Претеритум

Покрывающий небольшое круглое зеркало конденсат плотной пеленой застелил предмет интерьера. Клубы густого пара обнимают разгоряченное тело, расходясь приятными, мягкими волнами наслаждения. Мужские властные руки небрежно свисают с холодных бортиков белой мраморной ванны, поддаваясь этой нарастающей неге, так старательно затуманивающей его рассудок. Слишком много вопросов, отвечать на которые он упорно не хочет, настойчиво пытаются ворваться в его голову. Только не сегодня, по крайней мере, не сейчас, когда такое тихое и желанное спокойствие разливается тонкими струйками тепла по его телу. Небольшие капельки воды, плавно стекающие по жилистым пальцам, достигнув подушечек, бесшумно срываются на небольшой ворсовый, в цвет стенам ванной комнаты, коврик. Смоляные от влажности волосы немного намокли и теперь мелкими локонами спадают на выразительные глаза. Глаза, горящие алым закатом под бархатом черных густых ресниц. Плетеный кожаный браслет, обхватывающий запястье в несколько раз, приятно прилип к разгоряченной мокрой коже. Откинув голову назад и вдохнув легкий ненавязчивый запах пены для ванны, Люцифер поддается окутывающей приятным жаром его тело горячей воде. Расслабление — вот то, чего он жаждет уже очень давно. Но этот примитивный ритуал, который безотказно срабатывает для смертных, не помогает ему избавиться от навязчивых мыслей. Невольно, совершенно неконтролируемо в голове вновь и вновь всплывают воспоминания прошедшей ночи. Он, двор небольшого двухэтажного домика на Майлс-авеню и Вики. Вот только ее стройный хрупкий силуэт больше не дополняют крылья. Там, где должны красоваться два мягких пышных крыла, теперь виднеются слегка покрасневшие раны. Сколько времени прошло с того бала, где он опрометчиво поддался порыву прикоснуться к ее бархатной коже, остаться наедине, заглянуть в эти глубокие, блестящие смятением глаза, выставив это, конечно же, за простую шутку? Не меньше месяца точно. Хотя трудно сказать наверняка, ведь все это время слилось для него в одно сплошное пятно, представляющее собой наказания отца, нравоучения грубой силой и унижения. Но это было ничто, по сравнению с наказанием Вики. Впервые его сердце будто изнутри кололо иглами при виде чьих то слез. В них было столько мольбы и отчаяния. Он не думал, что способен испытывать такие ощущение, это было куда больнее хлесткого кнута отца. Вот только — почему? Почему он это чувствует? Уходя с головой под горячую воду и снова выныривая, Люцифер словно пытается отогнать эти неприятные мысли. Ему непременно нужно отвлечься. Он прислушался, на карниз с негромким стуком сел ворон. Ухмыльнувшись придуманным смертными байкам о плохом предзнаменовании, сын Сатаны неспешно прикрыл глаза. Как он мог не предусмотреть, что Кроули и Фенцио будут патрулировать коридоры, тем более, когда равновесие пошатнулось? Эгоизм, вот и ответ. За все проступки максимум его ждала физическая расправа от отца, даже за то, в чем был не виноват. Поэтому его давно перестала страшить возможность быть пойманным за какое-либо нарушение. Но Вики… По щекам спускались тонкие горячие нити слез, а в глазах читался страх и мольба, но она ни разу не сказала, что это его вина, ни разу не попросила ответить его, что это он сам ее схватил, что она не хотела. Но Люцифера и не надо было об этом просить, он сам все рассказал. Сначала Кроули, который, конечно же, не стал слушать и долго разбираться, сразу отправив к отцу. Затем Сатана. Он сразу же взялся за свой обычный метод воспитания, но Люцифер не смотря на это осмелился просить его вернуть непризнанной крылья. Смертные используют выражение «зол как черт», но они далеко не догадываются, как это на самом деле, когда черт зол. В этот раз Сатана даже не стал сам трогать его, доверив это своим холуям, которые заботятся, чтобы те, кто попадает в их тюрьму, выбрали сойти с ума, в одиночестве просидев в камере все оставшееся существование, нежели пытки, которым они подвергались в обмен на возможность уменьшить свой срок. Отец тогда сказал, что Люцифер слишком