Проишествие в Непроходимой Чаще

Троице шлось сквозь Чащу всё труднее. Ветки упрямо совались в лицо, а корни деревьев то и дело норовили поставить подножку. Но не смотря на все сложности, они двигались дальше. Магги с Фаридом. И Сажерук. Он все чаще замечал, что детям даётся тяжело, а особенно девчонке. Она была подавлена и взволнована, часто спотыкалась и падала. И вот, в очередной раз потерявшись в раздумьях, бедняга подвернула стопу и упала в корни дерева. От бессилия Мегги вдруг начала плакать, хотя было понятно, что ей того не хочется. Фарид замешкался, переминался с ноги на ногу, присел рядом с девочкой на корточки, и сказал: «Не плачь...», похлопал по спине. Но это не помогло. Мальчик явно не знал, что делать, хотя безумно хотел помочь и утешить спутницу. Сажерук тоже чувствовал себя неловко, хотя он и не показывал этого, как, впрочем, и всегда. Он думал даже отойти немного, дать мальчику возможность все уладить самому... Но почувствовал, что вмешательство необходимо. Иначе все они втроём вконец отдалятся от друг друга после этого случая. Огненный жонглёр мягко и, как всегда, совершенно беззвучно подошёл к девочке, кинул осторожный взгляд на Фарида, который теперь присел неподалёку и растерянно поглядывал на девочку. Затем Сажерук опустился на колени, призвал к ладоням огонь (он был слегка тёплым, едва ощутимым на руках) и очень бережно и аккуратно прикоснулся к пальцам девочки. Мегги громко всхлипнула и на миг перестала плакать - она не ожидала такого внезапного действия жонглёра. Но Сажерук, видимо, был к этому готов. - Скажи, почему ты плачешь, маленькая госпожа? - поинтересовался он, прикасаясь уже рукой к руке. В ответ проследовало молчание. - Тебя чем-то обидели обитатели Непроходимой Чащи или это просто переизбыток эмоций от Чернильного мира? - Сажерук внимательно смотрел на опущенные веки девочки. Мегги промолчала и на этот раз, только нахмурилась и всхлипнула ещё раз, от чего, вероятно, смутилась. - Может это юноша тебе чем-то не угодил? - Прекрати... - послышался тихий и обиженный голос. Есть. Нашёл контакт. - Ну ладно, ладно. Прости. Мегги.... - теперь Сажерук и сам на секунду замешкался. - Тебе ведь... Больно, правда. И тяжело, волнительно. От всех этих, скажем... Событий. - Жонглёр сжал руку девочки, так что она почувствовала тёплый и мягкий огонь, согревающий ладонь. - Ты переживаешь, мучаешься, винишь себя... Сожалеешь... И думаешь, что все это страшный сон. - Прекрати... - на этот раз это слово звучало как приглашение как раз-таки продолжать. - Нет-нет-нет, послушай... Все миры.... Они не ведь не против тебя. В каком бы ты не оказалась, у тебя есть кое-что очень ценное, только твоё. Вот тут, - Мегги ощутила прикосновение огня у себя в груди. - Это твоё сердце. И оно, заметь, настоящее, не чернильное, как все тут, - он легонько улыбнулся, - так что не терзай его. И, главное, не вини себя. Я... не могу обещать, что, как только мы прийдем к месту назначения, обязательно увидим твоих родителей. Не надейся, что у нас получится спасти детей, разбойников, комедиантов... Но что-то мы сможем сделать. Я тебе обещаю, что нибудь сможем! - И что же? Позвать Мо? Или Резу? А может сразу латников, чтобы указали нам путь?!..- Мегги снова перешла на плачь. - Ну, чего ты. Значит, мы проследим за ними. Что, думаешь, они не делают остановок по ночам? В одну из таких ночей мы и проберемся в лагерь... Положим письмо... И во всем разберёмся, слышишь? Я ведь тоже не хочу, чтобы кто-то умирал... Теперь Мегги сидела без слёз и молча смотрела Сажеруку в глаза. Казалось, за долгое время, что они знали друг друга, она наконец смогла рассмотреть в них нечто открытое, то, что никогда не надеялась прочесть на его бесчувственном лице — истину. Сажерук, похоже, заметил это и мимовольно улыбнулся. И к величайшему своему удивлению, он заметил, что девочка тоже улыбается. Огнеглотатель взял вторую руку девочки, чтобы согреть (в Чаще всегда было прохладно) и заставил себя выдавить пару слов. - Вот видишь... - он понял, что что прикусывает язык, чтобы сдержать слёзы. - Вот видишь... Молодец... Не пришла в уныние. И с твоими родителями все будет в порядке. Я же выжил в вашем мире десять лет, даже не зная, что такое алфавит. А твой отец, а тем более твоя мать знают, что тут к чему. И потом, эта история не настолько жестока, чтобы забирать себе чужие души. Отдохни, а потом мы пойдём дальше, хорошо, маленькая госпожа?... Сажерук подумал, что сейчас девочке не очень хочется видеть его перед собой. И поэтому ослабил хватку и стал постепенно подниматься, все так же улыбаясь и смотря ей в глаза. Но он ошибся. Мегги вдруг обхватила его руками и заплакала пуще прежнего, прижимая к себе изо всех сил. Огнеглотатель пребывал в замешательстве, но все равно обнял девочку. - Тише... Все хорошо... Больше Сажерук ничего не смог выдавить. Чувства настигли и его. Розане сейчас было бы столько же. Да, столько же. Да и Брианна не намного старше... Все эти годы, эти бесконечные десять лет он не видел своих дочерей. Не утирал слёз с их глаз, не обнимал... А Мегги всегда была