***
— Нет, — Говард покачал головой. — Ты не получишь этого дракона. Тони крутанул глобус в кабинете отца, проследил путь от их королевства до песчаных равнин. Поднял голову, сказав: — Это мой дракон. Я чувствую. — Ты уже не маленький, чтобы верить в эти сказки про связь между драконами и наездниками, — фыркнул Говард, закидывая ногу на ногу. — Говорил я Марии, ты слишком восприимчивый для таких историй. — Это. Мой. Дракон, — отчеканил Тони, поворачиваясь к отцу. — Из-за его нрава его убьют через пару недель. — Это воспитание. Он дикий. — Вот именно! — Старк подошел к столу, опираясь на него руками. — Ты знаешь, что дикие драконы куда сильнее рожденных у нас. Его сила — сила нашего королевства. А его просто убьют. — Думаешь, у тебя достаточно стрежня, чтобы воспитать дикого дракона? — Говард приподнял бровь. — Им занимались именитейшие альфы-наездники. Думаешь, справишься ты? Белоручка омега? Тони сцепил зубы между собой, выдохнул, прикрывая глаза, и снова открыл, всматриваясь в глаза отца. — Я твой наследник. Будущий король. И если я хочу доказать лордам, что способен править, не смотря на мою природу, сначала я докажу это тебе. — Месяц, — Говард хмыкнул. — Я даю тебе месяц. Сможешь его приручить — он твой. Нет — им будут заниматься обученные люди. И так, как считают нужным. Тони кивнул, выпрямляясь, и поклонился, идя на выход из комнаты. — И постарайся не лишиться ноги, как мэтр Алоис, — насмешливо добавил отец. Принц зажмурился, переживая минутную обиду. Он покажет Говарду.***
Шлем ударился о каменный пол, прокрутившись пару раз. В комнате запахло сладкими яблоками и сталью. Латные сапоги стучали о пол при каждом шаге. — Ваше Высочество, — Тони поклонились, мягко улыбаясь. — Тетушка Пегги! — Старк вскочил на ноги, на пол попадали книги и тетради, за которыми сидел принц. Он пробежал по комнате к крестной матери, прижался к жесткому нагруднику, пряча нос у нее в шее: ее запах успокаивал. — Ты вернулась! Пегги рассмеялась, крепко прижимая Тони к себе, поцеловала в щеку, измазав ее в саже. — Мой милый Энтони, — она глубоко вдохнула, поцеловала висок, задев волосы. — Помоги снять нагрудник, прошу, он кошмар, как давит. Тони с готовностью отстранился, обошел Пегги, ловко расстегивая застежки лат. Он сам разработал их — более прочную, но с тем и куда более легкую в носке конструкцию. Нагрудник спал, и женщина вдохнула полной грудью, повернулась к крестнику лицом, убрала упавший локон с лица — Пегги была иконой для Тони. Генерал, талантливейшая наездница, дипломат, уважаемая даже самим Говардом — и омега. — Как ты? Не пострадала? — Тони подхватил нагрудник и отложил его на стол, поверх бумаг, книг и перьев. — Нет. Всего лишь мелкий мятеж на Юге, — Пегги села на кровать Тони, стаскивая грубые кожаные перчатки, начала расплетать волосы. — Но ты, я слышала, заартачился с отцом? — она смешливо подняла бровь — и от ее мягкой, доброй, медовой насмешки, Тони стало тепло. — Джарвис? — с тихим вздохом осведомился Тони, беря расческу и залезая на кровать за спиной Пегги, приступая к ее волосам. — Джарвис, — кивнула женщина, снимая латы с ног. — Так что? — Я нашел своего дракона. И попросил отца отдать его мне. — И в чем проблема? — Он…дикий, — Тони опустил глаза, прочесывая чужие волосы. Пегги тихо вздохнула, вывернулась из рук крестника, и села по-турецки на кровать. Взяла расческу из рук Тони, заправила его волосы за маленькие ушки, притянула к себе за лицо, поцеловала в лоб. — Дикий дракон — очень тяжело, Тони. — Но у тебя же Арракс дикий! — Верно, Тони, — Пегги погладила юношу по волосам, прижимая к себе. — Арракс дикий и самый верный дракон. Но это стоило мне десяти лет, а несколько раз едва не стоило жизни, — женщина провела ладонью по спине крестника, вернулась к макушке, путаясь пальцами в мягких волосах. — Но нет ничего невозможного — на сколько времени вы заключили пари? — На месяц. — На объездку? Да, маловато, но справимся. — Нет, Пег, это на полное приручение. Женщина тихо вздохнула, снова поцеловала Тони в лоб. — Тони, ты должен знать — я верю в тебя. Но боюсь, что это невозможно. — Я должен, — Тони посмотрел Пегги в глаза. — Отец никогда не будет уважать меня, пока я не покажу ему, чего стою. Пегги не ответила ему, однако ее глаза были полны боли и понимания. Тони кивнул сам себе. — Для человека нет ничего невозможного. — Для такого, как ты — точно, — Пегги улыбнулась — так же медово и нежно, как и пахла. Тони улыбнулся в ответ. Костюм для тренировок был легкий, но крепкий: рубашка, штаны из кожи, высокий упругий пояс с кинжалами и склянками, сапоги выше колена с каблуком и стеганная куртка. Руки были закрыты оплавленным в огне дракона железом до локтя, скрученным, как дополнительный рукав, а на ладонях были кожаные митенки. Тони скрутил волшебный кнут в несколько раз и шлепнул себя по руке, рассматривая рукоять — орудие было сделано из драконьей кожи, для дополнительного устрашения. Тони стоял перед огромным амбаром, куда отселили непокорного дракона. Ему пришлось принять специальную суспензию, чтобы замаскировать свой запах — так посоветовал придворный маг — чтобы дракон не почувствовал, что он омега. Пегги кивнула: чувствуя запах омеги дракон начинал бунтовать, верх брали инстинкты — она и сама так делала, когда приручала Арракса. Старк коснулся ладонью железной стены амбара и потер пальцами, вдохнул запах — огонь и железо. Запах дракона и его наездника. Оружия и карающей десницы. Успокоив сердцебиение, Тони шагнул в амбар, закрывая за собой крепкие плотные двери. Дракон в углу приподнял голову с лап, приоткрыл глаз, как большой ленивый кот, фыркнул и лег обратно, закрыв глаза. Тони внимательно осмотрел место обитания зверя — кости животных, подтеки крови, опаленные стены. Огромный железный ошейник, который наверняка обжигал его кожу каждую секунду, и длинная цепь. Старк прошел между грудами костей, пытаясь не наступать на них, остановился перед драконом и опустился на колено, положил ладонь на морду. Дракон снова фыркнул, не открывая глаз, и руку Тони обдало теплым дыханием. Повернув голову на бок, он тихонько выдохнул, не позволяя страху и неуверенности заполнить его существо, а повернувшись обратно, заметил, что дракон посматривает на него одним глазом. Тони вгляделся в его приоткрытый глаз, отдающий то зеленым, то голубым, то серым цветом, в котором плясало солнце на грани радужки. — Мое имя Энтони, — он опустил ладонь вниз, под морду, давая дракону себя обнюхать. — Отныне — ты мой. Дракон снова фыркнул, но не вставал, и вообще никаких движений не делал. Тони посмотрел на его сильное тело, слегка повернул его голову в бок, и дракон тут же оскалился и зарычал, но слабо, будто без сил. Старк заметил огромный, кошмарный ожог на его шее от железа, который бередило любое движение. — Это неправильно, — вздохнул Тони. — Ты дикий зверь, нельзя держать тебя на привязи, и пытаться приручить таким образом. Он говорил сам с собой, но дракон оценивающе оглядывал его, перестав скалиться, и Тони встал, доставая из кармана пояса ключ от ошейника. Отец ни в какую не хотел его отдавать, однако тетя Пегги убедила его, что Тони не станет действовать, не обдумав. Говард не поверил, но перечить Пегги не стал: знал, что в вопросах, касающихся крестника, она стоит до конца. Покрутив длинный ключ в пальцах, Тони взялся за ошейник, аккуратно повернув его скважинной к себе, пытаясь не касаться кожи дракона. Зверь снова зарычал, и Старк погладил его по позвоночнику. — Прости. Сейчас кончится. Он вставил ключ в скважину, прокрутил три раза и ошейник упал ему в руки. Тони откинул железо подальше от дракона и положил ладонь на широкий пояс ожога. Фантомная боль пронзила и его собственную шею. Старк достал из пояса склянку с лекарственным настоем, вырвал зубами пробку и щедро полил рану, тратя почти все содержимое. Дракон взревел, и Тони пришлось лечь на него всем весом, чтобы не позволить ему встать. — Пожалуйста, потерпи, — он поставил склянку возле дракона, наблюдая, как рана затягивается на глазах. Тони вернулся к лицу дракона, посмотрел и слабо улыбнулся, наблюдая, как дракон поводит мощными плечами и спиной, не ощущая боли. Зверь посмотрел на него, поднялся на лапы, выгибая спину — Тони вновь заметил сходство с котами. А потом неожиданно бросился на него, клацая челюстью. Тони едва успел отскочить назад, наткнулся на колонну, и ринулся в правую сторону, туда, где больше места. Дракон не стал ждать, и длинным хвостом ударил по косой, делая подсечку, попав по ноге. Кожа дракона, острее любого ножа, проехалась по коже штанов, а после и по живой плоти, разрезая ее. Тони пошатнулся, упал, и, опершись на уступ колонны, смог подняться на ноги. Дракон замер, рассматривая его, и Старк достал кнут, раскручивая его. Зверь, увидев это, снова кинулся на него, словно молния или пламя, Тони замахнулся на него кнутом, метя в глаз. И опустил руку в последний момент, так что кнут ударил по колонне, оставив огромную борозду на ней. Тони похолодел, подумав, что мог оставить такое на живом существе. Дракон сбил его с ног, и Старк больно ударился головой о колонну, перед глазами поплыло. Дракон дышал ему в лицо жарким и сухим воздухом, словно они были в пустыне, и скалил зубы. Тони поднял лицо к потолку, чтобы не видеть страшные злые глаза с солнцем на крае радужки, и тихонько всхлипнул. Умирать не хотелось, да еще и так глупо — из-за самонадеянности и гордости. Не сразу Тони понял, что на него больше не дышат. Приоткрыв глаза, он увидел, что дракон сидит у его ног, внимательно смотря. Старк выдохнул, привстал на дрожащих локтях и отодвинулся к колонне, пока не оперся на нее спиной. Он тяжело дышал, сердце все не успокаивалось, а колени дрожали едва не сильнее рук. Дракон все так же внимательно смотрел на него, а если быть точнее — на его правую руку, возле которой лежал кнут. Тони сам обратил туда взгляд, коснулся рукояти, на что зверь тут же оскалился, весь подбираясь. Юноша откинул прочь оружие и закрыл глаза руками. Дракон, кажется расслабился, и лег у его ног. Тони всхлипнул раз, другой, а потом зарыдал, не стесняясь вздрагивать всем телом. Нога отчаянно болела, из нее натекла не маленькая лужа крови, на затылке зрела шишка, а перед глазами все еще слегка плясал свет. — Тупица, — всхлипнул Тони. — Решил, что сможешь приручить дикого дракона…безмозглый идиот, — Старк подавился собственным дыханием, хлюпая носом. — Отец прав — я ни на что не гожусь, — утерев глаза пальцами, он заметил, что дракон внимательно смотрит на него. — Что? Что ты еще смотришь? Противно? Мерзко? — Тони судорожно глотнул воздуха. — Никчемный дурак, который даже не смог поднять оружие на того, кто готовился убить его, а теперь еще и слезы на кулак наматывает, — Старк посмотрел на дракона слезящимися глазами. — А я не смог! Вот взял и не смог! Ты не понимаешь, ты зверь, который умеет убивать, который должен убивать, чтобы выжить! Но я нет…я не могу сделать тебе больно! Просто не могу. Слезы вновь покатились по щекам, и Тони, кое-как вытерев их, достал из штанов рубашку, оторвал от нее полоску. Дракон скучающе развернулся, отходя к своему лежбищу, и Старк, пытаясь поглядывать на него, начал перевязывать ногу дрожащими руками. Однако дракон вернулся, обернув хвостом склянку с лекарством, которым Тони лечил его ожог, и, не больно шлепнув его по руке крылом, вылил остаток настоя. Старк всхлипнул, дергая ногой, но зверь нажал ему на колено крылом, как когда сам Тони налег на него, чтобы он не двигался. Рана разом зажила, и юноша, удивленно поглядывая на дракона, подтянул к себе ногу, касаясь своей кожи. Ни рубца, ни шрама. Он снова обратил взгляд на дракона, а тот глядел, склонив голову к плечу, и Тони ясно видел в его глазах добрую насмешку. — Спасибо, — Старк несмело коснулся лба дракона, но тот боднул его руку, и сам подставился под нее, подойдя ближе. Тони погладил его по голове, переходя на шею, и рука почти перестала дрожать. Зверь лег ему на колени, подставляя морду, и тихо замурчал. — Ты точно ящер, а не кот? Дракон фыркнул, а после хлопнул хвостом по металлическому рукаву, дескать, снимай, и Тони послушался. Металл упал на землю возле, и Старк положил обе руки ему на голову, и прижал его к себе, тихонько выдохнув. Страх, наконец, отступил. — Наверное, глупо спрашивать, учитывая, что ты не ответишь, но, — Тони погладил дракона между ушей, по прочной, приятной коже. — У тебя есть имя? Зверь приподнял голову с его колен и ткнулся носом за ухо, вдыхая запах Тони. А потом раздался шелест, словно звук травы во время ветра: — Сэнтессэан, — а после тихий рычащий голос. — Стефан. — Стефан, — кивнул Тони. — Отныне — ты мой.***
Выйти к ужину вовремя не получилось: Стефан ни в какую не желал отпускать от себя новоиспеченного хозяина. Пришлось долго и воодушевленно обещать ему вернуться завтра, и послезавтра, и даже через неделю. Дракон пофыркал, пару раз влажно лизнул щеку и все же встал с ног Тони, сворачиваясь в плотный кубок. Старк в очередной раз поразился, насколько Стефан был похож на кота. В комнату он шел крайне быстрым шагом, а на ужин и вовсе бежал, лишь перед столовой тормозя и пытаясь отдышаться. Стражники открыли перед ним двери, и Тони зашел в комнату, садясь слева от отца, сидящего во главе стола. Ужин шел уже давно, и Говард, очевидно, был удивлен тем, что его сын все же явился. — Ты очень пунктуален, — насмешливо протянул король, приподнимая бровь. — Вылезал из желудка почти час? — Нет, просто с волос пришлось долго отмывать слизь, — фыркнул Тони. — Вылез я быстро. Говард хмыкнул, наколол на вилку кусочек огурца и, покачав столовым прибором, спросил — уже серьезно: — Все прошло удачно? Я собирался отправить за тобой дрессировщиков. — Более чем, — Тони не смог сдержать горделивой улыбки и такого же тона. О начальном инциденте он решил промолчать. — Думаю, завтра я начну упражняться в полете. Мария напротив Тони мягко улыбнулась ему, пряча эту улыбку за бокалом, и Старк улыбнулся ей глазами в ответ. Однако, Говард помрачнел еще больше. Он куда громче, чем положено этикетом, опустил на тарелку вилку, и посмотрел на сына строгим, опасным взглядом. Тони едва смог не съежиться под ним, однако по спине пробежали мурашки. — Энтони, скажу честно, — Говард склонился к нему, возле Тони вновь запахло металлом и кровью. — Я думал, что он поранит тебя, ты успокоишься и спокойно дождешься своего 21-летия. Но ты справился с этим драконом. С диким драконом, — с нажимом сказал король. — Чем не мало удивил меня. Приятно удивил. Но я не могу позволить тебе оседлать его. — Почему? — Тони дернулся, чуть не вскакивая от возмущения, однако взгляд Говарда осадил его. — Он дикий. Дикая, яростная, необузданная, первозданная мощь огня. Если даже ты оседлаешь его, взлетишь, отправишься с ним в лес — как ты можешь гарантировать, что он не взбунтуется, не сожжет наш урожай, селения, не вырвется и не устроит Хаос? И если это произойдет, народный гнев успокоят лишь наши головы на пиках: моя, твоя, Марии. — Он не вырвется! — Тони все же встал. — Он подчинился мне. Мог убить в любой момент в амбаре, но не убил! — Драконы — существа разумные. Живущие за счет жажды крови, но разумные. Он вполне мог подчиниться тебе лишь для того, чтобы убить куда мучительнее позже. — Нет! — Тони тряхнул головой, кудрявые волосы взметнулись в сторону. — Он не жестокий! Он