Нерушимое заклятье

Она лежала на холодном полу королевского дворца. Малефисента не была мертва — заснула. Вот только... на века. — Крёстная! — пронзительно крикнув, Аврора вскочила с места и подбежала к телу, покоящемуся на полу — Малефисента... Минуту назад, принцесса как зачарованная двигалась навстречу острому веретену. Не видя никого и ничего перед собой она тянулась к острию, как в зал стремглав ворвалась Малефисента. Аврора не успела ничего понять, как крёстная рухнула на пол, уколов палец. Всё, что она осознала, так это то, что она спасла её от своего же проклятия. Боль душила её, не давая больше произнести ни слова. Зачем же она так жестоко с ней поступила? В тёмный зал шумно зашли какие-то люди — стражники и, не теряя больше времени уволокли из комнаты сопротивляющуюся Аврору. Малефисента осталась одна. Шум в коридоре стих, принцессу увели, а тело ворвавшейся в замок тёмной феи мало кого сейчас волновало. Шумно дыша, в помещение ввалился Диаваль. Именно ввалился, ибо бедняга так быстро шёл за своей госпожой, что не справился с управлением неудобным человеческим телом. Впрочем, и догнать Малефисенту у него не очень получилось. — Госпожа... Диаваль знал, на что она идёт. Знал без всяких слов и объяснений. Она просто приказала ему стать самым быстрым и сильным конём и не бросать её до конца. Ворон всё понял — его госпожа идёт в последний бой. Ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Во имя любви к Авроре, воимя любви к госпоже... С самого начала Диаваль понял, что всё так просто не кончится. Когда она раненая и измученная подобрала его, такого же, когда наложила заклятие на невинного ребёнка. Ворон никогда не спрашивал, что же такого случилось в прошлом с Малефисентой, но сейчас, кажется, начал понимать... Он видел, как она проходила огонь и воду, как она погружалась во тьму, как упивалась местью, страдала бесконечными ночами... а ещё он видел, как в ней впервые, после жестокого провала зарождалась любовь. Иная, но любовь. Под прикрытием мести она сохраняла жизнь маленькой девочке, но как только наступил долгожданный момент расплаты осознала, что совсем не желает этого. Он тихо наблюдал, как она изо всех сил пытается снять заклятие. Как клубы светлой и тёмной, одинаково могущественной магии смешиваются, в попытках выиграть сражение, но коварные чары не отпускают. Малефисента была разбита, но ничем не выдавала своего горя. Она всегда была такой, всегда была сильной женщиной, однако ворона, что так хорошо знал её, провести не смогла. Что же чувствовал он сам? Что он должен подчиниться. Любому желанию, любому капризу госпожи, даже если она пожелает его смерти. С самого начала он чувствовал, что это проклятие ни к чему хорошему не приведёт. Скрепя сердце, ворон исполнял приказы, а сам незаметно привязался к девочке. Наблюдая за Малефисентой он надеялся, что и её сердце растает, она станет счастливее, ведь только этого он всегда желал госпоже... и он не ошибся. Но оказался ли счастливым финал? Малефисента лежала на полу, на лице застыла умиротворённая улыбка. Она всего лишь спала. Плащ, закрывающий плечи съехал, обнажая спину. Когда это госпожа носила такие платья? Осторожно, будто стараясь не потревожить сон феи Диаваль прикоснулся к её гладкой спине, застыв в оцепенении. Некогда там были большие, сильные крылья, сейчас — лишь глубокие шрамы и жалко торчащие короткие перья — ещё один секрет Малефисенты. В горле стоял ком. Всё было так странно в этом человеческом теле, и так больно. Он аккуратно перевернул женщину на спину. Он никогда не прикасался к ней так близко. Точёные черты лица, тяжёлые веки, чётко очерченные скулы и приоткрытые алые губы, его госпожа — бесспорно красивая женщина. Вот только ворон никогда не понимал, что чувствует к ней. Виной тому была отстранённость и холодность его госпожи или же его природа? Он ведь ворон, не человек. Когда он был просто вороном его не волновали люди. Когда же он стал её вороном всё изменилось. Госпожа всегда притягивала его какой-то невидимой силой. Признаться, дай она ему свободу он бы никогда не принял её. Диаваль хотел остаться с ней навсегда, до конца. Сейчас же, когда она заснула и наступил конец. И для него тоже. Странное человеческое тело...  Сейчас бы взвиться в небо и забыть обо всём в облаках! Но он уже никогда... Малефисента не успела превратить его обратно в птицу. Впрочем, сейчас это не очень то и волновало Диаваля, он просто с этим смирился, а вот сможет ли смириться с её утратой так быстро? "Любви не бывает" — сказала она. Тогда почему же так больно? Так странно... может, любовь существует? Странное человеческое тело трясло, Диаваль неумело наклонился и поцеловал госпожу. Вороном, все эти человеческие "нежности" казались ему невозможно мерзкими. Но когда он был человеком всё менялось. Странное человеческое сердце билось чаще, а странные человеческие губы растянулись в горькую улыбку, когда он поднялся над её лицом. Ещё секунды он вглядывался в неподвижные черты, в наивной надежде на её пробуждение. Так значит, любви действительно нет? От бессилия ворон так по-человечески простонал, положив голову на грудь Малефисенты, и тут же вздрогнул. Руки госпожи перебирали его тёмные волосы, затылком он чувствовал её коварную улыбку. — Так значит, любовь всё же существует, Диаваль? Не помня себя от радости он прильнул губами к её рукам. Живая! Его госпожа... Ворон смутился, отпрянул и вскочил на ноги, его поведение недопустимо! Да на что он надеялся! — Простите, госпожа... Он не мог смотреть ей в глаза. Наверное, больше никогда не сможет... улететь, быстрее! Он продолжал смотреть в пол, слыша, как она подходит. — Ты спас меня, Диаваль. Она касается его лица, приподнимая и заставляя заглянуть в её жгучие глаза. — Ты поможешь мне освободить Аврору, а после будешь навсегда свободен, даю слово. — Госпожа... — Ты много для меня сделал, очень много, Диаваль. Сердце рвалось на части. — Так чем я вам не угодил? — Не угодил? К чему такие вопросы? — Позвольте мне остаться с вами, госпожа — он опустился на колени в умоляющем жесте. — Диаваль... —Пожалуйста... — Право, я тебя не понимаю, глупая птица, — произнесла,  ласково перебирая его волосы и о чём-то глубоко задумавшись — что ж, будь по твоему. Идём же за мной, мой верный слуга! — Куда угодно за вами, госпожа... Она превратила его в огнедышашего дракона. Он мог летать... спасение! Огромное сердце дракона пылало так же жарко, как и странное сердце человека, вот только человек не мог вытолкнуть эту боль, а дракон безжалостно испепелял своим пламенем... Его любимая госпожа бросилась в бой смело и беспощадно, а за спиной у неё снова раскрылсь огромные, сильные крылья, которые некогда отняли. А ещё, с ней был верный слуга, счастье и проклятье которого — просто быть рядом со своей госпожой.