Его сеньорита

Конец апреля. Постепенно в Париже становится тепло, расцветают растения, парки преображаются. Кажется, не найдётся человека, который не оценил бы, как сказочно цветут вишня и магнолия. Жители отдают предпочтение более лëгкой одежде, однако куртки и пальто никто не отменял. Однако сейчас ночь. Фонари освещают одинокие улицы. Редко по городу проезжают автомобили. Адриан лежит в своей кровати и уже который час не может перестать думать о Маринетт. Он вспоминает те беззаботные дни на берегу моря, те моменты, и в особенности озабоченные ночи. После путешествия они стали реже видеться из-за еë учëбы и его работы, но всё же встречаются на выходных и на занятиях, а иногда Дюпен-Чен остаëтся на ночëвку у Агреста. Перед блондином всплывал образ брюнетки: еë волосы, нежная кожа и тонкая талия. Так и хотелось ощутить еë рядом! Он вышел на балкон и зажëг сигарету. В последние дни Агрест стал больше выкуривать, иногда даже две сигареты сразу, однако не предавал этому значения. Ночной воздух слегка освежил зелёные глаза, которые за ночь ни разу не сомкнулись. Где-то вдалеке уже был виден рассвет. Адриан докурил очередную сигарету и всë же ушëл спать.

***

Три часа дня. Феликс вернулся домой. Хочется упасть в кровать и насладиться сном после тяжëлой смены. Уставший и измученный молодой человек открывает замок входной двери и, зайдя домой, понимает, что в квартире есть Маринетт, ведь обувь и пальто девушки в коридоре. Брюнет расстроился и слегка разозлился, что племянница не в колледже. Она сразу же направился в еë комнату, где и нашёл еë, лежавшую на кровати. Внешний вид у Маринетт был больным: бледное лицо, растрёпанные волосы, печальные глаза. Тонкие руки держали живот, который, судя по-всему, болел. На пришедшего дядю девушка не особо отреагировала. Обычно она к нему бежала, широко улыбаясь, однако сейчас продолжала лежать на мягком пледе розового цвета, лишь поздоровавшись. – Привет, Маринетт. Чего ты не в колледже? – Я плохо себя чувствую. Живот болит, голова кружится. – Небось с Адрианом какой-нибудь ерунды съела в ресторане. А он где? – На работе, в офисе. С ним всë хорошо. – А таблетки какие-нибудь пила? – Нет. – Иди на кухню, я сейчас тебе что-нибудь дам, – Феликс вышел из комнаты Дюпен-Чен, закрыв за собой дверь, и отправился на кухню. Достав нужное лекарственное средство, он развёл его в воде и стал дожидаться больную Мари, однако девушка не дошла до своего «спасителя», свернув в туалет. Через 10 минут Маринетт дошла до кухни. – Меня стошнило... – Я уж понял. Легче стало? Пей лекарство. – Не стало, – Маринетт выпила весь стакан до дна, после чего Феликс потрогал еë лоб. – Температуры нет. Иди на свою кровать, отдыхай. Следи за своим здоровьем, скоро аттестация, занятия нужно посещать, – Дюпен-Чен ушла к себе, а Феликс пошёл спать в свою комнату. Мужчина быстро ушëл в мир Морфея, он всегда выкладывался полностью на работе. Девушка же долго не могла уснуть. На следующий день Феликс отдыхал дома в свой выходной, смотря сериал по телевизору. Маринетт же снова не пошла в колледж – лучше ей не стало. Второй день подряд она ничего не ела, лишь немного пила воду и батон свежего хлеба, но даже от запаха хлебобулочного изделия девушка сразу бежала к унитазу. Феликс и не знал уже, что же делать. Само пройдëт, Агрест замешан в этой ситуации или ещё что-то. Вечером он поднялся в комнату Маринетт: – Кстати, как у Агреста дела? – Хорошо, а зачем спрашиваешь? – Он презервативы использует? – Да, – сглотнула Маринетт. Ей крайне неприятно было обсуждать их личные моменты с блондином. – Ладно, давай я с тобой схожу к гастроэнтерологу или к гинекологу. – Не надо, само пройдëт. Тем более, я уже взрослая. – Если бы была взрослой, то отношение к учёбе было бы серьёзнее. Я не могу долго терпеть, пока тебе лучше станет. Колледж не забрасывай. – Выйду я в колледж, выйду, как только мне лучше станет. – И сколько я ещë ждать должен? Это может продолжиться неделю, две, ме... – в дверной звонок кто-то позвонил. – пойду посмотрю. – Адриан, – прошептала Маринетт и пошла за Феликсом. Да, на пороге стоял блондин, одетый в белую рубашку и брюки, а в руке он держал пиджак, который Маринетт недавно отгладила утюгом. Дюпен-Чен знала, зачем Адриан пришёл. – Привет, Агрест. Что-то случилось? – Я бы хотел забрать Маринетт к себе, мы с ней уже это обсуждали. – А со мной вы не забыли обсудить? Будет старше – отпущу, а пока что я несу ответственность за неë. – Не понимаю, в чëм проблема, – Адриан скрестил руки на груди и облокотился на стену. – обеспечить я еë могу, дом есть, большой, мне нетрудно выделить комнату. – Я уже сказал. Подожди 4 месяца, тогда и переедет к тебе. Более того, ты знаешь, в каком она сейчас состоянии? Второй день не встать с кровати, постоянно бегает и тошнится в туалете. – Точно так же будет в моëм доме бегать, в чëм проблема? Два туалета есть. – Она перестала колледж посещать, а с тобой совсем отобьëтся от учёбы. – Я буду следить за еë посещениями, контролировать