доволен

установилось двухстороннее молчание после осознания того, что их автобус успешно пропущен. — слушай, — всё-таки раздается устами одного из них. джемин поднимет глаза на тихие слова парня. — раз обоим не так уж и далеко, как оказывается, может пешком как-то справимся?.. джемин привык звать вещи своими именами, поэтому и все его слуховые рецепторы глухо, даже в какой-то степени безнадежно, шепчутся, касаемо голоса джено, что тот, наверное, должен быть бархатным на ощупь, если такое вообще возможно. — ну, что скажешь? — выдает обладатель этого самого бархата. — конечно, было бы здорово. — приходит ему быстро в ответ, будто два плюс два действительно будет ровно пяти. «невозможное возможно» — проносится в чей-то черепной коробке. бездумность и глупая уверенность вот вся суть джемина — так было и, кажется, будет. отказывать джено вот вообще не в принципах джемина. (принципы, если подумать, исчезли после появления этого парня в его жизни. это произошло совсем недавно, полгода с хвостиком назад, может.) потому что главный принцип перед ним, хочет походу вместе домой дойти, им правда не так далеко. джемину хочется всё в прошлом предложении исключить, кроме «вместе», ибо, как бы глупо не звучало, часть про дом уже обнаружена. дом с ним, кутается вот посильнее в куртку. рассудок, добиваясь быть услышанным, твердит, что лучше делать не так, как хочется, а так, что это будет хорошим выходом и для джено. — можем даже зайти за мороженым, тут неподалёку, — кажется, это предложение самое удачное из всех возможных. — если конечно поторопимся, успеем до дождя. слышал, что прогноз погоды сегодня не утешающий. — следом улыбка, такая ничего не обязывающая, но такая громкая, что-ли, будто джено действительно что-то важное сделал в прошлой жизни. спас кеннеди? всё может быть. если бы джено знал истину, то подумал бы в тот же момент о спасении самого джемина, потому что тот именно так и чувствует себя благодаря первому. джемина промокнуть вероятность не пугает, немного тревожит только то, что рядом стоящий человек может нечаянно заболеть. по его, кстати, вине. это абсолютно не радует джемина. а джено, к слову, кивком головы соглашается, дождь не такая уж и приятная пора для него, как подозревает джемин, но зато он с твёрдостью может заявить, что мороженое как раз входит в его понятия хорошего, да. в этот раз джемину улыбнулась удача. но вот чёрт с ней, ибо не её улыбка нужна, а джено, мать-её-блин-просто-охрененная-улыбка. а ведь даже глаза у джено улыбаются одновременно с губами. об этой особенности джемину хочется просто кричать и рвать голос от того, насколько он влюблен в это; от степени внутренней слабости перед ли джено, чьи глаза всегда становились полумесяцами. тянуть упасть в них это что-то простейшее — можно сделать больше, — джемин уверен, что он стал их пленником, да и это, явно, не апогей его возможностей. ради такого родного джено промокнуть мало, а вот отдать всё, что потребуют, как раз стоит. парень определенно бы не оценил такие жертвы, а покачал бы головой. не смотря ни на что, где-то там, в глубине души, джемин просто знает, что готов на всё ради джено и с лёгкостью примет свою любую судьбу. теперь он понимает насколько правы те, кто говорят, что влюбленные — сумасшедшие просто. неосязаемо сосуществовать с ним, вот высшая награда, джемин благодарен. бывает же так, что просто отдать всё тому самому хочется, да? джемин боится, что только он такой, что все просто любят, без желаний всяких таких. единственная оставшаяся рациональная мысль ворчливо ставит в известность, что он в порядке, любит, всё по чьему-то плану. ему же, в свою очередь, всё непонятно, как и сам джено. вроде знает его лучше самого себя, только, всё-таки, некоторые аллеи его души неизвестны, так было и, кажется, будет. хозяин не хочет пускать, джемин принимает это. он доволен таким исходом. как говорится, лучше чем ничего. а руки-то у джено теплые, мягкие, они почти такого же размера как и джеминовые, кажется: это понимает скорее приближаясь под крышу магазинчика. мокрые капли, в конце концов, достигли их. — не успели… — тяжело дыша, не удается ничего связанного сказать, джено выдает лишь пару слов, при этом улыбаясь как довольный щеночек. бывает, что те, порой, высовываются из окна автомобиля, ловя языком убегающий от них ветер. сейчас джено полная их копия, только язык не имеет никакой роли в этом сценарии. он всё так же держал ладонь джемина, словно та, вместе со своим хозяином, может куда-то исчезнуть. тому, как-то неожиданно для самого себя, понравилось вот так бережно перебирать пальцы рук парня рядом, пока тот оглядывался на цветную вывеску напротив, пытаясь вспомнить с какой стороны там вход. а о тайной любви к дождям джемин знать не хочет и враждебно отказывается от этой мысли, настолько боясь чей-то потенциальной простуды. иногда, по-видимому, стоит довериться иммунитету джено, чтобы видеть эти полумесяца и красные щеки от недолгого, но, всё-таки, бега. поворачиваясь к нему, джемин осторожно пытается найти что-то в чужих горящих глазах: то ли какой-то ответ, то ли объяснение, а может и всё вместе, и спрашивает у себя, «кто тут еще щеночек». кажется, он сам, ага. джено ведь довел, утешает себя лишь этим джемин и следом, почти что вихрем проходит в голове, что «надеюсь, он доволен». когда? там? вообще? было? что-то? кроме? джено? джемин безвестно пропал; джемин попал, без всякого пути обратно, но это... это было приятно, что бы не твердили там мозги. парню было всё по вкусу, если это, в конечном итоге, сводится к джено. тот опускает руку джемина лишь дважды: дабы придержать за собой дверь, входя в заведение, и для того чтобы, немного опасливым касанием, повторить линию джеминовой нижней губы, удостоверившись в том, что на ней не осталось мороженого. в ответ джемин только поднимает уголки этих губ, кивает в знак благодарности, не предпринимая попытки отодвинуться, лишь еле слышно напоминает, что пора идти домой, раз покончили с ледяным десертом; вроде бы дождь, наконец-то, оставил их в покое. — знаешь, мне было спокойно до сих пор, хоть дождь и бушевал снаружи. — в этот раз джемин не может удержаться от искренней улыбки. те самые полумесяца на расстоянии меньше, чем вытянутой руки, всё больше кажутся центром этой огромной вселенной. джено с радостью пускает его в собственную, неосознанно возвращает самого джемина обратно; склеивает куски того, что осталось, и сотворяет новое. каким-то образом, домой уже и не хочется. всё, что нужно было обоим, уже было тут, рядом.