По нотам

— Добрый день, Антон, это Виктор, глава департамента внутренней безопасности. Узнаешь? Ха-ха, ладно, это Мантуров. Знаю, голос выдает. Пытаюсь шутить, прям как люди. Ближе к делу. Я не смог до тебя дозвониться, поэтому оставляю сообщение: объединенный банк «Тримурти» в лице самого Германа Грефа просил нас проверить часть роботов, которые им продал «Ростех», на тесте соответствия естественным формам жизни. Это роботы моделей… таких же, как у нашего общего знакомого, который… ушел из министерства. Всех проверили, все вроде как исправны. Только у одного документы затерялись. Важный какой-то, поэтому я даю поручение тебе отдать их лично — лежат на столе. Прием. Эту запись услышал Антон, когда вернулся в кабинет из бухгалтерии министерства — по какой-то причине они списали на него расходы за разбитую рекламную вывеску на лестничном пролете. I'll see you at the movies I see you with your lipstick on Зачем этот «прием» в конце? Мантуров как всегда в своем стиле — беспечном с виду. Оно и ясно, их модели предназначались для разных целей. Начальник был прекрасен в переговорах, у него была способность расположить к себе человека — своего рода искусственная харизма. Он ладил даже с Виктором, который отличался более агрессивной манерой общения и поведения в целом. Как, кстати, Виктора еще не перенастроили? Антон, или дельта-179 «Аполлон», как его называли в официальных бумагах, отличался другой направленностью — он идеально выполнял свои рабочие инструкции. Мастерство Аполлона проявлял в том, что для него не существует ничего тяжелого. В нем нет никакого усилия и напряжения воли, нет ничего вынужденного, нет никакой неудачи. Драконы и химеры появляются на границах, неподалеку от безграничного. Если взор этого бога обращается на них, они теряют силу и спасаются бегством. Так почему-то говорил ему конструктор, а Алиханов просто кивал. Честно сказать, Антон прекрасно понимал желание Мантурова сблизиться с человеческой культурой. Пусть даже таким странным способом. Ему вообще иногда казалось, что они уж слишком отличаются. Как будто их по сути один кибермозг создавал свои вибрации абсолютно по-разному. Раздумывая над кибермозгом, Антон застыл, вспомнив происшествие с деталью. Прошло уже несколько дней, а он так и не прикоснулся к ней еще раз. Он не мог знать, что в то время, как он будет изучать ее, никто не захочет войти в его кабинет. И все же решился, перед этим заперев дверь. Он сел за ноутбук и вынул из кармана деталь. Рассмотрев внимательнее, он понял, что это трансформатор. В обычном использовании такое электромагнитное устройство нужно для повышения или понижения напряжения тока, когда он проходит через трансформатор. Но в кибермозге робота он играет немного другую роль — он не только служит шкалой допустимых эмоций и действий, но и сканирует состояние робота, отсылает его данные в корпорацию, которой он принадлежит. Когда он вынут, у робота нет никаких ограничителей. Он не подчиняется нормам морали, у него нет чувства самосохранения. Три закона робототехники становятся пустым звуком. Антона сильно волновал вопрос: почему эта деталь находилась в мусорном пакете его друга-программиста Андрея Клычкова? Он никогда не имел никаких связей с роботами и вообще отличался своей ярой ненавистью к корпорациям. Антон понимал одно — другу теперь доверять нельзя. Но хозяина этого трансформатора можно найти только одним способом: отдать его на экспертизу конструкторам, потому что деталь совсем маленькая. Ее надо было разобрать, чтобы увидеть номер, а Антон мог ее повредить. Если он отдаст конструкторам Ростеха, то появятся лишние вопросы. Антон покосился на конверт, который надо отнести в банк. Работа. Сейчас это важнее. I'm looking out for cosmos I'm hoping that we get along Объединенный банк «Тримурти» — высокое стеклянное здание с ярко-зеленой подсветкой — находился совсем рядом со зданием Ростеха. Многие сотрудники обеих организаций могли наблюдать друг за другом из окна. Поэтому Антон мог спокойно пройтись пешком. Что-то вызывало в нем искусственную тревогу, заставляло импульс бегать по кибермозгу сильнее обычного. При чем Антон четко осознавал, что это не связанно ни с его результатами теста, ни с найденной деталью, ни со странными замыслами его друга (а друга ли?) Клычкова. Ни даже с таинственным Глебом Никитиным. В голове как будто бы… да, точно, он слышал мелодию, но никак не мог ее понять. Она не совпадает