Трудности совместного бытия

— Какого черта, Мерлин! — возмущенно заорала Иштар. Её голос было слышно даже на втором этаже, настолько громко она кричала. Фудзимару, помогающий Мэш убираться в комнате, удивленно взглянул на волшебника у окна. Мерлин посмотрел на него в ответ. Весь облик Слуги выражал недоумение. — Что бы это ни было, это не я, — он сразу поднял руки вверх, когда богиня ворвалась к ним. Её глаза пылали гневом, и с первого взгляда стало понятно, что простыми извинениями виновник переполоха не отделается. — Что значит не ты? Цветок, стоящий на столе меня укусил! Меня! Укусил! — истерически воскликнула Иштар, махая перед волшебником пострадавшей частью тела. На её руке и правда виднелись ярко-красные следы, а еще от них расходились небольшие пятнышки. Это что, аллергия? — Какой цветок? — вполне натурально удивился Мерлин, кидая Фудзимару взгляд «помоги мне». Он попытался спрятать улыбку, чтобы еще сильнее не злить пострадавшую. — Который стоит на столе! — еще громче заорала Иштар. — Там еще табличка лежит с надписью «самой умной богине Месопотамии»! Вот теперь все присутствующие удивились. Иштар была богиней красоты и войны, но умом и проницательностью не блистала. Почему такая странная подпись? — Пошли я тебе покажу! — взбешенно рыкнула богиня, хватая Мерлина за руку и утаскивая за собой. Фудзимару с интересом пошел за ними, а Мэш прижала руки к груди в нерешительности. Должна ли она сказать им, что волшебник тут не при чем? «Сегодня вечером Гил устраивает пир в честь победы, ваше присутствие обязательно. Кроме того, он хотел обсудить некоторые другие вещи, так что мы будем ждать вас в зиккурате после обеда, — гласила небольшая табличка, найденная ей утром на столе. — Цветок не трогайте, это подарок от меня для Иштар». С первого этажа вновь послышались крики, а так же громкий хохот. До Мэш донеслись отдельные реплики Кетцалькоатль, а так же восторженные восклицания Ягуара. Совсем рядом раздались торопливые шаги, словно кто-то поднялся по лестнице, и в дверной проем заглянул Фудзимару: — Мэш, идем, — улыбнулся он. — Там такое! Это надо видеть! — и потянул её за собой, желая как можно скорее поделиться интересный зрелищем. Внизу творился откровенный бардак. Мерлин стоял около входа в дом, рядом с ним замерла ошарашенная Ушивакамару. Они наблюдали, как истерящая Иштар отстреливается от хищного цветка, который отрастил длинные листочки и бутоны и теперь тянулся к ней с намерением вновь укусить. Рядом восторженно прыгал Ягуар, своей палкой перерубая некоторые слишком длинные отростки. Громко смеялась Кетцалькоатль, сидящая на окне. — Уберите! Уберите, уберите, уберите! — верещала Иштар, когда какому-нибудь стебельку удавалось её коснуться или обвиться вокруг ноги. Она была заперта между нападающим цветком и стеной комнаты и не могла стрелять в полную мощность, чтобы не разрушить дом. — Да ладно тебе, — легкомысленно произнес Мерлин, — это же твой самый ярый и искренний поклонник! — Я убью его! — взвыла Иштар, пытаясь выбежать из комнаты. Вот только Пернатый змей закрывала окно, волшебник — дверь, а на лестнице замерли Фудзимару и Мэш. — Я убью эту зеленоволосую тварь! — Я уверен, что Энкиду хотел как лучше, — хохотнул Мерлин. — Нет! Он издевается надо мной! Я заставлю его пожалеть об этом! — Госпожа Иштар? — раздался удивленный голос с улицы. Волшебник посторонился, и в дверной проем заглянула Сидури. Она замерла, разглядывая неожиданное зрелище. — Что… что тут происходит? — всё-таки совладала со своими чувствам жрица. — О, ничего такого, — как можно более обнадеживающе улыбнулся Мерлин, взмахом посоха утихомиривая буянещее растение. — Всего лишь подарок от восхищенного почитателя. — Восхищенного почитателя? Ох, простите, пожалуйста, — склонилась Сидури в поклоне, догадавшись о личности «дарителя». Не зря же Энкиду с самого раннего утра ходил невозможно-счастливый, распространяя вокруг ауру радости. Да и хитрая усмешка царя должна