жалок и слаб, чтобы марать об него руки. Вот только он никогда раньше не чувствовал себя настолько сильным, чтобы вновь и вновь просить вернуть ее обратно. Каждый раз он знал, чем это кончится, но не прекращал свои попытки. Когда ему казалось, что терпеть боль почти не выносимо, когда он считал невозможным сдерживать мучительные стоны, в голове появлялся образ Вики с полными восторга от полета глазами. Люцифер нисколько не сомневается, чем она занимается и теперь. Ведь упорство, с которым она отчаянно пыталась найти своего убийцу, несомненно придавало ему сил терпеть наказание. Улетев с резким стуком клюва в окно, ворон снова возвращает Люцифера в ванную. Приоткрыв глаза и слегка вздрагивая своими ярко-красными крыльями, он стряхивает с них осевшие капельки конденсата. Согнув ногу в колене, плавно блуждает взглядом по стенам комнаты, его внимание с висящего на двери махрового полотенца переходит на брюки, небрежно покоящиеся на полу под тяжестью черного кожаного ремня. Перед глазами опять картинки прошлой ночи: ее совершенно непонимающий взгляд — конечно же она не ждала его здесь увидеть. Он сам не мог до конца понять, что же привело его к этому дому и почему уже несколько часов стоит здесь в тени деревьев, дожидаясь появления Вики. Но тем не менее, она стоит перед ним. Прохладный ветер летнего вечера ласково поглаживает ее открытые плечи и слегка взъерошивает волосы Люцифера. — Ты зайдешь? — Вики, не дождавшись ответа, разворачивается на носочках и направляется в сторону двери. — Прости… — не успевает договорить, как мягкий, слегка взволнованный женский голос прерывает его попытку объясниться. — Я знаю, что это была случайность, Люцифер. — Откуда такая уверенность, непризнанная? — с напускной небрежностью в голосе произносит он. Щелчок, захлопнувшейся за его спиной двери, влечет за собой вспышку теплого света на первом этаже небольшого дома. Его взгляд падает на светлые стены прихожей, плавно перетекающие в просторную, уютную гостиную. — Это слишком даже для сына Сатаны, — с грустной ухмылкой проговаривает Вики. Проводя взглядом робко проскользнувшую мимо него девушку, он отправляется в след за ней на отделанную тепло-серым кирпичом кухню и облокачивается поясницей на ближайшую к нему столешницу. Смотря на открытую спину Вики, на которой виднеются два розоватых шрама, он невольно сжимает пальцами край стола. В голове навязчиво вертится один вопрос «зачем он пришел?». Возможно, она сейчас обеспокоена тем же, но Люцифер надеется, что все же она не будет спрашивать, так как ответа на него он не знает. Однако, стоя здесь в эту минуту на такой маленькой кухне, смотря на этот притягивающий взгляд силуэт, он спокоен. Впервые за целый месяц он спокоен. Заметив в отражении окна его взгляд на своей спине, Вики несмело прошла к чайнику и, поставив его на плиту, сказала: — Собираюсь сделать там татуировку. — И что набьешь? — Люцифер спрашивает скорее больше из вежливости, нежели чем из интереса: ему совсем не хочется обсуждать это. — Шутишь? Конечно же крылья! Одновременно с тем, как он встал со стола и выпрямился, Вики развернулась к нему. Теперь, когда они стояли друг напротив друга, Люцифер мог отчетливо видеть ее гипнотизирующие словно небесная гладь глаза. Их разделяли всего пара небольших шагов. Он слышал еле уловимый аромат сирени и корицы, исходящий от девичьего тела, видел, как вздымается ее грудь от несмелых прерывистых вдохов. Ее волосы струились волнистыми локонами и спадали на голые плечи, что держали тонкие бретели ее легкого, воздушного платья. Вдруг он почувствовал острое желание сократить это, как ему сейчас казалось, до нелепости ненужное расстояние. Все его волнения и страхи куда то улетучились, комната будто опустела, оставив лишь голые стены, что укрывали их с Вики от посторонних глаз. Одним медленным, уверенным шагом он приблизился к девушке. Ее плечи слегка дрогнули, а расширенные от неожиданности зрачки смотрели прямо ему в глаза. Застенчивый взмах пушистых ресниц — и он чувствует ее слегка дрожащую ладонь у себя на