ни с одной песней из всех хранилищ, в которых он зарегистрирован — Антон проверил. Но внезапно для себя понял одно — мелодию надо записать. Он сделает это, как только вернется в кабинет. А Банк изнутри был так же прекрасен, как и снаружи. Самое главное его отличие от Ростеха — слишком много людей. Оно и было понятно — в здании располагалось множество департаментов и организаций. Антон прежде тут никогда не бывал, но все же немного был наслышан. Ранее, еще до создания Главного Искусственного Интеллекта, управляющего страной, было три разных банковских организации, которые настолько проросли корнями друг в друга, что по сути были единой сложноустроенной системой с тремя разными названиями. Когда корпорации решили переложить управление страной на ГИИ-ВВП, чтобы не разорвать друг друга в погоне за властью, банки захотели тоже не отставать и упростить систему, объединившись в единую организацию с советом директоров из трех человек. Помимо этого, Антон слышал, что роботов в банке не очень много, но, чего не встретишь в Ростехе, здесь довольно много киборгов. Одних видно сразу — они не скрывают свои модификации, другие стесняются и предпочитают не выставлять все напоказ. Впрочем, киборги все равно считаются людьми и являются даже полноценными членами общества. Есть слухи, что один из членов совета директоров Банка тоже заменил часть души на электросхему. Антон их не понимал. Он бы отдал все, лишь бы обрести человеческую душу. Удивительно, но в лифт Антон зашел один, и, как только двери начали закрываться, он услышал чей-то крик: — Постойте! Подождите пожалуйста! — Антон сразу вклинился плечом между дверьми лифта. К нему подбежал чуть полноватый запыхавшийся человек с приятными чертами лица. — Спасибо большое, ждал бы еще минут 20 следующего, — отдышавшись, он улыбнулся Антону и нажал свой этаж, — простите за любопытство, вы едете наверх к кому-то из Главных? Судя по форме, вы из… прокуратуры? — Нет, такую форму носят сотрудники министерства промышленности и торговли. Мне нужно к Герману Грефу. Я надеюсь, он на месте? — темно-синяя форма с золотыми вставками резко выделяла Антона и его коллег из толпы обычных госслужащих. — Ого, впервые вижу сотрудника Минпромторга! Только вот… по вашему вопросу… Герман Оскарович сейчас не в Москве. Да и, наверное, уже даже не в России. Он сообщал, что полетит в Тибет. — Какой Тибет? — Антон чуть напрягся — его не предупреждали о таком. — Ну, в горы. За просветлением, — человек сказал это так, как будто бы сам он не раз делал так же, да и все другие сотрудники «Тримурти». — Это же Банк! Вы не знаете? Антон понял, что выглядит глупо, потому что он действительно не знал. Кажется, у них здесь абсолютно другая культура — название должно было сразу подсказать. It's time for innovation It’s time for us to make a change — Ой, простите, с моей стороны немного невежливо было не представиться, — он протянул руку, — Максим Станиславович Орешкин — я директор департамента стратегического планирования. — Антон, — он скромно представился, склонив голову. Ему нравилось, когда его зовут только по имени, — просто Антон. — Хорошо, тогда можете меня звать просто Максим, — он посмеялся, — а насчет вашей проблемы… Вы могли бы обратиться к другим членам совета директоров. Насколько мне известно, господа Кудрин и Шохин сейчас на рабочих местах. — Вы знаете… — Антон глянул на бумажный пакет в руках, вчитываясь в фамилию того, чьи результаты теста соответствия там были, — я могу поговорить с господином А.В. Новаком? Думаю, этот вариант будет самый подходящий. Орешкин оживился, когда услышал фамилию: — Конечно! Мы можем пройти в мой кабинет, я позвоню ему — подойдет. Ну, он мой хороший друг просто, — объяснил Максим. В кабинете у Орешкина все было стандартно, как и в кабинетах других таких же начальников любой другой страны. Вот только странные плакаты выделялись на фоне хай-тека — там были написаны какие-то фразы на иврите. Это привлекло внимание Антона: — Что написано на ваших плакатах? — Ой, это мантра, прославляющая бога Нрисимху. Ну, это же Банк! Вы не стойте, присаживайтесь, я попросил секретаршу нам чая налить, — он немного отвлекся и продолжил. — Веды верят, что этот бог находится в каждом живом существе и спасает их от демонического влияния, от искушения, защищает от совершения грехов. В самые трудные моменты, читая эту мантру, мы понимаем, что всемогущий Бог рядом. А сам Нрисимха слышит