стал таким, потому что так с ним обращались, но если дать ему ласку… — Ласку? Дракону? — Говард встал тоже. — Он меч! Ты будешь целовать сталь, будешь гладить рукоять? Неужели ты настолько идиот?! — Говард! — Мария вцепилась в руку супруга. — Хватит! — Когда я позволил тебе попытаться его приручить, — не обращая внимания на жену, продолжил король. — Я смотрел на тебя, как на наследника. А сейчас я вижу перед собой лишь глупого омегу, который не в состоянии держать себя в узде, почуяв феромоны дракона. Может ты уже и лечь под него успел, раз так веришь в связь наездника и дракона? Что ж ты ее не укрепил?! Тони отшатнулся от его слов, как от пощечины. Пораженным, горьким взглядом он посмотрел на отца, а потом, сжав зубы выплюнул: — Да лучше лечь под дракона, чем под альфу, похожего на тебя. На сей раз Тони пошатнулся действительно от пощечины. Крепкой, сильной, болезненной — не педагогической оплеухи, а действительно яростного удара. Старк почувствовал, как разошлась губа, и по подбородку потекла струйка крови. — Говард, хватит! — Мария буквально дернула мужа на себя. — Прекрати. — Пошел вон, — прорычал Говард. — Чтобы я тебя не видел. Тони развернулся на каблуках и буквально вылетел из столовой, не разбирая, куда он бежит. Запачкав манжету белой шелковой рубашки, которую он наспех переодел в комнате, кровью из разбитой губы, Старк, наконец, остановился, и обнаружил себя стоящим возле амбара. Здесь его будут искать в последнюю очередь, а сейчас ему, как никогда, нужно побыть самому. Уже заходя, в мозгу Тони появилась отчаянная, взбалмошная идея оскорбленной гордости. Сегодня он взлетит. Юноша зашел, отпуская двери, и те с грохотом закрылись. Стефан поднял голову, на сей раз лежа в противоположной от цепей стороне. Глубоко вздохнув запах, дракон весь подобрался, показались клыки. Тони знал, что снадобье больше не скрывает запах омеги, а кровь и вовсе будоражит дракона, но сейчас ему было все равно. Ему нужно было доказать — не отцу — себе, что он не глупый омега. Что он наследник, что он кронпринц, что он достойный. Тони присел перед драконом, уверенно, упрямо смотря ему в глаза. — Я омега. Я знаю, как драконы доказывают свою власть над омегами. Но теперь ты будешь слушаться меня. Несмотря на мою природу. Ты позволишь мне себя оседлать и будешь мне послушен, — Старк рвано выдохнул и положил ладонь на нос Стефана. — Будешь предан и верен мне. И я отвечу тебе тем же. Я буду твоим другом. Никогда не обижу, не причиню тебе боли. А если я не сдержу слово — можешь тут же оставить меня и улететь на волю. Если ты не согласен – просто перегрызи мне глотку, — Тони не думал о том, что предлагает Стефану. Что позволяет дракону сделать. Другой на его месте уже кинулся бы на него, едва почуяв запах. Однако, Стефан долго смотрел ему в глаза, поднялся — красивый, статный, гордый, сосуд огня. Огонь в сосуде. И кивнул, склоняя голову. Старк прижался к его лбу своим, прошептал «спасибо», и ринулся к стойкам с инвентарем. Он подхватил седло и узду, подошел к дракону и ловко оседлал его, а потом посмотрел на узду. Тони отчего-то не хотелось надевать ее на Стефана. Однако, дракон сам подтолкнул его головой и вновь опустил ее. — Я ценю это, — улыбнулся Старк, ловко надевая узду. Он почесал дракона за ушами, подбежал к дверям амбара и широко раскрыл их. — Иди ко мне. Стефан неспешно вышел из помещения, и Тони замер — сейчас дракон мог сделать все, что угодно — взмыть в небо, сжечь замок дотла, схватить самого Тони и унести куда-то далеко, где никто не найдет. Но Стефан лишь наклонился, подставляя под ноги Тони крыло. Старк легко ступил на него, и дракон ловко забросил его себе на спину. Юноша устроился на седле, взял поводья. — Flaum`r. Feainne, — Тони очень плохо знал язык драконов. Никто не считал нужным его учить, а для самостоятельного обучения он был слишком сложен, даже для Старка. Он сказал два слова, несвязанных, произнесенных, скорее всего неправильно. «Полет. Солнце». Лети к Солнцу. Стефан его понял. Он весь зарокотал, довольный, повернул голову к Тони, хитро оглядывая его, и взмыл в небо. В первый момент Старк так вцепился в поводья, что чуть не порезал о них ладони. Порыв ветра ударил по нему, и Старк задрожал от страха, бросив взгляд вниз. За несколько мгновений до земли оказались едва ли не десятки ярдов. — Ava ella un, menne Feainne. Ella amba, — мягко, низко пророкотал Стефан, и Тони с трудом понял, что он сказал. «Не смотри вниз, мое солнце. Смотри наверх». Тони послушно поднял голову вверх, к закатному яркому солнцу. Он знал, что Солнце для драконов — символ, почти божество. Поэтому душу одновременно грело и удивляло, что Стефан именно так и назвал его. Дракон плавно выровнялся, когда они оказались высоко в небе, откуда едва был виден замок. Тони смог успокоится, и теперь мягко вел Стефана, держа поводья. Он потрепал дракона по голове. — Покажи мне, где ты любил бывать раньше. Пока не попал во дворец. Спина Стефана напряглась, на секунду даже закаменела, но после он вновь расслабился, и, взмахнув мощными крыльями, развернулся на Восток. Они летели, кажется, несколько вечностей. Тони с открытым от восхищения ртом смотрел на прекрасное закатное небо, мягкий зефир облаков, шпили гор, мимо которых они пролетали, и дышал незнакомым воздухом со вкусом свободы. Стефан начал опускаться, когда они оказались возле уступа, под которым разбивался о скалы океан. Дракон опустился на землю, и Тони скатился по его крылу, остановился рядом, погладил по шершавой морде. — Здесь очень красиво, — улыбнулся Старк. — Я рад, что ты привел меня сюда. Стефан лег на прохладную землю, и Тони опустился рядом, прижимаясь к дракону, смотря с ним на опускающуюся темноту. В замке их, наверное, уже ищут, или, если заметили, что Старк выпустил дракона, ищут по всем лесам, поселкам и горам. У него никогда не будет свободы — внезапно остро понял Тони. Он всегда будет скован обязанностями, долгом, природой. Но Стефан был свободным, пока его не привезли во дворец. Пока они, люди, не решили, что он должен им служить. На Тони разом свалилась гора несовершенств — они были кровожадными, яростными тварями, желающими власти. Люди — не драконы. И сам Тони тоже. Он пожелал подчинить себе огонь. Старк встал, отцепил от Стефана узду и откинул прочь, то же самое сделал с седлом. — Нет. Ты не должен служить мне или принадлежать мне. Ты свободный. Я не имею права присваивать себе огонь. Стефан поднял на него древние, мудрые глаза, в которых танцевали тысячелетия. — Я уже принадлежу тебе. Это не делает меня подневольным. Тони резко отшатнулся. — Ты…умеешь говорить на всеобщем? — Я же даже представился тебе, — рокочуще рассмеялся Стефан. — Однако, мне тяжело говорить с тобой на твоем языке в такой форме. Не успел Старк ответить, как Стефана окутал плотный белый туман, а когда он рассеялся, перед Тони был красивый, высокий, бледный мужчина. Полностью нагой. Старк покрылся судорожным румянцем и тут же отвернулся. — Ты смущаешься? — мягко посмеялся Стефан — уже не рокочуще, но так же красиво. — Всего лишь не хочу смущать тебя, — Тони сдавленно выдохнул, сглотнув. — У меня нет одежды, а разговаривать с твоей спиной я не хочу. Повернись, Энтони. Старк не любил, когда его называли полным именем. Однако, то, как сказал это Стефан, не оставило юноше и шанса — он подчинился, поднимая глаза на лицо дракона, и не смотря никуда, кроме его красивых, разноцветных глаз. — Ты сказал, что уже принадлежишь мне, — взяв себя в руки, сказал Тони. — Что это значит? — А ты не понимаешь? — улыбнулся Стефан. — Ты — мой. Я — твой. Связь дракона и- — Наездника, — выпалил Тони. — И его омеги, — покачал головой дракон. — Ч…что? — Старк сглотнул. — Но это лишь легенды! — Нет, — Стефан подошел ближе. — Позволь я объясню: драконы, рожденные на воле, живут сотни, тысячи лет, пока не найдут человека, предназначенного им самим Солнцем. Пока не найдут свое собственное Солнце. Но с течением времени, когда люди все больше истребляли диких драконов и выводили новых у себя, эта связь стала легендой. Однако, вот я — последний из диких драконов этого края — нашел тебя, мое солнце. Я понял, что это ты, когда ты только зашел в амбар впервые. Но не хотел верить, что моей судьбой будет жестокий палач, не боящийся причинить боль тому, кто зависит от него. Но когда ты помог мне, когда ты не ударил меня, я… — Стефан завел руку назад, мимолетно коснулся шрамов. — Я понял, что моей судьбой не может быть никто, кроме тебя. Тони ошалело сел на землю, и Стефан сел следом, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. — Мое солнце, что с тобой? — Это…это просто не может быть правдой, — Старк схватился за свою голову, качая ей. — Я понимаю, что это сложно понять и принять, — Стефан мягко обхватил его запястья, поцеловал нежные узоры вен, улыбнулся одними глазами. — Но я не прошу тебя тут же признаваться мне в любви. Я лишь прошу…позволить мне быть рядом. Помогать тебе. Быть с тобой. Тони вгляделся в лицо перед собой. Неуловимо в человеческом красивом лице скользила власть, сила, древность и магия. Он вспомнил, как фантомно на собственной спине жгли чужие раны, как тепло окутывало его, когда Стефан лег ему на колени головой. Старк медленно кивнул. — Я не прогоню тебя никогда, но, если ты сам захочешь, я не стану препятствовать тебе, — он слабо улыбнулся. Стефан весь посветлел, продолжая целовать его руки, пальцы в маленьких шрамах, стертые костяшки, пока Тони не начал дрожать. От холода и от интимности момента. — Ты замерз, — Стефан встал, за спиной раскрылись огромные красные крылья. — Пора возвращаться. В один момент на месте красивого мужчины вновь был дракон. Тони, отпихнув ногой седло и узду, осторожно забрался на спину Стефана. — Лети, Сэнтессэан. Стефан вновь зарокотал — ласково и нежно — и взмыл в небо, позволяя Тони уткнуться себе в шею и отдохнуть от тяжелого дня.***
Возвращаться в замок пришлось почти в полной темноте. Тони не обратил внимание на время полета, однако по ощущениям они пролетели не меньше пары десятков миль. Приземлится Старк решил на поляне возле амбара, надеясь, что людей там будет меньше, чем перед дворцом. И не прогадал: на земле стояли лишь отец, Пегги, Джарвис да парочка солдат. Пегги первая почувствовала сильные удары ветра, расходящиеся от крыльев Стефана, дернула к себе Говарда. — Смотри! Готовьте сетку! Тони моментально вскочил на ноги, закричал: — Никакой сетки! Он спустится сам! Чем ближе становилась земля, тем больше эмоций на лицах, встречающих он видел. Злость, неверие, толика гордости — на лице Говарда; облегчение, материнского гнева — у Пегги; блаженной радости, спокойствия и мягкого осуждения — у Джарвиса. Под их внимательными взглядами Тони опустился на землю, соскочил со спины дракона, мимолетно потрепав его по чешуе, и вышел вперед, складывая руки за спиной и выравнивая спину. Стефан за ним, сложив крылья, сел в уверенную, однако покорную позу. — Где ты, черт возьми, был? — первым спросил Говард, подходя близко-близко. — Мы всю столицу обыскали! — Я объезжал дракона. Мы были на Востоке, возле океана. — Ты не смел так уйти! Просто украсть это животное… — Он не животное. Его зовут Стефан, — Тони посмотрел в глаза отцу. — Он мой дракон, и больше никто, кроме меня его не коснется. — Как ты смеешь, щенок, да я- — Говард, — Пегги подошла, встав сбоку. — Ты обещал, что дракон будет принадлежать Энтони, если он сможет его приручить. Он смог, — она одобрительно посмотрела на крестника, но разом с тем еще и пожурила его. — Король должен держать слово. Иначе, что он за король? Говард громко фыркнул, тряхнул головой, а потом долго, зло посмотрел на Тони. — Один промах — и я прикажу отрезать ему крылья, а потом выкинуть его к чертям. Старк закусил губу, но все же кивнул. Говард был жесток — быть может, этому научило его правление, может быть, он был таким, потому что только так мог держать все в узде. Но это оставалось неизменным. Сколько Тони себя помнил, отец всегда был жестоким. Иногда меньше, иногда больше. Изредка — почти добрым. Король развернулся. — Джарвис, за мной. Эдвин послушно пошел вслед за ним, кинув мягкий прощальный взгляд на Тони. Старк и Пегги остались на поляне. Картер встала напротив крестника, внимательно посмотрела на него, а потом, подняв руку, отвесила легкий подзатыльник. — Был бы ты поменьше, я бы тебя выпорола. Но ты уже взрослый юноша, — Пегги устало выдохнула, приподняла его лицо за подбородок. — О чем ты вообще думал? — Я не думал, — честно признался Тони, смотря в глаза Пегги. — Я просто понял…что, если ничего не сделаю сейчас, не смогу сделать что-то хоть когда-то. Мне нужно было движение…толчок. — Полет, — покачала головой Картер. — Тебе нужен был полет. Ощущение, что ты чего-то стоишь, что контролируешь. Я понимаю. Я сама чувствовала такое. Но, Тони, — она посмотрела прямо в глаза крестника. — Ты мог пострадать. Из-за тебя могли пострадать другие. Тони опустил глаза, судорожно выдохнув. — Я хотел показать, что достоин уважения отца. — Тебе не нужно это показывать или доказывать, — Пегги положила ладонь на плечо Тони и притянула к себе. — Ты не должен нуждаться в чьем-то одобрении. Должен знать себе цену. — И какая же у меня цена? — Тони обнял Картер, поднимая на нее глаза. — Ты бесценный, — улыбнулась Пегги, и Старк улыбнулся в ответ. — Ну нет, не улыбайся мне тут, я все еще злюсь, — женщина мягко отстранилась, и подошла к Стефану. — Он красивый. Сразу видно — пламя, — она осторожно коснулась красной чешуи, и дракон позволил, горделиво выпятившись. — Значит, Стефан. Почему именно так? Тони закусил губу, не решаясь рассказать Пегги обо всем, что узнал сейчас, посмотрел на Стефана и увидел в его глазах одобрение, которым он бы встретил любое решение Старка. — Не знаю. Просто это имя ему походит, — Тони присел перед Стефаном и погладил между ушей, улыбнувшись ему. Пегги хмыкнула, похлопала дракона по крыльям. — Хороший, сильный. На таком летать одно удовольствие, — она погладила Стефана по спине. — Но тебе придется много заниматься с ним. — Я вполне готов к этому, — улыбнувшись шире, проворковал Тони. — И хочу. Картер довольно улыбнулась. — Этот настрой мне нравится. А теперь, лучше, заведи его в амбар, не стоит злить твоего отца еще больше. Тони кивнул, вставая. Стефан поднялся следом за ним, послушно идя рядом, пока они не дошли до амбара. Старк открыл двери, пропуская дракона, зашел следом и довел до его лежанки, опустился на колено рядом. — Доброй ночи. Я приду завтра. Стефан ласково погладил Тони хвостом по щеке. — Сладких снов, солнце. Береги себя.***
