Апокалипсис

Наш мир поделился на ДО и ПОСЛЕ. Прошло чуть больше двух лет после появления неизвестного раннее человечеству вируса. За крайне малое время он захватил всю планету. Вымирали не просто горда, целые страны, оставляя в память о себе лишь горы трупов. Во всем мире насчитывалось не более миллиона уцелевших. Связи с другими странами прерваны, а сообщения между городами очень не стабильны. В первое время болезнь передавалась воздушно-капельным путём и с трудом, но поддавалась лечению. Организм справлялся с вирусом только в трети случаев. Говорят, всё зависело от ряда факторов: момент обнаружения, иммунитет, и одно из самых важных — это время обращения ко врачу. Чем раньше ты приходил в больницу, тем больше у тебя было шансов выжить. Симптомы были точно такие же, как и при простом ОРВИ, но затем все перестало в тяжёлую пневмонию. После ряда мутаций вируса, симптомы поменялись кардинально. В первые 3-4 дня начиналась лихорадка, горячка, у заразившихся мутнелось сознание. Температура тела подходила к смертельной отметке. Организм активно боролся, но всегда проигрывал. Тело буквально кипело. Лекарства не было, а облегчить страдания нельзя. Жаропонижающие, противовирусные, антибиотики — ничего не помогало, вирус был слишком устойчивым. Люди погибали в агонии. В какой-то момент человек так сильно перекипал, что прекращал отдавать отчет своим действиям. Он передвигался медленно, еле стоя на ногах и был похож больше на зомби. Из-за помутненного сознания он становился опаснее, поскольку мог неожиданно хватить предмет под рукой и случайно нанести травмы окружающим, в ряде случаев даже смертельные. Иногда больные всё же приходили в сознание, но такие прояснения, к сожалению, были недолгими. На следующей стадии прекращались прояснения сознания, человек всегда находился в бреду, бросался на всех и уже никак не мог себя контролировать. Его раздражало все и вся, разум полностью отключался. На завершающем этапе мутации мозг уже не справлялся и погибал, люди превращались в живых мертвецов, как в сериалах. Вирус передавался уже не по воздуху, а через слюну и кровь. Тело просит есть, зараженные голодны, это говорит не их разум, его давно уже нет, это говорит физиология… Весь мир твердил про наступивший зомби апокалипсис. Врачи утверждали, что после заражения менялось ДНК людей, если их конечно можно так называть. Первый захваченный зараженными город дал им название ко́виды, так они стали именоваться и во всем мире. Когда заболевание имело лёгкую форму, переболевшие люди имели иммунитет. Их было ничтожно мало. В этот мизерный процент входила и я. Мне уже готовили гроб, но каким-то чудом я излечилась. Врачи лишь говорили, что это первый случай на их памяти, и мне неимоверно повезло. Но я переболела изначальным, не мутированным вирусом. Я помню лишь огонь по всему телу. Даже забавно, из-за цвета волос мой лучший друг ласково называл меня огонёк. Огонь чуть не убил огонька… Всех военных отправили на защиту мирного населения, а точнее, его остатков. В те дни я вместе со своими сослуживцами охраняла один из передовых городов страны — Калгари. Мы ловили больных, которые просто не хотели умирать в больнице. Кто-то хотел провести последние часы жизни с родственниками, другие на любимом месте встретить свой последний закат. Из всех объединяло одно — потеря здравого смысла. Кто-то из товарищей умер от болезни, кого-то она не затронула, чему я очень рада. Как командир, я несу за них ответственность, и не хотела бы никого терять, но дерьмо случается всегда. Из двадцати парней выжили только четверо. Остальные же, узнав о болезни, молили о смерти. Они хотели умереть от рук близких, собратьев, боясь заразить их или причинить им вред, а также превратиться в живого мертвеца. Но мы не могли, мы надеялись и ждали их выздоровления до последнего… Сейчас, сидя над трупами ко́видов я лишь ухмыляюсь своим воспоминаниям. Ведь если бы мои сослуживцы заразились сейчас, мне бы действительно пришлось их убить. И не колеблясь, я бы так сделала. Нас осталось