Любви все возрасты покорны

Спал после всего случившегося очень тяжело, снится, как отчим избивает мою мать, затем берётся за меня. И тут врывается Вадим и отшвыривает отчима в сторону, хватает меня на руки и уводит прочь из дому. В машине он шепчет ласковые слова, а затем нежно прикасается к губам, после чего я резко просыпаюсь весь в поту, но убедившись, что это был всего лишь на всего сон, падаю обратно на матрац. Боже, что за сон?! Но невольно касаюсь губ, припоминая то чувство из сна. — Доброе утро сони, — громко крикнул Вадим Дмитриевич так, чтобы слышали все. Разлепив сонные глаза, приподымаюсь на локтях, чтобы выглянуть из-за спинки дивана. Из комнаты напротив вывалился заспанный Стас, но лишь для того чтобы кинуть в отца подушку и громко захлопнуть дверь изнутри. — В школу вообще-то пора вставать, — как-то жалобно попытался оправдаться мужчина, схватив подушку, но сын уже скрылся в своей комнате. Потом его жалобный взгляд переметнулся ко мне. — Ладно, щас я его подниму, — улыбаясь во все тридцать два зуба, пообещал я, быстро выбираясь из под тёплого одеяла. Вадим разом повеселел, отправляясь накрывать на стол, я же двинулся на вражескую территорию. Такого ещё завтрака у меня не было, мы весело болтали за столом, Стас злобно при этом просверливал во мне дыру, но ничего не говорил. Шли в школу уже вместе, весело обсуждая школьные новости. После чего Стас вдруг сказал: — Ты, смотрю я, сдружился с моим батькой. Я осторожно глянул на парня, который, кажется, так же напрягся. — Не знаю за что ты на него взъелся, ну кроме того что он гей, сам по себе мужик он хороший, общительный. К тому же помог мне. — Да-да, я это уже слышал. — Как-то не весело послышалось мне. — Ты говорил, что он и твоя мать неплохо общаются, — напомнил вдруг я. Очень интересно узнать о нем побольше. — Ну, после развода они поддерживают связь. Вот, к примеру, для такого случая как этот, ведь она уехала на два месяца, бабка меня просто не вытерпит, это её слова кстати. Вот ты видишь в нем много хорошего, откуда ты это берёшь? — резко затормозив, спросил друг, упираясь ладонью мне в грудь. — Ты же в курсе, какие отношения у нас с отчимом, — начал я, друг кивнул, — так твой отец напомнил мне моего. Я давно не ощущал чего-то подобного. Уже и забыл когда последний раз просыпался вот так спокойно, без криков и тебя никто не будит с полу пинка и не сыпятся на тебя горы матов только из-за того что ты... Ох, меня опять повело, и я чуть было не ляпнул лишнего. Прикусив язык, посмотрел на Стаса, но тот, по-видимому, не заметил моей заминки. Взгляд у него стал какой-то грустный. — Прости друг, я, наверное, просто забыл какого тебе сейчас. А с таким отчимом не соскучишься. — Это уж точно. Медленно выдыхаю, проклиная свою невнимательность. Что-то я шибко расслабился и перестал следить за тем, что говорю и самое главное кому говорю. Школа прошла как обычно, без лишних хлопот и суеты, все как я люблю. Ну, а вечером мы вместе со Стасиком вернулись к нему домой, где Вадим Дмитриевич нас уже заждался. Так прошли две недели, я совершенно привык к новой обстановке и дом друга стал считать своим. Но сегодня утром вдруг до меня дошло, что ведь скоро я съеду отсюда, ведь не могу же я тут вечно жить. До выпускного ещё целый месяц, экзамены на носу, но у меня ни одной мысли об учёбе. В последние дни я стал замечать, что после вечерних купаний, когда Стасик любит особо погулять почти голышом, я никак не реагировал на это. Ну, вот полная тишина! Но зато когда слегка случайно касаюсь руки его отца, к примеру, когда он подаёт мне тарелку, или стакан кофе, я чувствую, как миллион разрядов тока проносится по моему телу, вышибая из моих мозгов все мысли, после чего мои щеки начинают пылать. Его взгляд при этом я замечал и не раз, он как будто специально пытается дотронуться до меня. Проверяет? Но зачем? И самое главное, почему я стал так реагировать на взрослого мужчину? После изнурительной зубрежки завалился на свой диван, я все так же продолжал спать в гостиной, там же и делал уроки. Голова казалось, сейчас взорвётся и тут из своей комнаты вышел Стас, складываю в свой ранец вещи. — Ты куда? — пристав на локтях выглянул из своего укрытия, точнее из-за спинки