агент Кью. — Действую по ситуации, ноль-ноль-семь. Так вы рассмотрите мое предложение? Джеймс размышлял около минуты, но в конечном итоге сдался. — Хорошо, — он обреченно кивнул, признав поражение, — что я должен знать? Кью торжествующе улыбнулся, и, подперев рукой подбородок, изрек: — Один из моих отцов в молодости был известным детективом и до сих пор отличается наблюдательностью и острым умом. От него сложно что-то скрыть. А второй — бывший военный, и с ним лучше не шутить. — Содержательный словесный портрет. И?.. — И они не должны узнать, кем мы работаем. — О, очень смешно, — Джеймс устало закатил глаза. — Они водили тебя в школу за руку до шестого класса? — Просто я не хочу давать им лишний повод для волнения. Они думают, что я служу системным администратором в крупной фирме. — А мне стоит притвориться учителем истории? — с иронией осведомился Бонд. — Офицером полиции подойдет больше. Учитывая твою военную выправку и общий типаж. Да и доверия априори будет больше. Старый друг моих родителей был инспектором Скотланд-Ярда. — Весомая причина. На этом все, агент Кью? — Хэмиш, — поправил Кью, — при родителях зови меня Хэмиш, — Бонд приподнял брови, удивленно улыбаясь. — Что не так? — Просто забавно, — тихо засмеялся Джеймс. — Не знал, что мы тезки. Продолжая улыбаться, он встал из-за стола, потянулся и ушел из кухни, оставив Кью над тарелкой с недоеденными блинчиками. Кью тут же пообещал себе, что в последний раз позволяет Бонду остаться на ночь. 3 В открытую настежь входную дверь задувал ветер. Приподнимая занавеску, он приносил в дом сладкий запах цветущей яблони, легкую взвесь пыли с дороги и цветочную пыльцу. Джон в своей парадной рубашке сидел в гостиной и читал Флеминга. Поглядывая то на дверь, то на часы, висевшие над камином, он перелистывал страницы, не особо вникая в суть прочитанного. Спроси его кто-нибудь сейчас, о чем книга — он, возможно, и не сумел бы ответить. Прочел бы с обложки название, улыбнулся и предложил чаю. А потом опять взглянул бы на часы. Шерлок явно без особого желания спустился в гостиную, исподлобья поглядел на супруга и, пробурчав что-то невнятное, сел напротив. Вняв уговорам Джона, он все-таки сменил домашний халат на выходной костюм и, кажется, был жутко этим недоволен. — Джон, прекрати нервничать! Меня это раздражает, — фыркнул он, испепеляя супруга взглядом. — Сколько бы ты ни гипнотизировал часы, быстрее от этого они идти не станут. И хватит уже мусолить книгу — ты все равно не обращаешь внимания на содержание. Лучше принеси мне чаю. И не забудь захватить воскресный «Таймс» — почтальон как раз проходил мимо пару минут назад. — И тебе доброе утро, Шерлок, — чуть опешил Уотсон. — Больше ничего не хочешь сказать? — А должен? — Да уж, — Джон дернул плечами, — что это я. Больше десяти слов за утро — уже событие. «Жаль, только по сути разницы никакой», — про себя вздохнул он. Просьбу исполнил, вернулся через пару минут, с газетой под мышкой и чашкой с чаем в руке. И, несмотря на жгучее желание сначала кинуть Шерлоку в лицо первым, а следом выплеснуть содержимое второго, спокойно оставил все на столе. — Пойду проветрюсь, — бросил в передовицу «Таймса», закрывшую лицо супруга. — Здесь слишком душно. Презрительное молчание в ответ было более чем ожидаемо. Их дом располагался почти у дороги. При покупке это было важной деталью, ведь приходилось часто выезжать в столицу, а иногда и дальше. По ухабам и оврагам добираться до трассы было бы сложно, даже на джипе. Теперь же их внедорожник пылился и ржавел в гараже, с поломанным мотором и пробитым баком — напоминаниями о последнем расследовании. Раньше Джон пытался настоять на том, чтобы супруг отремонтировал машину или вызвал мастера, потом сдался. Сам же разбираться с этой проблемой он не желал принципиально. Тем более, за продуктами вполне мог ходить пешком, а выезды в Лондон все равно остались в прошлом. Зато со двора открывался прекрасный вид на трассу, и, стоя у ворот, можно было видеть дорогу до самого горизонта. Вот Джон и глазел на пустое шоссе, нервно поджидая гостей. Затея с семейным праздником уже казалось ему окончательно провальной. Руки тряслись, хотелось занять их чем-нибудь, той же книгой или перебиранием старых записей, да просто присесть и отвлечься на любую безделицу. Но для этого нужно было вернуться в дом и вновь терпеть раздражение Шерлока, а недовольного брюзжания и так сегодня ожидалось в избытке. Лучше проторчать здесь до самого приезда сына. Чтобы хоть как то уменьшить дрожь, Джон сжал пальцы на прутьях калитки. Стоял так до тех пор, пока из-за поворота не показалась машина — обычное такси, дежурившее на их железнодорожной станции. Джон знал даже водителя, Оуэна Уизерби, приветливого толстяка, мужа сварливой поварихи единственного при станции кафе, отца троих горластых сыновей. Почему-то знакомое лицо показалось добрым знаком, и беспокойство слегка отступило. Выслушав радостное: «Добрый день, док!» и ответив, Джон приготовился знакомиться с избранником