и докладывать тебе. – Я не могу еë так отпустить. Никуда она не поедет, я всегда сказал. И не надо мне указывать в моей же квартире, я за Маринетт несу ответственность, – Феликс развернулся и увидел выглядывающую из-за угла девушку. – Юная леди, уходи в комнату. – Прости, я не знала, что так получится, – Маринетт вышла к Адриану. – Я напишу тебе, Мари, жди. Обижайся дальше, Феликс, – Агрест, хлопнув дверью, покинул квартиру, Маринетт ушла в свою комнату, дожидаясь обещанных сообщений от блондина. Феликс направился в комнату Маринетт. В душе он злился на них обоих, но хотел поговорить с Маринетт. Если Агрест взрослая эгоистичная натура, которая смеет наглеть, то Дюпен-Чен можно угомонить и трезво поговорить. – У меня много вопросов насчёт прихода Агреста. Почему моë мнение не стали учитывать в этом вопросе?! – Не кричи на меня, я плохо себя чувствую. – Чувствуешь себя плохо, но к Агресту собралась. Так почему моë мнение не стали учитывать? – Мы оба уверены, что я хочу к Адриану уехать. – Маринетт, я могу отправить тебя к нему на ночёвку, но не переезжать. Я несу за тебя ответственность перед государством и перед твоими родителями, а не Адриан. Встречайтесь, целуйтесь, но не жить сейчас. Ты маленькая и не готова будешь готовить на двоих, убираться, у вас начнутся бытовые конфликты, а впереди экзамены, аттестация. Давай в августе, после твоего дня рождения я отпущу, если ты так хочешь. Этим же вечером Маринетт рассказала Адриану обо всëм: о своëм здоровье, о прогулах в колледже, за что еë ругал Феликс, что она его не предупредила о своëм отъезде и просто о том, что она держала в себе. Адриан внимательно слушал девушку и старался поддерживать, обещая совместную жизнь сразу после поправки Маринетт. Дюпен-Чен почувствовала облегчение и принялась рисовать в своей уютной комнатке. Со временем краски и холст наскучили. За окном было темно, что не прогуляешься вдоль улиц, кафе и магазинов. Спустившись на кухне, Маринетт не обнаружила в холодильнике чего-то вкусного. На сковороде была приготовлена рыба со специями, от запаха которой девушку могло снова стошнить. Феликс же весь вечер ходил задумчивым и размышлял об Агресте. Честно, он не доверял ему, а тем более Маринетт, просто не хотел озвучивать это. Спустя день здоровье Маринетт улучшилось, она наконец-то пошла в колледж. Но больше этому был рад Феликс. Всю неделю Маринетт упрашивала Феликса, чтобы тот отпустил её к Адриану, аргументируя, что он ответственный и ей с ним будет хорошо. Как было раннее сказано, Феликс был против и категоричен. Дюпен-Чен втайне собирала вещи и готовилась, чтобы дядя не заметил. Агрест предложил переехать к нему без лишних конфликтов, пока Феликс на работе, но этот вариант не устраивал Маринетт. Она хотела одобрения от Феликса, всю неделю слушалась, помогала, убиралась, и конечно же, не забывала об учëбе. – Делай что хочешь, Маринетт, меня это достало. Я тебе понятно объяснил свою позицию, но тебе всë равно. Делай, что хочешь, поезжай, куда хочешь, – Феликс перестал контролировать себя и свои эмоции. Маринетт же, воспользовавшись этой ситуацией, поспешила набрать блондину, а затем побежала собирать оставшиеся вещи. Блондин примчался за 15 минут, но помощь от него заметна не была. – Чего сидишь? Помог бы! – С чем? Трусы собрать? – Агрест на мгновение оторвался от экрана телефона, – Нужна помощь – просто обратись. Маринетт стояла напротив полок и контейнеров с косметикой. Глаза разбегались, девушка не знала, что взять, а что можно пока что отставить. Адриан подкрался сзади и аккуратно приобнял девушку за талию. – Бери то, что нужно сразу, на первое время. Остальное позже возьмëшь, – Агрест впился в сладкие губы Дюпен-Чен, одной рукой придерживая хрупкое лицо девушки, а вторая рука переместилась на ягодицы. Ему не хотелось прерывать поцелуй, отпускать. Медленными шажками Адриан перенëс Маринетт на кровать и надвис сверху, поглаживая бëдра спутницы. Тут-то Дюпен-Чен прервала этот момент: – Давай только не тут. – А чего так? –Феликс услышит, а я не хочу, чтобы он слышал. Да ладно тебе, мы ещё не трахались в твоём доме, интересно же. – у Адриана слабо получалось подбадривать девушку, а его рука уже поглаживала внутреннюю сторону бедра Маринетт. На лице блондина появилась самодовольная улыбка. – Агрест, я всë сказала, убери руку. Мы сейчас ничем таким заниматься не будем. – Ой, Вы такая важная и серьëзная, Маринетт Агрест. Хорошо-хорошо, как скажете. – Что ты сказал? – Маринетт словно что-то осознала. – Так чем мне помочь? Какие вещи отнести в машину? Через полчаса брюнетка собрала вещи в небольшой чемоданчик и пакет, Феликс уговорил еë не перевозить всë сразу и не опустошать комнату. Маринетт села в автомобиль, Адриан загрузил все вещи в багажник. Переезд Дюпен-Чен только начался, впереди лишь неизвестное и новое. Девушка уезжала в отличном настроении. Слова Феликса о конфликтах и бытовухе она и не брала в голову, впереди прекрасный этап в еë жизни, как ей казалось, ничто не предвещает бед.