Плохая компания

      Может это и не его случай, но все, что пока остается, так это развести руками и вздыхать: «Как же быстро современные дети познают этот мир».       Сначала им действительно двигало больше любопытство, чем милосердие. Он возродил в находке жизнь, дал новое тело, которое сам же и сотворил, и имя, которое раньше носил очень близкий ему человек. И вот оно, перевоплощение — он уже не творец, который сам почти бог, не опекун, а отец. С чего бы это?       Все произошло так быстро. Еще пару дней назад Алита делала первые неуверенные шаги, познавая новое тело и незнакомый мир, а сегодня уже через окно сбегает куда-то в ночь, несмотря на строгий наказ не выходить на улицу в это опасное время суток. При этом доктор Идо прекрасно знает, в какой момент все пошло не так, но прошлый день не перепишешь, не сотрешь ошибку, когда мог бы повернуть направо или пойти прямо, а внезапно свернул налево.       Немного волнительно и тревожно было знакомить Алиту с новым для нее миром. Впрочем, никто и не собирался держать ее взаперти. Просто первые несколько минут снаружи, и Алита едва не попала в смертельную опасность под колесами грузовика. Оказалось — это не самая большая угроза, которая грянула ей в этот день. Идо только попросил подопечную немного посидеть на месте, отлучился всего-то ничего, а когда оглянулся, то увидел только полосатый свитер, скрывшийся за поворотом. Как Алита пыталась потом объяснить, она всего лишь побежала за бездомным котенком. Идо поспешил за нею и чуть не опоздал.       — Вам плохо? — Алита склонилась над сидящей прямо на земле женщине, лица которой увидеть было невозможно из-за склоненной головы и густой копны нечесаных волос. — Я могу вам помочь?       — Нет! — пока все, что оставалось Идо, только предупредительно крикнуть. Не успел он рассказать своей девочке об обезумевших хищниках, которые обычно на охоту по ночам выходят, а уважаемому доктору как-то по дню несолидно бегать по городу с боевым молотом в руках. Бессмысленно пытаться защитить Алиту без оружия, но и оставить он ее не мог. Все шло слишком плохо, а прекрасный день превращался в катастрофу.       — Помоги!       Предупрежденная Идо, Алита успела отшатнуться, когда убийца ринулась в атаку. При этом Идо показалось, что она потеряла равновесие, и почти упала на спину. Хищнице тоже так показалось, поскольку расставив уродливые механические руки с заостренными когтями, она сделала по-звериному скорый прыжок. Вот тут случилось нечто неожиданное. Алита, которой до земли вроде дюйм оставался, как-то подобралась и совершила рывок навстречу несущейся на нее опасности. Убийца очутилась откинутой на несколько шагов. Сдаваться она не собиралась, сгруппировавшись для новой атаки. В этот раз она просчитала выпад Алиты, который должен был сбить ее с ног, и успела перескочить той через голову. Убийца уже предвкушала победу и даже немного замедлилась. Роковая ошибка. На каждого хищника есть свой охотник. Взмах меча еще одного внезапного участника решил исход стычки.       — Осторожней, конфетка, здесь столько сумасшедших шляются, готовых перегрызть горло даже такой симпатяге… — обладатель спасительного меча и вычурных бронированных доспехов с загадочными знаками скалился наглой усмешкой, гордо поглаживая ладонью клинок оружия.       — Как рука, Запан? — вместо приветствия напомнил о себе доктор Идо, пока за пафосной демонстрацией не последовало непристойное предложение его девочке.       — Отлично, Док. Ничего личного, но это моя добыча, — меч вернулся в ножны, а охотник к работе, забирая и пряча в мешок жуткий трофей — отрубленную голову с застывшей в истошном крике гримасе и выпученными глазами.       — Не претендую, — Идо посторонился. И это была оправданная осторожность, учитывая, с какой легкостью Запан поддавался приступам гнева, если была уязвлена его гордость, или в его промысле переходили дорогу.       — Еще увидимся, — Запан, подмигнув Алите и продемонстрировав доктору тщательно отрихтованную им уже вполне рабочую руку в дружеском прощальном жесте, удалился за своей наградой.       Естественно первым вопросом Алиты стал:       — Кто он?       — Охотник за головами. Это те, с кем лучше не связываться. Давай пока оставим расспросы, — ой, как не нравилось Идо, какими восторженными, широко раскрытыми глазами Алита смотрела в спину уходящему мечнику.       — Хуже, чем моторбол?       Следовало тщательнее подбирать слова для ответа, но слишком в скользкой ситуации оказался Идо, выкручиваться он не хотел, а для правды считал Алиту не готовой, оставалось ограничиться кратким, строгим запугиванием:       — Намного хуже.       Кто такие охотники и их жертвы? Почему Запан решил, что доктор Идо Дайсон может претендовать на его награду? Куда, в конце концов, делся котенок? Последнее предположение меньше всего хотелось озвучивать. Идо сам был неравнодушен к этим изящным животным, а за месяц до того, как нашел Алиту, потерял не то, что питомца — друга. Потому его коробило озвучивать, что несчастный зверек остался в желудке обезглавленной Запаном твари. Тем более, что на следующий день котенок нашелся, и не без помощи пафосного героя. Тут Идо упустил момент развеять фальшивую легенду о защитнике несчастных котят и девушек в беде. У всех свои методы выживать в этом городе. Преследуемый охотниками хищник ищет жертву послабее. Еще в переулке Идо почувствовал запах кошачьей мяты на стенах. Охотник преследует преступника. Не совсем достойный, но никак не осуждаемый в этом городе поступок для людей их профессии повысить стоимость головы на сотню или более чипов за счет чужой жизни. Запан со своим мечом наверняка мог появиться немного раньше.       В любом случае ссориться с Запаном, с которым даже где-то приятельствовал, доктор не хотел, наивно полагая, что на этом точка.       — А это мальчик или девочка? А как мы его назовем? — восторженной радости Алиты не было предела.       — Пока что еще трудно разобрать, — Сестра Герхад и Алита делали все, чтобы обустроить нового обитателя дома. — А имя. .? Может, Галли?       При упоминании имени прошлого питомца Идо вздрогнул, но одновременно слишком уж расслабился, когда Алита подтвердила:       — Галли? Замечательно!       После этого, когда она даже попросила немного нарушить установленный им комендантский час и чуть задержаться, Идо согласился. Опекать как заботливая мамочка Алиту, одевать в розовое платье и заставлять печь печенье он не собирался. А это был первый звоночек, между прочим, набат грянул вечером. Алита пришла позже позднего назначенного ей времени. По-отцовски пожурив, Идо опять же по-отцовски, предполагая об усталости, попытался ее накормить. Грустно поковыряв правильную органическую еду, Алита спросила:       — А хот-догов нет?       Вопрос заставил вздернуть подбородок: одного такого любителя шлака Идо знал.       Вариантов решения проблемы было три: мягкий, кардинальный, последний. Чем-то это было сродни сокращенного того самого принятия неизбежного. Первый состоял в том, что клин клином вышибают. Хьюго — работящий парень с мечтой и определенными целями, есть грешок с увлечением моторболом, хоть и уличным, но тут уж от меньшего зла. Не то чтобы пошло все не так, просто получилось, что где-то эти ребята больше стали соперниками, чем друзьями, когда Алита проявила свои способности быстро ориентироваться согласно экстремальной ситуации.       Кардинальный — поговорить с самим Запаном, чем бы переговоры не закончились.       — Она чистый лист, — Запана было сложно чем-то шантажировать, достаточно было простой просьбы. Он был из тех клиентов, что за долги платил вперед.       — Ага! Чистый лист с нарисованным на нем Панзер Кунстом? — Запан как-то так невзначай отступил на пару ступней назад. — Ладно, Док, не благодари, кое от какой правды я ее пока отвлекаю. Договоримся по-семейному, папочка, — последнее слово, выданное фальшиво-гнусавым голосом, подвело черту под всеми переговорами.       Самое обидное, что в этой щекотливой ситуации у Идо не было ни одного союзника. Даже верная, всепонимающая Герхад вдруг оказалась по другую сторону.       — Он ей совершенно не подходит. Плохая компания, и ничего общего, — жаловался Идо помощнице после неудачного разговора с Запаном. — Ее увлечение я могу объяснить только синдромом утенка. Первый встречный…       — Все ты знаешь, мистер Дайсон, — от неожиданности Идо даже вздрогнул.       Обычно Герхад терпеливо выслушивала босса, а только потом позволяла себе ценное замечание, если была не согласна. Теперь вот она взяла и бесцеремонно перебила исповедь начальника. Конечно же Идо удивился:       — О чем ты?       — Ты сам любишь повторять, что этот город портит даже хороших людей.       — Так я о чем…       Идо редко помнил, чтобы Герхад настолько заводилась, но возражать ей сейчас было бесполезно.       — Ты копаешься в грязи, Док, и приучил себя видеть только грязь. У нашей же девочки взгляд не замаран. Так, может, стоит больше доверять ей? А?       Идо забыл, что Запан, когда ему было нужно, вполне мог быть милым и обаятельным. Как бы ни прозорлива была Герхад, очаровать ее ему труда не составило. Одинокий волк? Как же! Павлин неощипанный!       Оставался последний шанс удержать Алиту от роковых ошибок — просто поговорить с нею. Вроде все действительно просто, но тогда Идо кое в чем пришлось бы признаться. С заходом солнца добрый, почти бескорыстный доктор Идо Дайсон исчезал, появлялся охотник. Это занятие приносило больший доход, чем ремонты и клиника, но дело было совсем не в возможности получить задаром нужные детали или чипы. Это уже было что-то сродни потребности темной стороны его сущности. Конечно же, среди негодяев и убийц Идо тщательно выбирал «жертв», стараясь чтобы случайно не затесался невинно обвиненный, но это не оправдывало тот восторг, который он испытывал, когда отбирал пусть и никчемную, но чью-то жизнь. Получая вознаграждение, Идо думал, что и сам от них недалеко оказался. И вдруг лучик в этой тьме! Кем бы ни была Алита в прошлом, как бы эгоистично это не звучало, чтобы он не погас, она должна была оставаться чистой и непорочной как в мечтах Идо.       Настроен был Идо решительно. Пришлось задержаться в лаборатории с одним из пациентов. Алита сказала, что пойдет спать. «Вот и хорошо. Не сбежит же она», — тогда еще подумал Идо. Наивный! Откладывать разговор Идо не собирался, только вот в комнате Алиты, на ее кровати, свернувшись клубочком, спал Галли. Хозяйки котенка нигде не было, только беспечно приоткрытое окно указывало, каким образом она могла исчезнуть. Идо думал, что он хитер и осторожен, раз ночь за ночью ему удавалось уходить из дома на охоту, не вызывая вопросов.       Оказывается, они просто удачно расходились, потому что ловкая и гибкая как кошка Алита ускользала из дома немного раньше.       Еще не ложь, но уже неискренность. И кто же мог такому научить? Идо был зол, как никогда, и где искать подопечную прекрасно догадывался.       Идо любил ночь, но сегодня ему было не до романтики. Если днем нижний город действительно напоминал свалку, пусть и людскую, то ночью это места не лишены были своей извращенной красоты. Толпы рассеивались, тьма скрывала грязь и мусор. Город преображался до неузнаваемости, сверкая огнями иллюминаций, как хищный зверь глазами. Пусть этот взгляд и не сулил ничего хорошего, но он притягивал — особые заведения, казино, клубы, бары. Некоторые были готовы поглотить любого желающего, другие предназначались для особых каст посетителей. К последним принадлежал и бар «Канзас». Здесь собирались охотники за головами. И именно туда направлялся Идо торопливо, чуть ли не бегом. У двери он, правда, остановился, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, но ненадолго.       — С тобой все в порядке, Док? — голос одного из обычных завсегдатаев бара добавил решительности, Идо вошел. Конечно, Алита была в этом притоне еще и в компании Запана.       — Пойдем домой! Немедленно!       «Док» Идо Дайске в гневе бросает вызов самому опасному психу нижнего города, претендуя на то, что тот уже считал своим — зрелище обещало быть интересным и кровавым. Сборище головорезов притихло, заинтересованно наблюдая, что будет дальше. Все испортил тот самый недокучливый охотник, с которым Идо столкнулся у двери, уже где-то перебравший лишнего.       — А что тут? Запан с Доком чиксу не поделили?       Застывшую тишину нагло прервал звон разбитого стекла от сжавшегося железного кулака и разлетевшейся на осколки кружки. Потом послышался увесистый шлепок ладони о стол:       — Я научу тебя следить за языком, придурок, когда вытащу его через твою задницу!       Хозяин «Канзаса» тяжело вздохнул, в уме подсчитывая убытки. Сделав широкий шаг вперед, Запан занес согнутую для удара руку. Охотничья братва замерла как зрители и участники на моторболе за мгновение до того, как загорится сигнал светофора и запустится мяч. И тут случился фальстарт.       — Хватит! — пытаясь остановить нервного приятеля, Алита прикоснулась к его локтю. Тому же было уже все равно, кто рядом с ним. Ведомый собственной яростью, он просто отмахнулся. Удар, способный снести человеку голову. Идо пока еще никто не бил, но из его памяти совершенно вылетело, что Алита не человек. Для нее столкновение с кулаком Запана было бы обидным, болезненным, но не смертельным. Успел бы или не успел, но Идо мог бы попытаться ее защитить, или хотя бы крикнуть, предупреждая, но что-то перемкнуло невидимый рычаг в его мозгах, откатив память до той черты, когда жизнь его пересекала черная полоса: он, отчаявшийся и беспомощный, неконтролируемый безумец, и девочка, оказавшаяся у него на пути…       Все повторялось, но не совсем…       Когда до лица Алиты оставалось совсем ничего, она прогнулась, а, выпрямившись, оказалась впереди нападающего. Вскинутые согнутые в локтях руки, поднырнув под мышками Запана, сцепили в замок его предплечья, а первая попытка вырваться была погашена ударом кулака в челюсть. Вторая попытка высвободиться с помощью подката, закончилась тем, что оттолкнувшись от пола на несколько футов, Алита как будто взлетела вместе с прижатым к спине пленником, в полете совершая кульбит через голову. Оказавшись вверх тормашками, в высшей точке невероятного прыжка, она вдруг расцепила захват, оставив Запана в свободном падении, тогда как сама, крутнувшись и сгруппировавшись, ловко приземлилась на ноги.       — Падение Великого Запана, — определить, кто это сказал, было невозможно, но по залу прошел дружный смешок.       Тот, на кого сейчас были направлены все взгляды, тоже это слышал, хоть все еще приходил в себя, неловко пытаясь подняться. Так, в довершении Алите нужно было усугубить глубину его унижения. Расставив ноги, она встала над поверженным героем, наклонила голову, так что черные пряди почти закрыли ее лицо, сказала так тихо, что услышать это мог только тот, кому предназначалось, но Идо, стоявший рядом, все понял, прочел по губам и воспринял это так близко, как будто обвинение относилось именно к нему. Всего два слова:       — Трус и лжец.       Неправильно привязываться к кому-то настолько, что твоя жизнь становится чем-то незначительным. В этом городе нельзя любить. Идо боялся, боялся снова остаться один в темноте. В такие минуты разум отказывает. Идо не хотел своей подопечной такого друга, как Запан, но еще меньше такого врага.       — Хватит, Алита. Извинись сейчас же, и пойдем домой, — повторил он. — Тебе здесь не место.       — Ты мне не отец! Почему тогда ты решаешь, где мое место?       