***
Автобусная остановка, маленький цветочный — и зачем их столько, у каждой как необходимый атрибут, будто и не уедешь без букета — пение птиц и шесть утра на часах. Время совсем раннее, но что поделать, ехать-то на другой конец города. Молодой мужчина в чёрном пальто бежит к остановке, то и дело размахивая на ветру большой сумкой — там реквизит для завтрашнего спектакля, еле откопал, надо ещё успеть отрепетировать, чтобы всё по ладам. Голубые глаза мечутся в поисках привычного светло-зелёного потрёпанного автобуса. Лишь бы не опоздать. Тихий скрип старых механизмов вызывает облегчённый выдох, мужчина потряхивает мелочью в кармане, теребит почти пустую упаковку жвачки и заходит в освещённый солнцем коробок на колёсах. Обыденно здоровается с водителем, кивает женщине в бежевом мягком пальто — она к нему на «Гамлета» приходит, ни одного выступления не пропускает, и плюхается на привычное место напротив розовеющего восходом окна. Место рядом пустует, но уже через две остановки в автобус залетает растрёпанный долговязый Воробей — на его голове такое гнездо, что других ассоциаций у Арсения не возникает. Парнишка мнётся, гремит мелочью, по "традиции" роняет пару монет куда-то под сиденье водителя, отмахивается от шуток о целом состоянии, накопленном под тем самым сиденьем за все эти годы, и идёт на своё место. А места тут у всех свои. Изо дня в день одни и те же люди, как на работу, приходят в этот автобус, не сговариваясь, садятся по своим местам и едут кто куда. Так уж тут повелось. Вечно улыбающаяся девчонка с розовыми волосами в вечно разных футболках с супергероями (сегодня это Флэш) — у окна прямо позади водителя, женщина-Офелия всегда стоя у всегда приоткрытого окна у входа, вечно хмурый, но доброглазый мужчина с кичкой — в самом конце, короткостриженный мужчина в очках, с книгой в руках и оглушающим роком в наушниках — всегда поближе к солнцу, сероглазая блондинка с короткой стрижкой — всегда от солнца подальше, но тоже с музыкой и тоже тяжёлой, Арсений — в середине, напротив окна, парень-незнакомец — рядом с Арсением. Парнишка, имени которого Арс за эти месяцы так и не узнал, молча протягивает чёрный наушник, Попов молча его принимает. Голову заполняет какой-то динамичный трек — Воробей пытается проснуться, и всё идёт своим чередом. Арс теребит край рубашки, разглядывает руки в кольцах и браслетах, звук ударяет прямо в мозг, и это лучшее начало его дня.***
В первый раз это было немного неловко, но потом стало ежедневным ритуалом, без которого день не такой, каким должен быть. Арсений тогда перешёл в другой театр, труппа была лучшей командой, о какой только можно мечтать, и постановок там больше — ему теперь есть где разгуляться, проблемой являлась только часовая поездка на автобусе каждый день — утренние репетиции, летучки, работа с реквизитом — театр был небольшим и скорее даже экспериментальным, так что реквизит часто приходилось делать самим, но Арсу даже нравилось. Это место стало его домом, и он был готов вставать в пять утра и трястись в обшарпанном автобусе ради этого часами. Тогда он сел напротив окна и стал разглядывать зимние узоры, потирая друг о друга руки в перчатках. Девочка-подросток с ярко-зелёными волосами и улыбающимися глазами, женщина в бежевых перчатках, хмурый парень, мужчина в очках, короткостриженная девочка, скрывающаяся от солнца — все эти люди тогда не показались ему какими-то особенными, он был уверен, что видит их последний раз в жизни. А потом залетел Воробей — шапка еле болтается на затылке, волосы всклокочены, изо рта клубы пара, куртка застёгнута если бы наполовину. Арсений выпустил лёгкий смешок, когда тот уронил пару монет куда-то вниз и отмахнулся от ворчания