сына. — Папа, — едва выбравшись из машины, Хэмиш поспешил к отцу, обнял его и улыбнулся, — почему ты не в доме? — Вас не мог дождаться, — мягко кивнул Джон, разглядывая стоявшего чуть позади сына мужчину. Тот был явно старше Хэмиша лет на десять, выглядел серьезным и немного усталым. — Пап, это Джеймс, — поспешил пояснить сын. — Джеймс, это мой отец — доктор Джон Уотсон. — Приятно познакомиться, доктор Уотсон, — вежливо кивнул мужчина, протягивая руку, — Хэмиш много про вас рассказывал. — Просто Джон, — он ответил на рукопожатие, добродушно улыбаясь. — Хотел бы похвастаться тем же, но не могу. Сын рассказал мне о вас буквально неделю назад. — Это в его духе, — Джеймс чуть усмехнулся. — Долгое время он не признавался даже как его зовут. Шерлок был воодушевлен приездом гостей гораздо меньше. На приветствие сына лишь на секунду оторвался от газеты, буркнул что-то и вновь вернулся к чтению. Смерив супруга усталым взглядом, Джон проводил Хэмиша и его спутника в гостевую комнату, предложив им немного отдохнуть после дороги. На встревоженный и напряженный взгляд сына, попытавшегося узнать, «точно ли ничего не случилось», лишь отмахнулся и обещал позвать, как только накроет на стол. Опершись руками о столешницу, Джон несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. — Все получится, — пообещал он себе. — Праздник не превратится в катастрофу, даже если для этого потребуется все мое терпение и выдержка. Сидящий в гостиной Шерлок фыркнул и шумно перелистнул газету. Когда все было почти готово — сервиз расставлен и стол накрыт, — Холмс появился в дверях гостиной. Чтобы это понять, Джону не пришлось оборачиваться — за много лет он научился чувствовать присутствие супруга, ощущать его взгляд спиной и вовремя подставлять плечо. Раньше это не раз их спасало. — Могу я попросить тебя об одолжении? — отстраненно произнес Уотсон, разливая заварку по чашкам. — Хотя бы в честь праздника веди себя прилично. — Не волнуйся. Ходить по дому в простыне и стрелять по стенам я не собираюсь. Настроения нет. — Ты знаешь, о чем я. — Понятия не имею. Ведь у нас такая милая семейная жизнь. Такая тихая, такая спокойная... Всем на зависть, верно? — Шерлок, пожалуйста, — сквозь зубы процедил Джон, — не надо. Не сегодня. — Разве сегодня какая-то особенная дата? Ах да — сентиментальный юбилей, серебряная свадьба. Развлечение для идиотов, которые считают брак чем-то особенным. Я прав? Джон сжал ручку чайника так сильно, что пальцы побелели. — Зачем так нервничать, Джон? Ты же не хочешь слечь с сердцем в «такой» день, да еще когда у нас гости? — Так, — плотно сжав губы, Уотсон поставил чайник на стол, едва не отломав тому ручку, — чай готов. Я пойду к гостям. 4 Те, кто знал Кью не очень близко, часто обвиняли его в бестактности и цинизме. Обычно в ответ на подобные замечания юноша пожимал плечами, мол, у каждого свои представления о такте. На самом деле он достаточно хорошо разбирался в чужих эмоциях, просто не всегда находил должным с ними считаться. Папа был напряжен и явно чем-то расстроен, Кью заметил это еще у порога. Не пришлось даже спрашивать, в чем дело — стоило лишь войти в дом и увидеть отца. Его взгляд сказал о многом, а ответный вздох папы окончательно расставил все по местам. До сих пор не общаются. Стоило ли надеяться, что в день годовщины ситуация изменится? Тем не менее, Джон изо всех сил пытался быть гостеприимным и сглаживать острые углы, усмиряя и одергивая Шерлока. Собрав всех за столом, он тут же начал расспрашивать гостей, даже на секунду не позволяя повиснуть неловкому молчанию. — Джеймс, может, расскажете о себе? — Уотсон непринужденно придвинул к себе чашку. Кью чуть напрягся, краем глаза следя за Бондом. Но тот даже не секунду не позволил себе потерять контроль над беседой. — Я вырос в небольшой деревушке недалеко от Форт-Уильяма. Рано остался сиротой. Был отправлен в интернат, а после сам уже поступил в военный колледж. Теперь работаю в Скотланд-Ярде, дослужился до инспектора и вполне доволен этим. Вполне удовлетворившись столь кратким и ясным рассказом, Джон кивнул. Кью едва перевел дыхание, как Шерлок, не поднимая глаз от чашки, в которой он сосредоточенно размешивал сахар, заметил: — Не знал, что сейчас простые инспектора зарабатывают лучше банковских служащих. Ваши часы... — Шерлок, — на всякий случай одернул супруга Джон. — Что не так с моими часами? — Они последней модели, и их цена явно превышает среднюю зарплату служащего Скотланд-Ярда. Одно из двух: либо вы морите себя голодом ради того, чтобы соответствовать моде, либо берете взятки. — Мои часы, — Джеймс провел пальцами по циферблату, — подарок от сотрудников на день рождения. — Как и ваши ботинки? — Отец! — тут уже возмутился и Кью. — Как и твои, сын? Разве аренда квартиры не должна съедать большую часть твоих заработков? — Прошу вас, эти ботинки, — Джеймс, ухмыляясь, снял с правой ноги ботинок и дернул на себя подошву — та с легким треском отскочила наполовину, — внешне похожи на фирменные, но