Дурные привычки и их последствия

Дурные привычки, о которых не принято распространяться в приличном обществе, имеются практически у любого нормального человека. Северус Снейп – бывший Пожиратель смерти, шпион Светлых сил, герой Второй магической войны, кавалер ордена Мерлина первой степени, а ныне глава секретной лаборатории при Министерстве магии – не был исключением. Вот уже шесть лет девятого января в самый нелюбимый им день – день своего рождения – он брал отпуск, запирался в ненавидимом им до последнего гвоздя доме в Коукворте, опустошал целую бутыль Старого огненного виски Огдена, а затем самозабвенно дрочил на портрет Гарри Поттера. Этическая сторона вопроса волновала Снейпа меньше всего. Поттер уже давно не являлся его учеником. Кроме того, он не владел легилименцией и, разумеется, не мог догадаться о чувствах, обуревавших Снейпа. Северус и сам не догадывался о них, пока однажды аврор Поттер не угодил в опасную переделку. За то время, что Гарри находился между небом и землей, Снейп внезапно обнаружил, что просто не в состоянии потерять этого вечно бесившего его мальчишку. Чтобы спасти Поттеру жизнь, он сварил неимоверно сложный в приготовлении Феникс Лакрима, часами торчал в Святого Мунго, но, когда Гарри пошел на поправку, поспешил вновь надеть маску полного безразличия. Выписавшись из больницы, Поттер первым делом рванул в Коукворт, чтобы поблагодарить своего спасителя, но из-за наглухо запертой двери донеслось лишь: – Рад, что вы в добром здравии, Поттер. А теперь уходите. Я очень занят и никого не принимаю. – Простите, – расстроенно пробормотал тайно влюбленный в Снейпа Поттер, а вслед за тем негромкий хлопок аппарации возвестил о том, что нежеланный гость предпочел ретироваться. *** Слова, произнесенные ледяным тоном, надолго охладили пыл Гарри и заставили его обходить Снейпа стороной. Несколько лет он безуспешно пытался заглушить причинявшие ему боль чувства. Сперва – в полном одиночестве, после работы запираясь в Блэк-хаусе, а затем в обществе хастлеров из Лютного, чьи продажные ласки вызывали скорее отвращение, чем удовольствие. Впрочем, однажды его терпение лопнуло, и Гарри решил во что бы то ни стало вывести Снейпа на откровенный разговор. Сначала он, как истинный романтик, запланировал данное рискованное мероприятие на канун Рождества. «В этот волшебный праздник, – думал Гарри, – случаются совершенно невероятные вещи!» Он купил подарок: редкую книгу по зельям, разучил парочку новых приемов боевой магии – мало ли как встретит его Снейп! – и аппарировал к заветному дому в Коукворте. Однако его ждало горькое разочарование. Ненавидевший незваных гостей Снейп окружил свое жилище мощными Охранными чарами. Они не позволили Поттеру даже приблизиться к коттеджу, не то что войти внутрь. Побродив около дома больше часа, но так и не найдя способа обойти хитроумную многоуровневую защиту, вконец расстроенный Гарри вернулся в Блэк-хаус. «Ничего, – подбадривал он сам себя, – попробую взять эту крепость штурмом девятого января. Гриффиндорец я или кто?» *** Девятого января Снейп, следуя давней привычке, взял на работе отпуск, планируя провести этот день в кресле у камина со стаканом огневиски в одной руке и собственным членом в другой. Правда, утром он с огромным раздражением обнаружил, что, помимо пузатой бутыли, полной янтарной жидкости, присланной в подарок Малфоем, в доме нет ни крошки съестного. Пришлось отложить приятное на потом и тащиться по холоду в находившийся по соседству супермаркет. Впрочем, когда через час на плите зашипела, источая дразнящий обоняние аромат, яичница с беконом, жизнь сразу показалась Северусу гораздо терпимее. Позавтракав и расправившись с грязной посудой, он приступил к своему священному ритуалу: взмахом волшебной палочки зажег дрова в камине, разложил на журнальном столике несколько фотографий Поттера, щедро плеснул в высокий стакан доброго огненного виски и, раздевшись донага, поудобнее устроился в старом кресле, принадлежавшем еще его отцу. Разумеется, он давно мог бы избавиться от этой рухляди, но дрочить в кресле Тобиаса Снейпа, до глубины души ненавидевшего все волшебное и в первую очередь собственного сына, да к тому же еще и ярого гомофоба, являлось для Северуса сладкой местью за тяжелое детство и безрадостную юность. Он представлял себе выражение лица пьянчуги Тобиаса, если бы ему рассказали, что его единственный сынок – не только искусный темный маг, но еще и гей, и от этой