К разговорам за спиной следовало привыкнуть уже давно — тогда же, когда учителя ушли из дворца, едва Тони стукнуло 13, потому что уже ничего не могли дать кронпринцу. После сплетни и слухи подкреплялись вечными посиделками Тони у себя в комнате за чертежами оружия, лат, других приспособлений, за изучением тех дисциплин, которые принцу в жизни будут не нужны. Однако, каждая новая сплетня била по Старку чуть сильнее прошлой — он никогда этого не показывал, отшучивался, огрызался, язвил, не позволяя загнать себя в угол, и все же внутри себя Тони съёживался под гнетом постоянных слухов. И все же, за те три месяца, что Старк проводил со Стефаном, ловко справляясь с непростым нравом дракона, слухи вспыхнули с новой силой. И, разумеется, едва ли не каждая вторая гласила о том, что Тони позволил дракону повязать себя, как омегу. При Говарде, Пегги и даже Джарвисе об этом говорили шепотом, но стоило им отойти, как придворные даже не говорили — кричали. Тони присел сбоку от Стефана, взял тряпку из ведра с водой и начал стирать песчаную пыль с его крыльев. Они вернулись с арены, где можно было отработать маневры, всего несколько минут назад, засыпанные песком с головы до ног. Старк с усердием тер чешую под недовольные рыки Стефана. — Спокойно, — Старк фыркнул. Стефан изогнул хвост и попытался легонько шлепнуть Тони, но тот ловко выставил руку, хватая кончик хвоста, игриво дернул. — Спокойно! Ты хочешь потом всю ночь чесаться? Дракон зафырчал, но перестал пытаться убежать от тряпки в руках Тони, сам подставляясь под нее. Старк довольно улыбнулся, похлопав дракона по красному боку. Сзади раздались шепотки, но принц даже не обратил на них внимание, продолжая мыть Стефана. — Он точно не юродивый? Какой нормальный человек будет говорить с драконом? — Он не юродивый. Просто разум его, как и тело, слабы перед драконом. Он ведь не меченный омега. Тони сжал зубы, выкручивая тряпку, начиная работать с двойным усердием. Стефан непонятливо посмотрел на него, повернув голову. — Я не удивлена, что никто до сих пор не посватался к нему, — зашептали чуть громче, чтобы Тони точно услышал. — Он ведь порченный. — Драконья невеста, — согласно ответили. — Он уже родился подобным. Помните, как все дивились, что у короля родился болезненный омега? Теперь ясно, что это его судьба — стать родителем драконьих выблядков. Он ведь от хорошей альфы не понесет. Испорченная почва не даст достойных плодов, пусть даже зерно будет высшего сорта. Тони было семнадцать, однако он не был помолвлен, женихов на смотрины не приглашали, а единственная попытка познакомить его с возможным будущим супругом увенчалась сожженными волосами на голове того самого возможного будущего супруга и почти неделей без возможности сесть для самого Старка. О нраве Тони по замку ходили едва ли не легенды — он не был покорным, слабым, спокойным и мягким — не был таким, каким должны были быть идеальные правильные королевские омеги Тони поднялся, тряхнул волосами, повернулся, внимательно всмотрелся в лица сплетников. Разом стало так обидно, что даже глаза запекло. Он не был виноват в своей природе, как и в своей доброте. Однако за всю жизнь от отца уже наслушался. От собственных поданных — не станет. — Маркиз Ван Дейк, графиня Миньоль, — он улыбнулся, наклоняя голову к плечу. — Счастлив видеть вас во дворце. Придворные поклонились, графиня спрятала хищную улыбку за веером. Старк легко подошел к ним. — Как ваша вотчина, Ваше Сиятельство? Кажется, вам вверили Сайолу? — Да, милостью Его Величества, — улыбнулся маркиз. — Дивный край. — Жаль было бы его лишиться, едва завладев. Вы ведь уже потратили почти триста тысяч ливров на реставрацию Шар-де-Вере. Лицо маркиза медленно сползло некрасивыми мазками, но Тони, не обратив внимания, посмотрел на графиню. — Ваша Светлость, а ваш сын, кажется, оруженосец Ее Благородия генерала Маргарет Картер. Он подает надежду стать прекрасным рыцарем и быть великолепной партией для леди Бренны. А ведь это последняя надежда вашей семьи не обанкротится в ближайшем будущем и остаться во дворце…как будет печально, если он пробудет в рядах оруженосцев еще два года. Ведь столько отец леди Бренны дал ему, чтобы стать рыцарем, иначе помолвка будет расторгнута. Графиня замахала веером активнее, и Тони ехидно улыбнулся. — Мой вам совет, милорд, миледи, не стоит оскорблять тех, кто имеет власть над вашим положением, — он легонько поклонился и развернулся на пятках, возвращаясь к Стефану. Разумеется, он блефовал — такой власти у него не было, а отцу он не стал бы жаловаться. Однако он хорошо врал, и хотел заткнуть за пояс придворных. Тони вновь присел перед Стефаном, продолжая его мыть. Шепот за спиной стал активнее, но глуше и, будто испуганным. Вскоре он и вовсе стал едва не различимым — графиня и маркиз более не оставались возле амбара. Старк закончил с правым крылом и, покачав головой, встал. — Хей, Стеф, осилишь еще один полет? — он улыбнулся. — Отправимся к морю, заодно искупаешься. Дракон согласно кивнул, выпрямился дважды махнул крыльями. Тони ловко запрыгнул ему на спину — Стефан едва-едва помог ему крылом. Старк погладил Стефана по горячей шее, прямо около вены, где под кожей бежало жидкое золото. Воздух ударил по Тони, когда дракон, наконец, поднялся и полетел. Они не спешили, Старк убрал руки с чужой шеи и выровнялся, ловя губами воздух. Лента, и так едва державшая волосы в неуклюжем подобии хвоста, слетела, и мягкие кудри разметались по плечам, стеганули по шее. — Выше, — шепнул Тони. Стефан услышал, сильно взмахнул крыльями, взлетая выше. Старку показалось, что он может коснуться облаков. Солнце играло на чешуе дракона, и Тони, коснулся одной из чешуек губами, словно пытаясь поймать солнечный луч. Они приземлились на безлюдном пляже. Тони уже лежал на спине Стефана, разомлевший под жарким солнцем, а после неспешно скатился на гальку по крылу, погладил мягкий бок. Белый плотный туман почти ласкающим движением коснулся лица Тони, и Стефан устроился рядом, обнимая юношу крылом. — Ты перевоплощаешься каждый раз, когда мы одни, — Старк повернул к Стефану голову, ловя взглядом легкий шелк рубашки: он приучил дракона наколдовывать себе одежду после смены лика. — Тебе не тяжело? — Это тяжело, когда ты только учишься. А я умею это несколько столетий, — Стефан легко повернулся на бок, положил длинные аккуратные пальцы на щеку Тони. — Но моя человеческая кожа куда чувствительнее чешуи. А я хочу тебя чувствовать. Старк улыбнулся, прикрывая глаза, и поддался ближе к ласкающей руке. С ним никогда такого не было — что разом понимаешь, что это — твой человек. Пусть он даже дракон. — Тебя это беспокоит? — вдруг встревоженно спросил Стефан, отнимая руку. — Что беспокоит? — Тони в удивлении открыл глаза. — То, что я дракон. Те люди…их высказывания тебя обидели. Тони резко помрачнел, сел, устраиваясь так, чтобы смотреть на море, лижущее гальку, сложил руки на коленях. — А тебя нет? — Старк посмотрел на дракона через плечо. — Что они не считаются с тобой, что считают оружием, что ты для них даже не животное — вещь? — За мои годы я много чего слышал о себе и о моем племени. Но я никогда бы не стал обращать внимания на досужие сплетни и злые языки. Я слишком ценю себя, — Стефан тронул лопатку Тони кончиками пальцев, но тот дернул плечом, сбрасывая руку. — Мое мнение о самом себе куда важнее. И твое мнение обо мне, — он немного помолчал, рассматривая отвернувшегося принца. — Энтони, я не хотел тебя обидеть. — Я с детства это слышу, — зло выплюнул Тони. — Как у великого Говарда мог родиться омега? Что же будет с нашим королевством? — он скривился. — Кто же женится на нем — ни запаха, ни манер, — Старк схватился за плоский камушек, зло кинул его в море. — Сидит в своей комнате, света белого не видит! Странный, юродивый…порченный, — Тони зарылся рукой во влажную мелкую гальку. — Я должен был к этому привыкнуть, не обращать внимания, но я не могу. Я не выбирал, кем мне рождаться. Плеча Старка коснулись тонкие пальцы, подтянули его поближе, устраивая на своей груди. — Ты самый удивительный человек, которого я видел, — Стефан говорил не громко, но его голос — глубокий, в котором о водопады разбивалось солнце — отдавался в груди, в голове. — Все те, кого я встречал раньше, боялись, ненавидели, презирали, пытались убить или подчинить, причинить боль. Но ты, — он коснулся губами макушки Тони. — Не такой. И те, кто этого не видят — слепые. Он переплел пальцы с пальцами Старка, обнял поперек груди, создавая крыльями кокон вокруг них, охраняя от ветра и брызг. — Я люблю тебя, Энтони. Стефан скользнул кончиками пальцев по пальцам Тони, поцеловал мочку уха, и Старк покрылся мурашками. — Мой рассвет, — он коснулся губами шеи Тони. — Ты поразителен. Я ждал тебя всю жизнь. И я не знаю, что должно случиться, чтобы я разочаровался в тебе. — Ты меня еще даже не знаешь, — слабо воспротивился Тони, млея от ласковых рук. — И это прекрасно. Каждый день, я узнаю что-то новое о тебе, — Стефан провел пальцами по середине ладони Тони, а потом, перехватив за запястье, потянул к губам, коснулся самого центра и сжал руку принца в кулак. — Это поцелуй солнца. Мой поцелуй. Помни о том, что я всегда стою за тобой. Тони обернулся, сел на свои колени, не пытаясь выйти за пределы кокона, обнял Стефана за шею, не разжав сомкнутый кулак. — Спасибо, — Старк положил голову на крепкое плечо, скользнул глазами по едва видимым под шелком шрамам на спине и уткнулся носом в волосы дракона, вдыхая запах — трава, море, ветер и свобода.***
В комнате было чертовски прохладно, но углубившийся в чертежи Тони не обращал на это внимания, пачкая пальцы о почти стершийся грифель. Он разрабатывал доспехи для дракона — такие, чтобы были легкие, прочные и позволяли летать без ограничений. Военные доспехи для драконов были абсолютно неудобные — жесткие, слишком острые, а из-за того, что были еще и из металла, обжигающие каждый раз, когда дракон случайно касался их. Надевать такое на Стефана он бы не стал никогда, однако, судя по разговорам в замке и витавшему напряжению, война была близка, как никогда. Говард ничего не говорил, но Тони знал: на эту войну отец был обязан взять его. Чтобы показать придворным, что он достоин, чтобы показать народу, что их будущий король будет их защищать. И Тони, как бы ни ненавидевший жестокость и войны, не мог не пойти на фронт. А если пойдет он — пойдет и Стефан. И если о безопасности принца будет заботиться парочка доверенных рыцарей, то о безопасности дракона — только Тони. Окно скрипнуло слишком громко, и Старк раздраженно выругался. Поток холодного воздуха ударил по шторе, пробежался по комнате, качнул ткань тонкого халата Тони и его волосы. Подобрав под себя ноги, потерев одну об другую, Старк подул на холодные пальцы, беря новый грифель. На бумаге, наконец, стал прорисовываться цельный доспех, и Тони очень осторожно подцепил ногтем кусочек грифеля, чтобы он не испортил чертеж. — Почему ты еще не спишь? — Черт! — Старк дернулся, пачкая бумагу, и резко обернулся. — Стефан! Что ты тут делаешь? — Тони встал со стула, складывая руки на груди, и поправляя халат. — И как ты сюда попал? Стефан с интересом осмотрел его комнату — камин, много окон, огромные книжные шкафы, заставленный книгами, бумагами и деталями стол, большая кровать с балдахином и канапе посередине комнаты. Прошелся до потухшего камина, коснулся дров и пламя тут же разгорелось. — Через окно, — усмехнулся Стефан. — Это я заметил, — фыркнул Тони. — Но амбар ведь закрывают на ночь. — Но я ведь обнимаю тебя, — дракон хитро улыбнулся и покачал ключами от амбара на пальце. Старк удивленно выдохнул, подходя к Стефану. — Ты хотя бы понимаешь, что было бы, заметь тебя стража?! Стефан пожал плечами. — Я бы пришел к тебе на пять минут позже. — Стефан, это не шутки! Тебя могли заметить! — рассерженно воскликнул Тони. — Можешь покричать еще громче, вдруг стража еще тебя не услышала. Старк задохнулся возмущением, но замолчал, с размаху садясь на стул и ставя ноги на маленькую опору между ножек, чтобы не касаться ими холодного каменного пола. Стефан подошел, присел возле ног Тони, и взял его ступню в свои руки, подул теплым воздухом и начал плавно разминать, согревая. — Почему ты не растопил камин, когда он потух? — с укором спросил дракон. — Ты же задубел. — Я не заметил, — пожал плечами Тони. — Окно поэтому же не закрыл? — с усмешкой осведомился Стефан, беря вторую ногу Старка в свои руки. Тони угукнул, натягивая не греющий халат на пальцы. Стефан неодобрительно посмотрел на это, покачал головой. — Ничего теплее у тебя нет? — Есть…я не думал, что так засижусь, — Тони чихнул, повернув голову к плечу, и хлюпнул носом. — Несчастье, — закатил глаза Стефан, вставая с колен. — Иди к камину, я найду что-то потеплее. Тони что-то несогласно промычал, зевая, прикрыв рот сгибом локтя. — Я в порядке. — Я знаю, что ты в порядке, — кивнул дракон, подходя к большому шкафу. — У тебя нет гардеробной? Я думал, у всех монархов под одежду отдельная комната. — Я не монарх, — Тони все же встал со стула и быстро добежал до камина, присаживаясь на ковер возле. — Да и это не вся одежда, только самое необходимое. Стефан кивнул, копаясь в содержимом шкафа, пока Старк протянул к огню замершие руки и ноги. Чуть приглушенно от дракона раздалось: — Ты часто работаешь так поздно ночью? — Не редко, — пожал плечами Тони, кладя голову на колени, вновь зевая. — Если сильно увлекусь. — И чем интересным ты был занят? — с легкой ухмылкой осведомился Стефан. — Пустяками. — Однако, они тебя увлекли, — Стефан, наконец, вытащил плотный теплый халат, осмотрел его, довольно кивнул и пошел к Тони. — Пустяки часто бывают увлекательными. — К примеру? — Азартные игры, книги, прогулки. Дракон задумчиво покивал, опустился рядом с Тони на ковер и подал халат. Старк распустил пояс своего одеяния, спустил с плеч ткань и быстро повернулся к Стефану, бросая на него чуть смущенный взгляд. — Отвернись, — Стефан послушно отвернулся, вглядываясь в сторону, будто видя что-то интересное на каменной стене. Тони быстро снял халат, надел поданную вещь, кутаясь в рукава. — Все, готово. Стефан вновь повернулся к нему, улыбнулся уголками губ. Тони слабо улыбнулся в ответ, но улыбка у него вышла нервной и явно натянутой: он не мог не думать о грядущей войне. Он боялся — и мог в этом признаться только Стефану. — Тони, что с тобой? — дракон внимательно посмотрел на него, замечая нервозность и смятение. — Что тебя гложет, солнце? Старк опустил голову, кинул взгляд на пламя, находя в нем отголоски образа Стефана, и вновь посмотрел на возлюбленного. — Грядет война. Я буду в ней участвовать. И ты тоже. — Энтони, — Стефан мягко коснулся его плеча, скользнул по задней стороне шеи и вытянул из-под ворота халата волосы. — Я защищу тебя. — Я знаю, — прошептал Тони. — Но как мне защитить тебя? Рука Стефана замерла, словно заледенела, а после он вернул ее к себе на колени. — Мне не нужна защита. — Почему? — Тони непонятливо посмотрел на дракона. — В чем-то люди правы. Драконы и правда рождены для убийств, для завоеваний. И, не смотря на наши родственные души — не для любви. — Не для любви? — Мне не нужна забота или защита. Мне нужно лишь, чтобы ты жил. — И что, не нужна любовь? Мягкие руки? Доброта? Ласковый взгляд? — Тони повернулся к Стефану всем телом. — Пусть ты пробыл у нас не так долго, но тебе успели промыть мозги. Тебе говорили, что ты убийца, оружие. Но это неправда, — Старк судорожно глотнул воздуха, продолжая. — Тебе нужна доброта, забота, любовь и защита. Пусть ты даже не понимаешь этого. — Ты все равно не сможешь меня защитить? — покачал головой Стефан. — Потому что я омега? — Потому что ты человек, — дракон взял Тони за запястье и показал свое. — Ты хрупкое создание. Я могу сломать тебе руку одним неосторожным касанием. Твоя жизнь всегда на острие. Она так быстротечна, а вы, люди, еще и раз за разом сами бежите к смерти…ты не должен меня защищать. — Я и любить тебя не должен, — Тони перехватил руку Стефана, крепко сжимая пальцы на его коже. — Не должен касаться так, не должен целовать, не должен считать тебя человеком. Но я люблю тебя. Я вижу в тебе человека — ты из плоти и крови. И твоя жизнь, пусть и не так быстротечна, все равно на острие. Тебя тоже можно сломать, причинить боль, — Старк поддался ближе. — И поэтому я буду тебя защищать. Стефан покачал головой, коснулся лица Тони ладонью, притянул к себе. — Я не столь хрупок, как ты. — А я не столь хрупок, как ты думаешь. — Я не позволю тебе рисковать собой ради меня, — Стефан прижался своим лбом ко лбу Тони. — Смело с твоей стороны предполагать, что я позволю тебе это, — тихо усмехнулся Старк, поддаваясь ближе и касаясь губами губ Стефана, мягко прихватывая нижнюю. Дракон обнял Тони вокруг талии, притягивая ближе, мягко ответил на поцелуй и слабо провел языком между губ Старка. Принц медленно разомкнул губы, позволяя Стефану скользнуть языком внутрь, провести по ряду ровных зубов, и слабо прикусил чужие уста маленькими клыками. Стефан погладил пальцами нежную щеку, скользнул по коже под глазом, где слабо виднелись мягкие переплеты вен, провел рукой ниже, наматывая на пальцы кончики волос. Тони обнял дракона за плечо, обтянутое шелком, скользнул под ткань, наткнулся на рубец от кнута. Зелье, которым он лечил ожог Стефана, к сожалению, работало только на свежих ранах, поэтому лишить возлюбленного шрамов он не мог. Но Тони мог разделить с ним эту боль и не позволить причинить ему новую. — Inye varnasse sarda, — прошептал Тони. Он занимался языком все больше, желая сделать Стефану приятно. «Я защищу тебя». — Inye melme sarda, — тихо сказал Стефан в ответ, и его голос отдавал теплыми рычащими нотками. «Я люблю тебя».***