водителя. Забавный. Сумка свисает с плеча, глаза зелёные, весёлые, а ноги длинные, в чёрных штанах, белая рубашка, выглядывающая из-под куртки, и тетрадь с конспектами. "Ну студент-Воробей, птичьи права изучает, наверное", — хихикнул про себя Арс. Пацан плюхается рядом с ним и кивает мужчине в очках, достаёт наушники и тыкает один Попову прямо под нос, а там какая-то вертевшаяся у всех на языке песня. Арсений удивлён. Первое, что он делает — говорит: — Я такое не слушаю. Ещё утром, в душе, он пел эту песню во весь голос. Он не знает, почему соврал. Парень кивает, копается в телефоне ещё минут пять, пока Арс чувствует острую необходимость сказать или сделать что-то, чтобы забыть эту неловкость. Спустя пару минут парнишка снова пихает Попову наушник. Песня совсем другая, и это хорошая группа, Арсу она нравится. Актёр старается не думать, что это странно — делить одни наушники с незнакомцем. Ещё через полчаса парнишка кладёт голову ему на плечо, музыка с динамичной сменяется на спокойную, словно подстраиваясь. И пока Арс пытается побороть невесть откуда взявшуюся неловкость перед людьми, проходит пятнадцать минут. Когда он всё же собирается сказать, что это немного неуместно, парень сам поднимает голову, смущённо улыбается, глядя в окно, осторожно забирает наушник и выходит на своей остановке. Арсений весь день напевает какую-то песню, в то время вертящуюся у всех на уме.***
Семь месяцев Арсений работает в театре Воли, семь месяцев по утрам совершает один и тот же маршрут на одном и том же автобусе с одними и теми же людьми. У него острое ощущение, что так было всегда. Утром душ, завтрак из каши, яблока и кофе, обязательно зелёный автобус, наушники и руки, унизанные кольцами, зелёные глаза, в бликах солнца ещё более яркие, тёплая щека на плече и светлые пшеничные волосы, пахнущие ментоловым шампунем и сигаретами, уборщица тётя Зина, тепло улыбающаяся в ответ на резвое «Здрасте!», пробежка по коридору и сцена с высоким потолком, а там и летучки, репетиции, прогоны, примерки, премьеры, иногда ужины с друзьями или прогулки по ночному Питеру. Арсений любит свою жизнь, но иногда ему в ней холодно. Одиноко. Он старается об этом не думать и смеётся над шуткой кого-то из ребят, пока с них берут мерки для «Голодранцев и аристократов». Когда Паша просит их сходить и посмотреть ребят из КВН для следующего спектакля, Арсений думает, что это шутка. Они же там про юмор, а не про театр, такие в телек хотят, а не на сцену. Воля смеётся и просит не грести всех под одну гребёнку, к тому же, «Арс, нам нужно пару ребят для эпизодических ролей, но чтобы с креативом, ты же хотел что-то новое придумать, вот и импровизируй!». Арсений не очень представляет, что из этого выйдет. Вечером он едет другим маршрутом и в другом автобусе. Тут другие люди, у которых почему-то нет своих мест. Он разглядывает витрины магазинов и как раз думает выйти и прикупить что-то, когда рядом кто-то плюхается, а потом ему в ухо вставляют наушник. Даже поворачиваться не нужно, он знает, кто сидит рядом, знает этот трек — он в последнее время часто у Воробья на повторе, и слышит тяжелый вздох, который он тоже отчего-то знает и сможет отличить от тысячи других. Это вообще не их маршрут, они никогда не пересекались где-то в другом месте, где-то кроме утреннего автобуса, но когда кудрявое облако мягко опускается на плечо, Арсений чувствует тепло в животе, и он настолько устал, что кладёт голову поверьх головы парня, вдыхая привычный запах. Тот тихонько хмыкает и устраивается поудобнее. Не чужие же всё-таки.***
