проще

За окном быстро темнело. В четвертой, как обычно, все стягиваются к вечеру: шум, гвалт, все кто могут стоят на ушах и орут, а кто не может - просто беспомощно наблюдает или частично участвует в погроме. Волк в этот раз не со всеми. Точнее — пока что со всеми, но парень не планирует задерживаться надолго здесь, ведь на сегодня у него были другие планы. В комнате сидит несколько человек не из их стаи. Рыжий, Мертвец, да и Черный, он ведь теперь вожак другой стаи. Правда, он больше с Курильщиком общается, но Волку не важно. Он смотрит на Рыжего. Рыжий почти не замечает его, словно бы в своем мире, общается с другими ребятами, со Сфинксом разговаривает, но время от времени все равно бросает взгляды на Волка. Знающие взгляды. Голодные. У Волка от этих взглядов голова кружится, и в желудке такое ощущение, будто все внутренности разом улетели в космос, а он тут задержался. Это чувство не очень приятное, но избавиться от него Волк просто не может. Он помнит, что сегодня его очередь, но подготовиться не успел, поэтому сейчас и сидит молча, почти не обращая внимания на разговоры. Сфинкс подходит ближе, не спрашивает, почему он такой «грустный», видит, что сейчас не стоит спрашивать, предлагает выпить, и Волк почти соглашается, но замечает взгляд Рыжего, брошенный поверх очков, поэтому слегка хриплым голосом отказывается и уходит. В ванной никого, тихо, только в кране капает вода. Волк забирается в первую попавшуюся кабинку, раздевается и включает горячую воду, обдумывая все. Они снова встретятся в той комнате. В комнате, куда относят все поломанное барахло, кровати, тумбочки, диваны и прочее. У них троих там был матрас, и Стервятник обычно притаскивал с собой плед, чтобы не на голом матрасе. Как это все получилось? Волк и сам не до конца понимал, хотя помнил тот самый вечер, когда это случилось впервые. Они встретились с Рыжим, оба были не трезвые, разговор пошел на ура, и уже через пару минут они зажимались в темном уголке, но уголок оказался не таким уж темным, а Стервятник, увидевший их, предложил присоединиться. Тогда они просто подрочили друг другу втроем, но постепенно это заходило все дальше и дальше. Сложнее всего принятие шло у Рыжего, он пытался сопротивляться, они даже сцепились с Волком по этому поводу как-то раз, но после того, как с ним поговорил Стервятник, все пошло проще. Первый раз они пришли в эту комнату, когда их привел туда Стерв. Он не объяснил, куда они пойдут, но сказал, что им скорее всего понравится. И не ошибся. В тот раз было хорошо, горячо и необычно. Не то, чтобы в последующие разы плохо было, просто тот самый первый раз запомнился Волку больше всех. Они долго целовались, трогали друг друга и никак не могли понять, что же их связывает. Но вскоре поняли. Они трое удивительно понимали друг друга, им даже не всегда нужно было говорить, чтобы узнать о желаниях друг друга. Волк понял, что уже минут пятнадцать стоит под горячей водой, погрузившись в свои мысли. Он вымылся с гелем для душа и кое-как, наспех, растянул себя. Времени на это сейчас было не особо много, а по внутреннему ощущению он опаздывал. Как оказалось, он не опоздал, даже пришел первым. Открыл дверь в комнату с помощью ключика, который ему дал Стервятник, устроился на подоконнике и закурил. Он сидел так еще некоторое время, успел выкурить еще одну сигарету, прежде чем пришел Рыжий. Он зашел, прикрыл за собой дверь и внимательно посмотрел на Волка, чуть прищурившись. Через пару секунд он подошел ближе, снял очки и положил их на подоконник, а Волка почти стащил с него, заставляя потушить сигарету. Иногда Рыжий был до ужаса нетерпелив и напорист, ему было просто невозможно сопротивляться и вообще что-то говорить. Сейчас же он просто изучал обстановку: провел носом по шее Волка осторожно, принюхиваясь. — Приятно пахнешь, — он улыбнулся, показывая зубы, и уложил руки на бедра Волка. — Не торопись, Стерв еще не пришел, — Волк вяло сопротивлялся, ладонями упершись в чужую грудь. Конечно, Рыжего это не остановило, и руки его уже мягко ползли к ягодицам, чтобы сжать их, а Волк не был готов пока что к такому исходу. Поэтому он слегка оттолкнул Рыжего, вновь поворачиваясь к окну, думая, что крысиный