Дух над полем стоял тяжелый и липкий, он оседал на коже гарью и пылью. Колонна остановилась, и Говард легко соскочил со своего дракона. Тони последовал следом, и сапоги тут же увязли в грязи, он осмотрелся, поглаживая Стефана по чешуе, пытаясь успокоиться. Повсюду валялись трупы, щиты, мечи, драконы. Никого в живых не осталось. — Это даже не битва, — прошептал Тони. — Это была резня. Говард повернулся к нему, смерил тяжелым, но понимающим взглядом. — Битвы часто превращаются в резню. Привыкай, еще не раз увидишь. Король шагнул вперед. — Посчитайте погибших, соберите латы, мечи и щиты. Квартирмейстеры и счетоводы тут же ступили следом за своим властителем, и Тони взяв Стефана под поводья — Говард заставил надеть их на дракона — шагнул на землю, полную смерти. Старк закусил губу: вокруг поля витало воронье, прямо как в балладах, в телах копались черви, а запах стоял столь отвратительный, когда Тони подошел поближе к трупам, что его чуть не вырвало, пришлось прижать ладонь ко рту и опереться на Стефана. Насколько хуже было дракону, чувствовавшему запахи в сотни раз лучше, Тони боялся и представить. — Я не понимаю…ты ведь отослал сюда почти пять тысяч человек. Как мог никто не выжить? — Тони нагнал отца. — Пять против тридцати. У них не было шансов, — Говард перешагнул через труп, но случайно попал на кость, которая тонко хрустнула под ногой. — Почему ты отправил пять тысяч воинов на верную погибель, если знал, что здесь их будет ждать такая засада? — с ужасом вопросил Тони. — Потому что нам нужно было пройти ущелье, — Говард повернулся к нему. — Сколько тысяч в нашей армии? — Я не понимаю. — Сколько тысяч человек в нашей армии? Отвечай. — Пятьдесят. Сотня наездников, столько же драконов. — Сколько у наших противников? — Тридцать семь. Нет драконов, но есть чародеи. — Почему мы так долго перебирались через ущелье? — Потому что оно узкое. — Сколько мы шли? — Почти месяц, — Тони отвечал механично, слабо понимая, куда ведет Говард. — А сколько времени понадобилось бы армии с чародеями, чтобы добраться до нас? Неделю, может быть две, при плохом раскладе. И они бы настигли нас, — Говард подошел ближе. — Стали бы по обе стороны от скалы и отстреливали бы. Конечно, драконы бы поднялись, наездники стали сражаться. Может быть даже победили, если бы успели убить чародеев. Тысяча. А пятьдесят осталось бы в ущелье, откуда не сбежать, откуда не защититься, — Говард наклонился к одному из тел, сорвал у него с разрезанной груди нашивку, дал в руки Тони. — Что было правильнее для меня, как для правителя? Рисковать всей армией, королевством, тобой, — его взгляд неожиданно странно потеплел. — Или пятью тысячами человек и двадцатью драконами. — Это был отвлекающий маневр…поэтому ты отправил их не через ущелье, а по морю. Говард кивнул, подозвал его ладонью и продолжил идти по полю. Тони подошел к нему. — Я послал на верную смерть пять тысяч людей. Одно из тех тяжелых решений, которые обязан принимать король. Запомни, Тони: милосердие — роскошь, недоступная монархам. Тони осмотрел поле — усеянное воинами, которые не вернутся домой, мечами, брошенными на землю, драконами, родившимися и умершими в неволе — и медленно кивнул, посмотрев на отца, сжимая пальцами в перчатке грязную нашивку с гербом — два крыла, корона и пламя. — Я знаю, что ты справишься с этой ношей. И куда лучше, чем я, — Говард положил руку на плечо Тони, мягко потрепал, снял с ремня фляжку, открыл, отхлебнул и подал сыну. — Пей. Тони взял фляжку, прислонил ко рту и отхлебнул добрый глоток, почти тут же закашлялся. — Что это? — Тони вытер рукой рот. — Виски, — хмыкнул Говард. — Как крепко, — Старк снова закашлялся. — Конечно, это тебе не разбавленная вином водичка, которую ты пьешь на балах. Ладно, — Говард кивнул, отобрал фляжку. — Иди к своему дракону. Найди Пегги, устройся в лагере. Тони вновь кивнул, отошел к Стефану, найдя его у трупа одного из драконов, и в последний раз посмотрел на Говарда, который шел вперед, отхлебывая из фляжки. Впервые Тони перехотелось быть королем. — Стефан, — Старк опустился на одно колено рядом с ярко-синим драконом, чья красивая чешуя была покрыта засохшей кровью. — Я знал ее, — тихо, чтобы никто не услышал сказал дракон. — Ее звали Ваанта. — Откуда ты знал ее? Она родилась в замке. — Иногда драконы убегают, — с тихой усмешкой продолжил Стефан, а потом опустил голову еще ниже, коснулся земли и что-то прошептал. — У драконов есть какие-то обряды погребения? — Тони пробежал ладонью по голове Стефана. — Когда драконы чувствуют, что скоро умрут, они уходят за Драконьи горы. Но так…я не знаю. Но и оставлять так я ее не хочу. Тони снял перчатку, а следом и семейный перстень. — В нем есть остаток первородной магии. Ночью, когда все будут спать, вернись за ней, открой с его помощью портал и…отнеси ее за Драконьи горы, — Тони наклонился, кладя перстень в мешочек на доспехах. — Если хочешь, я могу тебя оставить. — Нет, — покачал головой Стефан. — Мертвым все равно, что мы о них горюем. Живым — нет, — он посмотрел на Старка, пасть растянулась в подобии улыбки. Тони улыбнулся в ответ, осмотрелся и нашел глазами Пегги, которая раздавала поручения о расположении лагеря, подскочил к ней, дождался, когда она закончит. — Мы остановимся здесь? — солдат поклонился ему, и Тони кивнул в ответ. — Немного дальше, может быть, еще парочку километров, я отослала отряд проверить местность, — Пегги посмотрела на него. — Как ты? В первый раз видеть такое тяжело. — Я в порядке, более или менее. Картер тяжело вздохнула, коснулась его плеча и привлекла к себе. — Жаль, что не в моей власти защитить тебя от всего этого ужаса. — Я должен уметь защищать свой народ, Пег…я справлюсь, — Тони слабо улыбнулся. Пегги промолчала, что-то обдумывая, и потом кивнула, растрепав его волосы. — Забываю, какой ты взрослый, — она печально вздохнула. — Лети-ка ты с ними, — генерал показала на отряд, который должен был обустраивать лагерь. Тони вновь кивнул, напоследок сжал пальцы Пегги, и подозвал к себе Стефана. Ему поскорее хотелось уйти как можно дальше от этого поля.***
В шатре было холодно, Тони метался по меховому покрывалу и никак не мог заснуть. В конце концов, он повернулся на бок, положив под голову руку, и уставился на огонек свечи. Стефан зашел к нему где-то с час назад, перед тем, как вновь отправиться на поле битвы. Когда Тони выглянул посмотреть, куда же глядела стража, он увидел, что оба воина, охранявших его шатер, бодрствуют, но словно под гипнозом. Драконья магия. На совете вечером Говард сказал, что следующая битва будет, по данным шпионов о передвижении вражеской армии, через три недели, у границ песчаных равнин, приказал подготовить драконов и готовиться самим. А после того, как все ушли, оставил одного Тони у себя в шатре. Говард долго смотрел на него через стол, а потом заговорил: — Первая битва всегда страшно. Но все будет хорошо. Не отходи далеко от рыцарей, не лезь на рожон. Тони кивнул, тихо вздохнув. — Эта битва, — Говард постучал пальцами по столу. — Может стать последней. Наши морские войска неплохо проредили их ряды, а учитывая количество драконов, — он налил себе вина и выпил почти залпом. — Но даже выигрышные расклады не гарантируют победы. Жертвы неизбежны. И этой жертвой могу стать я. — Как и я, — Тони посмотрел отцу в глаза. — Как и Пегги, Роуди, — он увидел друга мельком, когда заходил в шатер отца. — Верно. Но, — Говард внимательно посмотрел на сына. — Я хочу знать, если я умру — ты поднимешь мой меч и продолжишь войну? Ты будешь защищать королевство? Будешь тем, кем я тебя считаю — хорошим королем? Тони замер, несмело смотря на отца. Тот редко проявлял такое теплое отношение к нему, такую веру. Потом сухие губы Старка разомкнулись. — Я сделаю все, чтобы наше королевство процветало. И если это будет значит закончить войну — я ее закончу. Если продолжить — продолжу, — признался Тони. — Не знаю, смогу ли я быть таким же, как ты, но я…сделаю все, чтобы ты мной гордился. Говард кивнул, посмотрел куда-то мимо него, и тихо сказал. — Иди в шатер. Тебе стоит поспать. Тони поднялся, выходя из тента отца, и посмотрел на него через плечо. Говард вновь отпил вино, поглядывая на карту, скосив глаза. Вздохнув, Старк вышел. Улегшись на спину, Тони посмотрел на потолок тента, натянул одеяло повыше, до груди, и устало вздохнул. Глаза жгло от желания спать, но сон все никак не мог его сморить. — Ты вновь не спишь, — с укором сказал Стефан, заходя в его шатер. — Я замерз, — Тони сел на своей неудобной походной постели. — Как ты? Стефан вздохнул, снял с плеч тяжелый плащ, положил его около груды одежды Тони, следом снял рубашку, оставаясь в мягких штанах — он все еще ходил босиком, не мог привыкнуть к обуви. После подошел ближе, опустился на кровать рядом с Тони и обнял, прижимая к своей горячей груди, а потом чуть потянулся и положил на стол перстень. — Я отнес ее в Драконьи Горы. Нашел место за водопадом — такое красивое…когда туда попадал лунный свет, вся пещерка начинала светиться, — Стефан тихо зашептал Тони на ухо. — Это был ее дом — там родились ее предки. Мой дом. И тогда я подумал: я могу остаться здесь. Отдохнуть, а потом отправится хоть на край мира, больше не носить доспехов, не участвовать в войнах людей. Это были ее мечты — остатки ее магии вверили их мне, — Стефан зарылся носом в волосы Тони, поцеловал за ухом, прихватив кожу губами. — И я понял, что, когда я уйду в Драконьи горы или меня туда отнесут, моя магия вверит небу все мгновения рядом с тобой, — дракон чуть наклонился, прижался лбом ко лбу, обнял ладонями за талию. Тони почувствовал себя настолько значимым в его руках, что почти задрожал. — Мой закатный луч, — Стефан тихо зашептал. — Я хочу забрать тебя отсюда. Чтобы ты не видел этих войн, смертей. Ты — не твой отец. Ты не сможешь отправить на смерть столько людей. Ты милосерден. — Но я родился принцем, — шепнул Тони. — И ты не можешь забрать меня. Как было бы проще, будь я обычным крестьянином. Я бы нашел тебя где-то в пещере или в лесу. И ты бы забрал меня к себе. — Тебе бы хотелось? — прошептал в самые губы Стефан. — Мне отчаянно хочется, — с улыбкой выдохнул Тони. — И однажды ты и правда заберешь меня. Когда я стану старым — ты отнесешь меня в Драконьи горы. И последние свои дни я проведу там, рядом с тобой. Стефан прижал Тони еще ближе к своей груди, обнимая крепче, чем смог бы любой человек. Убаюканный его теплом, Тони заснул.***
Стефан висел над войском, а на его спине сидел Тони, поглядывая на вражескую армию. Чародеи, стоящие по периметру войска, стучали посохами, накладывая щит на своих людей — такую магию могла пробить лишь драконья. И магия не обычного дракона, а дикого. Привалившись к шее Стефана, Старк коснулся пальцами чешуи. — Нам нужно это пробить…но лезть под стрелы не будем, — слабо улыбнулся Тони, пытаясь придать голосу твердости. — Поднимешься повыше, чтобы попасть было тяжело, и полетим к основной массе войска. Стефан выдал слабое согласное рычание, и Тони напоследок прижался к огненно-красной чешуе губами, выпрямляясь. Он посмотрел вниз, туда, где стоял отец. Говард поднял меч, набрал в грудь воздуха. — В атаку! Король тут же запрыгнул на своего дракона, поднимаясь в воздух и ведя свою армию. Вражеская тоже начала движение — несколько первых рядов выпали из-под действия защитного купола, но большая часть все равно осталась под почти непобедимой магией. Тони сжал поводья и кивнул, легонько сжимая бока дракона ногами. Стефан махнул мощными крыльями, поднимаясь выше и выше, так, что обе армии стали казаться лишь небольшим пятнышком. — Ваше Высочество! Нет, не выходите из круга! — крикнул один из рыцарей, сопровождавших его, но Тони не слушал — и вскоре их крики стали неслышны за порывами ветра. — Прямо, Стефан, — Тони схватил подзорную трубу, которую взяв с собой, и посмотрел в нее. — Повернись на три часа и туда. Словно за слоем воды он слышал едва различимые звуки битвы, а когда увидел отблески от защитного купола на подзорной трубе, крепко схватился за поводья. — Вниз. Когда будем достаточно близко для удара, чтобы сломать весь купол — дыхни на них огнем. Стефан вновь рыкнул, махнул крыльями, направляясь вниз, и крепко прижал их к телу. Быстрый ветер сорвал с волос Тони ленту, растрепав их по плечам. Когда они оказались внизу, совсем близко к бою, звуки на секунду оглушили Тони — лязг стали, ржание коней, рычание драконов, стоны и вопли. К Стефану подбежал вооруженный отряд, но дракон откинул их резким порывом воздуха, широко махнув крыльями. — Тони? — почувствовав, насколько слабее стала хватка, спросил Стефан. Старк пару раз моргнул, судорожно вздохнул и кивнул. — Да, я здесь. Давай. Стефан поднялся на пару метров вверх, вдыхая побольше воздуха. Чародеи направили на них свои посохи, но не успели — резко дракон выдохнул на них огонь. Магический щит пошел крупными трещинами и те, кто оказывались под потоком пламени погибали почти мгновенно — или же Тони, от шума собственной крови, не слышал их криков. Когда купол пал, армия Говарда, наконец, смогла начать активную атаку. Воины падали один за одним, но большая часть противников перегруппировала свои силы на Стефана и Тони. — Прижмись ко мне поближе, — рыкнул дракон. — Что ты собираешься делать? — выполнив указанное, спросил принц. — Слегка проредить их ряды. Дракон широко раскрыл острые крылья и копьем кинулся вниз, раскручиваясь, словно штопор. Тони спрятал лицо от него на шее, но все равно чувствовал, как кровь попадает на лицо и волосы. Наконец, они снова взлетели, и Старк выдохнул, глянул вниз. Он думал, что битвы — это не просто кровавая баня, но сейчас увидел все во всей красе. Ничего доблестного — лишь смерть. — Тони! — принц повернулся и увидел Пегги на драконе. — Лети назад, нам нужно еще драконье пламя. Стефан двинулся без указа или просьбы, ловко маневрируя между стрелами и магическими вспышками. Но он не был всемогущим. Тони увидел стрелу, летящую прямо в Стефана всего на пару секунд раньше него, но успел дернуть поводья разворачивая дракона боком, и сам поймал стрелу куда-то в живот. Следующая попала в спину, и Тони, как бы не старался удержаться, упал на влажную от крови землю, ударившись головой. Мир померк перед глазами.***
