***
Юнги неторопливо шёл по тропинке. Солнце светило в лицо, вынуждая немного прищуриться. Но, не смотря на теплоту и уют на улице, в голове мужчины крутилось много неутешительных мыслей. Омега не понимал, как их угомонить и постепенно заставить себя успокоится… За эти два года у него в жизни произошло много потрясений, и теперь его существование точно не будет прежним. Он боится, что в конечном итоге останется один, поэтому достаёт торопливо из кармана телефон и поспешно набирает номер Хосока… Да, это единственный альфа, с которым сейчас хочется поговорить, излить ему душу и рассказать о наболевшем. Омега действительно устал прятать свою беспомощность, за маской злобы и негодования. А остаться наедине с Чоном и обсудить всё необходимое — это единственная мечта, которая в скором будущем, возможно, станет реальностью… Хосок сперва не берет трубку, а Юнги, в это время, успевает расстроится. Но потом, спустя пять минут, альфа перезванивает и, с неподдельным волнением в голосе, интересуется, что произошло и почему Мин решил опять возобновить общение. На эти вопросы омега не отвечает, он лишь горько вздыхает и тихо просит Хосока забрать его с центрального парка Сеула… Не долго думая, Чон соглашается приехать и просит подождать около часа, ведь ему нужно доделать некоторые дела по работе… Юнги же, еле сдерживая слезы, благодарит альфу, говорит необходимые координаты и неохотно слушает тишину, ведь они не знают как продолжить разговор… Но никто из них не спешит отклонять вызов. Они решили дать друг другу, такой необходимый, второй шанс. И этот «шанс» не в коем случае нельзя упускать… Хосок слышит сбивчивое дыхание Юнги, и расслабленно улыбается. Его омега жив, а это ещё один повод для счастья. — Мин Юнги, ты точно меня дождешься? — интересуется альфа, охрипшим от волнения голосом. — Да, конечно, — отвечает младший и сильнее прижимает телефон к уху. — Я обещаю, что не сдвинусь с этого места, — успокаивающим тоном произносит и почти бесшумно всхлипывает. — Прости меня, Хось. Я поступил не правильно, когда заставил тебя волноваться, когда соврал об измене и о том, что к папе нужно было приходить в субботу… Я избегал тебя и боялся, что ты снова, из жалости, простишь меня и захочешь сохранить наши нездоровые отношения… — Чудо ты моё гороховое, и долго ты терзал себя этими мыслями? — задумчиво проговаривает Чон, а затем спустя долю секунды сам находит ответ на поставленный вопрос. — Наверное, на протяжении этих двух лет, не так ли?.. — Откуда ты знаешь? — охнул Юнги, осмотревшись вокруг. Только сейчас он замечает неподалеку от себя деревянную лавочку и, боясь услышать ещё один ответ, быстро меняет тему. — Можно я сделаю несколько шагов и сяду на лавочку? — Конечно можно, — сразу говорит альфа, и омега быстро делает пару шагов и садится. — А по поводу откуда я знаю, что ты избегал меня, мне об этом рассказал твой папа. Оказывается он писал мне письма, и только несколько дней назад принесли их по почте. И только я сейчас понимаю, почему в твоём голосе я слышу сомнения, ты наверняка боялся мне всё рассказать, а твой папа, побеспокоившись, поделился со мной тем, что ты скрывал… Юнги внимательно слушает Хосока. Омега действительно боится сейчас перебить его, ведь вдруг эти слова могут быть последними. Но нет. Чон продолжает рассказывать все детали, а Мин облегчённо выдыхает, ему ведь не придётся об этом самостоятельно говорить. Но кое о чём Хосок умолчал. Он не стал рассказывать последнюю тайну омеги, а все потому, что понимает у Юнги будет время, чтобы собраться с мыслями и поведать то, что он хотел с самого начала…***
Прошел час. Хосок подъезжает в парк, затем выходит из машины и торопливо подходит к Юнги. Садится рядом с ним и прикасается к руке. Мин приоткрывает глаза, поворачивает голову к Чону и вымученно улыбается. Омега переворачивает ладошку и переплетает пальцы с альфой, всматриваясь в такие притягательные омуты… — Привет, — еле шевеля языком, пробормотал младший и сипло закашлялся. Он снова испугался и не знал как правильно начать разговор с самым дорогим человеком на свете. После папы, конечно же… — Привет, — в ответ улыбается Хосок. Свободной рукой прикасается к Юнги щеке и гладит бархатную кожу. — Какой же ты красивый, — не сдержанно восклицает. — Как ты? — младший продолжает улыбаться, начиная тереться об руку старшего. — Теперь хорошо. А ты как? — ныряет пальчиками в волосы и осторожно начинает делать массаж кожи. — Я тоже хорошо, — по телу обоих пробежали приятные мурашки. — Значит теперь мы можем пойти погулять? — с любопытством интересуется. — Конечно же, — радостно слышится в ответ. — Только, если ты не против. — Я только «за»! — сперва встаёт Юнги, затем поднимается Хосок и они, вместе, идут к фонтану, который находится неподалёку. Подойдя к достопримечательности, омега прикасается к прохладной воде и обречённо выдыхает, понимая, что он не готов рассказать самую главную причину долгого отсутствия в жизни любимого человека. Ему будет тяжело признаться Хосоку в том, что спустя пару месяцев после последней встречи, он пролежал в клинике с психологическим расстройством, проявляющемуся в виде бессердечия по отношению к себе и окружающим, сниженной способностью к сопереживанию, неспособностью к искреннему раскаянию, лживостью, эгоцентричностью и поверхностностью эмоциональных реакций. Поэтому он лишь прикрывает глаза, облизывает пересохшие губы и осторожно интересуется: — Пойдём дальше? Или ты хочешь ещё немного здесь постоять? — А как тебе хочется? — вопросом на вопрос отвечает Хосок и тоже неспеша прикасается к воде. Влажность обволакивает кожу, и на душе становится спокойнее, ведь ему кажется, что сейчас они с Юнги ощущают одинаковые чувства. — Я первый спросил. Так что ответь, пожалуйста, — просит младший немного напряжённо. — Давай тогда пойдем на аллею с сакурами, — предлагает Чон, а Мин отрицательно качает головой. — Эта аллея мне напоминает о Чимине. Мне до сих пор стыдно, что я тебя ревновал к нему, — Юнги лицо немного краснеет от смущения. — За это, наверное, тоже мне нужно попросить прощение… — Нет, не стоит, ведь тогда я увидел твою вторую сторону, — обречённо замечает старший. — И я бы не хотел ещё раз её видеть, — торопливо добавляет. — А ты её больше и не увидишь. Намджун же запретил мне появляться в тех местах, где находится Чимин, — смеётся младший и всё-таки тянет Хосока в сторону аллей с сакурами. — Все же пойдем. Нужно же как-то отвлечься, — в глазах-щелочках появляется некий азартный огонёк. Увидев его, Хосок понял: действительно готов простить многое, лишь бы его омега не повторял старых ошибок и не делал новых… Но об этих ошибках мы вряд-ли узнаем, ведь наш рассказ подошёл к концу, а их отношения будут длится до конца жизни. И даже смерть их не сможет разлучить, ведь после неё будет перерождение и снова коварная судьба переплетёт их дорожки.