слишком мало на Земле. Никто не имеет права рисковать. Но я не смогла бы себе простить это никогда. Простить, что не помогла им, хотя, будем честны, мы здесь бессильны. В такие моменты меня успокаивала лишь зажигалка Zippo, которую мне подарил отец. Я постоянно кручу её, то и дело поджигая, надеясь найти в пламени ответ. Но чуть правее меня сияло иное пламя, пламя трупов. Мы сжигали заразившихся, чтобы никто случайно не стал переносчиком. Животные или же люди. Каннибализм жуткая вещь… Люди тоже обезумели, им стало все равно, что и кто будет у них на обеденном столе. Здоровые люди или ко́виды. Таких тоже приходилось убивать. На меня не раз неслись с топором или лопатой. В такие моменты перед тобой стоит выбор: либо ты, либо тебя. — Ник, пошли, — мне на плечо легла тяжёлая рука моего лучшего друга. Генри Холлидей, или, как мы его звали, Док. В свое время он выучился на врача, построил хорошую карьеру, но понял что это не его и ушел в армию, там мы и познакомились. — Мы уловили какие-то передвижения в трёхстах километрах от города. — Дай сигарету, — прикурив и выдохнув дым в небо, я спросила. — Что там ? — Похоже на поселение выживших. Небольшой городок, по ночам в одной из высоток появляется свет. — И что ? — как-то безразлично это прозвучало из моих уст. Хотя, отчасти так и было. — Пускай появляется. — Николь, не тупи. Это могут быть точно такие же люди, как мы. Подумай, мы сможем наладить контакты между городами, быть более социальными. Да в конце концов, если нужна будет помощь, сообщать об этом. Сейчас крайне необходимо оставаться обычными, блять, людьми ! — Окей, бери машину побольше, запасы и Роберта. Ах, ну и давай Ксавьера, на всякий случай. — Ты ведь знаешь, что Доллс не любит и жутко бесится, когда его называют по имени, — даже сквозь усы была видна его широкая улыбка. — Знаю, поэтому и называю. Мне оставалось лишь весело пожать плечами и подмигнуть ему. Люблю я своих мальчиков, ничего с этим не поделать.

***

— Всё, дальше не проедем. Машин на автостраде слишком много, — объявляет для всех Доллс. — Тогда берем оружие и запасы. Док, на тебе как всегда аптечка. Выходим. — Да, командир. Все эти машины пронизаны ужасом. Открытые двери, забытые вещи, старая засохшая кровь, и так почти в каждом авто. А это просто потому, что границы так и не открыли. Нам известно только то, что заболел один человек, и всего за пару дней вирус окутал город. Многие собрались бежать, но ко́виды победили. Частично обладая разумом, они ринулись в самую гущу толпы. Одни погибли в давке, другие заразились. Зло начало окутывать город, не оставляя камня на камне. Позже зараженные разбрелись кто-куда, дав немного передохнуть городу. — Сколько нам до точки ? — я огляделась по сторонам, упаковывая несколько обойм патронов в свой жилет. — Отсюда, порядка шести километров, — Доллс в это время сверялся с GPS. — Парни, осторожно. Не привлекаем внимание и не шумим. Выдвигаемся. Однажды на меня чуть не напал ко́вид, он нашел меня по звуку. Я вышла прогуляться, и мне донесли новость о том, что мой папа умер. Я не смогла сдержать крика. Он уже долгое время болел, опухоль мозга. Врачи говорили, что она безвредна. Спустя пару месяцев начались постоянные головные боли, которые не купировались препаратами. Новое МРТ, новая опухоль. Операция, химия. Всё вроде бы начало налаживаться, улучшения были на лицо. Силы возвращались, он снова вернулся к нормальной жизни. Я общалась с ним всегда, как только выдавалась возможность. Точнее, когда Джереми Четри настраивал рацию для меня. Мы вспоминали все счастливые моменты, папа рассказывал мне истории из детства, иногда повторялся. Никто уже не говорил о болезни, просто не хотелось. А зря. Оказалось он просто всё скрывал от меня. Теперь мы точно знаем, что они идут на громкий звук и запах крови. Каждый раз, когда у кого-то была обширная глубокая рана, ко́виды появлялись из ниоткуда, желая забрать свое лакомство. Внешним видом они отличались от людей. Кожный покров, как и глазные яблоки, были белого цвета. Глаза выцветали