Преврати кошмары в сказку

С тех самых пор, как Андрей переступил порог ледового дворца Санкт-Петербурга, его жизнь изменилась, кажется, навсегда. Там была девочка. Маленькая, щекастая девочка поразила его своей силой. Той силой, которой не было у него. Он прятался за трибунами и наблюдал, как Лиза раз за разом разбивала колени, стараясь выучить прыжок. Для нее было важно довести дело до конца, в то время, когда он часто сдавался. — Почему ты постоянно прячешься? Я же тебя все равно вижу… — спросила его тогда Лиза. Прошла всего неделя с его переезда, но он не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за тренировками Лизы. Но он стеснялся. Покраснев, Андрей выдал что-то вроде того, что за человеком интереснее наблюдать, когда он об этом не подозревает. — Это называется «слежка», — напомнила ему Лиза. — Это называется «рациональное использование своих способностей», — поправил Андрей. — Ты смешной. — А ты… ворчливая. С тех пор они были неразлучны. Андрей часто страдал бессонницей. Кошмары преследовали его столько, сколько он себя помнил. Это отражалось на результатах, на его плохом самочувствии и настроении. Ночами он сидел на подоконнике и смотрел в окно. На звезды. Мама всегда ругалась на него, если видела сына за этим занятием. Она говорила — надо спать. А он просто не мог. Как уснуть, если там, во снах только страх и высота. — Ты же фигурист, — упрямо напоминал он сам себе, — ты не должен бояться высоты. Но только высота — она всегда пугающая. Фигурист ты или космонавт. Однажды, это было на летних сборах, Андрей в очередной раз сидел на подоконнике, но уже в коридоре. В комнате спали другие дети, ему не хотелось, чтобы кто-нибудь из мальчиков застукал его за тем, что он смотрел на звезды. О том, что его могли застукать и в коридоре, Андрей не думал. А зря. — Ты почему не спишь? Он не сразу узнал этот сонный голос, даже подпрыгнул от испуга. Когда повернулся, увидел Лизу. Она терла глаза и смотрела на Андрея со смесью удивления, недоверия и какого-то детсткого восторга. Или он себе это напридумывал? — Не хочется, — буркнул он, и отвернулся. Он думал, что Лиза сейчас уйдет. Лучше бы ей на самом деле уйти. Но девочка к его удивлению забралась на подоконник, потом, держась за плечо Андрея, поднялась на ноги, дотянулась до занавески и опустила ее так, чтобы она их полностью закрыла. В темноте, за занавеской их не было видно. Андрей восхищенно посмотрел на Лизу. — Это ты круто придумала. — Ага. Не хочется попасться вахтерше. Так почему ты не спишь? Андрей опустил голову. Его манили звезды, но он не смотрел на них. Вдруг его взгляд бы что-нибудь выдал? А он не хотел признаваться. Ему было стыдно. Человек, который не может справиться с ночными кошмарами — слабый. А Лиза была сильной. Она бы… она бы не поняла его. — Сказал же — не хочется. — Я тебе не верю. Ты не спишь уже несколько дней. — Ты что, следила за мной? — Рационально использовала свои способности, — заявила Лиза, и Андрей не смог сдержать улыбку. Может… может, все-таки поймет? Она хорошая. И не смеется над ним, пусть и называет его «смешным Андрюшей». — Мне снятся кошмары. Признание далось ему с трудом. Лиза молчит, вероятно, чего-то ждет. Но ничего больше не будет. Некоторое время они молча наблюдали за каким-то человеком на дороге. Он шатался туда-сюда, поглядывал в сторону. Андрею даже казалось, что он выдумал этого человека, чтобы просто отвлечь себя от давящей на него тишины. Но Лиза тоже смотрела на него. — Ходит тут, — недовольно проворчала она, — небось еще и спалит нас. Андрей чуть отодвинулся от окна, привлек к себе Лизу. Плечо к плечу. С ней рядом очень спокойно. Лиза украдкой поглядывала на него, в полумраке ее сонные глаза блестели, в них будто отражались звезды. Так красиво. «Ну вот, — думает Андрей, отводя взгляд, — ни себе спать не даю, ни другим». — А что тебе снится? — Всякое. Но в основном… как я падаю, падаю и падаю. Он не понимал, почему слова так легко сошли с языка. До сих пор он еще никому не открывался. Разве только маме. Но она не спрашивала, какие ему снятся кошмары. Для взрослых безразлично, что именно не дает покоя, только результат. Но как избавиться от результата, если ты не знаешь причины? Лиза хотела узнать. — Ты падаешь с прыжков? На лед? — ее голос убаюкивал, Андрей даже прикрыл глаза, чтобы погрузиться в себя. Просто побыть рядом с человеком, который его понимает. Хочет понять. — Нет… — прошептал он, — я падаю со скалы. Он