Репетиции всё длиннее и оттого всё интереснее. Арс ловит кайф. Он здесь именно поэтому. Сцена — его страсть. Овации и признание — это даже не второе для чего он здесь. Ему нужно взаимодействие, возможность примерить на себя миллиарды ролей, динамика, диалоги, атмосфера. Это — его кислород. Паша хлопает и просит всех заканчивать, он показывает им афишу — Арсений на первом плане, вокруг его друзья, и их ждёт две недели концертов, а потом небольшой тур с их собственной постановкой — смесь драмы, комедии и абсурда. У Арса руки чешутся. Он не может перестать думать, что на три недели забудет про светло-зелёный автобус. Он хочет дать Воробью свой номер.***
Каждый раз он забывает или не успевает всунуть давно заготовленную бумажку с одиннадцатью цифрами. Это вгоняет его в отчаяние, но на следующее утро парнишка улыбается ему, и он забывает обо всём. А потом они идут на КВН. Арс готовится ржать над их актёрской игрой и, возможно, шутками, не воспринимая всю затею слишком серьёзно. Но потом команды выходят на сцену, и знакомая улыбка слепит так, что вызывает резь в глазах. Его зовут Антон Шастун, и у него потрясающий смех. Арсений ни на кого больше не смотрит. Антон не сразу замечает его, но когда ловит взгляд голубых глаз, забывает свою реплику и всё идёт к чертям, он тихо матерится и пытается выкрутиться. Новая шутка, судя по реакции его команды, даже лучше запланированной, Антон улыбается, а Арсений задаётся вопросом, почему он раньше не понял. После окончания выступлений ребята из труппы обсуждают, кого же им можно взять, и делятся впечатлениями. Имя Антона пару раз мелькает в разговоре, парней, кажется, зацепила его находчивость, играл он неплохо, им нужен такой типаж. Арсений не может думать ни о чём кроме колец, позвякивающих, когда Антон берется за микрофон, и искрах в глазах — его тоже ведёт от сцены, он тоже под кайфом. Бумажка с номером плавит карман брюк. Стас, как самый ответственный из них, подлетает к Антону и ещё парочке ребят из других команд и что-то оживлённо рассказывает. Те улыбаются и слегка кивают, Антон поглядывает в сторону Попова. А следующим утром не приходит на остановку. То ли опоздал, то ли ещё чего. Арсений чувствует, будто от него оторвали кусок. Собственные наушники кажутся жутко неудобными, а плейлисты слишком скучными. Девочка с розовыми волосами сегодня в обычной футболке и без привычных искр в глазах, и когда они пересекаются взглядами, то улыбаются друг другу утешающе. «Сегодня явно не наш день». Вчера трое студентов согласились поучаствовать в их постановке, Паша уже готовит временные контракты и клянется, что готов рассмотреть их на постоянной основе в труппе, но только когда будет уверен, что они им подходят. Студенты-менеджеры, играющие в КВН, в их театре, и Арсений не знает смеяться ему или ждать, пока те удивят их или провалятся. Антон его уже удивил, но об этом никому знать не обязательно. Обратно он едет, лелея надежду о неожиданной встрече, как неделю назад. Но никто к нему не подсаживается, и Арсений чувствует, как истерзанная бумажка, которую он теребит каждый раз, когда думает об Антоне, расползается в его руке от хлипкости. Он не слишком верит в знаки судьбы, но непроизвольно вздрагивает, вытаскивая из кармана порванный номер и «Позвони мне, Воробей» на другой стороне.***
Почти две недели Антон не заходит в автобус и не улыбается ему. Арсений думает, что кто-то наверху над ним смеётся. Только вот ему не смешно. Женщина в бежевом пальто слегка хмурится, когда видит, что он сидит один, пытается отвлечь расспросами о «Гамлете», а мужчина с хвостиком даже пару раз подсаживается и начинает о чем-то презабавно ворчать. Арсений действительно считает, что их автобус не такой, как все, и он благодарен этим людям, но ему нужен кто-то другой. Кто-то, кто пихает прямо в лицо наушники, любит заедающие песни и большие толстовки. Арс изучил каждую трещинку