по качеству — дешевка. Хотелось выглядеть прилично, и я купил нам с Хэмишем по паре. Но, как видите, уже пожалел. Кью, давясь чаем, печально проводил взглядом ботинок от Джона Лобба и тут же предупредил отца: — Свои я калечить не дам. — Джон, надеюсь, у вас найдется клей? — рассеянно улыбнулся Джеймс. — Да, конечно, — ответил тот, со злостью косясь на супруга. Шерлок, как ни в чем не бывало, продолжал разглядывать гостя: — Значит, инспектор? — Да. — Много письменной работы, бумажек. Не так ли? — Верно. Хватает. — Странно, что вы до сих пор не заработали себе мозоль от ручки. — Большую часть документации я обрабатываю в электронном виде. — Тем не менее, мозоль от пистолета у вас есть. — Люблю работать «в поле». Холмс двинул бровью. Усмехнулся. — Хорошо стреляете? Джон вот тоже раньше был метким стрелком... — Я да... — рассеянно кивнул Уотсон. — В молодости служил в армии, но потом меня комиссовали из-за ранения. Правда, судьба мне подарила персональную «войну». Кью понимающее хмыкнул и покосился на Джеймса. — Итак, вы с моим сыном живете вместе? — продолжил Шерлок. — Да, — Джеймс кивнул, — уже несколько месяцев. — И как вам? — тут же среагировал Уотсон. Скорее для того, чтобы заткнуть Шерлока, чем из настоящего любопытства. — Думаю, вы можете себе представить, — Джеймс лукаво прищурился, поглядывая на любовника, — как нелегко жить с гением. И тут же получил по щиколотке носком ботинка. Его «гений» весьма многозначительно кашлянул. — А я вот совершенно не представляю, — хмыкнул Шерлок. — Да что ты. Поделиться? — зло усмехнулся супруг. — Это, например, постоянный бардак в квартире, вечное недовольство и раздражительность. Отношение к окружающим, как к низшим организмам, вызывающее поведение, эгоизм, и, конечно же, на чужие чувства гению всегда наплевать. Продолжить? — Пап? — напряженно дернулся Кью. — О, как интересно. Надеюсь, ты так же невыносим, Хэмиш? — не унимался Холмс. — Что ты, Шерлок, — тут же вклинился Джон, — настолько невыносимых больше нет. Это исключительно твое умение, наработанное и усовершенствованное с годами. — Никогда не знаешь, в чем тебя обойдут, — равнодушно передернул плечами Шерлок. — Ну так как, сын, ты еще не пытался отравить своего партнера? Хотя бы снотворным, нужно же с чего-то начинать. — Да, не сразу же переходить к имитации собственной смерти, — сквозь зубы процедил Джон. — Яды — уже не модно, — потянувшись за кексом, заметил Кью, стараясь хоть немного разрядить обстановку. — Гораздо веселее залезть в чьи-нибудь данные. Это мне более по вкусу. — Сидя в пижаме перед ноутбуком, ага, — негромко фыркнул Джеймс, крутя в руках уже пустую чашку. — А, значит, все-таки случалось! — Ну, мы с Джеймсом повздорили. Я был на взводе, взломал через удаленный доступ его рабочий компьютер и поменял там кое-что в отчетах. Самую малость. Кто же знал, что шеф полиции сам не догадывался об изменах жены? В общем, начальство еще долго припоминало Джеймсу этот случай. И мы пару недель не разговаривали. — Довольно глупо, хотя и неплохо проделано. — Шерлок! — Что, ты недоволен? — Не стоит поощрять подобные выходки. Это... — Неправильно, конечно же. Не сомневался, что ты заметишь. Тебе всегда было важно быть правильным. Идеальным отцом, идеальным мужем. Думаешь, я не понял, зачем ты устроил этот семейный ужин? Рассчитывал, что я умилюсь трогательному единению семейства? Вспомню про наш замечательный брак, и все опять будет, как раньше? Очнись, Джон! Мы уже давно друг другу опротивели. Какой смысл уверять себя, что все в порядке? — Опротивели, значит... — Ты сомневался? Или я недостаточно красноречиво дал понять, что не испытываю радости тебя видеть? — Да. Очень красноречиво. — В таком случае, может, не будем друг друга обманывать? Закончим это фарс и вернемся к привычной жизни? У меня еще масса дел. Джон тяжело сглотнул, дрожащими руками отодвинул от себя чашку и, не поднимая взгляда, произнес: — Хэмиш, Джеймс, вы позволите нам побыть наедине? Кью порывался сначала что-то сказать, но промолчал. Что бы он сейчас ни сделал и как бы ни старался — загасить намечающийся скандал было не в его силах. Он кивнул, коснулся запястья уже поднявшегося из-за стола Джеймса и, придерживая того за край рукава, покинул кухню. 5 Правильно говорят в присказках, что беда не приходит одна. Чаще всего она предпочитает захватить с собой пару друзей: неурядиц, неудачных случаев или, в крайнем случае, неприятных обстоятельств. Вот и после намечающегося скандала между родителями Кью узнал, что Джеймсу в разгаре семейного обеда упорно названивала Манипенни, как оказалось, желавшая вызвать его в офис МИ-6. Из слов главного секретаря было понятно лишь, что сэр Мэллори очень хочет видеть Бонда, желательно сегодня вечером. К слову, большой босс передает горячий привет Кью, извиняется за сорванный ужин — откуда только узнал? — и в качестве поблажки позволяет тому приехать на работу к утру понедельника. — В качестве поблажки, — фыркнул Кью, нервно постукивая пальцами по спинке