после жуткой лихорадки, а цвет кожи менялся, поскольку их температура тела не превышала 25-30 градусов. В поиске зараженных нам всегда помогали камеры и датчики движения. Если они подходили ближе, чем на три километра к лагерю, мы быстро находили их и убивали, чтобы свести все возможные риски к минимуму. Мы вошли в город. Хотя городом это назвать можно было с трудом. Везде валялись вещи, машины, трупы, магазины были разграблены, а витрины разбиты. Ветер поднимал в воздух и гнал по улице мусор и грязь, оставшуюся после зимы. Было тихо, и от этого становилось крайне жутко. Лишь птицы давали о себе знать. — Мы на месте, — Ксавьер лучше всех из нас ориентировался в, пространстве, будь то дом, улица или же любая другая местность. — Свет был на четырнадцатом этаже, судя по снимкам, с этой стороны. Значит это у нас…четыре, двенадцать, тридцать два, шестьдесят девять, — уже более тихо, почти про себя, Доллс начал высчитывать номер квартиры. — Нам нужна восемьдесят первая. — Ну чего ждём ? Выдвигаемся тогда, — Роберт как всегда был нетороплив. Вечно у него шило в ж., одном месте. — Подожди, раз кто-то здесь обитает, думаю, здесь могут быть ловушки. Если конечно они умные. Так что смотрите в оба, — ох, нехорошее у меня предчувствие. Мы зашли во внутрь и оказались на распутье. В доме было два крыла — одно вело направо, другое налево. — Так парни, здание неизвестное для нас, не хочу рисковать. Осмотрим каждый этаж, а потом уже вернёмся к нашей цели. — Но, — вновь пытался возразить мне друг. — Никаких «Но», Бобо, это приказ. В качестве наказания, пойдешь со мной. Доллс и Док, вы направо. Как все осмотрим, встречаемся у лестницы. Приступать к осмотру этажей только вместе, ни в коем случае не разделяться, ясно ? — Есть, командир, — парни кивнули и удалились, зарядив оружие. У них были автоматы. Я же на такие вылазки брала два пистолета, отдавая предпочтения им ещё со школьных времен. Мой наставник по стрельбе всегда говорил, что пистолет — это продолжение руки, продолжение тебя. С тех пор я так и считаю. С этим оружием я с самого юного возраста выигрывала множество соревнований. А в будущем этот опыт помог мне в армии стать лучшим стрелком. Если не считать Генри. Он владел всем оружием в совершенстве. Но вместо новых и прокачанных пистолетов, отдавал своё предпочтение старомодным револьверам. Он и сам напоминал чем-то ковбоя. Всегда носил шляпу, даже с военной формой, несмотря на все мои протесты. Хотя нужно признать, она ему идет. — Почему ты зовёшь меня Бобо ? Да и ребята тоже иногда обращаются так, — мы осматривали первую квартиру, когда Роберт задал мне вопрос. — А ты не помнишь ? — А что именно я должен помнить ? — Ох, контуженный ты наш. Давай так, помнишь когда тебя оглушило на одной из операций в Сирии ? — Нет конечно, меня ведь по голове прилично стукнуло. Сама рассказывала уже в госпитале, когда я с обмотанной бошкой лежал. — Оно и видно, — я не смогла сдержать небольшой смех, от чего на меня пал презрительный взгляд. — Роберт, я тогда нашла тебя и спросила как ты. Ответа не последовало, я побила тебя по щекам и снова задала тот же вопрос. Ты ответил лишь бо-бо, ну, что тебе больно, иными словами. На вопрос о твоём имени, ты отвечал также, только с другим ударением. бО-бо. У тебя был шок, и ты периодически повторял это, когда я тащила тебя в госпиталь. Вот к тебе кличка и привязалась. — Забавно. Почему вы раньше этого не рассказывали ? — А ты и не спрашивал. Не нравится твое прозвище ? — Не знаю, я уже привык. — Ну вот и всё тогда. Чисто. Обходя этаж за этажом, я заметила пару растяжек в коридорах. Мне было крайне интересно, что могли туда установить, но проверять я не стала. Кто знает, что нас могло поджидать. Зайдя на двенадцатый этаж, я вдруг увидела одного ко́вида. Он слонялся, что-то вынюхивая. Вот вам и чуйка. Остановив команду жестами, я быстро достала пистолет с глушителем. Заразившийся побрел на нас. Прозвучал выстрел, и труп с грохотом упал на пол. Подойдя к нему ближе, я не увидела следов крови на его одежде. Лишь