наш зов и делает все возможное, чтобы помочь… Максим говорил это с таким воодушевлением, что Антону, глядя на него, тоже захотелось побольше узнать о религии, которой придерживался Орешкин и, судя по всему, все остальные сотрудники Банка. Честно говоря, сам он не верил в высшие силы. Мистика, религия — это все не поддавалось жесткой логике кибермозга робота. Глеб Никитин десятки раз говорил ему, что Бог существует, нужно лишь открыть глаза и взглянуть на правду — «тогда и поймешь, насколько ты был глуп». Но Антон никогда, ни на полпроцента не мог с ним согласиться. И почему-то теперь, слушая Максима, его впервые заинтересовала эта тема. Раньше он слышал только о богах Древней Греции, и то лишь потому, что их именами называли модели роботов Ростеха. — Очень интересно. А как она читается? — Сейчас, — Максим сел напротив Антона и прикрыл глаза, сосредотачиваясь, — Шри Нрисимха джай Нрисимха. Джая джай Нрисимха. Прахладеша джая падма. Мукха падма бхринга. Слава Господу Нрисимхе! Слава Господу, который верит в сердце Прахлады! Он, подобно пчеле, всегда смотрит на лотосное лицо Богини Процветания. Антон всматривался в его лицо — мантра правда действовала на Орешкина успокаивающе, только ресницы чуть подрагивали. На смешно уложенные рыжеватые волосы падали солнечные блики от соседних окон здания Ростеха. Роботы не лишены любопытства, пусть даже искусственного — это нужно, чтобы у них была тяга к становлению более человечными. Считалось приемлемым и даже похвальным интересоваться человеческой культурой. Также человекоподобные роботы в каком-то смысле были как малые дети — они очень тактильные, им нужно все потрогать. Пока Максим читал мантру, Антон немного наклонился к нему с поднес руку к его волосам, понимая, насколько нелепо он выглядит, как долго ему придется оправдываться, если Максим сейчас это увидит. Он ведь все равно не знает, что Антон робот. А даже если узнает, то поймет ли эту выходку? Дверь кабинета резко распахнулась, и Антон еле успел одернуть руку, прежде чем Максим это увидел. Но, к несчастью, входивший точно заметил — это было ясно видно по его очень серьезному и раздраженному взгляду. С первого взгляда Антон узнал — это робот той же серии, как и сбежавший Глеб Никитин — он походил на него внешне. Антон выпрямил спину, он был очень напряжен. — Кто это? — спросил «серийник» у Максима. Антон подумал, что «уровень дружелюбия» в результатах теста соответствия естественным формам жизни у него явно не очень высок. — Саша! — Максим не обращал внимание на его раздраженность и, быстро подлетев, хотел словно обнять его, но остановился и обернулся на Антона, — этот господин — один из сотрудников Минпромторга. Искал Грефа, но, когда я сказал, что его нет, попросил встретиться с тобой. — Ясно. Чем я обязан Минпрому? — у робота с Максимом были голубые глаза. Только если у Орешкина они были теплые и глубокие, как весеннее небо, то у его «хорошего друга» они обжигали, как сухой лед. От них хотелось спрятаться. — Добрый день, меня зовут Антон, я должен был передать вам результаты вашего теста соответствия. Скажите, вы А.В. Новак? — Антон встал и подошел к нему, протягивая конверт с документами, но не отпускал, когда тот схватился за него. — Да, Александр Валентинович — директор департамента энергетического сотрудничества, — дернув сильнее, он выхватил конверт у Антона, — думаю, раз ваша работа здесь уже окончена, то задерживаться не стоит. Вряд ли у Минпрома мало дел. — Это верно, — заметил Антон, сам уже желая поскорее уйти, — всего хорошего. — Подождите! Возьмите мой номер — вдруг я вам понадоблюсь, — сказал Максим, тепло улыбаясь. — До свидания! Выйдя в коридор, он взглянул на визитку, которую всунул ему Орешкин — обычная карточка с QR-кодом. Не очень современно. It's time for a Chinese New Year It's time for me to make away Через 20 минут Антон наконец зашел в свой кабинет в родном здании Ростеха. Он сразу же позвонил начальнику и сообщил об успешном выполнении поручения. После всех дел он просто откинулся на кресле, уставившись в одну точку. Прокручивая день в голове, снова вспомнил, как Максим сидел перед ним с закрытыми глазами — слишком яркий момент. Антон почувствовал что-то странное — какой-то прилив энергии для работы, но потратить ее хотелось не на выполнение именно служебных обязанностей. Он открыл пустую записную книжку — чей-то странный подарок —

и написал несколько строчек его первой песни.