кровати. — Не думаю, что если бы тебя отправляли на очередное задание, мне бы позволили такую «поблажку». — Приказы начальства не обсуждаются, — пожал плечами Бонд. — Уверяю тебя, если окажется, что ему просто не с кем было распить бутылку виски, я выскажу Мэллори все до последнего слова, и оно тоже, само собой, окажется грязным. Поправляя ворот пиджака, он едва заметно усмехнулся. — Если выяснится, что он вызвал тебя за этим — выскажусь уже я. Правда, не ему и в довольно грубой форме, — ощетинился Кью. — Успокойся, — теплые ладони легли на плечи юноше. Притянув Кью к себе, Бонд мягко и осторожно погладил его по спине, стараясь поддержать, как умел. — Я спокоен, как удав. Все-таки не впервой видеть их ссоры, — Хэмиш вывернулся из объятий любовника, кивнул в сторону лестницы: — Иди уже, тебе еще до вокзала добираться. В гостиной царила тишина. Шерлок вновь сидел в кресле, закрыв лицо газетой. На сына он не отреагировал, даже не шевельнулся. Джон обнаружился на кухне — сидел, прижав чашку к губам, и выглядел настолько подавленным и неживым, что Кью стало не по себе. — Пап, Джеймсу нужно уехать. — Уже? — рассеянно отозвался Уотсон. — Я надеялся, вы останетесь до понедельника. — Я бы хотел, но... — Бонд устало пожал плечами, как бы извиняясь, — срочный вызов с работы. — И скатертью дорога, — отозвались из гостиной. Джон болезненно поморщился: — Знаете, я бы мог проводить вас до станции, — начал он. — Мне как раз нужно купить сахар и яйца. — Почту за честь, — кивнул Джеймс, встречаясь взглядом с любовником. Тот облегченно улыбнулся и одними губами прошептал: «Спасибо». — Я пригляжу за отцом, — пообещал Кью напоследок. — Может быть, удастся с ним поговорить. — Не стоит, — вздохнул Джон, придерживая дверь, — вряд ли это уже что-то изменит. 6 Если идти до станции Бервик по прямой, вдоль Стейшен-роад, и внимательно смотреть по сторонам, можно увидеть небольшой дом с зеленой крышей и прикрытым зарослями вьюнка номером. Его почти не отличить от других стоящих по соседству зданий — те же стены из кирпича, два этажа, небольшая веранда. Вместо забора — ровно подстриженные кусты шиповника. Хозяин дома, Гаррет Махоуни, среди соседей славится домовитостью и любовью к книгам. В его домашней библиотеке можно найти множество интересных томов — от научных пособий и словарей до редких изданий художественной литературы. Говорят, что даже при переезде в Бервик Гаррет первым делом перевез коробки с книгами, а уже после вещи и мебель. Слухи, конечно, но дыма без огня не бывает. О прошлом мистера Махоуни — где он жил до переезда, кем работал, был ли женат и есть ли у него дети — соседям неизвестно почти ничего. Джон познакомился с ним пару лет назад, когда Гаррет, увлекшись пчеловодством, пришел к Шерлоку за советами. Холмс, разумеется, не удостоил соседа вниманием, зато Джон за милую душу разговорился с новым знакомым. Выяснив, что у того обширная библиотека, доктор воодушевился. Спросил, можно ли заглянуть в гости и взять что-нибудь почитать, и, получив согласие, обещал приносить по баночке меда за каждую прочтенную книгу. На том и сошлись. Конечно же, Джону, как и остальным соседям, Гаррет не раскрыл историю своего прошлого; впрочем, отставной доктор не стремился ее выведать. В отличие от супруга, любившего выставить напоказ все, что пытается утаить собеседник, Уотсон с уважением относился к чужим тайнам. Но, надо сказать, обычно это приносило ему одни неприятности. Семь лет назад Гаррет Махоуни, тогда еще носивший имя Йен Уильямс, был успешным и состоятельным человеком. Жена, Клара, ласковая, кроткая и любимая больше жизни, работала преподавателям литературы, а сам Йен служил в исследовательском отделе Британской разведывательной службы. Хороший специалист и ценный работник, он имел доступ к большому количеству информации разной степени секретности. Отвечал за разработку ловушек, применяемых во время засад на особо опасных преступников. Не раз консультировал агентов, поясняя им тонкости работы своих гаджетов. Дважды лично принимал участие в операциях. Йен мог сказать, что полностью доволен своей жизнью. Судьба, однако, имеет свойство ставить подножки именно в тот момент, когда мы меньше всего ожидаем подвоха. Клара собиралась лететь к матери в Балтимор. Говорят, самолеты редко разбиваются, чаще аварии случаются на дорогах или сходят с рельсов поезда. Можно сказать, что ей просто не повезло, как это часто бывает — не то время, не то место. Не тот рейс. Когда Йен узнал об этом, он едва не сошел с ума от горя. На службе ему дали отпуск — полгода, чтобы мог прийти в себя. Психолог прописал антидепрессанты, которые совершенно не помогали, хотя он пил их пачками. Алкоголь же притуплял боль гораздо лучше. В конечном итоге и без того пошатнувшаяся психика была окончательна убита выпивкой в сочетании с таблетками, и у Йена началась паранойя. Вообразив, что в смерти жены виновата МИ-6 — Клара слишком много знала, и ее решили убрать, — Йен решил отомстить. Срыв пары заданий по причинам