Ударь меня

Oh my love, if it's all I can do, I'll take the fall 4 U Моя любовь, если это все, что я могу сделать, то я приму поражение ради тебя, Cos I will soar when I lay down with you and give my all 4 U Потому что я буду парить, лежа рядом с тобой, и отдам тебе все, что у меня есть...*

Ты смотришь на Торреса и понимаешь, сколько в нем накопилось не выплеснутой злобы, обиды, агрессии. И половину этих эмоций он испытывал по отношению к самому себе. Из-за неправильно принятых решений, из-за упущенных возможностей, из-за того, что в какой-то момент не смог справиться с эмоциями и обстоятельствами, всё это привело к тому, что закончил с футболом самый лучший страйкер своего времени не в зените славы, а в задрипанном клубе, задрипанной лиги, которая никому не интересна. И неважно, сколько денег там водится. Другая же половина предназначалась тем, кто травил, издевался и подтрунивал в самые тяжелые времена, в моменты слабости и бессилия. К сожалению или счастью, замечал данный факт только ты. Фернандо продолжал всем улыбаться, дарить позитив и оставаться безпроблемным. Ты понимал, почему он не мог открыться дома. Зачем детям нервный, загруженный, озабоченный своим прошлым отец? Так же понимал, почему форвард не мог быть откровенным с друзьями, половина из них - футболисты, завершившие свои карьеры блестяще, но существовала и другая проблема - Торрес человек, который не любит делиться переживаниями. Не смотря на всё дружелюбие и видимую простоту, Фернандо самый закрытый человек, которого ты встречал в своей жизни. И именно тебе посчастливилось увидеть его таким, каким не удастся увидеть никому. Связь, которая образовалась у вас, снесла все преграды и принципы, не оставила миллиметра свободным между вашими душами, не миллиметра между вашими телами, ни одной недосказанности о чувствах, ни одного сомнения, что это когда-нибудь исчезнет. Да, были времена, когда казалось, что вот он- конец, но каждый раз кто- то из вас не выдерживал и мир переворачивался от одного сообщения, от одного взгляда, от одного поцелуя. С тобой, пусть первое время и с трудом, Торрес забывал, что такое стеснение, отчужденность и закрытость. Ты знал всё, что с ним происходит, многое осознавал даже без объяснений. И сейчас в нем столько накопилось за последние годы, что ты не понимаешь, как воспитанника Атлетико еще не разорвало на куски. И в без того всегда грустных глазах плескалось такое отчаянье, что, как бы ты его не залюбливал, этот затравленный взгляд не менялся. При других он вел себя, как всегда, расслабленно: плавные, изящные движения, тихий, спокойный тон, размеренная речь, во всем образе сквозила уверенность и легкая небрежность, присущая любому настоящему мужчине. Но с тобой он часто переставал себя контролировать, становился резким, нервным, недовольным и мрачным. Ты понимал, почему он уехал в Японию, но легче от этого не становилось, поэтому общаться данный отрезок времени совершенно не хотелось. Первые пару месяцев Торрес писал в надежде, что передумаешь, но ты либо отвечал односложно, либо вообще игнорировал сообщения друга. Да, эгоистично и неправильно. Но ты и так много лет провел с ним в переписках и перезвонах. Перед его отъездом, дал знать, что всегда будешь ждать, чтобы скорее возвращался. Подобного обещания было более, чем достаточно. Фернандо и до переезда в Японию уже сдавал, правда, родной клуб, возможность играть за него и даже что-то выигрывать ещё держали форварда на плаву. Но когда он вернулся из страны восходящего солнца, то появилось ощущение, что это не Торрес, а его двойник, слабая тень великого нападающего. Одного взгляда при встрече хватило, чтобы разглядеть отпечаток безнадежности на его лице, сердце в тот момент ухнуло куда-то