Просыпаться было больно. Болело все — голова, грудь, живот, спина. Драло сухое горло и глаза. С трудом разлепив веки, Тони посмотрел, где же он — как оказалось, в собственном шатре. Свеча на столе догорала, капая воском на дерево и развернутые чертежи, пока, наконец, фитиль не погас, погружая шатер в полную темноту. Тони почувствовал, что в ногах неожиданно тепло — осторожно поднялся на локтях, подтянулся к спинке кушетки и сел. Даже в темноте можно было заметить огненно-алую чешую головы, которая лежала прямо на ногах Тони. Жмурясь от боли, Старк потянулся к Стефану, кладя ладонь ему на кожу. Живой. Хвала небесам. Стефан почти тут же поднял голову, промаргиваясь. В его глазах моментально огоньками зажглось облегчение, а дрожащий теплый выдох заставил Тони покрыться мурашками. — Тони, — дракон разом принял свой человеческий облик, залез на кушетку и прижал принца к своей груди почти до боли. Тони тут же обнял его за плечи, не обращая внимания на боль в спине и животе. — Ты живой… Слава пламени, ты живой, — зашептал Стефан, отчаянно и суматошно, а потом просто шумно дышал в самое ухо, всхлипывая. Тони погладил дракона по вздрагивающей горячей спине с мелкими вкраплениями чешуи. Тонкая майка впитывала чужие слезы, перемежающиеся словами, которые Старк никак не мог разобрать в сбивчивом потоке. Горячие ладони аккуратно скользнули на спину и живот — на места ран — словно закрывая ото всех. — Спасибо, — Стефан поднял лицо, заплаканное и мягкое, посмотрел на Тони. — Что не бросил меня. Спасибо. Старк вгляделся в глаза напротив — покрасневшие, усталые и облегченные. Он коснулся ладонями щек Стефана, погладил мягкую кожу, стер большим пальцем скатившуюся слезинку. — Я люблю тебя. Прости, что напугал. Стефан опустил голову, словно стыдясь, повернул лицо, накрывая ладони Тони своими, поцеловал каждую в самый центр. — Это я должен просить прощение. Я не смог тебя защитить, хотя обещал. Мне…мне так жаль, я так…так боялся тебя потерять. — Нет, — Тони поднял лицо Стефана, прижимаясь ближе. — Нет, нет, ты не виноват, ты не кольчуга, чтобы меня защищать. Стефан всхлипнул, прижался своим лбом ко лбу Тони, ладони его задрожали еще сильнее, теплые и нежные. Старк мягко переплел их пальцы, опустил вниз, поглаживая пальцами ладони Стефана, рисуя на них драконьи руны. Любовь. Верность. Надежда. — Ты тоже не кольчуга, — зашептал Стефан. — И так глупо подставился. Я же дракон, я выдержал бы эти стрелы. А тебя они едва не убили. Как бы я жил без тебя? — А как я без тебя бы жил? — таким же шепотом прошептал Тони. — Откуда я знал — попадет стрела в броню или тебе в шею…я сделал это раньше, чем подумал. Стефан судорожно поцеловал Тони, и соль на губах разъедалась всепоглощающей любовью. Ладони дракона, сцепленные с ладонями самого Тони, скользнули между ними. Стефан прижал руку Старка к своей груди, тыльной стороной туда, где бьется большое горячее жаркое сердце, а второй рукой прижал Тони к себе за талию. Сердце стучало, казалось Тони, в саму его ладонь, минуя и корсет из ребер, и тонкий шелк кожи, Старк потер пальцами кожу, пахнущую эстрагоньей полынью. Губы разомкнулись, и Стефан, наконец, перестал дрожать, хотя глаза все еще были заплаканные. — Ты что, милый? — улыбнулся Тони. — Такие красивые глаза чуть не выплакал. Стефан потерся носом о ладонь Старка, ответил слабой улыбкой. Скоро они вернутся домой.***
Говард пересадил его со Стефана на коня во время возвращения домой — хотел приглядывать за ним, да и дракону стал доверять еще меньше. Тони морщился, кое-как управляя конем, но пытаясь отцу лишний раз не показывать. Но Говард заметил. — Что я говорил о роли дракона, Тони? — тихо вздохнул Говард. — Он твой меч и твой щит. — Я это помню, — тихо фыркнул Тони. — Просто решил не брать во внимание. Стефан не просто мои меч и щит. Он мой…друг. Мой дракон. Король долго вздохнул, замедлился и подвел коня ближе к коню Тони. — Я…я был неправ, когда говорил, что ты ни на что не способен. Во мне говорил отцовский страх. Но сейчас, — он посмотрел на сына. — Если бы не твоя…ваша со Стефаном молниеносная атака, куда больше наших воинов полегло бы. Это было храбро. И невероятно мудро. Однажды, ты станешь прекрасным королем и полководцем. Но для этого тебе стоит перестать бояться подставлять своего дракона под стрелы. Он куда более живучий, чем ты. Тони промолчал, чуть пришпорив коня, выходя вперед Говарда. Тот не окликнул его, не потянул назад, и принц, погладив, коня по гриве, посмотрел на виднеющиеся шпили родного замка. Встречали их всем двором. Матушка не сдержалась и кинулась к ним — сначала прижала Тони к себе так крепко, что, показалось, хрустнули кости, потом кинулась на шею к супругу, быстро сорвав с его губ поцелуй. На самом деле, он всегда хотел такой любви, как у его родителей — несмотря на все ошибки Говарда, Мария никогда не переставала любить его — но теперь у Тони тоже было такое, что неожиданно сильно грело сердце. За спинами нескольких придворных Старк заметил улыбчивое, спокойное лицо Эдвина, и улыбнулся ему в ответ, осторожно кивнув. А потом раздались рыки — драконов вели в стойла. Всех, кроме драконов Пегги и Говарда — генерал и монаршая семья имели право содержать своих драконов в замке. Чаще всего в подвальных помещениях. Но Тони все решил для себя в один-единый момент. — Отец? — Тони повернулся к Говарду. — Могу я просить об услуге? — Да, Энтони. Ты привел нас к победе, проси, чего хочешь, — улыбнулся Говард. — Пересели Стефана в соседнюю со мной комнату. Я оборудую ее сам. Улыбка с лица Говарда медленно сползла, но присутствие Марии и Пегги не позволили взять свои слова обратно. — Ладно, — вздохнул Говард. — Но учти — я не стану ставить обитателей замка под удар. Всего один инцидент — и он снова отправится в амбар. Тони кивнул, незаметно улыбаясь. Никакого инцидента он не допустит.***
Всего за пару часов Тони смог сделать из нежилого помещения вполне приличную комнату. Он поставил туда стол, несколько стульев, оттоманку, постелил большой ярко-красный ковер, принес книги и свечи. Еще одной кровати он, к сожалению, не нашел, поэтому сделал огромное постельное место из покрывал и подушек возле камина. Чтобы в комнате Стефан мог поместиться даже в своем драконьем обличии, он подвинул абсолютно всю мебель к стенам и окнам. Тони устало присел на стул, тяжело вздыхая. Мебель он таскал самостоятельно, чтобы избежать лишних вопросов, и сейчас страдал от боли в мышцах и ранах от стрел. Он потер ушибленный живот и поднялся, когда услышал лязг цепей. Разумеется, Стефана вели в цепях и через тайные ходы в комнатах — через обычные коридоры дракон бы не прошел. Одна из панелей на стене отъехала в сторону, и из темноты вышли четверо наездников, ведя Стефана за цепь и в наморднике. Дракон выглядел ужасно недовольно, но Тони мягко ему улыбнулся, и взгляд Стефана смягчился. Один из наездников отдал ему цепь, поклонившись, и подал ключ. — Спасибо. Можете идти. Всего за пару мгновений Тони и Стефан остались одни — Старк тут же подскочил, снимая намордник и цепи. — Хотя бы не железные, — выдохнул принц, осмотрев чужую шею. — Как тебе комната? Стефан повел крыльями, осмотрелся и улыбнулся, через пару секунд стоя перед Тони в уже привычном человеческом обличии, на сей раз полностью одетым. — Ты уже какой месяц носишь одни и те же вещи, — покачал головой Старк. — Я подобрал тебе еще несколько одежд. — А мне они нужны? Я думал, что и так хорош, — подмигнул Стефан, усмехнувшись. Тони фыркнул и кинул в него декоративную подушку. — От тебя уже пахнет, дорогой, — смешливо протянул Старк. — От тебя тоже, мой рассвет, — понизил голос Стефан, подходя ближе, коснулся поясницы Тони ладонью и притянул к себе, уткнулся носом за ухом, втягивая воздух. — Апельсин, книги, мята…о, еще что-то, — зашептал дракон, и Тони покрылся крупными мурашками, едва не дрожа под ладонями Стефана. — Не могу понять, что, но мне невероятно нравится. Старк судорожно вздохнул, когда Стефан крепко, тягуче, поцеловал его чуть пониже уха, над воротником, не оставляя следов, но заставляя желать, чтобы он их оставил. Тони скользнул ладонями на лопатки Стефана, погладил выпирающие маленькие края крыльев. Дракон оторвался от чужой шеи, поднял лицо, и его глаза опалили неожиданным огнем. Тони сглотнул, улыбнулся, стараясь не краснеть, и хмыкнул. — А от тебя пахнет, дорогой, грязью и потом. Я прикажу принести сюда бадью. — Бадью? — приподнял бровь Стефан. — Тебя не станут спрашивать? — А что странного? Я хочу помыть тебя от пыли после дороги. — О, так ты будешь меня мыть? — заинтересованно хмыкнул дракон. — Нет, сам справишься, уже взрослый мальчик, — так же хмыкнул Тони, быстро выпархивая из объятий и выходя за дверь. Поцелуй все еще горел на шее.***
Все тело дрожало в агонии. Рубашка прилипла к спине, локоны — ко лбу. Тони, дрожа, пытался зачесать их, но руки не слушались, как и подогнувшиеся в один момент ноги. Он нуждался в Стефане так, как не нуждался в альфе даже в первую свою течку. Все запахи били прямо в голову, отдаваясь тугой болью и пульсацией в висках. Вцепившись зубами в собственную губу, Тони едва слышно застонал. Стефан был рядом, за стеной, Старк чувствовал его запах и знал, что дракон чувствует его. Но Стефан терпел, а Тони гордость и нежелание прогибаться не позволяли позвать его. За четыре года, что они были вместе, это была не первая течка, которую они проводили вот так — порознь. Стефан не хотел спешить, давить, а когда спешить и давить начал сам Тони, пошел в оборону. Стефан считал его ребенком — пусть даже Тони был его омегой, был его возлюбленным. И даже аргумент, что со следующего месяца Тони имеет полное право на престол и связь с драконом, не работали. Новая дрожь пробрала тело от затылка до кончиков пальцев ног, и Тони вцепился ногтями в край стола. — О, дева милосердная, помоги мне, — зашептал Старк, вытирая тыльной стороной руки, выступивший пот. За стеной раздалось рычание — беспомощное и обессиливающее. Стефан чувствовал, каково Тони — а сам Тони чувствовал, что творится с драконом. Очередное рычание, отдавшееся вибрацией по стене, заставило Тони позорно всхлипнуть. В замке не было никого из семьи — они уехали на охоту. И, по правде говоря, Старк был невероятно этому рад: чтобы Говард видел его в таком состоянии…нет. Старк осторожно поднялся, прижался лбом к стене. — Пожалуйста, — прошептал Тони, ломая ногти о камень, царапая его. — Стефан, пожалуйста. На секунду стало тихо-тихо. А потом, спустя всего одну вечность, раздался хлопок дверью, потом ключ заскрипел в замочной скважине собственной двери Тони. Стефан буквально влетел в комнату, вновь закрыл ее на ключ, оставляя в замке, и подбежал к Тони, ловя в свои объятия. Он уткнулся носом во влажную шею, дыша глубоко и спокойно. Совсем не то сорванное дыхание, что вырывалось из самого Тони. — Стеф, — Старк схватился за чужие плечи, подрагивая. — Стефан, пожалуйста. — Я не могу, — зашептал Стефан, но все равно не выпускал его из объятий. — Это хочет тело, не ты. — Это хочу я, — Тони прижал ладони к щекам Стефана, заставил смотреть на себя. — Я хочу этого уже четыре года. Я твой. Стефан подхватил его на руки, и Старк обнял его ногами за пояс, прижимаясь дрожащим телом к его, сильному и надежному. Тони начал судорожно покрывать поцелуями красивое, почти мраморное лицо Стефана, ловя его тихие вздохи. Балдахин качнулся, зацепился за пуговицу рубашки Старка, и Тони судорожно дернул его, не желая ждать ни секунды. Стефан перехватил его руку, опустил на постель, быстро распутал конец балдахина, и склонился над возлюбленным. Старк покрылся ярким румянцем — взгляд, обращенный на него, был жадным, властным, но невероятно нежным. И необходимый настолько, что казалось, закрой Стефан глаза, Тони задохнется. Одним движением, дракон перекатился вместе с Тони, устраивая его на своих коленях. Старк схватил Стефана за плечи, прижимаясь к его сухим тонким губам своими — влажными и покрасневшими. Они целовались и целовались, пока Стефан не отстранился всего на несколько сантиметров, и шепнул: — Ты уверен? Ты же…тебе же еще в брак вступать, — в его спокойном, нежном голосе скользила боль. — Стефан, — Тони положил ладонь на затылок Стефана, накручивая его волосы на пальцы. — Я не стану вступать в брак. Я что-нибудь придумаю, обещаю, — он снова судорожно поцеловал дракона, слабо ударяясь зубами о зубы в спешке. — Я люблю тебя. Ладони Тони скользнули на завязки рубашки Стефана, наскоро развязывая, почти вырывая их. Пальцы Стефана же пробежались по позвонкам, нажали на мягкий изгиб поясницы. Запах — теперь ни один из них не различал, где начинается и заканчивается чужой — наполнил легкие так же быстро, как сухие листья занимаются огнем, как в летний день занимается заревом небо. Распахнув воротник рубашки, Тони уткнулся носом в ключицы Стефана, глубоко дыша, и от каждого глотка воздуха, заполненного огнем, эстрагоньей полынью и свободой, его тело прошибало короткой дрожью. Жар течки, наконец, немного отпустил его, и теперь Тони мог просто посидеть вот так: в надежных руках, сам держа в ладонях весь свой мир. Стефан провел губами по горлу, адамову яблоку, свернул к уху, целуя чуть ниже. Влажные, долгие, трепетные — столь необходимые поцелуи — заставляли слабо ерзать, хвататься за плечи Стефана. — Я понял, — зашептал вдруг он. — Тот новый виток запаха…это огонь. Мой огонь. Голос был полон радости, исполнившийся надежды, а еще он немного дрожал. — Стефан? — с удивлением спросил Тони, поднимая лицо Стефана. — Что с тобой? — Четыре года я ждал…а все это время оно уже было, — дракон рассмеялся. — Я ждал, когда твое тело примет меня. Твой запах перебирает аромат моего огня. Поэтому я не хотел проводить с тобой течки — боялся, что помешаю твоему телу самостоятельно принять нашу связь. А оказывается, — Стефан покачал головой, резко поддался вперед, роняя Тони на кровать. Теперь руки Стефана были везде — снимали одежду, гладили спину, очерчивали карту родинок на спине — и в один момент, Тони оказался обнаженным перед таким же обнаженным Стефаном. Старк не мог понять, как и когда возлюбленный успел все это. Зато понимал его взгляд — жаркий, бесстыдный и влюбленный. Тони под его взглядом задрожал. Стефан наклонился, поцеловал аккуратные округлые колени, подхватил ладонями под ними и развел, ослабевшие. Подхватив обе ноги Тони под лодыжками, он прижался к сводам стоп губами, закинул себе на плечи. Старк схватил ладони Стефана, потянул к себе его, ловя губами его губы. Он мягко углубил поцелуй, скользя языком по чужим губам, позволяя устроиться на себе необходимой тяжестью. Рука Тони зарылась в волосы Стефана, держа под затылком, мягко поглаживая пальцами, не отпуская его от себя ни на миг. Стефан слабо боднул Тони в лоб, улыбнулся, даже не отстранившись от его губ, провел от сгиба колена к внутренней стороне бедра, скользнул меж ягодиц. Там