дивана. — Бабушке плохо, поеду к ней, если что придётся скорую вызвать. Наверное, лучше сейчас вызову, а то её уговоры сведут её в могилу, — ответил друг, быстро достав из кармана телефон. — Ладно, я пошёл, меня на ужин не ждите. — Давай, надеюсь, все будет хорошо, — друг лишь мне кивнул, скрываясь в прихожей. И вот раздаётся щелчок замка и в квартире наступает тишина. Но я не придав этому никакого значения лишь продолжил зубрить. — Ты есть будешь? — вырвал меня вопрос из недр знаний и я вопросительно посмотрел на человека, что стоял напротив меня, скрестив руки на груди. — Ты со своей учебой совсем обо всем позабыл, — нагнувшись, мужчина начинает складывать мои учебники, я лишь после поспешил собрать остатки, встаю с дивана и уношу книги обратно в свой ранец. — Может тебе выделить полочку для книг? — Нет, уже в сотый раз, наверное, говорю, я же у вас ненадолго, так что нет смысла, мне и так нормально, — улыбаюсь я, потирая ладони, — ну что, ужин? — Да, точно. Единственная правильная речь от тебя. — Да ну вас, — усмехаясь, усаживаюсь за стол, на котором уже все было готово. Ужин плавно перетек в спокойную беседу ни о чем, что меня радовало. С этим человеком я мог болтать, не переставая, иногда даже переходил на "ты", но когда замечал, тут же поправлял себя. Вадим, конечно, просил, чтобы я ему не выкал, но не мог я по другому, ведь он отец моего друга. — Давайте я помою посуду, — взяв свою тарелку, потянулся за его, но мужчина вдруг тоже встал и, взяв свою тарелку, слегка дотронулся до моей руки. Ну, вот опять это чувство и отдернув руку, иду со своей тарелкой к раковине. — Чего ты напрягаешься, я сам помою, — слышу в его голосе улыбку, и он плавно отодвигает меня от раковины в сторону, держа за талию. Сглотнув упираюсь: — Вы же готовили, должен ведь и я отплатить добром на добро. У меня руки не отвалятся. — Упираюсь на месте, и руки с моей талии никуда не пропадают. От них я ощущаю жар, разливающийся по всему телу. Не скрою, стало приятно. — Надо будет поблагодарить твою мать за такое превосходное воспитание сына. — Шепот возле самого моего уха, а руки тем временем нежно перетекли на плечи и стали чуть массировать. Щеки горят, но я все же приподымаю голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Он так на меня смотрит, что мне становится неловко, рука тем временем дотрагивается до подбородка и нежно поглаживает кожу. Сглатываю ком в горле и замечаю, как Вадим медленно стал опускать лицо ко мне, не прерывая зрительного контакта. Он даёт мне шанс отступить, движения мои не скованны, но я словно прирос к этому месту, мне приятно быть рядом с ним. Вот его губы чуть приоткрываются и слегка касаются моих, тело при этом все дрожит, видимо, что не ускользает от Вадика. Он прижимает меня к себе углубляя поцелуй. Я жадно начинаю отвечать больше конечно не умело, но с такой страстью, что сейчас бурлила во мне. Вадим понял, что я новичок в этой отросли, потому берет всю инициативу на себя, обхватывая одной рукой за талию, а второй за шею. Его язычок юрко обводит зубы и небо, а затем сплетается с моим, после чего я издаю стон, но в унисон со мной стонет и Вадим, не прекращай своих манипуляций языком. Но всему есть предел, когда нам обоим уже стало не хватать воздуха, мы расцепили губы но, находясь все ещё в опасной близости чтобы потом опять продолжить. — Это твой первый поцелуй? — когда наши языки вновь расцепились, тихо прошептал он, нежно проведя большим пальцем по моей щеке. Мы все ещё стояли возле раковины и, похоже, совершенно об этом забыли. — Точнее уже второй, — улыбаюсь в ответ. — Ай-яй-яй, что же мама скажет. — Что её сынок уже большой мальчик и вправе целоваться с кем угодно, — и только хотел было продолжить поцелуй, как меня остановил палец, что приложил Вадим к моим губам. — Нет, ошибаешься. Уже не в праве. — Буду у вас спрашивать разрешение, — ухмыльнулся я. — Погоди. Давай договоримся, теперь называй меня по имени и не выкай мне. Мне всего лишь тридцать шесть и на старика я никак не похожу. — И только после этого опустил свои руки на мои ягодицы, сжимая их. — Тридцать шесть? — Удивился я, чуть охнув от приливающего возбуждения. — А что не выгляжу? Стасик родился, когда мне было восемнадцать. Вот