была иметь под собой какое-то обоснование. Что за баловство… Взрослые же люди. — Я поговорю с ним. — Всё в порядке, — Иштар попыталась сделать хорошую мину при плохой игре. Краснеющие следы укусов и пятнышки аллергии «подтвердили» её слова. — Я сама с ним поговорю, — зловеще пообещала она. Мерлин нервно хохотнул, представляя во что может вылиться разговор богини войны и Цепей Небес, которые ненадолго смогли удержать саму Тиамат и при этом остаться в порядке. А ведь царь Гильгамеш точно в стороне не останется… — В любом случае, — выпрямилась Сидури, привлекая к себе внимание, — я пришла сопроводить вас. — Конечно, мы сейчас, — спохватился Фудзимару. — Дайте нам десять минут. — Хорошо. Рицка и Мэш вернулись на второй этаж, чтобы быстро закончить уборку. Они суетливо поставили всё на своё место и выгнали Фоу с каменной кровати. Зверек обиженно взглянул на них, схватил подушку и поскакал вниз. Мэш ойкнула и побежала за ним, собираясь отобрать у разбойника чужую вещь. К счастью, Мерлин уже справился с этой задачей и теперь держал пушистика за холку, уговаривая разжать зубы и отдать «каку». Вместе им удалось вернуть пострадавшую подушку на место, и через несколько минут все были готовы к выходу. После обеда Солнце продолжало жарко припекать, но вопреки этому улицы были полны людей. Мужчины и женщины со счастливыми улыбками и поклонами подходили и благодарили своих спасителей, некоторые пихали им в руки золото, еду, даже цветы. Фудзимару с неловкой улыбкой отказывался от всего, тогда как Иштар с удовольствием принимала подношения и даже переборола своё подозрение к растениям, соорудив из них венок. Мерлин хохотнул, заявил, что так нечестно, и наколдовал каждому по цветочному украшению. Ягуар восторженно закричал, кружась вокруг себя. Кетцалькоатль засмеялась и поправила небесно-голубые цветы на голове Фудзимару. — А ты художник, да, Мерлин? Подобрал ровно в цвет глаз, — улыбнулась она, наслаждаясь зрелищем смущенных Мастера и Мэш. — Ну, я же маг цветов, — самодовольно заявил волшебник, поправляя на своей голове ярко-фиолетовый венок. — Надо будет царю Гильгамешу такой же сделать… — О, хочу это увидеть, — заинтересовалась Кетцалькоатль. — Интересно, он тебя за такое святотатство не прибьет? — Царь добр сегодня, — возразила Сидури, с волнением прикасаясь к лепесткам. Такое проявление магии тронуло её до глубины души. — Вот и отлично! Вперед! Мы обязаны это сделать! — громко заявил Мерлин и первым начал подъем по ступеням зиккурата. Вот только когда они зашли в тронный зал, то ошарашенно замерли у входа, а Иштар не удержалась и тихо пискнула от восторга, сразу же пытаясь сделать вид, что ничего не было. Всё помещение было увито лозами на стенах, на которых красовались всевозможные цветы. В воздухе витал сладкий аромат, и даже теплый ветер, гулящий между колоннами, не мог его вытеснить. Те же лепестки усыпали пол, особенно на ступенях около трона. Некоторые даже запутались в волосах стражников или лежали у них на плечах, но, кажется, никого это не волновало. — Ну вот, не успел я, — фальшиво вздохнул волшебник, любуясь ярко-алым венком на голове царя, заменявшим привычный тюрбан, — какая жалость… — О чём ты там скулишь, Мерлин? — спросил Гильгамеш, поднимаясь с трона. Он махнул рукой, и все жрицы под предводительством Сидури с поклонами унесли таблички, объявив конец аудиенции. — Идем, — позвал царь и направился вглубь коридоров. — Да так, хотел самолично надеть венок из цветов вам на голову, — покаялся волшебник, подмигивая Фудзимару. Рицка улыбнулся в ответ. — Научился приращивать отрубленные руки? — с намеком усмехнулся Гильгамеш, шагая вперед. — Аха-ха, ну что же вы так сурово, — засмеялся Мерлин, ничуть не напуганный возможной перспективой, — я же к вам со всей душой… — Сделаю вид, что поверил. Заходите, — царь остановился у порога, пропуская их вперед. Фудзимару шагнул следом за волшебником и замер, с удивлением разглядывая комнату. Эта была та