груди. Они так и стоят в звенящей тишине, которую с завидным постоянством нарушают их дыхания: его — тяжелое и властное, ее — робкое и прерывистое. Под крохотной девичьей ладонью слегка трется ткань его хлопковой черной рубашки. Его глаза, как два рубина, плавно опустились на ее красноватые, влажные губы, которые она затем слегка прикусила. Люцифер поднял руку, шурша рубашкой, и дотронулся большим пальцем правой руки до ее щеки, нежно проводя по коже и оставляя после себя обжигающую дорожку. Выдох — и Вики подается навстречу этому движению, нежно скользнув макушкой по его щетине на подбородок и вдыхая его аромат бергамота с примесью мускатного ореха. Он не знает, что творит. Его самоконтроль и постоянное чувство ответственности разом куда то стремительно испарялись от такого, казалось бы, естественного действия. Зарываясь всей пятерней в мягкий шелк волос, Люцифер, внимательно вглядывается в выражение лица Вики и выискивает хоть малейший намек на протест. Ощущение, что поднималось в нем, было куда размеренней, чем биение сердца в груди. Он был так напряжен, словно пытался сдержаться, борясь с собой, пытаясь уберечь ее от чего то сжигающего. Но в ответ на свои метания встречает только разгорающийся огонь маленьких, задорно пляшущих демонов. Плавно прильнув своими горячими губами к ее, Люцифер слегка сжимает волосы на ее затылке. Чувственное мычание раздается после того, как он сильнее прижимает девушку к себе, настойчивее проникая языком в ее горячий рот, с греховной жадностью сминая губы Вики. Чайник с резким свистом разрезает трепетную тишину, но никто из них и не думает обращать на него внимания. Прижимаясь еще ближе друг к другу, они не смеют нарушить такой, казалось бы, хрупкий и желанный момент. Полностью отдавшись этому всепоглощающему чувству, что горячим медом разливается по всему телу Люцифера, заволакивая собой остатки разума, он резким движением подхватывает Вики за бедра, мгновенно чувствуя, как ее обнаженные ноги обхватывают его талию. Разорвав поцелуй лишь для того, чтобы быстрым беглым взглядом найти лестницу на второй этаж, мужчина направляется наверх. Он чувствует, как ее руки перебираются с его шеи на пуговицы застегнутой рубашки, нетерпеливо начиная их расстегивать. Их губы снова сливаются в уже без какого-либо смущения поцелуе. — Не та дверь, — доносится сквозь сбивчивое дыхание девушки. Пробираясь по темному коридору, освещенному только небольшим участком рассеянного света, дотягивающегося с первого этажа, Люцифер толчком своей спины распахивает деревянную дверь комнаты. Мягким, но уверенным движением он укладывает Вики, которая не спешит размыкать своих ног, на кровать, нависая над ней. Сладкие вздохи вырываются сквозь страстные, полные похоти поцелуи. Разведенные оголенные колени дразняще трутся о брючную черную ткань, что так обтягивает его сильно выпирающий от возбуждения член. Сквозь занавеску широкого окна Луна бросает холодную серебристую тень на бархатную кожу ее лица. Неодолимое желание наполняет их, затуманивая рассудок. Вжимая всем телом Вики в кровать, Люцифер приникает губами к ее разгоряченной шее, оставляя на ней полные мучительным наслаждением укусы, а после — покрывая поцелуями. Его рубашка уже почти расстегнута и обнажает широкую мускулистую грудь, покрытую татуировками, которые скрывают его шрамы, заработанные в ходе нравоучений. Стоны непризнанной растворяются в лунном свете небольшой комнатки. Ее пальцы пробираются под верхний край рубашки, блуждая по его лопаткам и оставляя слегка красноватые следы каждый раз, когда ее кожа подвергалась укусам. Опираясь одной рукой на кровать, Люцифер плавным жестом спускает с ее плеч бретельки платья, что задралось, открывая беззастенчивый вид на оголенную грудь девушки. От вида затуманенных возбужденных глаз, тонкой, покрасневшей не без его участия шеи и набухших светло-коричневых ореолов из него вырывается хриплый рык. Свободной рукой он сжал горло девушки, втянув в рот ее затвердевший сосок, и стал его посасывать. Вики, зарывшись одной рукой ему в