около укуса на руке. Рана была относительно свежая. — Возможно здесь есть кто-то еще. Надеюсь, у всех глушители с собой ? Они нам явно понадобятся. Ни в коем случае без них не стрелять, нельзя привлекать внимание. Кто знает, какие тайны еще хранит этот дом, — подойдя поближе к ребятам, проговорила я шёпотом. В ответ парни закивали, готовя свои пистолеты к бою. Краем глаза я заметила какие-то движения. Мужчина с выцветшими глазами и белой кожей подбирался прямо к Доку, уже открыв рот и готовясь к укусу. Быстро одернув друга, я ударила сапогом в грудь заражённого. Пуля моментально оказалось в его голове. — Спасибо, — только это смог промолвить Холлидей после подъёма. Второй убитый выглядел хуже. Многочисленные укусы, местами отсутствовала кожа и мясо. Его обгладывали свои же, если их так можно назвать. Одежда больше напоминала лохмотья и местами прилипала к телу из-за высохшей крови, где-то его старой, а где то чужой, человеческой. — Продолжаем осматривать дом. Все в норме ? — моя команда вновь одновременно кивнула, и мы дружно двинулись на следующий этаж. Больше мы никого не встретили и решили вернуться к мертвым ковидам. — Есть предложения, что будем делать с трупами ? Здесь их точно оставлять нельзя, надо бы их сжечь. Но как ? Просто у дома опасно, да и не хочется, — в моей голове закрутились шестеренки, пытаясь найти лучшее решение. — Мы можем увезти их с собой и сделать всё на старом месте, — первым вступил в игру Док. — Ну уж нет, ехать с ними пару часов как-то не очень хочется, — Бобо в раздумьях начал поглаживать свою бороду. — А что если мы их действительно возьмем с собой, но не повезем на наше место, а найдем другое, тоже подходящее, и всё сделаем. — Этот вариант получше. Так и сделаем, если в голову не придёт что-то ещё. Пойдёмте. Мы двинулись к той самой квартире, ради которой сюда и прибыли. Дверь была закрыта, поэтому я достала свой набор домушника и открыла её. Всё-таки армия многому учит. Тихо зайдя в апартаменты, мы осмотрелись. В помещении было три спальни, гостиная и просторная кухня. Всё достаточно просто, но крайне уютно. Я уж и забыла, что такое настоящая квартира. В моей комнате на базе было немного всего. Почти как в казарме: стол, кровать, да пару тумбочек, немного уюта добавлял голубой диван, который Док мне притащил. Я его не выкинула лишь потому, что он был невероятно удобным. Серые стены ничего не украшало, просто как-то не хотелось. Расположившись, мы решили перекусить. Роберту захотел оседлать барный стул, Доллс растекся в кресле чуть ли не в прямом смысле этого слова, а Док подсел ко мне. — Хот, слушай, нам нужно поговорить. — И о чём же ? — Ты в последнее время стала какой-то слишком холодной и безразличной. И это касается абсолютно нас всех. — А ты чего хотел ? В мире такое творится, а я должна быть такой, как несколько лет назад в начале нашей службы ? Вечно шутить, смотреть с вами всеми фильмы, обсуждать девчонок. Так ты хочешь ? — Холлидей попал в одну из самых опасных точек. Когда кто-то начинает меня упрекать, я завожусь на раз-два. — Эй, спокойно, — ну конечно, а теперь он меня успокаивает. — Это ты успокойся и не приебывайся ко мне с такими разговорами. — Николь, ты вспомни хотя бы ситуацию пару часов назад, твое «И что ?» на наш донос про горящие окна. Раньше ты сама такое отслеживала, думая вдруг кому-то нужна помощь или необходима защита. Не знаю, ты была человечнее. — Я не могу заботиться о всем мире. Меня просто на это не хватит. У меня сто пятьдесят подчинены на базе и ещё столько же обычных жителей, если не больше, которые не смогут сделать то, что делаем мы. И я уже за всех вас несу ответственность. — Ты не совсем так поняла, дорогая. — Ещё раз повторюсь, не приебывайся ко мне. Мы закончили. — Надеюсь, ты потом поймешь, что именно я хотел тебе этим сказать. — Вы кто, блять, такие ?! — в дверях стояли три девушки, у одной револьвер был направлен прямо на меня. — Я командир Николь Хот, мы прибыли к вам из Калгари для разведки и сбора информации. Убери, пожалуйста, оружие. — Неа. Это