Жестоко, очень жестоко. Но это были слова девочки, впервые познавшей предательство от самых близких ей людей. Нельзя было отвечать ей тем же, и, если бы можно было повернуть маховик времени пусть бы и ценой собственной жизни, Идо никогда бы не сказал:       — Я бы ни за что не откапывал тебя из щебня, если бы увидел в тебе боевую машину.       Рыкнув, как обозленный раненый зверь, Алита бросилась к выходу. Внезапно протрезвевший, болтливый охотник, с которого и началась вся заваруха, едва успел отскочить в сторону. Опасаться было чего. Как говорится: «С кем поведешься…». Раздражение Алита выместила на стоявшем на ее дороге стуле. Она схватила его за спинку и швырнула в пол, только щепки посыпались.       — Я заплачу! — наскоро бросив хозяину «Канзаса», Идо поспешил за Алитой.       Куда там, ее уже и след простыл.       Сжимая в руках бесполезный молот, Идо стоял среди глухой ночи и не знал, что делать.       — Сука! Нос мне сломала.       Идо поморщился, услышав нелестный эпитет в сторону своей подопечной. Странными были не слова, а обиженно-спокойный тон, которыми они были сказаны. Так не похоже на вспыльчивого, злопамятного Запана. Тот Запан, которого знал Идо, сейчас в баре должен был кулаками учить «хорошим манерам» тех, кто посмел насмехаться над ним. Но нет, он сейчас был рядом с Идо и брезгливо рассматривал вязкую жидкость на ладони, заменяющую таким, как он, кровь.       — Поправимо, — заверил его Идо, а потом осекся, опасаясь подвоха. — Ты же не собираешься мстить?       Выпятив подбородок и поджав губы, Запан какое-то время пытался хранить театральное молчание, но не сдержался, вспыльчиво фыркнул сквозь зубы:       — С ее талантом самой подставляться под неприятности и врагов не надо. Это было сравни чуду: махровый эгоист беспокоился не о подмоченной репутации и чуть испорченной внешности, а о ком-то еще кроме себя. Чудо, чудом, но это настораживало — Алите могла грозить опасность, и если нужно было бы хоть и ценою жизни вытрясти из Запана информацию, Идо был готов на это.       — Ты знаешь где она?       — Если бы! — забыв о сломанном носе и нанесенном оскорблении, Запан напряженно всматривался в ночь, как будто пытаясь отловить нужное движение или шорох. Без пафосных мин и гневных гримас его гордость, холеное человеческое лицо, действительно казалось красивым. — Док, ты же слышал о парне, высасывающем мозги, как коктейль.       — Да, конечно, — ценой огромных усилий Идо старался сохранять спокойствие. По совести сказать, свой тайный бизнес он оправдывал, что относиться к тем гребаным идеалистам, которые руководствовуются в первую очередь идеей, что зло должно быть наказано. Убийца, о котором говорил Запан, как раз и был очередной целью Идо. Правда, все в этом деле было как-то нескладным и муторным. Преступник действовал нагло и бесцеремонно, но для закона все равно оставался невидимкой, ведь после встречи с ним не удавалось уцелеть не только свидетелям, но и хоть какому-то материалу, чтобы считать информацию, а, значить, сделать идентификацию личности. Конечно, находились смельчаки, пытавшиеся выследить монстра, а уже потом толковать о награде, но через некоторое время всех их находили мертвыми с расколотыми как яичная скорлупа пустыми черепами. В этой компании каким-то чудом оказался и потенциальный чемпион гладиаторских боев, на которого было сделано рекордное количество ставок, но в основном неуловимый убийца предпочитал молодых женщин…       — Она же не собирается стать наживкой? Так нельзя! — конечно, вращаясь в таком обществе, Алита должна была очень скоро узнать и об этой стороне нижнего города. Оставалась капелька надежды, что Запан опровергнет жуткое предположение, но нет, он еще больше усугубил масштаб возможной катастрофы.       — Бинго, Док! Я ей это и пытался объяснить, — замершая, неподвижная поза Запана и его ровный тон были несколько пугающими. Спокойствие натянутой тетивы арбалета. — Не стоит в это ввязываться. Этот парень всего лишь прикрытие…       — В смысле?       — «В смысле», Док? Ты шутишь? Видимо я переоценил твои гениальные мозги, — Запан, схватив Идо за ворот пальто, так близко притянул его к себе, что они чуть лбами не стукнулись. — Они почти как потрошители, только гораздо организованней и опаснее.       Потрошителями на жаргоне охотников за наградой называли особую касту воров, нападающих на механизированных людей и разделывающих на органы, а, главное, позвоночник, ценившийся наиболее дорого. Лица они прикрывали, действовали стремительно, имели множество хитрых схем, чтобы заманить жертву в ловушку. Однако в кругах охотников потрошители считались мелкой и нестоящей усилий добычей. Награда за таких воров была довольно невысокой. Дело в том, что проведя операцию, оставляя жертву умирать, грабители «благородно» вызывали к ней медицинскую помощь. По законам Айронсити это не считалось убийством, даже если и случались неприятные последствия. У каждого свой бизнес. Зачастую головорезы покрывали информаторов из потрошителей, но в основном просто не трогали, если только пострадавшим не оказывался кто-то из друзей или родственников охотников за наградой. Потрошители в свою очередь старались не переходить дорогу исполнителям закона. Ведь если кто-то из них по неосторожности нападал на охотника — дело чести для остальных легальных охотников за наградой наказать воров, и единственный случай, когда разрозненные головорезы объединились, чтобы поставиять зарвавшихся наглецов на место, а мстили они страшно.       Алита быстро училась и, наверно, уже узнала о таких традициях. Если действительно в жутких убийствах замешаны потрошители, то ее обвинения Запану не так уж и беспочвенны…       Отразились ли размышления на лице Идо, но Запан, поняв, что сболтнул много чего личного и лишнего из того, что должно было оставаться тайной, подозрительно и нехорошо прищурился.       Впрочем, какое право Идо имел обличать в чем-то Запана, если сейчас в этот миг сам находился на дюйм от смерти, если бы неосторожно вызвал вспышку ярости собеседника. В этом городе действителен лишь один закон — выжить любой ценой, а выживает тот, кто сильнее, хитрее, умнее, осторожнее. Что толку злить Запана, выражая презрение, если на самом деле Идо прекрасно понимал его. И даже ни разу не осуждал. Он был почти таким же, где-то там лелеявшим свое «Я», но приспосабливающимся к обстоятельствам. Вот хотя бы сейчас можно было воспользоваться эффектом неожиданности — лучшая защита — нападение — нанести первый удар. А что дальше? Существенного вреда молот Идо противнику бы не нанес, да, наверное, он бы и сам не мог бы вложить в удар полную силу. Последующая реакция была бы фатальной: скорость, мощь, сноровка точно была на стороне Запана. Оставалось сделать самое непонимающие выражение на лице и спросить:       — А зачем это им?       Лицо Запана скривилось, как будто он лимон проглотил. Тупость доктора, мозги которого он всегда превозносил как гениальные, его явно раздражала, но от стадии крушащего все берсерка он откатился.       — Наркоту добывают.       — Эндорфин?       — Я в этом не разбираюсь, но дурь такая, что можно по верхнему мосту до Салема добраться.       Теперь Запан говорил почти шепотом, и не удивительно. Эндорфин был из тех наркотиков, которые вроде как сам по себе производился в мозгу, но вот извлечь его был процессом трудоемким и сложным. Проводить операцию в условиях улицы казалось почти невозможной затеей. Хотя это объясняло причину нападения именно на молодых женщин. Новым потрошителям важен был их страх. Пазл складывался в совсем неприглядную картину. За убийствами явно стояли тайные кукловоды города. Объявлять им войну, означало и себе подписать смертный приговор.       — Я должен найти ее…       Эта ночь становилась кошмаром, возвращением в прошлое. Раньше Идо активно использовал эндорфин как болеутоляющее для своих пациентов. Поэтому убийца его дочери прекрасно знал, где может найти себе дозу…       — Разделимся, — неожиданно предложил Запан.       Глупо было отказываться от помощи. Чутье подсказывало, что они с Запаном теперь союзники, а там как получится.       Ночь перетекала в утро. Пустынные улицы начинали заполняться людьми. Рабочие первой смены спешили на фабрику. Фермеры и торговцы торопились занять прилавки на рынке, чтобы, когда дневной свет окончательно прогонит сумерки, быть наготове со своим товаром. Гасли огни, а те, что еще оставались, с рассветом казались тусклыми и нелепыми. Идо же все так же безрезультатно продолжал ходить по городу, время от времени задерживаясь у информационных мониторов. Утешала одна мысль: если бы произошла беда, уже бы все стало известно. Пытаясь не поддаваться отчаянию, Идо пришел домой. В конце концов, в городе у него много должников, он вправе просить их об услуге в сложившихся обстоятельствах, пытался утешить себя, с самым мрачным настроением открывая двери. И вдруг… Это никак нельзя было назвать чудом. Если бы во время его утомительных и суетливых поисков, кто-то сообщил бы ему такую новость, Идо отреагировал бы гораздо восторженней. Сейчас сказывалась усталость, и почему-то вспомнились слова хозяина «Канзаса», когда Идо вернулся в бар с надеждой, ну а вдруг…       — Столько неприятностей, Док, из-за этой девушки.       Идо предпочел не вдаваться в расспросы, что еще натворила Алита, связавшись с дурной компанией, лишь бы только она нашлась. И вот пропажа преспокойно сидит в прихожей на диване, забравшись на него с ногами и поджав колени к подбородку. Идо присел рядом.       — Ну и где тебя носило? — после всех волнений как-то даже для себя удивительно спокойно спросил он.       Перед тем как ответить Алита аккуратно положила на стол карту охотника:       — Теперь я тоже «Про».       «Про»… Судя по жаргончику его девочки, кое-кому все-таки удалось найти ее, и, скорее всего, они даже помирились. Даже зная, что результата не будет, Идо все-таки предпринял последнюю попытку отвратить неизбежное:       — Вот скажи, зачем тебе драться?       Какое-то время Алита хранила молчание. Идо ее не торопил. Наконец, собравшись с мыслями, она произнесла:       — Когда я дерусь, я чувствую себя самой собой.       — Ты что-то начала вспоминать? — сейчас в душе Идо отцовские чувства боролись с интересом ученого. Слова Алиты перевесили чашу весов и стали бальзамом на растерзанную, давнюю рану.       — Нет. — Алита устроила голову на плече опекуна. — Ничего… Но я и не уверена, что хочу знать. Я бы предпочла оставаться Алитой, если ты не против.       Конечно, Идо был только «за». От эгоистичного, но такого огромного, безмятежного счастья, все слова в горле застряли. Из оцепенения его вывело позвякивание бубенчика черного Галли. Услышав голоса, котенок поспешил на них, жалобно мяукая, требуя внимания и еды, а, если можно, и все сразу.       — Так, сейчас в кровать, а об остальном поговорим позже, — приказал Идо, успевая поднять Галли раньше, чем это сделала Алита. Послушная девочка с невинно-кукольным личиком подчинилась, отправляясь наверх в свою комнату. Мир и гармония были восстановлены. Но вот надолго ли?       Сестра Герхад назвала находку шефа ангелом, упавшим с неба. Так оно и есть. Только ангел не милосердия и покоя, а бури и справедливости. Поглаживая Галли за ушком, Идо внимательно смотрел на его бубенчик на ошейнике. В голове формировалась одна идея, как все же он сможет держать контроль над ситуацией и не дать погибнуть наивному беспечному ангелу. Алите такое вряд ли понравится, но такому странному ангелу, как она, нужен был свой хранитель, а, может, и два. Как-то не к месту вспомнилась ее «плохая компания»…