неполадок с техникой вызвал большой скандал, и виновника быстро нашли. Суда удалось избежать, но работы Уильямс, разумеется, лишился. Посчитав это еще одним шагом МИ-6 к его тихому и негласному устранению, бывший агент поспешил скрыться. Сменил имя на Гаррет, в честь любимого писателя Клары — Гаррета Рэндала, фамилию на Махоуни — супруга часто звала его «Мой медвежонок» — и уехал в Сассекс. Свой новый дом он оборудовал множеством ловушек, на случай, если МИ-6 вычислит его и решит нагрянуть с визитом. Сдаваться без боя Йен не собирался. Джон Уотсон, утомившийся по дороге к станции и захотевший выпить стакан воды, ничего этого не знал. Добродушно улыбаясь своему соседу, как раз сидевшему на крыльце с новой книгой, он спросил, не вынесет ли Гаррет чего-нибудь освежающего. Слегка напряженный, подозрительный взгляд в сторону Джеймса доктор списал на нелюбовь соседа к незнакомцам. — Конечно. Зайдете в дом? — кивнул мужчина. Уотсон взглянул на своего спутника, тот пожал плечами, мол, почему бы и нет — ближайший поезд все равно только через полчаса. Чай с имбирем, хорошее средство от жары, показался Джеймсу излишне острым. И в тот момент, когда он уже подумал, что лицо Гаррета кажется ему смутно знакомым, перед глазами упала пелена. — Наверно, я переутомился. Так спать хочется, — услышал он тихий голос Джона. И в следующую секунду сам отключился. 7 Время близилось к ночи. Легкий ветер приносил долгожданную после душного дня прохладу, а поставленный во дворе шезлонг так и манил устроиться на нем с чашкой чая или, быть может, бокалом вина. Расслабиться и умиротворенно наблюдать, как солнце уходит за горизонт. Кью, правда, не чувствовал себя способным полноценно отдохнуть. Волнение за родителей, беспокойство по поводу их окончательно испортившихся отношений не желало отпускать с того самого момента, как он появился на пороге отцовского дома. И сейчас, когда папа, ушедший проводить Бонда пару часов назад, так и не вернулся, оно достигло пика. Юноша не исключал того, что после грандиозной ссоры Джон мог остаться ночевать у соседей, и раньше случалось такое. Кью, правда, тогда был еще ребенком, и почти всегда папа возвращался ближе к вечеру или на следующее утро, устав злиться на Шерлока. Да и у Кью тогда было бесспорное преимущество — стоило изобразить грустный взгляд, сказать: «Отец ведь не специально. Давай ты простишь его и вернешься?», и Джон почти всегда сдавался. Жаль, сейчас не подействует. Пускать ситуацию на самотек тоже не хотелось, и Кью решил поговорить с Шерлоком. Предпринятые днем попытки воззвать к совести были проигнорированы, и на сей раз юноша попробовал апеллировать к логике: — Ты бы осторожнее с папой. В следующий раз он не выдержит — соберет вещи и уедет. — Не уедет, — буркнул Холмс, не поднимая взгляда от пробирки. Жидкость в ней каждые десять секунд меняла цвет, и Кью невольно попытался вспомнить, что за смесь может вызвать такую реакцию. — Почему ты так уверен? — нахмурился он, опомнившись. — Во-первых, он слишком консервативен, чтобы менять привычную обстановку. Во-вторых — ему просто некуда уезжать. — У меня есть квартира. — Съемная. Где ты живешь со своим приятелем. — Ничего, как-нибудь разместимся. Между прочим, папа с Джеймсом очень поладили. — Да ну? А папа не переменит точку зрения, когда узнает, где твой благоверный работает? — Он... — О, Хэмиш, ваше представление, может, и подействовало на Джона, он вообще любит верить в лучшее в людях. Но я-то не идиот, — Шерлок щелкнул пальцем по пробирке, жидкость в которой приобрела наконец масляно-черный цвет. Отставил реактив в сторону и снял защитные очки. — Когда ты понял? — вздохнул Кью. — Про тебя — еще год назад. Сверил адрес, узнал, в чьей собственности находится квартира. А Майкрофт со своими замечаниями по поводу «большого потенциала, который непременно нужно использовать во благо» окончательно расставил точки над «i». Кстати, твой Джеймс — не возьму в толк, как до сих пор еще служит агентом? Из него же никудышный актер. Или он в основном работает не головой? — Отец! — Разве я неправ? Кью не счел нужным отвечать на последний вопрос. И, кажется, он полностью понимал решение папы не возвращаться сегодня домой. Телефон Джеймса не отвечал. «Отключен или находится вне зоны действия сети», — монотонно повторял оператор. Нельзя сказать, что Кью это сильно удивило — Бонд мог выключить мобильный во время разговора с М., а после забыть включить. Или ввязаться в очередную переделку и сломать, взорвать, утопить, а может, и просто потерять аппарат. Но все-таки стоило проверить. Манипенни ответила на звонок почти сразу же. — Нет, в офисе он не появлялся, — известила секретарь. — Если сумеешь с ним связаться — передай, что М. очень недоволен. Вот теперь уже можно было начинать беспокоиться. У базы данных железнодорожной станции защита была никудышная, зато отчетность велась на высшем уровне. Все проданные билеты фиксировались и заносились в общую таблицу: имя, фамилия, номер документа, время и