самая зала, где когда-то Эрешкигаль доставала Грааль из тела Кингу, но сейчас тут все выглядело совершенно по-другому. На полу стояли блюда с фруктами и вином, кучами лежали подушки, кое-где сваленные прямо друг на друга. Леонидас без шлема уже сидел с кубком и с улыбкой махнул рукой, приветствуя. Что-то шевельнулось около стены, и Фудзимару дернулся от испуга. Энкиду улыбнулся и приложил палец к губам, безмолвно прося не выдавать его. Этот жест заметил Мерлин и широко усмехнулся, подмигивая. Он схватил Рицку за руку и потащил к подушкам, чтобы остальные тоже могли зайти в комнату. На удивление, Иштар спокойно прошла мимо и уселась, даже не заметив возможной опасности. Зато стоило царю перешагнуть порог, как ему на голову прямо поверх старого алого венка упал новый: небесно-голубой. Гильгамеш на мгновение замер, недовольно выдохнул, но ругаться не стал. Он лишь взглянул на невозможно счастливого друга и прошел мимо. Энкиду увязался следом, падая на подушки рядом с царем и ласково улыбаясь Иштар. Богиня зло свернула глазами, молча обещая всевозможные кары на голову мерзавца. «Мерзавец» все прекрасно понял и улыбнулся еще шире. — Вы двое, хватит, — приказал Гильгамеш, — сегодня у нас праздник в честь победы человечества над Тиамат, так что никаких драк! — Праздник? Но мы же должны вернуться в свое время, — нерешительно пробормотала Мэш и взглянула на Мастера, чтобы получить от него подтверждение своих слов. — Все в порядке, — успокоил её Фудзимару, — доктор Романи сказал, что мы можем не торопиться и спокойно со всеми попрощаться, потому что подготовка к переносу займет какое-то время. Вроде как сначала должны успокоиться все магические возмущения, чтобы не было никаких помех. Так что у нас много времени. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Гильгамеш, — тогда вечером будет праздник, а сейчас поговорим о делах, — он оглядел присутствующих, задержал взгляд на Ушивакамару, Леонидасе и Мерлине и продолжил, — итого, благодаря Мастеру и Слуге из Халдеи, а так же нашим союзникам-богиням, потери в войне оказались очень маленькими. Несколько городов с жителями были уничтожены подчистую, из семи моих Слуг выжило только трое, земля от Урука до моря выжжена. — Очень маленькими? — вырвалось у Мэш, и она в испуге прикрыла рот ладонью. — Верно, — взглянул на нее царь, — изначально у меня было видение, что эту войну не переживет никто. — Я думаю, что это кто-то из богов вмешался, — высказал предположение Энкиду, — Тиамат хорошо постаралась для того, чтобы создать Кингу, и, на самом деле, не было ни одной причины, чтобы мои воспоминания пробудились. Но это произошло. — Такое возможно? — Фудзимару повернулся к Иштар. — Запросто, — кивнула она, — как ни странно, даже после убийства Гугаланны, верховные боги продолжают любить этого дурачка, — Иштар ткнула пальцем прямо в царя, — иначе бы не стали помогать. Конечно, одной только Аруру было бы достаточно, но, я думаю, тут и Энки отличился. Хотя мне непонятно, на что они надеялись… — В любом случае, — прервал её Гильгамеш, — нам это сыграло на руку. Человечество выжило, зверь убит. — Отличное вышло приключение, — довольно вздохнул Мерлин и получил косые взгляды от присутствующих. Особенно от тех, кто каждый день сражался не на жизнь, а на смерть. — Так значит, с Уруком всё будет в порядке? — задал интересующий его вопрос Фудзимару. — Конечно. Как только будут истреблены остатки демонических зверей, то люди смогут вернуться в свои города или остаться тут, за стенами, — пожал плечами Гильгамеш. — Я рад, — улыбнулся Рицка, — правда, мне не совсем понятно, что произошло с Тиамат и куда делась Горгона. — Кстати об этом. Мерлин, как ты объяснишь свою промашку? — царь нахмурился и посмотрел на волшебника. — Ха-ха, ну, полагаю, во всём виноват Фоу, — смущенно хохотнул Мерлин. Зверек издал странный звук и недобро взглянул на него. — Дело в том, что Тиамат не совсем пробудилась, она скорее слилась с Горгоной, и