все было горячее, жаркое и влажное, мышцы расслабленные, податливые. Покружив пальцами вокруг ануса, размазывая вязкую смазку, дракон улыбнулся, ловя смущенный, почти стыдливый взгляд Тони. — Не бойся, — Стефан наклонился, поцеловал — долго и глубоко, воруя дыхание. — Я люблю тебя. — Я не боюсь, — с улыбкой покачал головой Тони. — Просто твой взгляд… — Обращен на единственно нужного мне человека, — улыбнулся Стефан. — А ты разве не знал — драконы жадные и алчные, оберегают свои сокровища ревниво и яростно? — усмехнулся он. — Знал, — Тони облизал губы. — Из сказок. А из других книг, что драконы неумолимые, ненасытные и страстные, — он сглотнул, когда заметил, как потяжелел взгляд Стефана, но все равно продолжил. — И имеют своих омег по три раза за ночь. — По пять, — зарычав, поправил Стефан. Воздух встал в горле у Тони, когда дракон поднес ладонь к лицу, облизал свои пальцы раздвоенным языком, смотря прямо в глаза Старка. А потом воздух весь выбился стоном, когда Стефан скользнул в него одним пальцем. Тони показалось, что течка полностью отступила несколько минут назад, оставляя его разум целым и трезвым, но стоило Стефану начать источать более тяжелый и терпкий аромат, как рассудок совершил предательский кульбит, и тело охватило даже не пламя — чертов драконий огонь. Стефан наклонился, накрывая возлюбленного своим телом, не давая метаться по постели. Руки Тони схватились за одеяло, натягивая его, а ноги, лежавшие на плечах Стефана, задрожали. — Возьми меня, возьми, пожалуйста, — заскулил Тони, не думая о возможной боли или травмах. — Ты нужен мне, Стефан, пожалуйста. — Тшш, — Стефан поцеловал каждое веко, осыпал нежными касаниями шею, влажно провел от ключицы до соска, приоткрыл рот и втянул во внутрь, в жар. Тони застонал, выгнулся, едва касаясь лопатками кровати, крепко прижал к себе ногами. Палец внутри провернулся, к нему добавился второй, и Стефан аккуратно развел их внутри Тони, лаская влажный, покрасневший анус. Смазка начала капать на постель и на руку Стефана, а Тони — то ли лишенный воли любовью своего альфы, то ли сил его ласками — мог только покорно лежать, поскуливая, и поддаваться бедрами к руке Стефана, стелясь к пальцам внутри. Пот скопился у висков, путаясь в кудрявых волосах, а в яремной впадине скопилось немного влаги. Стефан наклонился, не прекращая смотреть или двигать ладонью, опустил лицо к шее Тони и принялся вылизывать — долго, шершаво и влажно, раздражая зацелованные губы о соль. Пальцы внутри все двигались — вовнутрь, наружу, провернуть, потереть стенки, упереться в простату — и Тони слабо поддавался назад, пытаясь выбить себе отсрочку от острого удовольствия. Преодолев слабость в теле, Старк скрестил ноги на плечах Стефана, зарылся в его волосы и потянул наверх, сбито дыша в поцелуй. Язык дракона скользнул по небу, по зубам — он враз перехватил первенство, и Тони, кажется, впервые в жизни не боялся быть самим собой, не боялся стать покорным хоть на минуту — прошелся по искусанным губам, а потом приластился к уголку рта, даже не целуя, а просто вылизывая. Стефан повел пальцами, плавно вошел третьим, и Тони прострелило — от крестца до затылка, словно молния ударила — он свел дрожащие бедра, зажав меж коленями Стефана. Тот рассмеялся, приподнял голову, поцеловал икру, потом выше, к впадинке под коленом, потерся носом, лизнул — быстро и тонко. А следом его рука скользнула к ягодице, приподняла Тони чуть выше, заставив упереться в постель лопатками и локтями, язык Стефана, его губы, отправились вслед за рукой, и Старк даже подумать не успел о том, что будет делать его возлюбленный, как застонал от влажного прикосновения языка у пульсирующего ануса, прямо между пальцев самого Стефана. Простыня милосердно впитала его слезы. Тони повернул голову набок, с глаз текла непрошенная влага, и у него не было даже доли самообладания — им обладал Стефан. В этот момент и во все последующие. Бедра дрожали, поддерживаемые ладонями Стефана, пальцы на ногах подгибались, а под ягодицами было мокро — и Тони задыхался от смущения и любви, когда думал, что это не только его смазка, но и чужая слюна. — Сте-, — подавившись стоном от очередного движения юркого языка, Тони задохнулся. Грудь горела, а тело нуждалось хотя бы в секунде передышки. — Стефан, не надо, — жалобно проскулил Старк. Стефан скользнул одной рукой под поясницу Тони, придержал, снимая напряжение, но ласки не прекратил — враз их стало слишком много. Пальцы толкались, терли, массировали простату, а язык ластился меж ними, у самого покрасневшего края, обводя раз за разом. Удовольствие застилало разум, глаза закатывались, обнажая белок, и Тони захныкал, содрогаясь в оргазменной дрожи. Мышцы сомкнулись вокруг пальцев Стефана, захват бедер закаменел, и дракон, бережно опустив Тони на кровать, мерно водил по животу, окрашенному следами удовольствия, кончиками пальцев, покорно ожидая, когда возлюбленный придет в себя. Тони думал, что не сможет. Разом всего стало слишком много — много удовольствия, много любви, много себя самого в своем же теле — и слишком мало в тот же час. Но спустя пару минут, пока Стефан осыпал его сухими, быстрыми поцелуями, пелена с разума спала, вернув почти трезвый рассудок. В раз стало стыдно — и за собственную несдержанность, нужду, и за то, что оставил Стефана без удовольствия. Тони разжал руку, до побелевших костяшек вцепившуюся в простыню — та прострелила короткой болью — и, привстав, повел вниз, меж ног Стефана. Дракон сначала попытался поймать его руку, но, когда Тони наткнулся пальцами на влажную твердую головку, застонал, обнял за талию, позволяя себе прижаться к Тони, и придерживал, не давая упасть спиной на кровать. Старк не знал, как нравится Стефану, что ему хочется, но самому ему хотелось ответить, подарить хоть каплю того же, что испытал пару минут назад. Собрать пальцами вязкий предэякулят, обвести головку, скользнуть большим влажным пальцем под нее, потереть чувствительное место костяшкой, а потом обхватить рукой ствол, и неспешно вести вверх-вниз — это оказалось неожиданно легко, особенно когда Стефан уронил голову на плечо Тони и застонал, его руки на талии сжались сильнее, а дыхание, наконец, стало неровным. Тони делал так же, как и себе все эти четыре года, когда за стенкой твой альфа, который бережет тебя. Ладони вдруг стало слишком сухо скользить, и Тони, слабо думая, что он делает, поднес ее ко рту, влажно лизнул — саму ладонь, пальцы, между по перепонкам -, Стефан застонал громче, увидев это, приподнял лицо, наблюдая, а потом поддался вперед, лизнув по коже, снова и снова, пока не попал языком на язык Тони и не втянул его в поцелуй — на сей раз жаркий, бесстыдный и очень напористый. Стефан бесстыдно вылизывал рот Тони, жадно воруя каждую толику дыхания — а сам Старк опустил мокрую ладонь, вновь накрывая ей член Стефана, на сей раз двигая быстро, проворачивая кулак и щекоча мошонку, когда был в самом низу. Стефан открыто застонал в поцелуй, начал бесстыдно толкаться в ладонь, а потом весь замер, выгнулся, перестав отвечать на поцелуй, уронил голову на грудь Тони и громко всхлипнул, почти заскулил. Старк слабо улыбнулся, чувствуя, как в его ладонь изливается Стефан — так же, как и он, дрожа, не скрывая своих звуков. В один момент смущение отступило на второй план — первый заняла любовь. Дракон замер, тяжело и сухо дыша на грудь Тони, потом приподнял лицо, вгляделся в глаза. — Я хочу овладеть тобой. Ты позволишь? Стефан не ставил его перед фактом. Стефан давал ему выбор — об этом никогда не говорили его учителя. Что у него может быть выбор. — Да, — прошептал Тони. — Да, я хочу. Его снова поцеловали, прижав к себе. Оторвавшись, Стефан шепнул на самое ухо. — В следующий раз ты возьмешь меня, — он прихватил зубами мочку и потянул к себе, а потом обхватил губами чуть пососав. — Но, — Тони непонятливо изломил брови. — Ты же альфа. — И что? — Стефан приподнял бровь. — Ты не должен ложиться под меня. Стефан смешливо фыркнул, обнял Тони, подняв его лицо за подбородок. — Наша природа не определяет нас. В любви нет «должен» и «обязан». Есть лишь чувства и желания — я хочу быть твоим. Хочу, чтобы ты был моим. Хочу брать тебя и хочу отдаваться тебе, — он улыбнулся, ловя неуверенную улыбку Тони. — Или ты не хочешь? Неожиданное видение опалило Тони — Стефан с разведенными коленями, с тяжело вздымающейся грудью и его несдержанные стоны. — Хочу, — сглотнул Старк. — Но сейчас я хочу, чтобы ты меня трахнул. Стефан приподнял брови, хищно улыбаясь. — Какой грязный лексикон, Ваше Высочество. Похоже мне пора заняться вашим воспитанием. Перед глазами резко оказалось покрывало, а на спине появилась тяжесть горячего тела. Ладони Стефана развели бедра Тони, поглаживая нежную кожу. Шея и плечи горели от поцелуев, и Старк весь подался к этим касаниям, прогибаясь и отставляя бедра. Пальцы скользнули по вновь затвердевшему члену, потерли чуть засохшую сперму, снимая пленочку ногтем, а потом сжались вокруг ствола, быстро двигаясь. Тони сдавленно охнул в одеяло, подтаскивая его к себе, пытаясь хоть немного заглушить себя. — Пожалуйста, — Стефан прижался щекой к щеке Тони. — Дай мне тебя услышать. Старк сглотнул, но все же отпустил одеяло, снова расправив его. Стефан в благодарность помассировал мошонку, и Тони почувствовав, как снова меж бедер становиться вязко и влажно. После первого оргазма жар течки превратился в мягкое тепло внизу живота, и это было куда приятнее — теперь каждое касание Тони чувствовал так же четко, как самого себя. Два пальца вошли в него одновременно — Старк тихо всхлипнул, вздернул бедра выше, опуская голову, уткнувшись лбом в сложенную перед собой руку. Стефан ласкал его, неспешно и настойчиво, целуя каждый сантиметр взмокшей кожи: от затылка до плеча, к лопатке, сместиться вправо, влажно поцеловать линию позвоночника. Почти вынув пальцы из Тони, Стефан вогнал обратно сразу три, утыкаясь кончиками в простату. Колени разъехались, Старк прижался бедрами к простыням. — Тони? — мягко позвал Стефан. — Ты в порядке, Энтони? — Да, — глухо выдохнул Старк. — Дай мне пару секунд. Стефан кивнул, и Тони сам слабо перебрал коленями, вновь поднимая бедра. Пальцы еще немного поласкали его, а потом ладони прихватили Тони за бока. — Я хочу видеть твое лицо. Пожалуйста. Тони кивнул, поднимаясь на колени и откидываясь на Стефана спиной. Дракон мягко развернул его, чуть подтолкнул к изголовью и опустил на подушку, вторую подложил под бедра Тони. Разведя колени, Тони ласково, горячо улыбнулся, разводя руки для объятий. Стефан тут же опустился на него, погладил до бедра до плеча, а потом скользнув к затылку, придержал, заставляя смотреть себе в глаза, придержал член у основания и вошел. Старк подавился вздохом, схватился за плечи Стефана, вонзая ногти в его плечи. Такой же восторг отразился на лице Стефана — он задрожал, сглотнув, тихо застонал, утыкаясь во влажную шею. Он мягко прихватил кожу губами, оставляя поцелуи и следы, но там, где можно спрятать. Он не предлагал поставить Тони метку, прятал клыки за губами. — Давай, — улыбнулся Тони. — Я хочу твою метку. — Уверен? — с нежностью и беспокойством спросил Стефан. — Да, — Тони убрал рукой волосы с шеи и повернул голову, подставляя нежное местечко. Дракон наклонился, вылизывая кожу, целуя, так долго, что Тони не знал — прошла ли минута или уже целый день. В один момент Стефан впился в него клыками — быстро, крепко, больно и необходимо. Но Тони даже не дернулся — наоборот, зарылся в волосы Стефана и вжал его лицо в свою шею. С тихим стоном Стефан оторвался от кожи, вновь показался перед лицом Тони — его губы были чуть покрасневшие от капелек крови, выступивших на шее, и выглядел он до того хорошеньким, что Старк потянул его к себе почти грубо, целуя, настойчиво упираясь губами в губы. Стефан прихватил Тони за бедра, приподнял и толкнулся, отвечая на поцелуй. Тони ожидал…силы от Стефана. Страсти, жадности, почти алчности. И в какой-то момент он, смотря прямо в глаза Тони, толчками поднимая его все выше и выше, схватился за раму кровати и раскрошил ее, упав на Тони. Пока дракон не стал извиняться или оправдываться, Тони обхватил ногами его талию, обняв за плечи, придержав за затылок, притянул к себе. Стефан оперся на локти у лица Тони, смотря своими внимательными красивыми глазами в глаза, ища искорки удовольствия. Старк поддался на очередной сильный толчок бедрами, начиная подрагивать. Стефан погладил щеку Тони пальцами, потом опустил голову еще ниже и зашептал, ускоряясь, вбиваясь почти грубо. — Солнце мое…рассветный луч…зарево, — шепот был сбивчивый, с трудом различимый. — Мeleth…meluе…іndis. Из всего потока слов, которые Стефан шептал на своем языке, все еще двигаясь, каждым движением доводя Тони до края Вселенной, Старк смог разобрать лишь три — любимый, сладкий и невеста. Он повернул голову, прихватил ухо Стефана и прошептал. — Mo daer, — «мой жених». Стефан застонал, ускоряясь до шлепков плоти о плоть, всхлипнул, почувствовав, как Тони сжался и задрожал, кончая, и кончил следом, едва успев выйти. Он почти рухнул на Тони, а когда попытался скатиться, Старк никуда не пустил его. — Я люблю тебя, — Тони улыбнулся. — Я люблю тебя, я так люблю тебя. Стефан улыбнулся шире, положил голову на грудь Тони и поцеловал место, где билось сердце. — Я люблю тебя.***
