Призрак Уитни Миллер

      — Томми Миллер, тащи свою непослушную задницу обратно за стол и заканчивай быстрее с ужином! — Шерил бросила сердитый взгляд на тарелку со свиной отбивной и овощами. — Когда отец вернётся домой, ты у него получишь!       Томми плюхнулся на стул и обиженно заскулил:       — Но, мама, почему? Почему я должен есть это? Это отвратительно, мерзко, из тарелки даже поднимается зелёный вонючий дымок!       — Или ты немедленно всё доешь, или забудь о походе в эти выходные!       Глаза Томми широко раскрылись, и он быстро очистил свою тарелку. Шерил улыбнулась, подумав о том, все ли десятилетние дети были настолько легковнушаемы или только этот. Она направилась в уборную, расчесала каштановые волосы, привела в порядок макияж и побежала вниз по лестнице, успев застать Клэя, который только-только вошёл через дверь.       — Как прошёл твой день, дорогой? — спросила она, поцеловав его в щёку и поспешно забрав почту из его рук. Затем бегло просмотрела счета, научные журналы Клэя и прочее барахло, разочарованная тем, что её любимого ежемесячного журнала «Home-Chic» не оказалось.       — В стрессе, — угрюмо отозвался Клэй.       — Что случилось? — Шерил забрала пустую тарелку сына и направилась на кухню.       — Магнус ворвался в офис после ланча с криком, что видел её.       Шерил покачала головой.       — О, господи, — вздохнула она. Шерил была в курсе того, что сестра её супруга умерла жестокой смертью чуть более десяти лет назад, и не могла понять, зачем коллеги Клэя задевали столь болезненную для него тему, — дорогой, мне так жаль, — подойдя к Клэю, она тепло обняла его, — постарайся не позволять им доводить тебя. Завтра же выходные, и ты собирался подарить Томми приключения!       Клэй крепко обнял жену в ответ. У него было плохое предчувствие относительно похода. Всю неделю беспокойство скапливалось в его груди, и каждую ночь, приближающую ко дню поездки, он спал всё меньше и меньше. Сначала, когда Шерил озвучила идею с походом, он просто ушёл от разговора, не желая обсуждать эту тему, но когда она стала подозревать, почему он так опасался лагеря, Клэй решил сдаться. Он не был намерен рассказывать Шерил о том, что на самом деле произошло тогда. Меньше всего ему хотелось, чтобы собственная жена начала считать его сумасшедшим. Однако, чем больше он думал об этом, тем более одержимым становился. Тринадцать лет своей жизни Клэй посвятил соблюдению закона и подготовке к тому дню, когда он наконец поймает и прикончит человека, убившего его сестру. Кроме того, его сын заслуживал нормального счастливого детства.       — Ты права, — ответил он.       — Иди ужинать, а когда пирог будет готов, я даже разрешу тебе украсить его глазурью.       — Отлично, — сказал он с полуулыбкой.