не объясняет того, что вы ворвались в мой дом и сидите на моей кухне, — продолжила девушка с длинными вьющимися каштановыми волосами. — Так что ещё раз повторяю, для особо тупых. Что. Вы. Делаете. У. Меня. Дома ? — девушка отделяла каждое слово друг от друга, буквально выплевывая их в нашу сторону. — Дамы, давайте не будем так горячиться, — тут в игру уже вступил Док. Он поднял руки и начал подходить ближе. — А ну стой на месте, а то яйца прострелю. — Хорошо, как скажете. Послушайте, мы прибыли, скажем так, с гуманитарной миссией, с доброй целью установления связи с оставшимися выжившими. У нас нет никакого злого умысла, мы лишь хотим восстановить то, что было раньше, Мисс. — Ладно, Вайнона, опусти оружие, — впервые подала свой голос девушка с зелёными глазами. Она отличалась от всех своим цветом волос: они были русыми. — Думаю они говорят правду. — Спасибо, я Генри Холлидей, –как истинный джентльмен, он снял шляпу и поклонился. Ох, вот же манерный говнюк. — А это мои товарищи. — Я Вейверли Эрп, а это мои сестры. Средняя, Вайнона, — вновь представили нам девушку со стволом. — И старшая, Уилла, — третья сестра стояла чуть вдалеке. Она была примерно одного роста с Вайноной. Я только сейчас заметила, что Вейверли ниже остальных, и по сравнению с ними казалась такой малышкой. — Рада познакомиться. Итак, вы можете рассказать, что происходит у вас в городе ? — Есть выжившие, в основном все скрываются у себя в квартирах, как мы. Но есть и те, кто остался на своих фермах несмотря на то, что там намного опаснее. Они более неприступны, на них проще нападать, — ответила уже третья сестра, Уилла. — Верно, но это их выбор. Знаете, если хотите, можете присоединиться к нам, — кажется, моё предложение стало неожиданным для всех. И для парней, и для сестер. Все на меня смотрели изумлёнными глазами. — Нет, спасибо. Ни в убежище, ни в помощи мы не нуждаемся. Но на счёт связи, думаю, это может стать полезным, — девушка со стволом похоже была главная в из семействе. — Окей, и это тоже ваш выбор. Вайнона, что за ловушки у вас установлены по всему дому ? — Ох, а вы не проверили ? Как жаль, — она скорчила расстроенное лицо. А она с юмором. — Это самое элементарное, что мы смогли сделать. Что-то наподобие взрывчатки, где-то просто копья стоят. — С копьями весьма оригинально, а вот насчёт взрывчатки, советуем убрать. Ко́виды реагируют на звук. И если так убьете одного, сразу могут набежать и другие. А, и кстати, мы обнаружили у вас в доме пару зараженных. Но можете не беспокоиться, мы их заберем. — Да, мы видели их. И, не стоит, у нас тут есть недалеко место, мы справимся. И, думаю, вам пора. Уже темнеет, а мы вас и не ждали. — Хорошо, как пожелаете. Тогда это вам, — подойдя к Вейверли, я передала ей в руки рацию. — Если будет нужно, обращайтесь в любое время. — Благодарю, командир. Всего доброго. — И Вам.        На горизонте горел очень красивый закат, он переливался от ярко красного до нежно желтого. Сейчас слишком непозволительная роскошь — сесть и спокойно полюбоваться таким пусть частым, но столь завораживающим явлением природы. Давно я так не делала. А ведь я так люблю закаты. В подростковом возрасте я всегда забиралась на самое высокое место и просто любовалась солнцем. Иногда это отчасти становилось моим спасением. Когда мысли захлестывали, сердце рвалось из груди, я просто приходила, наслаждалась этим заревом и успокаивала свою душу. Настолько меня завораживало это явление. Просто, вот что ещё может быть прекраснее заката ? — Эй, Хот, как ты ? — ко мне подошел Бобо и вырвал меня из собственных мыслей. — Как обычно, а что ? — Да мне показалось, что ты как-то по-особенному смотрела на Вейверли… — Ой, да не неси чушь. — Ага, но вот рацию ты передала именно ей, а не главорю их семейке, Вайноне, — хитрая улыбка не сходила с его лица. — Ой, передала и передала. Не вижу ничего такого. Сам метал взгляды на Уиллу. — Я этого и не скрываю в отличие от тебя, командир. — Ладно, она милая, не больше. Садись давай в машину, поедем домой.