в пятки. Хотелось без лишних приветствий схватить того в охапку, обнимать бесконечно и говорить, как сильно его любишь, какой он прекрасный, пока Нандо не полегчает. Этим ты и занимался весь последующий год, но работала данная тактика плохо. Негатив необходимо сбрасывать. Обычный секс, физические нагрузки и позитивные эмоции помогают лишь на короткое время, а потом накатывает с двойной силой. Про психологов ты даже не решался заговорить. Да и сам был не уверен, что они помогли бы. Конкретно тебе в тяжелый момент, когда решился на такой крайний шаг и обратился к одному через хороших знакомых, мозгоправ не то, что не помог, через пятнадцать минут сеанса захотелось завыть от бесполезности этого занятия и выбежать прочь из кабинета. За что они только такие деньги берут? Ты долго ломал голову, что помогло бы Нандо выпустить пар, и мысль пришла совершенно неожиданно. Откуда не ждали, как говорится. Пилар смотрела какой-то очередной тренинг, на этот раз о контроле эмоций, ты играл с детьми неподалеку, улавливая обрывки фраз. На слове "контроль" тебя, словно, молнией поразило. Фернандо надо вернуть контроль. Да, на футбольном поле уже этого сделать не получится, а всех обидчиков не накажешь, но отличную иллюзию, полную чувств, где только он будет решать, ты можешь создать без проблем. Идея даже твоему воспаленному мозгу казалась жутко странной, в которой наоборот терялась зона комфорта, но попробовать стоило. И в следующую встречу, когда ваш поцелуй из ненавязчивого и легкого превратился в жаркую борьбу языков, ты отстранился от Нандо и громко, уверенно прошептал: - Ударь меня. На лице Торреса отразилось недоумение вперемешку с недовольством, брови сошлись у переносицы, а в темных глазах, в которых уже не было видно зрачка, мелькнуло удивление. - Я не собираюсь тебя бить. Что за херня? - Ты мне доверяешь? - берешь обе его ладони в свои и целуешь по очереди каждый палец, подняв на него вопросительный взгляд. - Серхи...я...- он осекается, когда видит жалобные нотки в этом взгляде. - Просто да или нет? - настаиваешь на своем. - Ты прекрасно знаешь, что да...- недовольно выдыхает Нандо, видимо, озабоченный тем, что ты задумал нечто ненормальное. - Тогда просто делай, что я прошу. Дальше, когда поймешь в чем смысл, следуй за ощущениями и интуицией. Делай всё, что захочешь. Я полностью тебе доверяю. Полностью. Всё под твоим контролем, - эти слова необходимо было произнести, чтобы они отложились в голове нападающего, чтобы, возможно, сработали, как триггер. Фернандо медлит несколько секунд, видимо, взвешивая все за и против, а потом резко толкает тебя на кровать и ты падаешь в ее мягкое лоно, улыбаясь. Торрес садиться сверху на твои бедра и прижимает их своим весом. Нандо целует тебя глубоко, влажно, больно прикусывая нижнюю губу, ты давишься тихим стоном, ощущая на языке солоноватый привкус крови. Воспитанник Атлетико опускает ладонь на твой пах, просовывая свою руку между вашими телами и сильно сжимает его. Ты выгибаешься навстречу этому неосторожному прикосновению, не думая о том, что будет дальше, просто живя мгновением. Ладонь ласкает грубо, судорожно, мучительно. Нандо переключается на шею, прикусывая нежную кожу слегка, зная, что там следы оставлять не стоит. Резко выпрямляется и вынимает свой ремень из пояса темных джинс, которые так соблазнительно облегают накаченные бедра форварда. Ты облизываешься, ощущая, что рана на губе почти перестала кровоточить и пожираешь его глазами, желая знать, что будет дальше. Торрес грубо хватает твои запястья и обвивает их ремнем, в воздухе чувствуется запах дорогого кожаного изделия. Он поднимает твои руки наверх и усаживается обратно на бедра. Жаркий, влажный, издевательский язык ласкает и мучает торс, под