почувствовал, как горят его щеки. И снова он в том кошмаре. Кровать исчезает и появляется пустота. Под ним ничего нет, кроме камней и бушующего моря. Он падает, падает, падает… — Что мама говорит? — Она говорит, что это от переутомления. Последствия переезда. И скоро должно закончиться. В голосе у него звучала обида. Он прикусил губу, отвернулся, снова стал наблюдать за человеком. У него тоже кошмары? Наверное. Только он взрослый и может сколько угодно бродить по улице и смотреть на звезды. Если бы туда вышел ребенок, то его бы сразу наказали. Взрослые такой несправедливый народ. Андрей никогда не хотел бы стать взрослым. — Но это не заканчивается? — Нет… — выдохнул Андрей. Снова тишина. И еще взрослые любят тобой командовать. Ты можешь сколько угодно быть послушным, но какой в этом толк, если тебя все равно назовут избалованным, требующим слишком много внимания, сыном. Андрей больше не пытался пожаловаться маме. — Наверное, перед сном ты думаешь о тех скалах. Что они снова тебе приснятся. И ты снова упадешь. Андрей сдался. Он протянул руку и неловко, очень осторожно взял ладонь Лизы в свою. Ее рука теплая. Он подумал о том, что она отдернет ее, но нет. Лиза ловко переплела их пальцы и на ее губах расцвела улыбка. — Ну да, — кивнул Андрей, — как об этом не думать, если они мне снятся. Лиза крепче сжала его руку. — А ты попробуй перед сном представить совсем другое. Представь, что ты не падаешь, а летишь. И тогда кошмары превратятся в сказку. И он представлял. Представлял, как у него вырастали крылья. Он падал со скалы, но успевал взлететь. Это было необыкновенное ощущение парения, настоящая сказка. А Лиза была рядом. Она держала его за руку. И всегда, всегда была рядом. А потом она исчезла. Спустя много лет его кошмары вернулись. Только со скалы теперь падал не он, а Лиза. Та самая девочка, та самая девушка. Все, что он мог – это ковылять до подоконника, отдергивать занавеску и смотреть на небо. Но теперь даже звезды его не успокаивали. «Ваша операция перенесена в связи с пандемией короновируса» Эти строчки крутились в его голове, а нога всякий раз болезненно на это реагировала. Андрей садился на кресло. Он больше не мог позволить себе ловко забираться на подоконник. Садился и потирал порванные связки. Эластичный бинт, обезболивающее и полный покой. Таков его «карантинный» набор. Только покоя ему нет. Спустя много лет высота его сломала. И нет рядом Лизы, которая могла бы превратить его кошмары в сказку. Тишина. Несколько раз Андрей порывался схватить телефон, ворваться в инстраграм-трансляцию и последить за Лизой. С другого аккаунта. Трусливо. Совсем как в детстве. Но теперь их жизни разошлись. И теперь слежка – это просто «слежка». А она ставит программу. Она борется дальше. Не смотря на жесткую конкуренцию, не смотря на травмы, плевать Лиза хотела на чужое мнение. Она борется. В ней сила той маленькой девочки, которая ничего не боялась. Никогда. В ней та сила, которой у Андрея никогда не было. Которой он завидовал. А завтра снова уколы обезболивающего, антибиотик, снова врач скажет, что ему нужно беречь себя и поменьше ходить. Но он и не собирался. Ему некуда. Для него карантин – способ убежать от реальности. Хоть на время легально отказаться от знакомых лиц. Одиночество делает больно, но только оно одно знает, что нужно Андрею сейчас. Он сам. Он ненавидит такую жизнь. Он скучает по льду. Возможно, он больше никогда не сможет прыгать. А значит, он не сможет упасть. И летать он тоже не сможет. «Ваша операция перенесена» Но время нещадно бежит впереди. Он только и может, что вспоминать все то, что было прежде. Закрыть глаза и перенестись в то время, когда он был еще ребенком, а Лиза уверенно держала его за руку. Они больше не дети. И их пути разошлись. И за руку ее теперь будет держать кто-то другой. Или не будет. Боль от потери такой важной, такой привычной части его жизни, все еще нещадно дерет что-то внутри. Когтями. Психолог сказал, что скоро станет легче, если он продолжит курс. Но Андрей плюет на это дело. Они все такие – только языком молят и требуют этого от тебя же. Легче не становится. Только, наверное, тяжелее. Он может не вернуться на лед. Он сдался. И теперь сидит в одиночестве, в пустой квартире, накрыв ноги пледом, чтобы было тепло. Потому что, если тепло, то не так сильно больно. Как старый дед, обложившись детективами. Он смотрит в окно, но звезды видно плохо. И он снова падает. И больше, наверное, никогда не взлетит.