Трудности совместного бытия

— О чём задумался? — Гильгамеш взглянул в сторону Энкиду. — О тебе. — Да? — заинтересованно прищурился, что не осталось незамеченным. — Даже не думай, — непроизвольно засмеялся Энкиду. — И всё же… Обо мне? — Да… О тебе, — подтвердил юноша. — Просто я подумал, как по-другому могли бы развиваться события этой войны с Союзом богинь. Гильгамеш нахмурился, недовольно глядя на него. — Не думаю, что там было бы что-то хорошее. — Вероятно, — легко согласился Энкиду. — В худшем варианте ты был бы убит вместе с остальными, Урук разрушен, а человечество вымерло. И я остался бы навеки заперт в теле Кингу… — Я же уже говорил, что Тиамат бы убила его. — Кто знает… Ладно, если бы убила, тогда наши души бы просто попали к Эрешкигаль, а если бы нет? Если бы она не сделала этого? Нашла какой-то другой способ использовать Святой Грааль, не уничтожая тело Цепей? — Энкиду недовольно мотнул головой, но царь уже вцепился ему в волосы, насильно поворачивая лицом к себе. — Этого. Не. Произошло. — Отпусти, Гил, неприятно же, — скривился юноша, пытаясь освободить свои волосы. — Да понял я! Понял! — То-то же, — фыркнул Гильгамеш, разжимая пальца и помогая выпутать пряди из стыков доспеха-перчатки. — Но вообще, я это к чему сказал… — продолжил Энкиду, когда убедился, что царь отвлекся на вино, — в самом худшем случае я бы остался жить в теле Кингу, запертый, а ты бы умер и попал в подземное царство. — Ты бы свёл его с ума, — невпопад ответил Гильгамеш, смакуя послевкусие напитка. — Ты бы просто свёл сына Тиамат с ума, а потом бы тоже попал к Эрешкигаль. — И встретил бы там тебя, — улыбнулся Энкиду, с удовольствием наблюдая, как замер царь, ошеломленный этой мыслью. — Ты же не думаешь, что смог бы спрятаться от меня? Я бы вновь пришел к Эрешкигаль и перевернул весь мир мёртвых, чтобы еще раз увидеть тебя. Гильгамеш медленно перевёл взгляд на него, и Энкиду улыбнулся ещё шире: — Что? Ты не думал об этом? — Я несколько раз спускался в подземный мир, пытаясь найти там тебя, — глухо признался Гильгамеш, пристально глядя глаза в глаза. Энкиду удивленно замер, услышав новую для себя информацию. — Серьёзно? — переспросил он, непроизвольно комкая пальцами ткань подушки. Царь молча кивнул, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Повисла пауза, но никто не торопился ее прерывать. Тихо стрекотали сверчки за окном, и еле слышно потрескивала жаровня, разгоняя ночную прохладу. Но и без нее было тепло.