упоительной картины возбуждался еще сильнее. Впрочем, самым безотказным афродизиаком был для него, конечно же, Поттер. Опустошив первый за сегодняшний длинный день стакан янтарной жидкости и чувствуя, как по венам разлилось приятное тепло, Снейп взял в руки вырезанную из газеты фотографию национального героя в полном аврорском обмундировании и мысленно снял с него одну деталь одежды за другой. Когда на Поттере остались лишь высокие сапоги на шнуровке, Снейп принялся дрочить. Он скользил влажной от смазки ладонью по члену, а Поттер в его воображении пошире расставил ноги и начал бесстыдно ласкать себя, выставляя на обозрение Северуса свое весьма внушительное мужское достоинство. Все это очень скоро довело Снейпа до нужной кондиции, и он с рычанием выплеснулся себе в кулак. Прошел час. После нескольких стаканов горячительного и двух оглушительных оргазмов Северуса немного развезло. Жар от камина, отличный алкоголь и дрочка привели его в состояние блаженной истомы. «Пожалуй, сейчас неплохо было бы вздремнуть», – подумал Северус, откидывая голову на спинку кресла. Он закрыл глаза, но в тот же момент подсознание подкинуло совершенно неприличную картину: потерявший совесть Поттер лежал на спине, разведя колени в стороны, и смачно, с оттяжкой, трахал себя сразу двумя пальцами. От этого зрелища член Снейпа немедленно затвердел и вздыбился, словно корабельная мачта. Поняв, что проигнорировать потребности тела не удастся, Северус обхватил горячую плоть ладонью. В эту секунду в дверь постучали. Сперва негромко, а затем довольно настойчиво. Алкоголь, жара и возбуждение сыграли со Снейпом злую шутку. Вместо того чтобы метнуть в незваного гостя, невесть каким образом преодолевшего мощную защиту, поставленную Северусом вокруг дома, каким-нибудь болезненным заклятием, он поднялся с кресла и – как был, абсолютно голый, с гордо стоявшим членом – направился к двери и распахнул ее... *** Тем же утром Гарри принял обжигающий душ, побрился, от волнения проигнорировал завтрак, несмотря на бурные протесты Кричера, и, прихватив подарок и зачем-то взяв с собой мантию-невидимку, аппарировал в Коукворт. Пока Снейп заканчивал приготовления к своему ежегодному ритуалу, Поттер вновь безуспешно пытался проникнуть сквозь окружавшие дом Защитные чары, понимая, насколько жалкими и беспомощными выглядят его потуги. С каждой минутой он чувствовал, как его все сильнее охватывали злость и досада. Самый желанный для Гарри человек находился всего в десятке метров от него, но преодолеть защиту не имелось никакой возможности. Гарри вытащил из-за пазухи мантию-невидимку и накинул ее на себя. Ни на что особенно не надеясь, он сделал по направлению к коттеджу один шаг, потом другой, и с сумасшедшим восторгом осознал: ему удалось пройти через незримую преграду! Поттер не представлял, каким образом это случилось и не были ли тут замешаны магические свойства последнего Дара Смерти. Впрочем, ему совсем не хотелось ломать голову над этой загадкой. Все, что его интересовало, находилось сейчас внутри неприветливого и запущенного дома. Потоптавшись на крыльце, Гарри сперва нерешительно, а затем более настойчиво постучал в старую, покрытую облупившейся краской дверь. Несколько минут ничего не происходило. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и Гарри от изумления едва не скатился со ступенек. Прямо перед ним стоял Снейп. Голый. Совершенно пьяный. С эрегированным, гордо смотревшим в потолок членом. *** Северус проснулся от жажды и нестерпимой головной боли – верных спутников жестокого похмелья. С трудом приоткрыв один глаз, он призвал с тумбочки фиал с приготовленным заранее Антипохмельным и, вытащив пробку зубами, выпил спасительное зелье. Нет, что ни говори, а в зельях ему поистине не было равных! Боль, от которой плавился мозг, и мерзкий, тошнотворный привкус во рту практически мгновенно улетучились, и теперь ничто не мешало Снейпу встать с кровати. Ничто, кроме, пожалуй, странного тянущего ощущения пониже спины. Весьма неприятного ощущения, надо признать. Кряхтя и постанывая, Снейп сел на совершенно развороченной, точно на ней разыгралось финальное сражение с Волдемортом, постели. «Какого Мордреда здесь произошло?» – подумал Северус, оглядывая спальню, и тут же заметил на прикроватной тумбочке крохотный хрустальный флакончик, сложенный вчетверо листок пергамента и баночку с жирным кремом, всегда хранившуюся в ванной – в зимние холода кожа на руках у Северуса