вожак не станет второй раз приставать. Это и было его главной ошибкой, потому что Рыжий прижался сзади, как кот потерся щекой о плечо и сжал Волка в объятиях. Конечно, это было приятно. Из таких объятий Волк бы мог вырваться, если бы приложил немного больше усилий, но как только он начал дергаться — Рыжий сжал его еще сильнее. Было почему-то странно ощущать себя, словно добыча охотника, но Волк был не против. Ему нравилось быть со Стервятником и Рыжим. Почему-то, только пока они были втроем, он чувствовал себя цельным, а не разбитым зеркалом, которое распадается на осколки. Сложно было разобраться с собственными демонами. Стервятник пришел скоро. Он не стал стучать, просто зашел и закрыл за собой дверь на ключ. Матрас лежал на полу, поверх него привычно постелили плед. Стерв поцеловал их обоих: сначала Рыжего, потом Волка. Они часто менялись позициями в сексе, и сегодня была очередь Волка быть принимающей стороной. Стервятник взглянул ему в лицо и понял, что парень все же волнуется, поэтому целовал его чуть дольше, чем Рыжего, чтобы успокоить. Чаще снизу был Рыжий. Реже - Волк. Стервятник почти одинаково часто был в обоих позициях, поэтому, когда в прошлый раз именно он сказал, что пора бы и Волку уже, это несколько удивило. Нет, Волк любил в любом случае быть с ними, просто быть принимающей стороной было для него сложнее, чем к примеру, для Рыжего. Хотя Рыжий и вёл себя как последняя сучка, это дико возбуждало, но с ним нельзя было нормально: он буквально просил, чтобы его то шлепнули, то укусили больно, то соски сжали. Рыжий был мазохистом, как, впрочем, все трое. И поэтому боль они умели и причинять, и принимать. Волк вспомнил о своей почти не растянутой заднице и поморщился, но не стал об этом говорить, ни к чему это сейчас. В этот раз смазку притащил он сам, поэтому сразу выложил ее на подоконник, чтобы не забыть потом. Все началось как обычно: Рыжий потянулся к Стервятнику за поцелуем, обнимая Волка второй рукой, Волк начал покусывать шею Рыжего, зная, как он это любит. И правда, в ответ на такие действия Рыжий запустил руку в короткие волосы Волка и тихо простонал в поцелуй. Когда Рыжий отпустил Стервятника, птица тут же притянул к себе Волка, бескомпромиссно придерживая его за затылок и напористо целуя. Целоваться со Стервятником всегда было приятно, он давал время от времени перехватывать инициативу и вести в поцелуе, но сейчас явно вёл он, это было видно по тому, как Стерв слегка покусывал губы Волка, как держал его и как второй рукой сжимал плечо. Рыжий, своими пальцами уже успел забраться Волку под футболку, погладить его по животу, поцарапать слегка спину и потеребить соски. От чужих прикосновений и поцелуев возбуждение начало накапливаться, а сдерживаться становилось все сложнее и сложнее. Когда Стервятник наконец-то отстранился, Волк выдохнул, облизывая губы и понимая, что ему точно не отвертеться сегодня, раз Стерв настроен серьезно. Рыжий вновь почти не дал ему глотнуть воздуха и притянул для поцелуя, а когда Волк укусил его за губу почти до крови, то приподнял бровь удивленно и слегка разозлился, потому что поцелуй превратился в противостояние, в итоге которого Волк сдался, принимая поражение. Сдаваться Волк не особо любил, но в этот раз Рыжему повезло. К тому моменту на языке стоял металлический привкус, а рука Стервятника давно уже была на его заднице, поглаживала, сквозь ткань джинсов и многообещающе сжимала. Это значило, что сегодня Стерв будет сверху. Волк выдохнул, понимая, что завтра опять будет весь день ходить медленно, как дебил, и садиться с выражением боли на лице. Только вот это все еще и скрывать придется от состайников, ведь Сфинкс и так слишком много вопросов задает. А все из-за чего? А из-за того, что Волк много думал. Не думал бы и успел бы вполне растянуть себя. Пока Стерв с Рыжим целуются, Волк приходит в себя, стягивает футболку и слегка кусает Стервятника за плечо. Тот замечает, сжимает запястье Волка своей рукой, показывая, что не стоит продолжать кусаться. Сегодня, видимо, у него настроя на нежность не было. Это не пугало, Волк знал, на что идет и понимал прекрасно. Его даже будоражило то, что должно было произойти. Волк не кусал больше