такой молодой я папаша. Но к моему негодованию дальше поцелуев в тот вечер ничего не переросло. Спросить его я стеснялся, а сам он не настаивал, а предложил посмотреть кино. После моя жизнь кардинально изменилась. Домой я уже не шел, а словно летел, Стас не понимал моей такой тяги, только больше бубнил как старый дед. Но дома тоже было не все, так как я хотел. Не было мимолетных поцелуев при встрече или прощании, нельзя было обратиться к нему как сам того желаю, а все потому что рядом постоянно вертелся Стас. Нет, я не хочу сказать, что я ему не рад, но просто он не поймёт, если узнает. Он ведь и так невзлюбил отца за то, что он гей, а если ещё узнает что и его лучший друг такой же, да ещё и запал на его отца... Мне становится жаль в такие моменты своего друга, точнее его психику. Только когда Стас убегает к бабушке чтобы проведать её, мы можем не скрываться, а наслаждаться близостью. Но опять же дальше поцелуев у нас никогда ничего не заходило. Вот прошла ещё неделя, Стас опять недовольно бурчит по поводу того, что бабушке уже давно пора переехать к нам жить, так как он устал туда-сюда бегать. Сзади ко мне подошёл Вадик и нежно коснулся ягодицы, чуть сжав одну половинку. Я протестующе наступил на ногу своего парня и тот незамедлительно убрал руку, беззвучно вопя от боли. Стас не замечал этой маленькой разыгравшейся перед ним сценки, только убедился, что все взял и, оповестив, что останется ночевать у бабушки, ушёл. — Стаса не будет сегодня, чем можем заняться? — медленно повернувшись к человеку до сих пор стоящему у меня за спиной и лелеющего свой большой палец правой ноги, томно проговорил я и сцепил руки в замок на шее мужчины. — Всё как всегда, — и легко чмокнув меня в губы, выбрался из круга моих рук, направился к дивану. Мы опять смотрели кино, какой-то ужастик, шибко в сюжет я не вникал, а все рассуждал о том, как затащить Вадима в кровать. Мне надоело каждый раз после поцелуев бежать в душ и уже там снимать напряжение. Может он переживает, что я ещё несовершеннолетний? Да бред какой-то! Через две недели я стану взрослым, что меняют эти недели? Но мне не дали дальше думать об этом, рука, что располагалась за моей шеей на спинке дивана, настойчиво потянула назад, к его владельцу и уже горячий и юркий язычок вывел меня из транса. Как всегда жарко от его прикосновений и его шёпот: — Какой же ты сладкий... Просто срывает мне башню! Кладу руку на выступивший бугорок через ткань штанов и слышу, как тот стонет, но поспешно убирает мою руку. — Почему? — заглядываю ему в глаза с такой мольбой. Я его хочу и стараюсь это показать всем видом, Вадим лишь снова накрывает мои губы и, оттянув губу отвечает. — Рано. Нам некуда спешить, — и только он хотел возобновить, как я отстранился. — В каком смысле рано? — Я думаю, ты должен сам понимать, — и в расхождения с его словами его рука вновь сжала мои округлости, чуть разведя их в стороны, заставив меня тем самым жалобно охнуть и прижаться к его груди. — Не понимаю, — пытаюсь его спровоцировать, стон издаю громче предыдущего и, прижимаясь сильнее, выгибаюсь всем телом. Мужчина это заметил, его глаза заблестели, как у зверя желавшего завладеть добычей. На секунду он словно позабыв обо всем хватает меня под попу бросает спиной на диван и, нависнув, трется возбуждённым членом о мой. Я вновь издаю стон, и Вадим как ревнивый самец вонзается в горло своей добычи и начинает целовать, чуть прикусывая. После того как он чуть больнее кусает, я издаю звуки боли и это его словно приводит в чувство. Поцеловал место укуса, отстранившись. — Прости, больно? — Не останавливайся, — прошу я, раскинувшись под ним, и поспешно скидываю с себя футболку. Его голодный взгляд пробегается по моему обнаженному торсу, по соскам, задержав на них взгляд чуть дольше, и вновь припадает ко мне. — Не могу, прости, — шепчет он мне на ухо, отчего я издаю стон разочарования. — Что здесь творится?!! На этот довольно громкий вопрос мы оба подымаемся, чтобы выглянуть из-за дивана. Пришибленный вид Стаса заставляет нас обоих вскочить на ноги, но тот лишь разворачивается и вновь покидает квартиру. — Твою мать! — опустившись обратно на диван, запускаю руки, в волосы, понимая только сейчас что произошло.