быстро трескалась. Северус мог поклясться, что еще вчера этих предметов на тумбочке не было. Он развернул лист пергамента, моментально узнав неаккуратный почерк Поттера, и, не веря собственным глазам, прочитал: «Даже если после просмотра этих воспоминаний ты меня убьешь, я все равно хочу, чтобы ты знал: сегодняшняя ночь была лучшей в моей жизни! Гарри». *** Пятью минутами позже уже полностью одетый и окончательно протрезвевший Снейп стоял перед небольшой каменной чашей Омута памяти, который приобрел несколько лет назад, чтобы сливать туда внезапно пришедшие в голову идеи для новых зелий. Еще раз перечитав записку Поттера, он не без трепета вылил в Омут содержимое хрустального флакончика, подождал, пока в чаше взвихрится жемчужно-белая субстанция, и окунул лицо в воспоминания. Увиденное им зрелище едва не заставило Снейпа тут же отпрянуть от чаши. Он ожидал чего угодно, но только не этого! Северус переводил взгляд со своего обнаженного тела с прилипшим к животу членом на совершенно обалдевшее лицо застывшего на пороге Гарри и превосходно понимал чувства последнего. Неизвестно, как бы он сам отреагировал на подобное! Впрочем, Поттер довольно быстро оправился от первого шока. Пробормотав: «С днем рождения, Северус!» – он решительно шагнул в прихожую, захлопнул дверь и, на ходу сдергивая мантию, бесстрашно полез к Снейпу целоваться. И, разумеется, не встретил ни малейшего сопротивления. Более того! В стельку пьяный Северус, вероятно, вообразив, что все это ему просто кажется, набросился на Гарри с таким пылом, словно до этого в течение года соблюдал полнейший целибат. Лишь чудом не свалившись с лестницы, они добрались до спальни, рухнули на постель, и тут началась настоящая вакханалия. Хорошо еще, что Поттер успел призвать из ванной крем для рук, иначе его заднице не поздоровилось бы. Снейп смотрел со стороны, как Гарри растягивал себя, абсолютно оправданно не доверив этот ответственный процесс вусмерть пьяному партнеру, а потом перевернулся на живот, подставив Северусу упругую и до умопомрачения соблазнительную задницу. Как он сам, дрожа от нетерпения, ворвался в нее, рыча, будто дикий зверь. Как Гарри, проявив чудеса гибкости, перевернулся на спину и вновь направил его член в себя, оплетая Снейпа руками и ногами. Как подпрыгивала сотрясаемая мощными толчками кровать. Как сливались их крики и стоны, и как они оба наконец затихли после оглушительного оргазма. Северус, моментально возбудившийся до предела, уже собирался вынырнуть из воспоминаний Поттера, но его внутренний голос подсказывал ему, что шоу еще не окончено. И точно! Даже не отдышавшись толком, они снова принялись целовать и ласкать друг друга. Поглядывая на член Гарри, как книзл на сметану, Северус сперва облизал его, едва не доведя Поттера до повторного оргазма, а затем, наскоро растянув себя, опустился на него сверху. К чести Поттера надо признать, что в продолжение всех этих безумных манипуляций он несколько раз пытался остановить вконец распоясавшегося Снейпа, но тщетно. Никакие аврорские приемы не помогли ему против объятого страстью, да к тому же еще невменяемого от выпитого алкоголя Снейпа. Пришлось Гарри смириться с тем, что Северус взял процесс в собственные руки и с выражением бесстрашной решимости на лице задавал темп, точно они участвовали в бешеных скачках. Бурно кончив и залив грудь и живот Поттера спермой, Северус скатился с него и мгновенно отрубился. Обескураженный Гарри нежно поцеловал Снейпа в плечо, тяжело вздохнул и, прошептав: «С днем рождения! Я люблю тебя! Прости, если что не так!» – наколдовал из воздуха флакон для воспоминаний. *** Потрясенный до глубины души и возбужденный до предела Северус вынырнул из Омута памяти, загнанно дыша. Он не знал, что и подумать. Не знал, злиться ли ему на Поттера или бежать и признаваться ему в любви. В каком-то отупении он добрался до кухни, чтобы налить себе воды. В это время раздался негромкий стук в дверь. Прекрасно осознавая, кто именно стоит на пороге, Снейп распахнул ее. – Северус, – сконфуженно пробормотал Гарри, – я не могу найти себе места. Ты вчера был не в себе, а я... я воспользовался твоим состоянием... Наверное, ты сейчас готов меня убить... – Не знаю, как насчет убить, – Северус схватил Гарри за мантию, втащил в прихожую и припал к его губам, – но если ты еще хоть раз используешь крем для рук вместо нормальной смазки, – сказал он, с трудом переводя дух, – быть тебе снизу до скончания века!