птицу, только оставил на его ключицах пару засосов, но знал, что за это тоже расплатится. Стервятник не любил следы на себе. Больше всего он не любил засосы. Синяки от укусов еще как-то терпел, а вот засосы не любил вообще и не был сторонником появления подобных следов на своем теле. Когда Рыжий замечает отметины на ключицах Стерва — фыркает, целуя в скулу Волка. Он знает, зачем это все, прекрасно все понимает и осознает. Волк сдерживается от улыбки, потому что Стервятник смотрит на него. Взгляд, вроде бы, спокойный, но это совсем не показатель. Даже наоборот, скорее всего он злится, но скрывает все за спокойствием. — Прости, — Волк кусает губу. Ему почти смешно от того, насколько неправдоподобно звучит это извинение. — Ах, мы еще и нарываться будем. Занятно, — Стервятник говорит вкрадчиво, так, что у Волка мурашки по позвоночнику целой стаей проносятся, потому что тот знает, что обычно следует за таким тоном. Рыжий ухмыляется, неприлично довольный ситуацией. Он тоже с интересом наблюдает за развитием событий и решает задать еще больший накал, начиная расстегивать рубашку Стервятника. Когда Рыжий закончил с пуговицами, Стерв сбросил рубашку с плеч, по-прежнему смотря на Волка взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Только осторожнее, я не успел нормально растянуться, — Волк предупреждает, потому что знает, как Стервятник любит задать темп. И он понимает, что после такого он завтра просто с кровати не встанет, если сейчас не предупредит. Уголок губ Стервятника дергается и двигается вверх. — У тебя было достаточно времени, чтобы этим заняться, — он не спрашивает, почему Волк не успел. В вопросах нет нужды, он знает, что так все и было задумано. Потому что им просто это нравится. Рыжий встает, чтобы взять смазку с подоконника, а Стерв подтягивает Волка к себе, заставляет лечь и раздвинуть ноги, почти подминает под себя, впиваясь в губы, вовлекая его в очередной не очень нежный поцелуй. Рыжий легко стягивает с себя футболку и оказывается рядом, он отвлекает Стервятника от поцелуя, и Волк слегка дергается, думая, что у него есть шанс что-то изменить. Шанса нет, потому что Стерв его руки придерживает крепко, зная любовь Волка подергаться в подобном положении. Он целует Рыжего, а затем снова возвращается к Волку, чтобы больно кусать его за плечи, заставляя извиваться под собой, но не позволяя уйти от неприятных ощущений. Когда он заканчивает с укусами, Волк понимает, что больше не хочет сопротивляться. В последний раз он пробует вырваться, за что и получает еще один болезненный укус в шею. — Все? Успокоился? — Рыжий фыркает, тоже зная, как Волк иногда любит посопротивляться неизбежному. Волк кивает, мол, все, не буду больше, и его руки отпускают, позволяя обнять Стервятника за плечи. Рыжий уже в одних трусах, и Волк не понимает, когда он успел, но это сейчас не важно, ведь они собираются заняться чем-то, что намного интереснее. Стерв вытряхивает себя из джинсов и белья, пока Рыжий помогает раздеться Волку, жарко целуя его и ненадолго занимая место Стервятника. Рыжий, на самом деле, обычно более активный, но сейчас, видимо, решил уступить Стервятнику эту роль. Волка целуют, отвлекая от того, что должно произойти. Рыжий целуется слишком хорошо, но Волк все равно чувствует боль, когда Стервятник входит. Смазки достаточно, только вот растянул он себя действительно хреново, о чем Стерв почти сразу говорит, матерясь. — Ты бы еще вообще, блять, не готовился, — в его голосе почти слышится «мазохист». Волк понимает, что от легкой боли его тащит, он хочет почувствовать это еще раз. Когда Стервятник в первый раз бедрами делает движение, Волк стонет больше от боли, но ему хорошо. Его целует Рыжий, от которого пахнет чем-то странным, сладким, и хвоей, а от приятного чувства заполненности и легкой боли у Волка просто уносит крышу. Он понимает, что это нихрена не нормально, тащиться, когда тебе больно, когда все вот так. Но он был уверен, что если он сейчас серьезно скажет, что не хочет продолжать — его спокойно отпустят. Поэтому он все еще был здесь. Стервятник четко видел границу между «посопротивляюсь немного, чтобы повыебываться» и «я действительно не хочу», поэтому редко перегибал