поэтому с неё слетели чары сна. Если бы не Фоу, моё призванное тело не пережило бы этого отката, и я исчез бы. К счастью, наш пушистик… ай, Фоу, не кусайся… пожалел меня и потратил часть своей энергии на то, чтобы спасти от смерти. Очень мило с твоей стороны, малыш, — волшебник попытался погладить зверька между ушами, но Фоу с намеком щелкнул зубами. — Хм, ладно, пусть будет так, — согласился Гильгамеш. — Честно говоря, я всё равно не понимаю, — раздался голос Романи из передатчика, — мы были уверены, что, когда Соломон закинул Грааль в Эпоху Богов, то Горгона и остальные слуги были призваны именно им, а Тиамат всегда существовала в этом времени. Правда, тут тоже непонятно, почему Грааль разделился пополам… — Нет, дело не в этом, — усмехнулся Гильгамеш, — Грааль, который Соломон послал сюда, вступил в конфликт с моим Граалем, и, видимо, одновременно они существовать не могут. Поэтому оба потеряли часть своей силы и оказались сразу в двух экземплярах. Чужой артефакт возродил Тиамат, и уже она начала мутить воду сначала с Кингу, потом с Горгоной и Союзом трех богинь. Не забывайте про то, что с открытия демонического фронта прошло больше полугода, и до вашего появления война только набирала обороты. — Союз трех богинь, да? — Фудзимару улыбнулся и посмотрел сначала на Кетцалькоатль, лениво поедающую персик, потом на Иштар. — Интересно, как там Эрешкигаль? Она очень постаралась и помогла нам. Царь молча щелкнул пальцами, и из Врат Вавилона появилось Зеркало. Темная поверхность замерцала, пошла рябью и озарилась тусклым светом. — Вы только посмотрите, кто про меня вспомнил, — Эрешкигаль сидела на своем алтаре и улыбалась, — приветствую вас. Вы в порядке? — Да, благодарю за беспокойство, — одновременно произнесли Мэш и Фудзимару. Они переглянулись под смех остальных и тоже засмеялись. — А у тебя все в порядке? — поинтересовался Рицка. — Твой мир должен был сильно пострадать из-за Тиамат… — Все нормально. Хранилища душ и ворота не пострадали, потому что находятся под Кутой, а все остальное можно восстановить. К тому же, царство мертвых стало значительно больше по размеру, — Эрешкигаль отвлеклась и взглянула вбок. — Иди сюда, — позвала она с улыбкой и похлопала по алтарю рядом с собой. — Нет, — фыркнул знакомо-незнакомый голос откуда то вне поля зрения Зеркала. Эрешкигаль тихо засмеялась, вызывая удивленное переглядывание остальных. — Ты так много на них ругался, а теперь в лицо поговорить не хочешь? Давай, иди сюда, — хитро улыбнулась богиня. — Ладно, — согласился неизвестный, прежде чем подойти и сесть рядом с Эрешкигаль. Энкиду ошеломленно замер, разглядывая знакомые черты лица. Те же длинные волосы и фиолетовые глаза, но что-то в нем изменилось. Больше не было неживой красоты глиняной фигурки, вместо этого кое-где проступили черты самого обычного человека, а кожа слегла потемнела, как и цвет волос. Конечно, это могло быть всего лишь играми теней и недостатком света, но все же… — Что? Дар речи потеряли? — ядовито усмехнулся Кингу, с удовольствием разглядывая шок на лицах. Ушивакамару непроизвольно потянулась к мечу, но на полпути остановилась. Леонидас нахмурился, взглянул на невозмутимого царя и налил себе еще пива. — Я думал, ты мёртв! — наконец-то отреагировал Энкиду, непроизвольно подавшись вперед. — Их двое! — взвизгнула Иштар одновременно с ним. — Вашими молитвами, — фыркнул Кингу, скрещивая руки на груди. Он слегка дернулся, когда Эрешкигаль положила руку ему на плечо. — Оставь, мы ведь уже говорили про это, — укоризненно произнесла богиня, заглядывая ему в лицо. Гильгамеш удивленно поднял брови, заметив румянец, проступивший на щеках Кингу, но Энкиду не дал ему что-то сказать, заткнув рот рукой, чтобы царь не испортил момент. Мерлин расплылся в пакостной улыбке, но его ткнула в бок Кетцалькоатль. Все с интересом смотрели, как Эрешкигаль умело притушила возмущения Кингу, не давая разгореться конфликту. — Я рад, что ты в порядке, — признался