место отправления, время и место прибытия. На удивление Кью там нашлось трое Джеймсов и даже один Бонд, но все не те. Значит, из Бервика Джеймс не выезжал. А папа так и не вернулся домой. Шерлок на изложенную ему ситуацию сухо ответил, что если сын так уж беспокоится — пусть сам отправляется на их поиски. А у Холмса и без того дел хватает. Звоня Майкрофту, Кью уже нервничал не на шутку. Все что он мог сделать сам — взломать местные веб-камеры, попытаться выяснить местоположение Бонда по выключенному телефону — не помогло. Папа свой мобильный, как назло, оставил дома. Честно говоря, Кью не слишком хорошо представлял, чем может помочь дядя, но у того хотя бы имелись люди и определенная власть. Майкрофт выслушал рассказ племянника молча, обещал помочь по мере возможности и послать на поиски Джона и Джеймса самых лучших своих людей. — Куда ты на ночь глядя? — фыркнул Шерлок, ловя сына у дверей. — По соседям, на станцию, — Кью пожал плечами, — неважно. Я обязан найти Джеймса и отца. — Ладно, уговорил, — детектив быстро накинул пальто. — Ты, может быть, мастер по взлому сетей, но с поиском пропавших у тебя не очень. Позволь поработать профессионалу. — То есть ты идешь со мной? А как же твои дела? — Закончил, — просто отозвался Шерлок. Собиравшегося съязвить в ответ Кью прервал звонок отцовского телефона. — Да? Нашел что-нибудь? Ясно. Хорошо. Держи меня в курсе, если появится новая информация. О, можно без нотации? Я еще по прошлому твоему звонку уяснил, что я ужасный муж, а Джон святой, если меня терпит. «Лучших своих людей», — усмехнулся Кью. — «И ведь не поспоришь. Молодец, дядя». — Последний раз их видели на Стейшен-роад, — объяснил Шерлок, подходя к воротам. — Оттуда и начнем поиски. 8 Уотсон проснулся от холода и запаха сырости. С трудом открыв глаза, он попытался понять, где находится, но стоило пошевелиться, как голова неприятно заныла. Переждав пару секунд, пока боль утихнет, Джон осторожно приподнялся и огляделся. Бетонный пол, стояки труб у стен, тусклые лампы дневного света. Подвал? Да, похоже. Как он здесь оказался? Память услужливо подсказала: жара. Точно, было жарко и душно. Джон вспомнил, как захотел пить, и они с Джеймсом заглянули к соседу, а потом... Подвал. Интересно мозаика складывается. — Вы в порядке? — звук чужого голоса заставил вздрогнуть, но нет — это всего лишь Джеймс. — Жить буду, — отозвался Джон. — Тут железная дверь с кодовым замком. Открывается только снаружи, — мистер Бонд кивнул в сторону лестницы. — Придется повозиться. — Долго мы здесь? — Пару часов, наверное. Веселые у вас соседи. — Да уж. Никогда не знаешь, кто возьмет тебя в заложники. Пожалуй, я больше не буду пить с ним чай. — Часто приходилось? — Пить чай? — Быть заложником. — Трудно сказать — в какой-то момент я просто сбился со счета. От дружного смеха, кажется, стало чуть легче. — Видимо, Хэмиш утаил от меня самое интересное. — Скорее всего, просто не хотел пугать. Не думаю, что рассказ о том, как родители в детстве таскали его с одного места преступления на другое, или кто-нибудь возвращался с «деловой встречи» раненым, произвел бы хорошее впечатление. — Напротив. Это куда интереснее, чем слушать о школьных годах и каникулах в Париже. — Плохие были каникулы, кстати, — хмыкнул Джон. Он попытался встать, но спину ломило ужасно — видимо, старому доброму радикулиту не понравился холодный бетон. — Совершенно нечего вспомнить. — Почему вы прекратили заниматься расследованиями? — поинтересовался Джеймс после недолгой паузы. — Не было интересных дел. Мой супруг очень своеобразный детектив — простым бытовым убийством его не увлечешь. То ли дело маньяки или международные преступники — за ними он любил гоняться и, видимо, в какой-то момент умудрился всех изловить. Потом он заскучал и... Вы сами видели, к чему это привело. Джеймс кивнул. — Думаю, все еще можно исправить. — Вряд ли, — Уотсон поморщился, голова опять начала ныть. — Я устал пытаться. — Тем не менее, вы с ним. Это многого стоит. — Наверное, я просто привык. — Вы сильный человек, Джон. Мой совет — не сходите с пути, пока есть за что бороться. — Что ж, попробую еще поработать с дверью, — поднимаясь на ноги, задумчиво протянул Бонд. — Чем скорее мы выберемся, тем лучше. — Вскрывать замки вас в полиции научили? — Нет. И раз уж на то пошло — я работаю немного в другом месте. — Военная разведка? — Близко, но немного выше. — Конечно, мой сын просто не мог влюбиться в обычного человека. Секретный агент — это как раз в его вкусе, — тихо засмеялся Джон. — Почему же сразу не сказали? Боялись, что я выдам кому-нибудь правительственную тайну? — Нет, что вы, в плане надежности — вам я доверяю больше, чем некоторым из своих коллег. Хэмиш просил не говорить — боялся, вы будете беспокоиться. — Он работает с вами, да? — В точку. — И почему я не удивлен, — вздохнул Джон, пытаясь не думать о нарастающей головной боли. Стало чуть труднее дышать. Сидение в сыром подвале плохо сказывалось на его легких. — «Буду беспокоиться», надо