палку. Движения становились более резкими, и Волк позволял себе иногда стонать, хотя, чтобы сдерживаться, приходилось кусать губы почти до крови. Волк всегда был громким, и ему трудно было держать себя в руках. Когда он в очередной раз попытался сдерживать стоны, Стервятник сказал: — Ну, хватит уже. Можешь стонать, принцесса. Мы уже давно привыкли, что ты громкий, — Волка это не смутило. Так говорить вполне в стиле Стервятника, поэтому он просто расслабляется. Слегка приподнимается на локте и тянет поближе к ним Рыжего, чтобы было удобнее ему сосать. Вообще, куда удобнее было бы в другой позе, но из-за больного колена Стерва приходилось думать и выкручиваться, придумывая новые варианты и позы. Вот и сейчас Волку было не очень-то удобно, но он забил, стараясь получать удовольствие от движений Стервятника и стараясь нормально сделать Рыжему минет. Отсос получался хреново, потому что Стервятник двигался быстро и резко, Волка каждый раз пробивало судорогой, и он не мог нормально сосать. Все-таки, Стерв ненадолго сжалился над ним, замедлил движения, но двигался так, чтобы Волк прочувствовал каждый сантиметр его члена внутри себя. Думать о чем-то в этот момент Волку не представлялось возможным, он старательно облизывал головку, пытался взять глубже член Рыжего, одновременно с этим его трахал Стервятник. С каждым толчком Волк все сильнее приближался к оргазму и понимал, что еще немного, и он кончит. Стерв стал двигаться чуть быстрее и резче. Волк понимал, что он тоже близок к оргазму. Через пару движений внутри Волк не выдержал, потому что Стервятник дотронулся до его члена, взял в руку и коснулся чувствительной головки. Это терпеть было невозможно. Следом за ним кончил и Стервятник, не выходя, заполняя собой. Это всегда смущало Волка больше всего: ощущение того, как все течёт по бедрам. Шлюховатое. Хотя, он и не был шлюхой. Стерв вышел, и теперь можно было серьезно заняться Рыжим, который хоть и дышал тяжело, но до оргазма ему еще далеко было. Волк сосал старательно, погружая чужой член полностью себе в глотку, терпел, когда его таскали за волосы и насаживали на ствол. Рыжий кончил через какое-то время, Волк не знал точно. Могло пройти как пара минут, так и пол часа, а часов с собой у него не было. Он сглотнул все, что попало ему в рот, и обессиленно рухнул на матрас, лицо пряча в сгибе локтя. Их встречи продолжаются уже давно, но они редко обсуждали это. Просто решили, что так проще всем троим, а о чувствах и речи не шло. Волк знал, что привязался уже. И к Стервятнику, грубому, но ласковому, если заслужить, и к Рыжему, который готов был хоть всю ночь напролет трахаться. Пока он лежал и пытался это все осознать, Стервятник о чем-то говорил с Рыжим. Волка перевернули на спину, задев укусы, от чего он болезненно поморщился. Будут синяки. — Ты в порядке? — Стерв заглянул ему в глаза. Он спрашивал каждый раз. — Выглядишь не очень. — Посмотрел бы я на тебя после такого, — Волк вяло огрызается, все еще лежа на спине. — Ты заслужил, — Стервятник осматривает укусы и Волк кивает. Заслужил. — Я вот, что подумал. Рыжему уже рассказал, но он спешил, оставил там своих крысят, волнуется. Это тебе. Он нашел руку Волка и надел на его средний палец кольцо, холодное и гладкое, вроде бы обычный ободок, но зная Стерва можно было предположить, что где-то был подвох. — Спасибо, — Волк тянется за поцелуем и им не брезгуют, даже не смотря на то, что сегодня у него во рту был член. — Главное, не потеряй, — Стервятник загадочно улыбается. Он помогает Волку одеться и прийти в себя, но дойти до четвертой при выключенном свете сложнее. Волк почти не разбирает пути. Он надеется, что пришел куда надо, и точно убеждается, когда на выходе из комнаты сталкивается со Слепым, который тихо и коротко извиняется и уходит, а Волку настолько плевать уже на это, что он даже не задумывается, куда Слепой пошел. Он просто заваливается на кровать и вырубается. Утром выясняется, что на внутренней стороне кольца есть надпись. "Сучка Стерва". Волк смеется почти до истерики, но кольцо не снимает. На завтраке замечает, что у Рыжего похожее кольцо, и довольный взгляд с птичьего стола тоже замечает. Оказывается, все было куда как проще.