На кануне двадцать первого дня рождения Тони, Говард зашел к нему. Принц сидел за столом, перед ним были разложены книги и свитки, свечи медленно догорали, а под столом, свернувшись, словно кот, прямо на ногах Тони, лежал дракон. — Тони, — позвал Говард. Тони поднял глаза, мимолетно улыбнулся, закрыл книгу. — Отец. Говард прошелся по комнате, стал у окна, рассматривая вечернее весеннее небо. — Готов к завтрашнему дню? — улыбнулся король. — Наконец, станешь полноправным наездником, получишь связь со Стефаном. Дракон при упоминании своего имени приподнял голову, медленно моргнул, потом снова лег на ступни Тони. Сам принц вздохнул, прикрыл глаза. — Я рад, но…не вижу смысла в стольких церемониях. — Традиции, — хмыкнул Говард. — Мария попросила меня обсудить с тобой женихов, — словно между прочим произнес король. Тони тут же поднял голову, посмотрел на него нечитаемым взглядом, дыхание стало поверхностным. — Но я хочу обсудить с тобой политику, — Говард подошел к оттоманке, опустился на нее с размаху. — И часто она связана с браками. — Ты нашел мне жениха? — сиплым голосом спросил Тони. — Я нашел тебе консорта. Послушай, — Говард наклонился вперед, положил руки на колени. — Тебе не нужно вступать в брак завтра. Но слушай — есть время для битв, есть для созидания. Мы навоевались. И сейчас должны созидать. — Ты говорил, что я женюсь после вступления в наследство, — Тони опустил руку вниз, погладил Стефана по голове, пытаясь успокоить себя и его. — И продолжаю это говорить. Но это не значит, что тебе не нужно готовиться. Завтра приедет кронпринц Стеофии. Побудет на церемонии. Пообщайся с ним, присмотрись. Он весьма неплох. И будет полезен тебе. — Будет полезен мне? Ты таким образом говоришь, что меня не примет собственный народ? — фыркнул Тони. — Таким образом я говорю, что тебе будет легче править рука об руку с альфой, но, когда основная власть будет в твоих руках. — Мне будет легче править? — приподнял бровь Тони. — Или тебе легче передать мне престол, зная, что рано или поздно я понесу и отдам своему супругу свое королевство, пока буду нянчиться с ребенком. Говард замолчал, посмотрел Тони в глаза, и произнес без запинки. — Да. Мне будет легче, когда я буду знать, что у тебя будет какая-никакая защита. Что ты не будешь одинок — благодаря своему ребенку. Тебе будет кому дарить свою любовь. — У тебя есть ребенок, — зашипел Тони. — Но ты никогда не дарил мне любви. Говард встал, коснулся плеча сына и мягко потрепал. — Я люблю тебя, пусть не говорю этого. Ты — лучшее, что я оставил после себя. Мое лучшее наследие. Тони поднял глаза, устанавливая зрительный контакт. — Ты относился ко мне, как к наследию, как к королевству, которое нужно держать в ежовых рукавицах. Я хотел быть просто твоим сыном. Рука на плече ослабла, и Говард отступил, спрятал обе ладони за спиной. — Не сиди допоздна. Завтра важный день, — король поспешно вышел из комнаты, оставляя Тони одного. Старк зарылся в собственные волосы ладонью, начиная слабо раскачиваться на стуле, из глаз потекли тонкие ленты слез. Стефан поднялся на колени, принял свою человеческую форму, мягко стер слезы у нижнего века. — Не плачь, солнце, — он приподнялся повыше, коснулся острым носом носа Тони. — Мы знали, что так будет. Я смогу это пережить. — Что насчет меня? — глухо пробормотал Тони. — Я не смогу. Я не смогу возлечь с другим альфой, я не хочу, я не могу, — он судорожно глотнул воздуха. Стефан обнял Тони за спину, прижал к себе, позволяя заплакать себе в шею. — Мой рассвет, послушай, — зашептал дракон. — Я всегда буду рядом. Будешь ты с альфой или один, с детьми или бездетный, я буду рядом. Что бы не случилось. Мы пройдем это вместе. Тони крепко обнял Стефана за шею, вжимаясь в него, пачкая кожу слезами. Он не хотел проходить это, но знал, что придется. Что вступит в брак — если не с этим кронпринцем, так с другим -, что родит наследника престола. И раньше его это почти не беспокоило — но теперь, когда Стефан был с ним, был его, когда они принадлежали друг другу, как можно было лечь под другого? Собственное обещание что-то придумать вдруг стало брошенными на ветер словами, словно Тони просто врал, чтобы достичь своего. Но он верил в это — самонадеянно, глупо и отчаянно. — Прости, — Тони поднял голову. — Я не должен был просить тебя ставить мне метку…не должен был просить разделить со мной ложе…я не имел права присваивать тебя себе. Так бы ты хотя бы уйти смог. — Нет. Я уже принадлежал тебе, — Стефан мягко улыбнулся. — И никогда бы тебя не бросил, пусть даже ни разу бы не лег с тобой. Я люблю тебя. Тони вновь уронил голову на плечо Стефана, заплакав еще пуще. Что, черт возьми, могло быть хуже, чем принадлежать другому, когда уже принадлежишь любимому.***
Вокруг храма Астарт — богини вечного пламени, драконов и солнца — собрался весь двор. Огромные очаги, стоящие на колонах, зажгли, как только встало солнце. Вокруг них плясали танцоры в ярких нарядах — синие, красные, зеленые, желтые — и двое в белом и черном. Астарт и Вирад — бог луны, воды и звезд. Они олицетворяли собой два начала — жизнь и смерть, любовь и ненависть, альфу и омегу. Когда Тони ступил босыми ногами на горячий песок, жрецы ударили в бубны. Двор наполнили звуки ударов и легких звоночков. Белая мантия с огненными узорами закрывала абсолютно все тело, чтобы видеть хоть что-то из-под капюшона, Тони опустил голову вниз. На ступенях храма, весь в ленточках и звоночках, сидел Стефан. Пока Тони шел, под взглядами сотен, к стенам храма, он мог думать лишь о том, что не хочет всего этого. Не хочет королевства, не хочет престола — хочет прямо сейчас подбежать к Стефану, взлететь вместе с ним и улететь — за Драконьи горы. Но он не мог: слишком сильно он любил мать, Пегги и Джарвиса, и слишком большую ответственность за свой народ нес на своих плечах. Ступив на холодный гладкий камень ступень храма, Тони медленно скинул капюшон. Главная жрица подошла к нему, коснулась ладони и начертила на руке руну, которая почти тут же начала обжигать. Двери храма открылись, жрицы выстроились в две линии по обоим сторонам лестницы, и как только Тони поднялся на вторую ступеньку, служители начали тихо напевать давнюю песню. Следом за Тони поднимался Стефан, и когда за ними закрылись двери, быстро коснулся руки Старка носом. Второй главный жрец ждал их в огромном зале, весь нижний ярус которого был двумя бассейнами, заполненными лунной и солнечной водой — окунувшись в оба вместе с со своим драконом и окунув руки в святой огонь Астарт, они связывали свои души на века. Тони спустил халат с тела возле первого бассейна с луной водой. Шелк скользнул с обнаженного тела, волосы коснулись плеч. Вода омывала тело, ступени были скользкие, и Тони шагал медленно, осторожно, боясь соскользнуть. Стефан подставился под руку, помогал ему спуститься вниз. Вдвоем, они опустились с головой, и дошли до противоположного края бассейна, медленно поднялись. Жрец подошел к очагу между бассейнами, взял руку Тони, подтащил Стефана ближе, взял его лапу и опустил разом в пламя. Стефан и не моргнул, а Тони застонал, сжав зубы на губе так, что несколько капель крови упали на подбородок. Жрец отпустил их и кивнул. Вновь опираясь на Стефана, Тони зашел в солнечную воду. Вода окутала их, успокоила боль, и, вновь окунувшись, они вышли. Поданный халат на мокрое тело надеть с обожжённой рукой было тяжело, и Стефан мягко придержал его зубами, помогая. Тони не чувствовал, чтобы что-то изменились, пока они не вышли из храма. Разом, в него ударили все эмоции и чувства Стефана — чтобы в раз они стали одним целым. Теперь все выглядело ярче, словно до этого он видел все сквозь замутненную линзу. Он видел глазами Стефана, дышал его грудью, был им — и в тоже время собой. И это ударило неожиданно сильно. Если все наездники чувствуют такое со своими драконами, если Говард чувствует такое — как они — как он — могли быть такими жестокими к ним. Как могли просто пользоваться ими. Тони твердо решил, что, когда станет королем, он это изменит. Люди, ожидавшие их, взорвались аплодисментами. Говард с гордым видом стоял возле растроганной Марии, Джарвис незаметно улыбался, а Пегги одобрительно кивнула ему. И от этого тоже стало больно — и неожиданно зло — как могли они чувствовать все это, но быть такими. Почему они считали живых существ своими вещами. Дальше Тони все помнил будто в тумане. Его отвели в комнату, переодели, провели на прием. Стефан, как и остальные драконы, сидел на привязи в конце зала. Обожжённую руку Джарвис успел перевязать в коридоре, и Тони, вцепившись в его плечо здоровой, сказал: — Это неправильно — так относиться к драконам. Как мы все можем просто воевать с их помощью? Эдвин посмотрел на него, убрал рукой волосы с его лица. — Так было сотни лет. — Сотни лет люди ходили в шкурах. Джарвис слабо улыбнулся, обнял Тони, и тот позволил — он злился, но больше не на Эдвина, как человека, а на систему, в которой они жили. — Если вы посчитаете нужным, Ваше Высочество, вы это измените. А сейчас, — он быстро поцеловал Тони в лоб, так, как делали Мария и Пегги. — Нам пора на прием.***
В собственных покоях Тони оказался лишь в полночь. Устало распустив завязанные в хвост волосы, он принялся снимать камзол, который заменил ему утреннюю церемониальную мантию. Стефан сидел, рассматривая Тони, склонив голову к плечу, его взгляд раз за разом опускался на забинтованную руку. Старк слабо ему улыбнулся, снял тяжелые неудобные сапоги и штаны, залез в шелковую ночную рубашку и посмотрел в зеркало, печально улыбнувшись отражению. — Я не хочу править, как мой отец. Или дед. Или кто-бы то ни было еще. То, как используют драконов…неправильно. — Это основа вашего королевства, — Стефан подошел к Тони, сцепил ладони на его талии и прижался грудью к спине, щекой к макушке. — Но вы не оружие, не вещи, — покачал головой Старк, положив руки поверх рук Стефана. — Вы наши союзники, а не мечи. Столько лет подставлять кого-то под стрелы вместо себя. Даже я так сделал! Как ты смог меня простить? — Тони резко обернулся к Стефану. Дракон покачал головой, снова привлек Тони к себе, положил голову на плечо, оставил мягкий поцелуй на его шее. — Мне не за что было тебя прощать. Я бы не пустил тебя одного. — А других людей? За то, как они ведут твой народ на свою войну. Тебе не больно, не горько? — Раньше — нет. Драконы довольно независимы друг от друга. — А сейчас? — Сейчас, — Стефан задумался, а потом выровнялся и сказал, — Сейчас я вижу, что иной раз люди к другим жестоки куда больше, чем любые другие существа. Войны, обманы, предательства…как можно ждать милосердия к моему народу, когда люди не способны на него к своему. Тони замолчал, зажмурился, словно от боли, и прижался щекой к груди Стефана, тихо вдыхая родной запах. Ровный стук чужого сердца не успокоил, но умерил тревоги Тони. Они справятся. Вдвоем. В коридоре зашумело — что-то упало, потом грязно выругались —, и Тони узнал голос Говарда. Стефан моментально принял свою естественную форму, лег возле кровати, подмигнув Старку. Тот улыбнулся в ответ. Дверь раскрылась, ударилась о стену, и Тони, повернувшись к Говарду, приподнял бровь. Как только король зашел в комнату, ее заполнил тяжелый запах алкоголя, а самого Говарда шатало, но он все равно уверенно шел, иногда опираясь на стены. — Отец? — О, Энтони, — ухмыльнулся Говард, зло и жестоко. — Ты так рано ушел с приема. Тони нахмурился — он ушел одним из последних. Однако, очевидно, прием Говарда продолжился — винном погребе, в компании самого себя. Король, не обратив внимания на молчание сына, подошел ближе, запах ударил в нос еще отчетливее. — А знаешь, что я узнал, дорогой? — Говард улыбнулся. — Ходят слухи, что ты, — он ткнул пальцем в грудь Тони. — Получил метку от твоей репт…рептил…от своей твари, — пьяно выплюнул он. Тони судорожно сглотнул, дернулся назад. Откуда могли пойти такие слухи? С помощью магии Стефана они маскировали и изменившийся запах, и метку, да и сами были очень осторожны, не позволяя себе ничего лишнего при ком-то. — Отец, это бред, ты должен понимать. — Заткнись, — прорычал Говард. — Я не позволю твоей дрянной омежьей природе опозорить себя, — он вцепился рукой в воротник рубашки, зло и сильно дернул его, и тот разошелся с треском. — Отец! — Тони попытался отшатнуться, но Говард с силой притянул его обратно, откинул его голову, рассматривая чистую шею. — Где она? Где?! — король посмотрел в глаза сына с диким бешенством. — У меня нет метки! Отец, перестань! — Тони бросил быстрый взгляд на Стефана. Тот напрягся, но все еще не вмешивался — потому что Тони всегда умолял его не делать это, чтобы не подставлять себя. — Ах нет! — Говард резко отпустил воротник, и Тони смог быстро выпрямиться. — Куда ты ее спрятал?! — Отец, прошу, хватит, ты пьян, — принц попытался подойти к Говарду, взять за руку и довести до двери. — Тебе нужно поспать, поговорим завтра, когда ты будешь в должном состоянии. — Не смей учить меня, щенок! — Говард замахнулся, ударил Тони по щеке, а потом схватил за волосы, наматывая их на руку. — Думаешь, раз метки нет, то я поверю, что ты не ложился под него? — зашипел он в ухо Тони, а потом резко ударил его лицом об стол. Тони глухо вскрикнул, попытался встать, но Говард держал крепко, ударил снова и снова, пока не раздалось рычание, и одним прыжком Стефан снес короля. Они приземлились на каменный пол, Говард, ударившийся затылком, и Стефан, на нем. Дракон зарычал, наклонился к лицу короля ближе. Начал глубоко вдыхать. — Стефан! Нет! — Тони попытался быстро встать, остановить дракона, не дать ему совершить ошибку, и Стефан дернулся от его голоса, опалив огнем пол выше головы Говарда. — Стража! — завопил тот. Всего за пару секунд в покои влетели стражники. Картина маслом — злой дракон, прижимающий короля к полю, горящий ковер, избитый принц. — В железо дракона и в темницу. Я приговариваю его к смерти. — Нет! — Тони буквально упал на колени, но тут же поднялся. — Отец, нет! Стефан медленно поднялся, развернул крылья, но не успел ничего сделать — на него накинули железную сеть и разом налегли, избивая магическими кнутами. — Нет! Нет, пожалуйста! — Тони дернул одного из стражников за руку, но тот просто развернулся, перехватил Старка, и держал, заставляя слушать рык, который с каждой секундой становился тише-тише. Говард поднялся, словно герой над поверженным врагом, поднял подбородок и посмотрел на Тони, бьющегося в истерике. — Я не позволю этому испортить тебя. В темницу, быстро! Стражники потащили Стефана к выходу, и Говард вышел следом, Тони остался в комнате один — и он разрыдался, громко и отчаянно, почти скуля от боли. Что теперь делать?***
Приговор Говард объявил на утро. Все поверили, что дикий дракон напал на короля. Разбитый нос, скулу и губу Тони предпочли не замечать. Тони бы ни за что не пошел слушать все это, если бы Джарвис не пришел утром, и, помогая ему успокоиться, не убедил, что это может смягчить Говарда. Старк в это не верил, но хватался за каждую соломину. Когда Говард закончил и распустил двор, Тони пошел за ним. Он был готов умолять, клясться — делать все, что угодно, лишь бы смягчить наказание. Пусть Стефана прогонят. Пусть вместе с Тони. Пусть накажут его самого. Но не Стефана. Говард скрылся за дверью кабинета, в которую тут же постучал Тони. — Войдите. Принц выдохнул, открыл дверь и зашел в комнату. Говард стоял лицом к окну, пил виски, покачивая бокалом. Тони сжал губы в тонкую полоску — он приговорил Стефана к смерти, а сам стоял, довольный и спокойный. — Отец. — Энтони, — Говард чуть повернул к нему голову. — Пришел просить о помиловании? — Да, — Тони отошел от двери и встал перед столом. — Если ты хочешь кого-то наказать — накажи меня. Говард хмыкнул, повернулся к Тони и подошел к своему стулу, оперся на его спинку одной рукой. — Я не могу тебя казнить. Ты мой сын и наследник. Тони прикусил губу, чтобы не сказать, что бить его Говарду не мешал ни один его статус. — Но Стефан не виноват. Он просто защищал меня. Прошу, отец. — Он напал на меня. И был готов убить, — глаза Говарда сузились. — Прогони его. — И он начнет палить мои деревни. Нет, его казнят, — Говард прошелся и стал перед Тони, оперся на свой стол. Склонив голову, Тони опустился на колени. Он из последних сил старался не плакать. Не сейчас. — Прошу, отец, — он сглотнул. — Я умоляю тебя, — Тони опустился весь, прижимаясь лбом к полу рядом с ботинками Говарда. — Я молю тебя, будь милосерден. Сделай со мной, что угодно. Я женюсь на ком укажешь, я завоюю тебе любое королевство, — голос сломался, глаза защипало. — Прикажи выстегать меня кнутом. Вышли меня в ссылку. Прошу, пощади его. Позволь ему уйти. Время застыло. Тони мог думать только о том, как не дрожать и не рыдать в голос. Слезы предательски текли по щекам и падали на пол. Грохот собственной крови заглушал даже мысли. — Он будет казнен завтра на закате. И никакие твои слова этого не изменят. Мне все равно — поставил он тебе метку или нет. Недопустимо уже то, что ты стал так относиться к дракону — это не человек. Можешь идти. Собирать себя было невыносимо. Тони встал на дрожащие ноги, развернулся, медленно идя на выход. — И перестань рыдать. Ты мужчина, черт тебя дери. Открыв дверь, принц едва не выпал из комнаты. Все его надежды разом рухнули, пали. У него не осталось веры. В коридоре Тони выловила Пегги и запихнула в ближайшую комнату. Прижав крестника