же! — фыркнул он. — Нет ничего хуже лжи во благо. — В своем роде это проявление заботы. — Шерлок когда-то тоже решил «позаботиться». В итоге я три года думал, что он мертв. Худшее, что я когда либо переживал в своей жизни. Сами понимаете, куда мне после этого хочется засунуть такую «заботу». — Кажется, получается, — Джеймс отвлекся от двери на секунду, и то ли чтобы успокоить Джона, переведя разговор в более спокойное и приятное русло, то ли правда из любопытства предложил: — Расскажите, как вы вступили в брак? — Забавная история. Шерлок раскрыл грандиозное дело, в ходе которого мы дважды едва не погибли. Он сказал, что это был невероятный день, а я отшутился: дескать, нам осталось только оформить отношения, и день станет самым невероятным. Глупо, я знаю, но и его фразу о том, что брак вполне можно устроить, я тоже не принял всерьез. Не сочетались в моей голове «Шерлок Холмс» и «свадьба», ну никак. Потом он достал кольцо. Месяц его с собой носил, оказывается, и не знал, как подступиться. Встал на колени. И уже двадцать пять лет мы вместе, — на последних словах Джон закашлялся. Дышать было все труднее. Тупая боль нестерпимо давила на виски, и почему-то жутко клонило в сон. — Джон, вы здоровы? — Разумеется. Просто... Я немного устал. — Это газ, его пустили пару минут назад. Держитесь, Джон, мы скоро выберемся. Все образуется, вот увидите. Только, ради бога, не засыпайте. — Конечно, не засну, — слабо отозвался доктор, — я обещал Шерлоку, что не уйду раньше него. Не могу нарушить слово. — Я обещал, — пробормотал Джон едва слышно, и Джеймс, проклиная все на свете, бросился к нему. Дверь так и не удалось открыть. 9 Это было плохо. Очень плохо. Хуже некуда. Неправильно и не по-соседски. Клара бы не стала им гордиться. Махоуни собирал вещи, в основном запихивая в две вместительные сумки любимые книги. Плохо, да. Но Бог свидетель, выбора у Гаррета не оставалось. Невозможно сказать соседу, что его спутник ушел и просил не волноваться: мистер Уотсон не семнадцатилетняя девчонка, он не поверит. Да и где гарантия, что отставной доктор сам не работает на МИ-6? Вряд ли, конечно, но все же... Нет-нет-нет. Рисковать нельзя, устранить нужно обоих. Нельзя допускать утечки информации. Конечно, похищенных будут искать, но Гаррет к тому времени успеет скрыться. Пара сумок с вещами и любимые книги — прощай, дом. И к черту матушку Англию: на Земле масса стран третьего мира, с которой у Англии нет соглашения о выдаче преступников. А уж агентов МИ-6 он в тропических джунглях или африканских пустынях как-нибудь отловит. И никто не скажет ему ни слова, вот ведь замечательны дела твои, Господи! И не нужно даже специальных ядов — природный газ сделает свое дело за час. Можно списать на утечку. Взрыв — и... кто докажет, что Гаррет виновен? Можно будет даже не выезжать из Великобритании, еще раз поменять документы... Впрочем, нет. Если люди из МИ-6 прибудут до взрыва, то они не услышат голоса разума — просто устранят его, как досадную помеху. Как Клару... Нет, вернуться невозможно, немыслимо. Машина ехала по проселочной дороге, трясясь на плохо заделанных в прошлом году выбоинах. Жильцы окрестных домов уже собрали подписи, и через месяц асфальт должны были снова заменить. Интересно, скоро прогремит взрыв? Сколько осталось? Час, полтора? И все-таки жалко мистера Уотсона. Погруженный в свои мысли, Махоуни и не заметил, как на дорогу со стороны леса выскочили люди. Затормозить он успел в самый последний момент, едва не сбив одного из незнакомцев. Тот отскочил на обочину и, видимо, не очень удачно развернувшись, повалился на траву. — Боже, вы в порядке? Вам нужна помощь? — нервно осведомился Гаррет, приоткрыв дверь машины. — Я, кажется, подвернул ногу, — глухо отозвался пострадавший, — не могу подняться. — Сейчас я вам помогу, — Махоуни взглядом отыскал второго выскочившего из леса — молодого человека в очках. Испуганного до такой степени, что он, казалось, не был в состоянии и пальцем шевельнуть. — Эй! Помогите мне, юноша, я сам не справлюсь. — Д-да, конечно, — отозвался молодой человек, моргнул и поспешил к Гаррету. — Это мой отец. У него плохо со зрением, вот он вас и не заметил, — лихорадочно пояснял второй незнакомец, пока Гаррет помогал мужчине подняться. Делом это было не из легких: тот лежал лицом к земле, и на все попытки его перевернуть или приподнять только дергался и шипел от боли. Махоуни тем временем разнервничался окончательно. Зачем он вообще остановился? Только привлекает к себе лишнее внимание. — Куда же вы так поздно? Вроде все поезда уже ушли, последний отправился в девять двадцать пять... — Мы потеряли любимого пса и искали его по округе. Не могу понять, куда он убежал — зовем-зовем, не отзывается. — Как он выглядит? — машинально спросил Гаррет. — Некрупный, бежевого окраса. Откликается на «Джон», — язвительно сообщил юноша. Махоуни с опозданием понял, что над ним издеваются, и попытался рвануть обратно к машине. Однако лежавший на траве мужчина резко развернулся и