волосы, с силой прикусила губу, сдерживая стон, который готов вот-вот вырваться из ее горячего рта. Хныкая от боли и наслаждения, волнами накрывающих ее тело, она умоляюще трется крошечным треугольником ткани о его выпирающий выдающихся размеров пах. Соскальзывая зубами с ее соска, Люцифер немного отстраняется, встретив хныкающий возглас негодования. — Даже для тебя слишком наивно предполагать, что все будет так, как ты пожелаешь, непризнанная, — проговорил Люцифер, покачивая головой и делая особенный акцент на последнем слове. Она с вызовом выгнула бровь, но промолчала, блеснув недобрым огоньком глаз, полных похоти и предвкушения, а уголок ее рта искривился в ухмылке. Покорно наблюдая, как Люцифер расстегивает оставшиеся пуговицы своей рубашки, она слегка поглаживала его торс своей рукой, чем вызывала в нем приятную дрожь. Закончив с рубашкой и отбросив ее в сторону, мужчина снова с жадностью прильнул к искусанным в порыве острого желания губам Вики, собирая в кулак разбросанные по подушке локоны русых волос. Резко прервав поцелуй, но не разжимая руку, крепко держащую пряди, Люцифер плавным, аккуратным движением начал подниматься, вставая на пол у самого края кровати, увлекая Вики за волосы, будто нечто хрустальное. Поняв, что он хочет, Вики слегка приоткрыла рот и шумно выдохнула, становясь на четвереньки и подползая к краю кровати. Ее платье, скатавшись, поясом лежало на ее талии, оголяя упругие ягодицы. На его властной жилистой руке проступили вены, а во взгляде искрилась жидкая, раскаленная до красна похоть. Возбуждение и желание овладеть этой женщиной настолько заполнило его, что сдерживаться более он был не в силах. Приблизившись к его возбужденному паху, она с дразнящей ухмылкой на лице принялась расстегивать ремень его брюк. Люцифер все это время не сводил своих затуманенных под дрожащими ресницами глаз. Стянув вниз шершавую ткань его брюк, Вики обнажила перед собой внушающих размеров член. Обхватив его руками за бедра и лукаво смотря прямо на Люцифера, она нежно провела обжигающе горячим языком от головки до самого основания. Солоноватый вкус возбужденной, сочащейся плоти слегка пощипывал на языке. Почувствовав дрожь, которая пробрала все его тело, Вики, продолжая смотреть ему прямо в глаза, с наслаждением обнимая его член плотным кольцом своих губ, плавно погружая его в себя, давая ему сполна прочувствовать движения своего языка, а после — препятствие в виде глотки. Он с утробным рыком сильнее сжал ее волосы в своем кулаке, запрокинув голову назад и тяжело дыша, ощущал, как его плоть то и дело усердно погружается в ее влажный и вместительный рот. Движение за движением каждый раз вырывало из ее груди сладостное, пьянящее мычание. Ей явно нравилось это, причмокивания, с какими она погружала орган в себя, проносились в тишине комнаты, наряду со стонами Люцифера. Его учащенное дыхание отрывисто отскакивало от стен. Выросшее до пределов желание заставило его рывком притянуть Вики к себе за шею, впившись в ее покрытые смазкой губы похотливым поцелуем, и прижать всем телом к себе, оставляя следы пальцев, которые обязательно потом превратятся в небольшие пятна синяков на ее теле. Блестящий и мокрый от ласк член упирается ей в бедро, еще больше распаляя девичье сознание. Сквозь непрерывающийся влажный поцелуй, нащупав хлопковую ткань платья, Люцифер резким рывком потянул за края в разные стороны, освобождая точеное тело Вики от ненужного предмета. Очередной сорвавшийся стон, тут же был пойман жадным укусом ее губ. Подхватив Вики под талию, он плавным, сильным движением уложил ее на спину. Шелковая ткань покрывала заботливо охлаждала ее молочную кожу, а ладони неотрывно ласкали мускулистую, крепкую спину мужчины, что навис меж разведенных в стороны угловатых коленей. Лаская языком ее ключицы, Люцифер все сильнее вжимался своим членом в и без того мокрый треугольник ткани, дразняще двигая бедрами и заставляя Вики извиваться под его напряжённым телом в томительном ожидании. Он изводил ее словно загнанную в ловушку жертву, наслаждаясь