Энкиду, улыбаясь, — ты был врагом, но я не хотел твоей смерти. Спасибо вам, богиня Эрешкигаль, — он приложил руку к сердцу, пытаясь выразить свою благодарность. Она лишь улыбнулась в ответ. — Но как? — с интересом спросил Мерлин. Остальные тоже уселись поудобнее и прислушались. — О, очень просто, — Эрешкигаль поправила накидку и пригладила волосы, специально затягивая момент, чтобы полюбоваться лицами собеседников, — только я решаю, сколько времени душа будет находиться в моём царстве до тех пор, пока не отправится на перерождение. Кингу не хотел исчезать, поэтому я подумала: а почему бы и нет? Мне было довольно грустно в одиночестве, — улыбнулась она, глядя на сидящего рядом юношу, который упорно пытался держать спокойное выражение лица, но красные уши его выдавали. — Основная проблема была в том, что из-за действий Тиамат у него смешались и потерялись ранние воспоминания, из-за чего он не мог принять человеческий облик, оставаясь как и все слабые безымянные души в виде огонька, — продолжила Эрешкигаль, — пришлось хорошенько постараться, чтобы найти баланс и помочь принять человеческий облик. — Так вот чем ты была занята, когда мы сражались с Тиамат, — Гильгамеш благодарно кивнул Энкиду, принимая кубок. Фудзимару попытался было отказаться, но перед ним и Мэш поставили чай. Кетцалькоатль с интересом принюхалась к вину и облизнулась, на секунду отвлекшись, чтобы схватить за шкурку Ягуара и не дать ему перевернуть кувшин. Ушивакамару и Леонидас уже давно без стеснения налили себе и теперь грызли финики. Даже Мерлин соблазнился на персик. — Да, ты прав, — смутилась Эрешкигаль, — я совсем забыла про то, что у вас там битва. С другой стороны, у меня вообще не было идей, как вам помочь, — она кинула быстрый взгляд на посмурневшего Кингу. Очевидно, он уже знал о смерти Тиамат, — так что я просто занималась своими делами. — Война войной, а смерть по расписанию? — пошутил Мерлин. Неудачно, судя по тому, какие взгляды кинули на него присутствующие. — Да ладно вам… — Твой юмор, Мерлин, оставляет желать лучшего, — высказал общее мнение Романи через передатчик. — Царь Гильгамеш, — заглянула Сидури в комнату, — все готово. — Хорошо, — слегка улыбнулся Гильгамеш, и Мерлин от неожиданного зрелища уронил кубок, расплескав вино. — Вы, все, идем, нас ждут. Энкиду подскочил и первый выскочил из комнаты, пока царь поднимался. Следом зашевелились и Ушивакамару с Леонидасом, так что Фудзимару переглянулся с Мэш и отправился следом. Шествие замыкала Кетцалькоатль, уже догадавшаяся о том, что сейчас произойдет. Они поднялись на крышу зиккурата и зажмурились от яркого Солнца. Теплый ветер бросил им пыль в лицо, а когда Фудзимару наконец-то протер глаза, то не удержался и охнул. С самого высокого здания Урука открывался невероятный вид на город, и сейчас вся площадь перед ними была полна людей. С такого расстояния они выглядели лишь небольшими фигурками, но даже так их количество впечатляло. — Смотри, Фудзимару Рицка, — обратился к Мастеру царь, — это те люди, которых вы защищали. Те люди, которым вы помогали. Те люди, чьи семьи вы спасли из разрушенных городов. Те, кто будут славить ваше имя, с благодарностью вспоминая, — он улыбнулся и повернулся к ним спиной. Мерлин ударил посохом, и в небе проявилась сложная рунная цепочка, закрывающая весь Урук от стены до стены. Огромное полотно из магических символов начало распадаться, белыми лепестками падая на землю и жителей. — Жители Урука… — громогласно начал Гильгамеш, — только что был снят щит, защищающий нас от угрозы. Это означает, что пришел конец войне с богинями и наши старания окупились! Теперь вы и ваши семьи сможете жить свободными, наслаждаясь каждый днем, как это делали поколения людей до нас. Поднимите же голову и явите этому миру то, на что вы способны, когда вам не грозит опасность! Пусть ваши дни будут светлы, а ночи теплы, потому что жизнь продолжается! — Засим, я объявляю демонический фронт закрытым!