к двери, Картер посмотрела на него, поджав недовольно губы. Один раз она уже ломала руку Говарду — в самом детстве Тони — и тогда от наказания ее спасло лишь то, что начиналась война, и терять своего генерала Говард бы не стал. — А сейчас ты расскажешь мне, что вчера было и почему Говард ударил тебя. Тони помотал головой, опустил ее, закрывая глаза. — Тони, я не смогу помочь, если ты не расскажешь мне, что случилось, — голос Пегги смягчился, одна ее рука зарылась в волосы Тони, поглаживая, а второй рукой она обняла его за плечи, прижав к себе. Всхлип заглушила ткань платья Пегги. Тони повернул голову, прижимаясь к ее груди щекой, и разрыдался, давясь дыханием и слезами. Картер держала его, мягко покачивая, целовала в лоб и шептала, успокаивающе и нежно. — Ты меня возненавидишь, — ловя воздух губами, прошептал Тони. — Я буду тебе отвратителен. — Тони, ты мой крестник. Мой любимый мальчик, — Пегги взяла его лицо в ладони и приподняла. — Ты можешь рассказать мне все. Тони судорожно всхлипнул, поцеловал каждую ладонь Пегги. — Стефан…я… Стефан оказался предназначенным мне драконом. Я люблю его…а он меня, — Тони задрожал в новом приступе слез. — И кто-то узнал…подглядел…просто пустил слух из вредности. Говард…узнал, — Старк упал на грудь Пегги снова, заплакал, горько и отчаянно. Пегги прижала его к себе крепче, поцеловала в макушку, поглаживая по волосам. — Он пришел, — глухо продолжил Тони. — Пьяный, начал цепляться, порвал мне одежду, пока искал метку…а потом начал бить. И Стефан кинулся на него, чтобы защитить меня, — Старк зарыдал пуще прежнего, вздрагивая плечами. — Он умрет из-за меня! Пегги, его же убьют! Картер покачала головой и вновь заставила Тони посмотреть на себя. — Слушай меня: Говард уезжает завтра с самого утра в Белую Гавань, там у него встреча со шпионами. Вернется он лишь вечером. Казнь он проведет тоже вечером. Поэтому сегодня ночью ты выпустишь Стефана, и позволишь ему улететь. Со стражниками я тебе помогу. Тони неверующе посмотрел на крестную, сглатывая тугой комок в горле. Он думал, что Пегги немедленно оттолкнет его, окрестит извращенцем и порченным, но она решила помочь. Подставить себя ради Тони и Стефана. — Пегги, — Старк громко всхлипнул. — Спасибо. Я…я не знаю, как тебя отблагодарить. — Тшш, — зашептала Картер. — Я люблю тебя, дорогой. Я всегда буду на твоей стороне.***
Не смотря на особую охрану темницу, в которую поместили Стефана, благодаря карте потайных ходов, Тони смог добраться до камеры. Они с Пегги договорились, что она придет в темницу в три часа ночи сменить стражников. Стоя за выдвижной каменной стеной, Старк вслушивался. Вот отворилась дверь, которая отделяла камеру от остальной темницы. — Генерал! — судя по звукам, стражники резко приосанились. — Вольно. Идите к воротам. — Но, мэм, нам приказали охранять дракона. — Я вам приказываю. И сейчас мой приказ: идите к воротам. Дракона я сама постерегу. Стражники решили, что генералу виднее, собрались и начали выходить. Однако Пегги не позволила — ловко развернувшись, она ударила одного в ногу, заставив припасть на колено, ударила его коленом в незащищенное лицо, и пока тот приходил в себя, толкнула второго ногой в туловище, выхватила у него из руки септум, ударила по голове тупой частью, перехватила его за руку и ударила об стену, вновь подскочила к первому и ударила ногой в лицо. Тони тут же вышагнул, отодвинув каменную плиту. Он держал в руках комплект темной неприметной одежды, да и сам был одет в такую же. — Вот ключи, — Пегги подала ему связку. — Я буду стоять за дверью, вдруг что. Выходите через ходы к колодцу. В колодце есть веревочная лестница. Оттуда до выхода из замка — рукой подать. — Спасибо, Пегги, — Тони взял ключи. — Но, как ты объяснишь, что Стефан сбежал. Пегги оглядела стражников и хмыкнула. — Стефан сбежал сам. Его цепь не плотно застегнули, и он смог ее сломать. Тони кивнул, оглядывая плотную решетку и дверь в нее. — А открыл он ее магией. Спасибо. — Всегда для тебя, милый. А теперь давай, начинай, ночь не вечна. Пегги быстро вышла за дверь, и Тони, едва ли не дрожащими руками нашел нужный ключ и отворил камеру. Он зашел внутрь, посмотрел на Стефана, скованного железной цепью. С такими же ожогами, как и четыре года назад. Присев перед то ли спящим, то ли потерявшим сознание драконом, Тони вставил ключ в замок на ошейнике и провернул, осторожно снял с чужой шеи оковы. Стефан тут же застонал, медленно заморгал, пока не сфокусировался на Тони и не привстал, удивленный и обеспокоенный. — Тони? — Тшш, — Тони прижался лбом к чужому лбу. — Я вытащу тебя отсюда. Вставай, милый, пожалуйста. Стефан, слепо подчиняясь, встал, едва не падая. Вся его спина была в жутких ранах, но у них просто не было времени, чтобы залечить их. — Прошу, ты не мог бы принять форму человека. Дракон кивнул, дым окутал его тело, и вскоре он стоял, изможденный и обнаженный. — Осторожно, одевайся, — Тони помог Стефану одеться и прижался к нему. — Я вытащу тебя. Сейчас мы пройдем потайными ходами к границе замка. Оттуда ты улетишь. — Ты пойдешь со мной? — Стефан мягко улыбнулся, и Тони зажмурился в муке. — Нет, — прошептал Старк. — Я не могу…у меня есть обязанности и долг, — он судорожно вздохнул, не позволяя заплакать. — Мне жаль, но я не могу пойти с тобой. Как бы я этого не желал. Стефан кивнул, прижал Тони к себе, обнимая до хруста в костях. Больно. Улететь бы со Стефаном, не видеть бы Говарда больше никогда. Но Пегги, Джарвис, матушка…ответственность, народ. — Идем, — Тони переплел пальцы с пальцами Стефана, вывел его из камеры и завел в тайный ход, закрыл за ними плиту. Шли долго, из-за темноты, плохо освещаемой пламенем на ладони Стефана, натыкаясь на углы и стены, путались в паутине, едва не падали, спотыкаясь о камни. Молчали. Сказать хотелось тысячи слов. Но ничто бы не помогло. Наконец, дойдя до колодца и веревочной лестницы, Тони посмотрел на Стефана и улыбнулся. — Лезь первым. Я подстрахую. Дракон даже не начал бахвалиться — благодарно кивнул, медленно полез вверх и кое-как вылез. Тони полез следом, спрыгнул на мягкую траву. Схватив Стефана за руку, Старк потащил его под самую стену — та спасла их темнотой. — Вот и все, — шепнул Тони. — Вот и все, — кивнул Стефан. Они потянулись друг к другу одновременно. Столкнулись губами, руки окольцевали тела напротив. Тони вцепился в накидку на спине Стефана, схватился за нее, второй рукой обнял за шею, гладил затылок, чувствуя свои и чужие слезы на губах и лице. Стефан крепко обнял его за талию, вторую руку положил на щеку, целовал глубоко и долго, крадя дыхание — или делясь им? — и держал, держал в своих руках. Слезы стекали между губ, оседали на них, а Тони все целовал и целовал Стефана, не зная, как — опустить руки, отпустить. Навсегда. Стефан мягко разорвал поцелуй, но они продолжали касаться друг друга губами, прижимались лбами. — Я люблю тебя, — прошептал Тони, судорожно хватая воздух. Слезы все текли, не останавливаясь. — И я тебя, — так же глухо и надломано прошептал Стефан. — Я вернусь к тебе. Клянусь. Просто верь мне. — Я верю, — Тони мягко улыбнулся, и Стефан снова поцеловал его, впился в губы, жадно и отчаянно. Тони раздал ладони и опустил их — если не сейчас, то никогда он его не отпустит. Стефан поцеловал каждую ладонь Тони в самый центр и отошел. — До свидания, мое солнце. Тони прошептал слабое прощание — голос сломался окончательно, слезы заливали лицо, мешая смотреть. Стефан в раз вновь стал драконом, взмыл в воздух и пересек крепостную стену замка. Луна смотрела на их боль, равнодушно и чуть насмешливо, и все, о чем мог думать Тони, о том, что последний раз чувствовал губы Стефана на своих. Пусть даже пытался ему верить.***
Ярмарка в Жевиле проходила с еще большим размахом, нежели обычно. Разумеется — ведь приехали король Энтони и кронпринц Питер. Мальчонка все сбегал с королевских трибун вместе с дочкой графа Джонса Мишель на площадь, танцевал с ней и смеялся — и наслаждался ярмаркой больше любого другого человека в городе. Все же что-то хорошее в браке со Стивом Тони получил — любимого сына. Шрам на груди, оставленный сбежавшим мужем, заныл, и Старк незаметно потер камзол. Заключить брак с князем Апроса — маленького государства на Востоке, продающего всему миру драгоценности — была хорошей идеей. Стив был консортом и править не мешал. Зато больше никто не смотрел на него, как на порченного, никто не сватался к нему и не мешал править. А то, что метки не было даже спустя десять лет брака — ну, все знали непростой характер Тони. Тони смог бы простить измену — он и сам не любил Стива, ложился с ним лишь по нужде — чтобы у королевства был наследник, а у самого Старка последняя надежда на любовь. Любить Стива было сложно и больно — потому что Роджерс любил его. Он заботился, помогал, защищал. И Тони оттаял. Не полюбил, нет, но Стив стал его семьей. Той опорой, которой у Старка не было после смерти Пегги. А потом случился Барнс. Барнс, который, будучи под чарами убил Говарда и Марию пятнадцать лет назад, когда они возвращались из Белой Гавани на предполагаемую казнь Стефана. Десять лет Тони искал убийц своих родителей. Своей матери. А когда нашел, оказалось, что для Стива важнее его семьи, его ребенка, был убийца. Лишь по прошествии лет он смог принять и понять, что сам Барнс не был виноват. Но боль это не успокоило. Лишь притупило. Боль от потери Стефана не притупляло ничего. Время ни черта не лечило. Рана не затянулась, не стала шрамом — Тони просыпался, помня, их последний поцелуй до каждой секунды, помнил все оттенки крыльев Стефана, помня все — каждое мгновение. — Папа! Папа, обрати на меня внимание, — Питер коснулся плеча Старка. — Я тебя уже почти минуту зову. Тони потряс головой, повернулся к сыну и улыбнулся, мягко и чуть виновато. — Прости, задумался. Что такое? — Герцог Кейтон предлагает нам конную прогулку по своим полям. Граф Джонс согласился, — Питер чуть покраснел. — Ох, дело молодое, горячее, — улыбнулся нежно Тони. — Скажи, что мы тоже согласны. Я сейчас подойду. Питер благодарно кивнул, и убежал, перепрыгнув через пару ступеней. Самого Тони в детстве за такое отчитывали. Возможно, именно поэтому Старк воспитывал сына иначе. Не подпускал к нему нянек, все бессонные ночи проводил с ним сам, правил с ребенком на руках, так же принимал послов. Учил любить всех — и людей, и драконов, которых, как только вступил на престол, вывел из статуса оружие, в статус компаньонов. Теперь у драконов была свобода — свобода улететь из замка, свобода выбрать человека, которому они будут принадлежать, и который будет принадлежать им. Карен — дракон Питера — была из другого поколения. Поколения свободных. У Тони не было больше своего дракона. Он не хотел его. Хотел лишь Стефана назад. Прогулка на лошадях была скучной и, как и всегда, официозной. Разговоры про политику, про торговлю, сплетни, тщательно замаскированные под интерес. Однако, все стало куда бодрее, когда прямо над группой прогуливающихся, в нескольких метров от них, пролетел ярко-красный дракон. Солнце, отразившееся на его чешуе, ослепило Тони на пару секунд, а потом он задохнулся — это был Стефан. Это была его чешуя. Шея в месте почти сошедшей за года метки заныла, и слаще, лучше этой боли не было ничего. — Фантастика! Какой он красивый! — восторженно воскликнул Питер. — А куда он летит? — Кажется, в деревню. Она на востоке, — герцог Кейтон испуганно выдохнул. — А если он ее сожжет? — Отправляйтесь обратно. А я поскачу за ним. — Ваше Величество, это опасно! — Я справлюсь с драконом. Если вы не знаете, под моей крышей живет сотня драконов, которые вольны и свободны. Возвращайтесь, немедленно. — Отец, будь осторожен, — мягко улыбнулся Питер, коснувшись его плеча ладонью. Тони кивнул ему с улыбкой, и когда герцог Кейтон повел всех резвой рысью, пришпорил коня, погнал его во весь опор, следя за яркой точкой на небе. Дракон резко свернул в бок, летя к берегу, и Тони внезапно понял, что летит он на тот же пляж, что много лет назад они облюбовали. Дракон остановился, опустился на гальку, устало и грузно. Тони остановился, добежал сам, буквально падая на гальку возле воды. Дракон тут же повернул к нему голову. Тони не успел еще ничего рассмотреть, как все обдал белый туман, а потом Старка прижали к себе. — Тони, Тони, — зашептал Стефан, обернув его руками и крыльями, качая, словно в колыбели. — Энтони, рассвет мой, любимый. — Господи, Стефан, — Тони взял лицо Стефана в ладони, рассматривая. Родные глаза, отливающие синим и зеленым, чувственные тонкие губы, красные росчерки чешуи на острых скулах. — Ты нашел меня. Баюкая родное лицо в ладонях, Тони даже не заметил, как собственное стало влажным от слез. Стефан поддался вперед, сцеловал его слезы, и он сам заплакал. Пятнадцать лет разлуки внезапно стали лишь песчинкой — любовь Тони ни капли не остыла. Он любил Стефана каждую секунду, каждое мгновение. — Ты такой красивый, — прошептал Стефан. — Совсем не изменился. Я люблю тебя. — Неправда, — рассмеялся Тони. — У меня появились морщинки. — Я люблю твои морщинки, — улыбнулся дракон, его взгляд скользнул по лицу Тони и остановился на губах. — Могу я тебя поцеловать? — Глупый вопрос. Я ждал этого пятнадцать лет, — выдохнул Тони, приоткрыв губы, трепещущие в ожидании и покорные. Стефан скользнул рукой к затылку Тони, притянул к себе и поцеловал, жадно, глубоко, заставив сразу же задыхаться. Губы, алчные и жаркие, прижимались к устам самого Тони, и в момент для него перевернулся мир. Податливо разомкнув рот, Старк потянул Стефана на себя, все еще баюкая его лицо в своих ладонях. Тот словно только этого не ждал — поддался вперед, уронив Тони на песок, целовал, сжигая своими касаниями всю боль. Оторвавшись от Старка, Стефан тихо выдохнул, и снова впился в его губы. Тони жалобно изломал брови, глаза закрылись сами собой. — Как ты меня нашел? — тихо выдохнул Тони. — Я был в городе, когда услышал, что король на ярмарке. Я не мог подойти просто так…вдруг ты бы не хотел меня видеть. Но, если бы ты последовал за мной — я бы знал, что нужен тебе так же, как ты мне. — Поехали со мной, — прошептал на ухо Стефану Тони. — Я все поменял…будешь править со мной, я познакомлю тебя с сыном. — У тебя есть сын? — улыбнулся дракон. — Да…я был в браке. По нужде, но… Питер лучшее, что случилось со мной за пятнадцать лет. — Помнишь, о чем мы мечтали, Тони? Когда ты состаришься, я заберу тебя за Драконьи горы, — он замолчал, и в раз Старку стало иррационально страшно. Сейчас Стефан откажет и уйдет. — Но сейчас моя мечта прожить с тобой всю жизнь. Я поеду, куда скажешь. Тони рассмеялся, гладя Стефана по мягким волосам. Скоро они встанут, вернутся, нужно будет объяснять всем, что случилось и что будет. Но важнее всего, что Тони больше не один. И Стефан тоже. Когда Стефан приподнял голову и снова поцеловал Тони, переплетя с ним пальцы, прижав запястье к запястью, и те словно опалило огнем. Они одновременно посмотрели на свои руки. Красивыми, изящными буквами были написаны три слова на иностранном языке. — Мне перевести? — улыбнулся Стефан. — Я знаю, как это переводится, — рассмеялся Тони, снова потянув Стефана на себя. — Лучше поцелуй меня еще раз. Стефан, конечно, послушался. Невысказанной осталась фраза на запястье. Венчальная для дракона и его человека, когда они оказываются связанными навечно. «Следую нашему огню».