каждым ее дрожащим взмахом ресниц, каждым выдохом, что обжигал его разгоряченное тело. — Люцифер… — шепчет Вики, задыхаясь в собственных стонах и нетерпении. Хищная ухмылка тронула его рот, вынуждая оторваться от ее затвердевших сосков и поднять глаза на эти умоляющие губы. Пальцами свободной руки отодвинув в сторону теплый, влажный лоскуток, он приставил головку члена к ее сочащемуся влагалищу и, слегка надавливая бедрами, вошел в нее. Тугую, возбужденную плоть наполнило твердое, долгожданное желание. Откинув голову на подушки, Вики прикрыла глаза, облегченно выдыхая, и, впившись ногтями в его предплечья, побудила Люцифера плавно отстраниться и резким движением бедер снова войти в неё. Ее стоны ударялись о мужские острые скулы, владелец которых сейчас зарывался в русые волосы, небрежно рассыпанные по подушкам. Продолжая двигаться в ней, наслаждаясь каждым взглядом, Люцифер с силой сжал её запястья и впечатал в кровать. Покрывало под их телами смялось и выглядело как взволнованное волнами море. Кровать с каждым движением бёдер с гулким стуком ударялась об стену. Вики все быстрее подмахивала бёдрами, вынуждая Люцифера ускорить темп. Извиваясь на покрывале в наслаждении, ощущая возбужденный, твёрдый член в себе, в то время, как его губы ласкали, посасывая, её мочку уха, она впилась зубами в слегка липкую от пота кожу на плече демона в попытках заглушить очередной вскрик, от которого во рту пересохло. Люцифер чувствовал, как непризнанная коленями обняла его за талию, сильнее прижимая к себе, а влагалище крепче сжалось вокруг члена. Распознав этот сигнал и резко набросившись на её губы, он ускорил темп. Вики больше не могла сдерживать своих стонов, она царапала татуированную кожу, кусала в поцелуе губы. Сейчас она принадлежала ему полностью. Люцифер отчётливо ощутил, как его орган обдало судорожным жаром, как все её тело пробрало лёгкой дрожью. Казалось, что наслаждение проникает им обоим через поры в каждую клеточку тела, пронизывает насквозь, растекаясь горячим мёдом. Их напряжённые до этого момента тела наконец смогли получить долгожданное расслабление. Оставаясь в такой позе и почти не шевелясь, они оба жадно втягивают воздух, восстанавливая дыхание. На ее блестящем от капелек пота лбу покоится прилипший локон волос, а губы еле заметно подрагивают в полуулыбке. Опустившись рядом с Вики на кровать, Люцифер ощутил у себя на груди родное и размеренное дыхание: — Останься, прошу. Ее ресницы сомкнуты, а голос совсем обессилен. Поцеловав девушку в макушку, он принялся смотреть в потолок. Беспокойные мысли, что покинули его при виде силуэта Вики, сейчас с новой силой начали роиться у него в голове. Хаотичной россыпью, под уютное сопение на его плече, они кричали ему уходить немедленно. Уходить и не возвращаться. И он был с ними согласен, впрочем, как и всегда. Он знал, что он больше не увидит Вики. Возможно, она его возненавидит, демоническое сердце непризнанной заполнится ледяным океаном злости на него. Но это лучше, чем то, что он может ей предложить. Постоянно сбегать на землю? Отец рано или поздно узнает. А когда узнает, то просто так этого не оставит. Люцифер готов понести наказание, но не может допустить, чтобы она прошла эти муки ада. Только не она. Он больше не придет. Вода в ванной уже остыла, рассеивая его мысли. Слегка качнув головой, он попытался прогнать остатки приятных и одновременно тягостных, терзающих душу, воспоминаний, но взгляд невольно упал на еще саднившую рану на руке, которая представляла собой выцарапанную свежую фразу «я должен быть достойным», которую отец сделал своим трезубцем, как только Люцифер вылетел из водоворота. Плавные шаги, раздавшиеся в коридоре вдруг затихли у его двери. Щелчок. Секунда. Женские руки плавно опустились ему на грудь. Мышцы его тела слегка напряглись от движения: встав в полный рост и расправив крылья, Он вытянул руку ладонью вверх в приглашающем жесте. С заискивающей ухмылкой, Ости вложила свою ладонь в его, позволяя притянуть себя в объятия Люцифера, давая встретиться их губам.