приподнятой футболкой. Стояк болезненно упирается в грубую ткань джинс и ты требовательно начинаешь тереться о его бедра. Фернандо только сильнее прижимает тебя к кровати, не давая возможности шевелиться и поднимает футболку выше, помогает просунуть голову в вырез, проводит её до запястий и оставляет там. Стало тяжело дышать, то ли от возбуждения, то ли от его веса, то ли от щекочущего нервы беспокойства, потому что обычно ты привык контролировать любую ситуацию. Особенно в сексе. Да, иногда вы экспериментировали. Но раньше руки завязывались шарфами и то ненадолго. Секс в людных местах это вообще иной вид развлечения. Секс украдкой тоже. А смену позиций вы практиковали время от времени. Не сговариваясь, еще в самом начале повелось так, что командуешь ты. Торрес никогда не был против. И эта его чистота во взгляде, невинность во внешности, мягкость и спокойствие в характере до одури возбуждающе гармонировала с похотливым желанием получать удовольствие, подчиняться, уступать, с необходимостью, чтобы его брали. Он сам этого хотел и хорошо скрывал данный изъян некогда ангельским образом, а потом ролью идеального отца и мужа. Конечно, настал тот момент в отношениях, когда тебе тоже захотелось ощутить это сладостное и одновременно болезненное чувство. Хотелось понять, какого это быть покорным, какого это отдаваться человеку и не бояться, быть в его полной власти и получать от этого удовольствие. Ранее занимаясь сексом только с девушками, ты даже не задумывалась о подобном. Но секс с мужчиной - это иное. Даже, если он подчиняется тебе, ты чувствуешь силу, исходящую от него, мощь тела, твердые мышцы под руками, резкие движения в ответ и напор, которым женский пол похвастаться не в состоянии. Видя раз за разом, как Нандо отдавался твоей силе, прогибая спину в экстазе, не боясь преимущества над ним, ты понял, что сможешь довериться ему тоже. Только ему. Ты хочешь чувствовать его по-другому. Потому что любишь до сумасшествия и нуждаешься в том, чтобы узнать все стороны этой любви. И хочешь, чтобы он прочувствовал тоже самое, что и ты в том числе. Первый раз вышло не очень. Кроме дискомфорта, ничего не ощущалось. Расслабиться было трудно, успокаивал только нежный шепот Нандо в ухо, его ласковые поцелуи и то с каким блаженным выражением лица он кончил. Но со временем и практикой, ты осознал это прекрасное чувство полного доверия, оно сладостно расползается по венам, ударяя прямо в голову, взрываясь в ней разноцветными фейерверками. Из воспоминаний в реальность тебя возвращает болезненное ощущение. Ты видишь, как белые, ровные зубы Нандо терзают твой тёмный сосок, видишь, как кожа на нём натягивается и почему-то не можешь оторвать от этого действа взгляд. И только очередной укус окончательно приводит тебя в сознание, с губ срывается какой-то шипящий звук и ты откидываешь голову назад. Он кусал и зализывал, тянул, выкручивал, ты извивался под ним и не знал, чего хочешь больше, чтобы это закончилось или продолжалось дальше. Половину пыток ты провел с закрытыми глазами, отдаваясь лишь ощущениям. Поэтому, когда с тебя, наконец, стянули джинсы вместе с нижним бельем, ты резко открыл глаза и застонал от облегчения. Торрес медленно стянул с себя белую футболку, не отрываясь, смотря прямо тебе в глаза. Ворот вещи задел его отросшую челку, она выбилась из стройного ряда, оформленного гелем и упала на лоб, прикрывая глаза. В купе с влажными, чуть опухшими после всех терзаний и поцелуев, губами и уверенным, дерзким выражением лица, выглядел он, как самый настоящий Бог разврата. У тебя от экстаза чуть не закатились глаза. Какой же прекрасный. Нандо откинул футболку на пол и начал расстегивать джинсы. Его тело было невероятное, везде лишь твердые мускулы, которые