очень удачно ухватился за плечо Гаррета. Тот не успел опомниться, как уже валялся на земле, а так называемый пострадавший возвышался над ним, больно сдавливая коленом грудь. В освещенном светом фар лице Махоуни мгновенно узнал Шерлока Холмса. — А теперь без шуток, — зловеще прошипел детектив. — Где мой муж? 10 Спустя месяц все вернулось на круги своя. Шерлок забрал супруга из больницы, сказав, мол долечиться можно и дома. Он приехал, едва только Джон пошел на поправку, молча протянул ему одежду и увез домой. А о вредном старике, на протяжении недели изводившем отделение своей наблюдательностью и придирками, еще долго судачили врачи. Джону, впрочем, и самому казалось, что в знакомой и родной обстановке он придет в себя гораздо быстрее. Дышалось легче, чем в больнице, не было чересчур заботливых медсестер и хмурых врачей, сообщавших, что ему теперь стоит быть осторожнее. Он и без них знал, что после отравления газом есть вероятность нарушения работы сердца, ухудшения памяти и еще множества неприятных последствий. Но это не то, о чем хочется думать. Выздороветь все равно не поможет. Джеймс поправился гораздо быстрее и, едва встав на ноги, пришел навестить Джона. Хэмиш в первый день принес ноутбук со взломанной базой данных какого-то издательства — дескать, оно готово издать блог доктора Уотсона отдельной книгой, а еще одну посвятить пчеловодству, — и после старался навещать папу почти каждый день. Только Шерлок до самого дня выписки не появлялся у супруга. Вернее, хотел, чтобы тот так думал. Джон же не стал ему говорить, что хорошо знает, кто сидел в его палате ночи напролет. Кто держал за руку в самые сложные моменты и засыпал на стуле рядом, утомившись за сутки. Шерлок не любил выглядеть слабым, и сейчас это казалось даже правильным. Укладываясь спать уже дома, Джон привычно повернулся лицом к стене и почти заснул. Скрип двери и чуть прогнувшаяся под весом Шерлока кровать все-таки вывели его из забытья. Холмс сидел на краю кровати долго, ждал чего-то, почти не дыша. Потом вдохнул резко и судорожно, словно перед прыжком в воду, и лег рядом с Джоном. Обнял его и очень крепко прижал к себе. — Шерлок? — Спи, — прошептал муж, целуя Джона в плечо. — Ты дрожишь? — Тебе кажется. Спи. — Шерлок... — Я... — уткнувшись в шею супругу, пробормотал Шерлок. — Я так боялся, что с тобой что-то случится и ты не сдержишь обещание. — Ты еще о нем помнишь? — Всегда помнил. Джон, что бы ни произошло, я все равно... — Я знаю, — оборачиваясь к мужу и целуя его в подбородок, прошептал Джон, — Я тоже, Шерлок. Засыпая в объятиях любимого человека, впервые за столько лет, он почувствовал себя абсолютно счастливым. Да, ради этого стоило бороться. *** Если события ночи еще можно было принять за очень приятную реальность, то Шерлока Холмса, хозяйничающего на кухне, Джон посчитал чем-то совершенно сказочным. Даже ущипнул себя пару раз за руку, желая убедиться, что не спит. Действительно, стоило признать: происходящее не было ни сном, ни галлюцинацией, просто непривычно бодрый и веселый детектив что-то жарил. И варил кофе, судя по приятному аромату, наполняющему кухню. Джон даже не сразу рискнул подойти к столу — так боялся разрушить эту идиллию неловким движением. — Доброе утро, — довольно улыбнулся Шерлок, протягивая супругу тосты. Когда он убирал руку, на безымянном пальце сверкнуло золотое кольцо. — Ты надел кольцо? — чуть не поперхнулся доктор. — Хорошая наблюдательность, Джон. — Но... Ты не носил его с самой свадьбы. — А сейчас решил надеть. В конце концов, я счастлив в браке. — Боже, Шерлок, я точно не умер в больнице? — Посмел бы только! — Тогда дело в тебе. Сдается мне, я чего-то не знаю. — Разве я не могу просто сделать приятное для человека, с которым провел полжизни? Джон насмешливо двинул бровью, на что Холмс изобразил самую невинную из своих улыбок и взялся разливать кофе по кружкам. — Как ты отнесешься к тому, что мы возобновим детективную деятельность? — задумчиво произнес он, продолжая стоять к любимому спиной. — Ты же утверждал, будто все маньяки перевелись? — Что за глупость! Это же Британия, тут маньяки никогда не исчезнут. Кроме того, у меня теперь есть доступ к очень интересным делам МИ-6. Благодаря Хэмишу. — И мы будем гоняться за международными преступниками? — с воодушевлением спросил Джон. — Достойное занятие на склоне лет. — Так ты согласен? — О боже, да! — Ну вот и отлично. Тут же бросив готовку, оставив недопитым кофе и даже не позволив Джону дожевать последний тост, Шерлок схватил супруга за руку и потянул в сторону двери: — Самолет до Нью-Йорка отправляется через два часа, а нам еще нужно успеть доехать до Истборна. Там нас встретят Джеймс и Хэмиш — у них сейчас совместный отпуск. Но сын обещал предоставить оружие и... Джон? Что-то не так? Да, происходящее не было сном, это точно, и супруг вел себя совершенно как наяву. Джон, едва сдерживая смех, замотал головой. — Все так, Шерлок, — он крепче перехватил мужа за руку, — теперь именно так, как должно быть.