с Волшебным Языком. Сажерука порой очень раздражало, что (Перепел?!) так зациклен на отсутствии Резы, что страдает и даже попробовать не хочет вернуть его домой. Рядом с Волшебным Языком была его дочь, родственники, даже эта Книгожорка, все равно родная душа. Рядом были все! А он потерял целый мир! И стольких людей не застал, когда вернулся... Да, иногда Волшебный Язык не приходился ему по вкусу, как бы он не хотел нормально к нему относится. Но Мегги... Сажеруку было жаль девочку, он пытался подружиться с ней с самого начала, поговорить просто так, без её вопросов и недоверчивого взгляда. Как бы он это не отрицал, очень хотелось. И вот сейчас, похоже, удалось... Счастье снова заиграло в его душе и раскрыло свои огненные лепестки, от чего внутри ему стало легко и приятно. Но что-то тут было не так. Сажерук понимал, что на его месте должен был быть кто-то другой. Кто-то, кто не сводит с них глаз ровно с того момента, как жонглёр взял девочку за руку, кто-то, кто так старательно обучался всем огненным фокусам и так их любил, кто-то, кто только и говорил о девочке каждую минуту, пока они целый год блуждали по миру в поисках нового чтеца, и кто-то, кто преодолел километры и отправился в незнакомый мир только чтобы предупредить об опасности своего спутника... И этот кто-то сейчас сидит на камне и продолжает неотрывно смотреть в сторону Мегги с Сажеруком. Девочка понемногу утихла. Её глаза покраснели, нос опух, и щёки погарячели. Она медленно отклонилась от огнеглотателя, спустила руки с его шеи и снова улыбнулась. - Спасибо, - прошептала она хриплым голосом. Ну вот и всё. Это закончилось. Теперь можно со спокойной душой идти дальше. С мальчиком Сажерук скоро поговорит, и все решится. Огонь перестал пылать на его руках, и он медленно приподнялся. - Да не за... Сажерук не успел договорить, да что там, он даже выпрямится не смог, как ощутил острую боль у себя под носом, голова запрокинулась, всё закружилось, перемешалось. В ушах загудело и затряслось. Словно кто-то забил в колокол и перевернул сознание. Он попятился назад. Это был сильный удар. Очень неожиданный, резкий и сильный. Сажерук обпёрся об дерево и прикрыл кровоточащий нос рукой, чуть не падая. А мальчик-то в обиду не даст! Фарид стоял весь бледный, как смерть, боялся даже упасть. В его глазах был написан такой ужас и вина, что Сажерук аж похолодел. У Фарида тряслись губы, он просто дрожал от страха и ненависти к себе. Мегги тоже сидела напуганная, не в силах сказать ни слова, неотрывно смотря на огнеглотателя. Сажерук вопросительно поднял левую бровь и стал перебегать глазами от неподвижной Мегги до мёртвенно-бледного Фарида. И вот, когда его взгляд снова упал на мальчика, он вдруг так весело рассмеялся, что аж почувствовал боль в носу. Он подошёл к мальчику и похлопал его по спине, а затем обнял, все так же широко улыбаясь и хохоча. - Молодец, все правильно сделал. Нечего мне было к ней лезть! Тем более в Непроходимой Чаще просто ударом в нос я ещё никогда не отделывался. Мне повезло иметь такого добродушного наказчика. Ты чего такой бледный? - Я... Я... - Фарид был недалёк от обморока, - прости меня... - Я? Тебя? За что?! - жонглёр снова рассмеялся, - это мне следует срочно извиняться. Да, Мегги? - Сажерук подмигнул девочке. Она теперь не была так напугана и улыбнулась в ответ. - А ты неплохо дерёшься. Теперь можно не волноваться в беде, если вдруг огонь откажется нам помогать. Хотя это вряд ли, с твоим-то мастерством. Нужно будет научить тебя сегодня парочке фокусов. Лицо Фарида вмиг озарилось улыбкой. Он крепко обнял Сажерука и засмеялся. - Спасибо! - О, ещё один благодаритель. Что-то мы тут засиделись, недалёко уже до заката. Что, двинемся дальше? Мегги кивнула и попыталась встать, но она все-же подвернула ногу во время падения и теперь безсильно рухнула в корни. На этот раз Фарид помог ей встать у закинул её руку себе за плечо. - Мегги подвернула ногу... - сказал он. - Но я смогу идти дальше, мы и так потеряли много времени, так что я смогу... - героически ответила девочка. - Конечно сможешь. Тут недалеко уже до богадельни, где это быстро поправят. Таких цирюльников, как Хитромысл нужно ещё поискать... - Сажерук ощутил глубокую тоску в своём голосе. - Реза говорила мне о нём... - Тем лучше. Там всегда рады гостям, и мы, к тому же, можем услышать кое-какие новости о твоих родителях. А пока что нам осталось пройти совсем немного. А то мне ещё Фарида огненным фокусам учить... И они двинулись дальше, как и прежде: Мегги с Фаридом и Сажерук. Он шёл немного впереди, прокладывая дорогу и оглядывался назад, чтобы удостоверится, все от хорошо. После этого дня троица стала чаще смеяться и разговаривать, даже не смотря на бремена судеб. Они делились историями, беседовали, как не могли и подумать даже двух дней назад. А Сажерук для себя отметил, что все с его совестью не так-то плохо и что пора уже иногда радоваться за свои поступки. От этого ему становилось хорошо и очень легко на душе. А ведь его родной мир и вправду творит чудеса. И пусть кто-то только попробует его в этом разуверить!