перекатывались под молочной кожей от каждого его движения. Тебе хотелось скорее ощутить его вновь, но он так же медленно снимал нижнюю часть гардероба, продолжая вызывающе смотреть тебе в глаза. Сочные, сильные бедра, нереальная косая мышца живота, которую хотелось всю облизать, накаченные икры. Дева Мария... Нандо медленно подошел и наклонился над тобой, упираясь обоими ладонями в матрац. Он ласково провел кончиком носа по левой стороне твоей шеи, потом по скуле и коснулся губами уха, прихватил зубами мочку и начал нежно перекатывать кожу между ними. А потом сжал челюсть и больно потянул. Ты еле сдержался, чтобы не закричать и в последний момент снова прикусил израненную губу. Через пару минут тебе начало казаться, что ухо уже превратилось в кровавое месиво, в паху всё скрутило в тугой, болезненный узел, который ждал скорейшей развязки, но она не наступала, лишь увеличивая градус возбуждения. Торрес терся своим стояком о твой, ваши животы время от времени соприкасались, но тебе было мало. Самая худшая пытка в твоей жизни. Самая лучшая пытка в твоей жизни. Между штор мелькнул оранжевый свет закатного солнца, ты перевел взгляд на Фернандо, который перестал мучить твоё ухо и выпрямился. Он смотрел сверху вниз прямо на тебя и в его глазах плясали черти вместе с яркими всполохами, заходящего светила. Локоны взлохмаченной челки, пронизывались лучами, которые проникали сквозь неплотно задернутые шторы, придавая тем самым некоторым прядям более светлый оттенок, отчего тебе на секунду показалось, будто, перед тобой предстал Нандо года две тысячи восьмого. Образ тут же исчез, когда он наклонился и поцеловал тебя уверенно, чувственно, как умел только Торрес. Фернандо потянулся к прикроватной тумбочке, на которой всегда стояла смазка, и не разрывая поцелуй, открыл тюбик. Пока он смазывал прозрачным гелем палец и твой задний проход, ты снова порадовался в душе, что вы уже достаточно давно догадались снять эту неплохую квартирку на окраине. А чтобы забрать ключи у агента, помощи пришлось просить у Икера. Он долго отмазывался, говоря, что не хочет вмешиваться в эти дела и, что в своё время достаточно спасал ваши задницы. Но обратиться больше, действительно, было не к кому и через пол часа уговоров бывший капитан Реала, скрепя сердцем, сдался. На встречу отправил кого-то из своих родственников, объясняя это тем, что прикрывает своего неверного друга, в чем вратарь не покривил душой, но друзей, как говорится, не выбирают. Кажется, ты будешь должен Касильясу по гроб жизни. Он сам в своё время догадался о ваших отношениях, а скрывать от лучшего друга такую информацию просто не осталось сил, хотя бы потому что Торрес был тогда уже в далекой Англии, а ты всё держал в себе. Разлука, неопределенность, тонна переживаний и страшное одиночество невероятным грузом осели на сердце, тебе нужна была поддержка и потому ты сознался, когда Икер спросил напрямую. Когда Нандо начинает вторгаться в тебя уже двумя пальцами, появляется ощущение приятного давления и ты подаёшься вперед, навстречу поступательным движениям. Он не особо нежничает, моментами резок и нетерпелив, где-то через чур ускоряет темп, но во всяком случае, ждет пока твое тело привыкнет, ибо в таком положении ты не был достаточно давно. Торрес покусывает и облизывает нижнюю губу от возбуждения, нападающий кидает на тебя беглые взгляды, чтобы убедиться, что всё нормально. Ему всегда было важно, чтобы ты получал удовольствие, но в данном случае это имел второстепенную роль. Всё это лишь для него, чтобы он открылся, раскрепостился, выпустил из себя тёмное, низменное, что сжирало воспитанника Атлетико не первый год. Подставляя холодную от смазки головку к твоему узкому проходу, Торрес немного