на окне и только спустя полторы недели додумался спросить у мужчины в очках, что с Антоном. Те же здоровались каждое утро. Мужчина представляется Димой, он преподаватель, говорит, что Антон не посещает институт всё это время — отпросился домой, в Воронеж — у него там мама и какие-то проблемы. Арсений не знает, выдохнуть ему или ещё сильнее заволноваться. А потом и сам уезжает в тур. Их понимают не везде, но ему интересно, что все воспринимают идею по-разному, даже так, как они сами об этом не думали. Он хочет, чтобы люди что-то чувствовали, чтобы они окунулись в их искусство, чтобы сами стали его частью. В Воронеже они останавливаются всего на пару часов, он не знает, где искать и что делать, и даже номер у Димы не попросил, вдруг тот бы ему помог. Автобусы там не такие, как тот, что он привык называть своим. Вскоре они уезжают. Когда Паша просит их собраться в театре после приезда, он не ожидает ничего интересного. Расспросы о том, как все прошло, похвала и бокал за всех и за успех, так обычно бывает после чего-то грандиозного для них. Шумно и по-семейному тепло. Сначала всё идет по привычному сценарию, и Арсений даже успевает забыться, болтая с девочками-гримёршами и костюмерками, большую часть из которых не видел всё это время, они смеются над чем-то и задают неожиданные вопросы, за это их и взяли — креатив. Паша хлопает в ладоши, призывая всех прислушаться, и только тогда Арсений понимает, что не заметил, как в зал вошёл кто-то ещё. Антон и двое других ребят-КВНщиков неловко улыбаются им, выглядывая из-за Добровольского. У Арсения сбивается дыхание. Антон смотрит прямо на него, в руках болтаются наушники, и он наконец причёсан. — Итак, пока вы были в туре, мы тренировали новеньких. С завтрашнего дня они вместе с вами будут работать над нашей постановкой. Всё обговорим на репетиции, а пока принимайте ребят в коллектив! Труппа хлопает, слегка нервозная из-за новых лиц, но всё равно дружелюбная. Им не особо требовались новички, но с ними всегда веселей. Арсений наблюдает за тем, как студенты потихоньку входят в толпу, держатся вместе и представляются, каждому пожимая руки. Кто-то включает музыку, раздается звон бокалов. Постепенно напряжение сходит с лиц новеньких, они шутят и смешиваются с театральной массой так быстро, как Арсений и подумать не мог. Эти ребята такие же яркие, как и его команда, и он чувствует улыбку на своём лице раньше, чем смог бы её остановить. Ярко-алый занавес, который давно пора бы поменять на что-то менее старое и вычурное, отражает свет прожекторов, музыка гуляет, растрясая пол и потолок, а глаза Антона блестят. Он подходит и встаёт рядом, облокачиваясь на бутафорскую жёлтую машину из пятидесятых, и протягивает наушник, тот белый, и Арс вопросительно выгибает бровь. — Старые в Воронеже просрал. Эти лучше. — поясняет Антон и вставляет один в ухо, а другой продолжает протягивать Попову. Арсений не совсем понимает зачем им наушники, когда здесь и так громыхает, но послушно берёт, ощущая, как же скучал.***
Молодой мужчина бежит к остановке, размахивая на ветру большой сумкой. Лишь бы не опоздать. Свежеокрашенный в зелёный автобус привычно поскрипывает перед тем как остановиться. Арс запрыгивает внутрь, пропуская ступеньки, нащупывает мелочь в кармане, теребит полную упаковку жвачки, кивает женщине в бежевых туфлях, здоровается с Димкой и Серёжей, машет девочке в футболке с Капитаном Америка и садится напротив окна. Через пару остановок внутрь влетает Антон, привычно оставляет заначку под креслом водителя, приветствует всех и падает на сидение рядом с Арсением, пихает в ухо наушник, переплетает свои пальцы с чужими и кладёт голову на плечо. Арсений точно знает — они все на своих местах.