мешкается, смотрит в твой затуманенный желанием взгляд и не видя ни капли сопротивление, уверенно скользит во внутрь. Нападающий не останавливается на половине, не дает привыкнуть, а пусть и плавно, но входит полностью, заставляя тебя беззвучно хватать губами воздух. В глазах пляшут звезды. Гнешь пальцы на связанных руках, ощущая крепкую хватку ладоней на своих бедрах. Фернандо начинает аккуратно двигаться внутри и из твоего рта вырывается громкий стон. Неожиданно становится слишком хорошо. Он заполняет тебя полностью, до краев, ты ощущаешь Нандо даже в самые потаённых уголках своей души и хочется больше. Толкаешься бедрами ему навстречу и слышишь протяжный, тихий, полный удовольствия звук. От этого звука у тебя рвет крышу. Тянешься к нему, Торрес понимает и тут же поддается навстречу, вы целуетесь жадно, больно сталкиваясь зубами, сражаясь языками, снова чувствуется металлический привкус крови. Нандо отстранятся от тебя с лихорадочно блестящими глазами, под его нижней губой небольшой, размазанный темно-бордового оттенка след, видимо, твоя ранка снова начала кровоточить. От этой картины начинает плавиться мозг. Фернандо в тебе, на нём твоя кровь, возбуждение удушливой волной накрывает по новой и ты начинаешь остервенело насаживаться на его член сам. Нападающий хватает тебя за волосы на затылке, довольно ощутимо, и тянет вниз. Ты поддаешься, открывая тому беззащитную шею, он впивается зубами в место за ухом, где находится татуировка и продолжает в бешенном ритме вдалбливаться в твоё тело. Сил, чтобы поддаваться не остается и ты просто обмякаешь под таким напором, ощущая яростные толчки внутри. Он оставляет болезненные укусы на плечах и бицепсах, ты уже не видишь смысла возмущаться и лишь прикрываешь от мучительного экстаза глаза, теряясь в ощущениях, совершенно не осознавая границ хорошего или плохого. Правая щека неожиданно начинает гореть, резко распахиваешь веки и понимаешь, что он, все таки, тебя ударил. Хочется смеяться в голос, но ты давишься очередным стоном, который он выбивает из тебя, вторгаясь слишком глубоко. Следует еще несколько оплеух, но ты практически не отворачиваешься, смотришь ему прямо в глаза и видишь, как боль в них потихоньку испаряется, уступая место наслаждению. Нандо прикрывает веки, длинные ресницы трепещут, он слегка выпрямляется и кладет правую ладонь тебе на шею, чуть-чуть сжимая. Это давление кажется приятным, снова выгибаешься всем телом навстречу Торресу и он усиливает хватку. Немного успокоившийся ритм, снова возрастает и тебе кажется, что эта широкая, довольно крепкая кровать скоро не выдержит подобных испытаний. Становится труднее дышать, воздух в глотку проходит с хриплыми звуками, но ты не сопротивляешься Нандо, потому что доверяешь. Эта скорость становится невыносимой, не понимаешь, как он так долго держится, картинка перед глазами начинает размываться, но Фернандо делает пару резких, глубоких толчков и протяжно стонет. Его тело лихорадочно трясет несколько секунд, ты застываешь, боясь пошевелиться, боясь помешать. Громкое дыхание и бешеный стук сердец раздается в комнате. Толком не придя в себя после оргазма, не убирая ладонь с твоей шеи, лишь ослабив хватку, он начинает беспорядочно осыпать твоё лицо короткими поцелуями, еле различимо шепча: - Люблю тебя...люблю...люблю...люблю... Широко улыбаешься, но произносишь с легкой досадой: - Вообще-то я хотел, чтобы ты разозлился. - Я и разозлился...на себя, - целуя тебя в губы, всё еще запыхавшись, отвечает Торрес. Ты смеешься, совершенно по-дурацки и счастливо, не обращая внимания на затекшие, связанные ремнем, запястья. Не знаешь, насколько всё пошло по плану, но то, что на пользу - совершенно точно. Для первого раза неплохо, дальше будет только лучше.